Слуга быстро поклонился и, повернувшись, тихонько стукнул в сёдзи. Князь махнул рукой, приказывая наполнить чаши, и юноша склонился над столиком, чтобы налить мед.
— Наливай в обе чашки. — Сёнто, подняв чашу, повернулся лицом к слуге. — У меня есть тост, — объявил он. Молодой слуга смутился, но продолжал внимательно смотреть на хозяина. — Послушай, нельзя же сказать тост и не выпить. — Сёнто кивком указал на другую чашу. Слуга нерешительно переминался с ноги на ногу, потом вдруг сообразил, какой чести удостоил его хозяин, и поднял вторую чашу.
— За твое новое назначение, — провозгласил князь. — Теперь ты — младший помощник Каму. Ты изучал оружие? — Юноша кивнул будто во сне. — Приступишь к своим новым обязанностям с завтрашнего дня. Как тебя зовут?
— Токо, ваша светлость.
— Ну что же, Токо, сегодня ты был храбр и скор. Это важные качества. Если ты быстро выучишься и не станешь зевать по сторонам, тебя ждет хорошее будущее. Пей. — Сёнто взглянул на юношу так, словно видел его впервые. Давно ли его перевели в личные слуги? Этого князь не знал. Мальчику было не больше шестнадцати лет, значит, служит он не очень долго. При выборе слуг особое внимание обращали на такие качества, как расторопность, мягкость голоса, привлекательность и внутреннее спокойствие, благодаря которому действия слуги будут тактичны и ненавязчивы. Токо обладал всеми этими чертами.
Юноша почтительно коснулся лбом пола, покрытого циновкой.
— Это слишком большая честь для меня, ваша светлость.
— Посмотрим. Но сегодня ты еще пока простой слуга, а я ожидаю свой десерт.
Токо приоткрыл сёдзи и, вернувшись, поставил на столик вазу с фруктами.
— Ваша светлость, пришел Каму-сум, — вполголоса сказал он.
Князь кивнул, вернулся в сад и принялся по одной класть в рот апельсиновые дольки. Управляющий ждал его в саду; старик поклонился и замер в безмолвном ожидании. Сёнто доел апельсин, смакуя каждую дольку — совсем недавно он получил напоминание, как легко этот фрукт мог стать последним в его жизни.
— Итак, Каму, утро, полное неожиданностей, а?
— Я сгораю со стыда, ваша светлость. Эта осечка с охраной — целиком мое личное упущение. Убийца среди ваших собственных телохранителей… — Он изумленно покачал головой. — Я… я старею и теряю память, ваша светлость. Я недостоин более служить вам.
— Это мне решать. Наш юный монах уже прибыл?
— Еще нет, ваша светлость.
— А сейчас, — кивнул Сёнто в сторону капитана стражи, — я поговорю с этим.
Каму встал, вышел на единственную ступеньку веранды и негромко кашлянул. Капитан поднял глаза в первый раз с тех пор, как вошел в сад. Жестом человека, привыкшего повелевать, Каму кивнул, отдав безмолвный приказ, и повернулся, чтобы уйти, но Сёнто поднял ладонь. Все так же молча Каму вернулся на веранду и занял место рядом с князем.
Капитан стражи Дома Сёнто приблизился к веранде. Он не сомневался в том, на кого возложат вину за утреннее происшествие, как не сомневался и в том, какое последует наказание — по мнению капитана, вполне справедливое. По этой причине он держался совершенно спокойно, и Сёнто на какой-то миг восхитило тихое достоинство стоящего перед ним человека. Впрочем, на решение князя это уже повлиять не могло.
Року Сайче было сорок семь лет, из которых капитаном стражи он прослужил десять. При отце Сёнто Року был славным воином и поднялся до капитанского звания во время Начальных Войн, которые привели на трон династию Ямаку. Року слыл мастером в разоблачении интриг: говорили, что он раскрывает заговоры, прежде чем их успевают сплести. Все это делало Року идеальным капитаном стражи — до сегодняшнего дня.
Року Сайча встал перед Сёнто, достал из-за пояса меч в ножнах и аккуратно положил его на гравий у крыльца веранды. Низко опустив голову, он заговорил:
— Я возвращаю ваш подарок, князь Сёнто. Я более недостоин его.
Сёнто кивнул. Прямая ответственность за любую брешь в обеспечении безопасности лежала на капитане стражи, и в вопросах охраны решающее слово оставалось за Року, пусть он и был рангом ниже, чем Каму. Управляющий считался вторым человеком после князя, и поскольку за все, что происходило в доме Сёнто, в конечном счете отвечал Каму, обвинить в случившемся можно было и его, хотя обычно так не делалось — по крайней мере в доме Сёнто. В отличие от других феодальных сеньоров князь предпочитал не подвергать приближенных и слуг суровым наказаниям без серьезных на то оснований.
— Итак, я спрашиваю вас обоих: как могло получиться, что этот убийца, Токаго Яма, попал в число моих личных телохранителей?
Первым ответил капитан:
— Токаго Яма — сын Токаго Хидаисы, служившего капитаном в Четвертой Армии вашего отца. Хидеиса-сум пал смертью воина в том самом бою, в котором предали вашего отца, да будет светла его память. Семь поколений Токага служили Дому Сёнто верой и правдой, пока Яма-сум… Яма не покрыл их род вечным позором. В ваши телохранители он был переведен недавно, мой господин. Я сделал это по его просьбе, так как он сказал… — Року запнулся, а потом заговорил медленно, стараясь припомнить все подробности: — … что охрана господина требует полной сосредоточенности и что это отвлечет его от горя. Его слова тронули меня, ваша светлость. Жена и сын Токаго недавно утонули в лодке, которая вышла из Плавучего Города. Яма всегда был образцовым солдатом, ваша светлость. Я сильно в нем ошибался. — Плечи Року горестно поникли, однако тон оставался сдержанным и почтительным.
«Так и есть, — подумал Сёнто. — Кроме меня, никто не знает. Как странно. Они позволили чувству вины заглушить голос рассудка».
— Ты не заметил в поведении Ямы ничего подозрительного?
— Потеряв семью, Яма замкнулся в себе. В последнее время он постоянно уходил куда-то, чтобы побродить в одиночестве, но к своим обязанностям относился очень добросовестно. Я был уверен, что он предан вам до последней капли крови.
— Я вспомнил тот случай, — задумчиво произнес Сёнто. — Речная джонка, да? Ее так и не нашли?
— Нет, мой господин, — тихо сказал Каму. — Она бесследно исчезла где-то за Юл-Хо. Удивительно, ведь река там неглубокая и удобная для навигации. Джонка не добралась до плавучего маяка в Юл-Нане, пропала вместе с пассажирами, командой и дорогим грузом.
— Пираты?
— На реке, ваша светлость?
Сёнто пожал плечами.
— И все же как человек, преданный мне до последней капли крови, превратился в убийцу, Каму?
— Все от горя, ваша светлость. Должно быть, оно свело его с ума.
Сёнто что-то недовольно пробурчал себе под нос. «Все вокруг сплошные романтики, — хмыкнул он. — Ботахара помилуй меня!»
— Выходит, образцовый солдат из рода старинных вассалов Сёнто теряет жену и сына, сходит с ума от горя и покушается на убийство своего сеньора, причем именно тогда, когда тот принимает у себя одного из самых грозных воинов империи?
Стоявшие перед Сёнто безмолвствовали, как безмолвствовали бы, даже если бы хозяин их высек.
— Вам не приходило в голову, что Яма мог выбрать момент и поудобнее? Он ведь был моим телохранителем и не раз имел возможность подстеречь меня.
— Прошу прощения, ваша светлость, безумие Ямы все объясняет. С чего бы еще ему пытаться убить вас во время…
Сёнто грохнул кулаком по столу — терпение его иссякло.
— Он не пытался убить меня!
Тишину в саду нарушало только журчание ручья и негромкая песня ветра в стеблях бамбука.
— Я не видел этого сам, мой господин, — едва слышно промолвил Каму, — но мне сообщили, что Яма напал на вас, а Яку Катта остановил его.
— И кто же тебе это сообщил?
— Лейтенант стражи, если не ошибаюсь. «Прости, Каму, ты сам заслужил».
— Токо, — оглянулся через плечо Сёнто, удивив Каму тем, что знает имя слуги, — ты помнишь, кто сказал об этом Каму?
— Яку Катта, — мгновенно ответил юноша, смутившись оттого, что невольно пристыдил старика.
— Я… не понимаю, ваша светлость, — растерянно пробормотал Каму, сразу утративший свою обычную сдержанную манеру.
Не стоит дальше унижать его и заставлять слугу говорить, решил Сёнто.
— Токаго Яма пытался убить Яку, — констатировал Сёнто, зная, что юноша за его спиной кивнул в подтверждение этих слов. — Яку Катта ввел тебя в заблуждение, Каму.
— Но зачем? Зачем Яме нападать на Яку здесь, в вашем доме? И что заставило генерала сказать, что Токаго Яма хотел убить вас?
— У меня тысяча предположений, и все они могут оказаться ошибочны.
— Вероятно… — капитан стражи сделал паузу, собираясь с мыслями, — вероятно, Яма считал, что его жена и сын живы. Лодку могли не найти, потому что пассажиров и экипаж захватили в плен. Случалось ведь и не такое. — Року испытал явное облегчение, узнав, что жизни его господина не угрожала опасность, хотя это все равно не снимало с него вины. — Возникает вопрос: кому выгодна смерть Яку Катты в доме Сёнто от руки телохранителя самого Сёнто? В этом случае императору не остается ничего другого, кроме как нанести ответный удар. В итоге две птички подбиты одним камушком, так?
— У Яку много врагов, — заметил Каму.
«И у меня тоже», — про себя прибавил князь.
В сёдзи постучали, слуга раздвинул створки, потом приблизился к управляющему и шепнул ему что-то на ухо, после чего Каму подошел к выходу. Послышался приглушенный разговор, на который Сёнто даже не повернул головы.
— Прошу прощения, ваша светлость, — обратился к нему Каму. — Стражники только что нашли брата Ямы, Синкару. Он упал на меч на заднем дворе.
Капитан стражи печально покачал головой.
— Позор, — прошептал он.
Сёнто сердито фыркнул и воздел глаза к небесам.
— Кто-нибудь в моем доме знает свое место? Я должен был поговорить с братом Ямы до того, как он отпустил себе грехи! — Князь одним глотком опорожнил чашу, и слуга тотчас наполнил ее снова.
— Вы допросили хозяина плавучего маяка? — вдруг спросил Сёнто.
— Его допрашивала императорская стража, как только мы сообщили о пропаже лодки.
— Но мы сами ничего не предприняли?
— Водные пути находятся в ведении императорской стражи, ваша светлость.
Сёнто долго созерцал сад, а потом заговорил, неожиданно смягчившись:
— Во-первых, надо выяснить, почему Яма покушался на Яку Капу, причем выяснить немедленно, не щадя усилий. Если жена и ребенок Ямы не утонули, мы обязаны это проверить. Мы поговорим со всеми, у кого имелись причины быть на реке в ту ночь. Может быть, императорские стражники прослышат о наших поисках и сведут нас с теми, кому что-либо известно.
Во-вторых, мне нужна душа Яку Катты! Я хочу знать все об этом человеке — абсолютно все! Приказываю следить за ним днем и ночью. Если он спит, я желаю знать его сны. И его ближайшие заместители — зеленоглазые братья… установите наблюдение за обоими. У нас есть свои люди в доме генерала?
Каму отрицательно покачал головой.
— Так найдите кого-нибудь! Если Яку способен проникнуть ко мне в дом, то и я смогу проникнуть к нему. — В голове Сёнто теснились мысли, и каждая порождала дюжину новых. — Действовать надо очень осторожно. Никому, кроме вас — повторяю, никому, — не положено знать об истинных намерениях генерала Яку. Черный Тигр ни в коем случае не должен догадаться, что мы поняли его игру. Стоит ему только заподозрить нас, и мы потеряем преимущество. Яку Катта спас князя Сёнто от рук убийцы — вот единственное объяснение для всех и в этом саду, и за его стенами. Нам неведомо, кто еще в моем доме служит Яку Катте. — Сёнто по очереди посмотрел на Каму и Року. — Все понятно? — Оба кивнули. — Хорошо.
Князь снова перевел взор на зелень сада, обдумывая что-то.
— Любимая сонса императора — узнайте о ней все, что сможете. Нам предстоит потрудиться. Сёнто слишком долго сидели сложа руки. Глупо верить, что мы ни для кого не представляем опасности, раз сами никому не грозим. Капитан. — Сёнто удивил стражника, обратившись к нему по званию. — Ты отвечаешь за исполнение всего, что я перечислил. Кроме того, на время моего отъезда в Сэй ты будешь охранять госпожу Нисиму — об этом мы поговорим позже. Если с честью выполнишь мои поручения, считай, что свою вину ты искупил. Можешь идти.
— Но, ваша светлость… — запинаясь, выдавил Року, — все решат, что вы потеряли твердость духа! — Капитан был явно потрясен тем, насколько легко отделался.
— Замечательно. Пусть Яку Катта думает, что я выжил из ума. Вы все нужны мне. Я не могу позволить, чтобы кто-то еще из моих вассалов отправился на небеса, отпустив себе прегрешения. Ступай.
Року Сайча согнулся в глубоком поклоне, потом встал и, пошатываясь, побрел из сада. Он вышел через спрятанные в стене ворота; душа его пребывала в смятении. Капитан не мог побороть мучивший его стыд за то, что ему оставили жизнь.
Сёнто рассеянно потянулся к вазе с фруктами.
— Вы уверены, князь Сёнто? — с сомнением в голосе спросил Каму. Только возраст и положение давали ему право задавать подобный вопрос. — Капитан прав, слух разнесется по всей империи.
Сёнто гневно сверкнул глазами, испытывая сильное искушение отправить Каму в дом, ничего не ответив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69