Имя старика — Миочин Экун — монах узнал, еще когда сам учился игре. Партии Миочина Экуна признавались классикой ги-и, и наставники ордена ботаистов широко использовали их как образец при обучении молодежи. Эти партии подробно разбирали монахи-неофиты, которым надлежало выучиться игре ги-и для отработки умения концентрировать свое неокрепшее сознание. Миочин Экун! Суйюн чувствовал себя так, будто идет на встречу с легендой. Миочин Экун считался верховным мастером среди мастеров ги-и.
И как только Сёнто удается окружать себя подобными людьми? Ответ пришел к Суйюну почти немедленно: Сёнто — это Сёнто. А теперь и он, инициат ордена ботаистов, брат Суйюн, поступил на службу в их Дом. Однако эта мысль не успокаивала его, а, наоборот, порождала множество вопросов. «В отличие от княжны Нисимы я не могу предвидеть будущее, — думал Суйюн. — Отныне моя история будет связана с историей Дома Сёнто, иначе имя мое останется безвестным». Это не важно, напомнил он себе. Карма человека не зависит от его службы у Сёнто.
Они подошли к домику, спрятанному среди деревьев. Теперь Суйюн разглядел его: низкое строение с простой черепичной крышей. Садовой ограды не было, простенький садик был разбит прямо у крыльца. «Как странно: старик не занимается своим садом», — подумал монах.
Вдоль дорожки, ведущей к дому, на коленях стояли слуги, почти все пожилые. Они не опускали глаз и радостно улыбались Сёнто. Суйюн подивился подобной непочтительности. Наконец князь остановился перед маленькой старушкой, которая сияла, будто мать, гордая своим сыном.
— Касики-сум, годы делают вас моложе, — обратился к ней Сёнто с лукавой, почти ребяческой улыбкой.
Старушка рассмеялась — мелодично, звонко и беззаботно, точно юная девушка.
— Это все воды озера, мой господин, мы здесь становимся похожи на Бессмертных. Однако и вы по-прежнему молоды, — женщина широко заулыбалась, — настолько, что, пожалуй, опять женитесь!
Все засмеялись, а Сёнто — громче других.
— Еще не время, Касики-сум. Мне придется подождать, пока я постарею и стану медлительным — только тогда молодая жена сможет поспевать за мной. — Сёнто низко поклонился женщине и подал сигнал стоявшему поблизости стражнику. — Я привез из столицы кое-какие гостинцы для вас.
Слуги благодарно поклонились, и Сёнто двинулся дальше. Ну конечно, он всех их знает, дошло до Суйюна, ведь они наверняка помогали воспитывать князя, когда тот был еще ребенком.
Крыльцо перед домом состояло из единственной ступеньки, у которой сидел на коленях управляющий Миочина Экуна.
— Ваша светлость и вы, брат, ваш визит — большая честь для нас, — кивнул он князю и его духовному наставнику.
— Это честь и для нас, Лета. Где твой хозяин?
— Ждет вас внутри, мой господин. — Управляющий поднялся, снял с крючка фонарь и проводил их в объятый сумраком дом.
Это был небольшой и удобный домик. С трех его сторон створки ширм были раздвинуты настежь. Управляющий поднял фонарь, чтобы осветить три широкие ступени, ведущие на следующий уровень. Там в полумраке Суйюн с трудом различил фигуру сидящего человека, низко склонившегося над столом.
— Мастер Миочин? — громко позвал слуга.
Фигура резко распрямилась.
— Ваши гости прибыли, мастер Миочин.
Он обернулся: древний старец с длинными белоснежными волосами, в беспорядке рассыпанными по плечам и обрамлявшими прозрачное, будто восковая свеча, лицо. Суйюна поразили глаза старика — матово-белые, чистые, незамутненные темной окружностью зрачка. Он слеп, понял монах, и был слеп всю жизнь.
Призрак в белых одеяниях подарил им кроткую улыбку, какую можно было видеть на ликах изваяний Ботахары.
— Мотору-сум? — мягко произнес он.
— Я здесь, Эку-сум.
— Как приятно слышать твой голос. Подойди ко мне. Лета, зажги огонь для наших гостей. Подойди, Мотору-сум. Ты не один?
— Со мной мой духовный наставник брат Суйюн.
— Это честь для меня. Я всегда рад принять у себя в доме того, кто следует Семью Путями. Юные монахи до сих пор играют в ги-и, брат Суйюн?
— Да, мастер Миочин. И более всего они заняты изучением ваших партий.
— Через столько лет? — Явное удовольствие старика стало еще больше. — Я не заслуживаю такой чести. Все еще играют мои партии? Подумать только.
Слуги принесли светильники и подали мед. Запах сосен, растущих неподалеку, свободно проникал через открытые сёдзи; с озера доносилось негромкое уханье филина.
Князь и его учитель немного поговорили о близких Сёнто, в первую очередь о его сыне и падчерице. Затем, из уважения к Суйюну, они перевели беседу на другие темы. Суйюна немало удивило, насколько хорошо старик осведомлен о делах империи. Монах не представлял, каким образом Миочин получает информацию, ведь озеро находилось вдали от главных дорог Ва. С другой стороны, Большой Канал совсем рядом, и, как однажды справедливо заметила императрица, «если бы монарх мог обложить налогами слухи, путешествующие по каналу, ему не пришлось бы беспокоиться о пошлинах на перевозимые товары».
— Итак, ты принял свое назначение в Сэй, Мотору-сум?
— У меня не было выбора.
Старик кивнул — Суйюн знал, что Миочин не мог научиться этому жесту.
— Ты прав. Иногда нужно взглянуть в лицо опасности. Ты слишком силен, Мотору-сум, и он никогда не смирится с этим. — Мастер ги-и помолчал, прислушиваясь, — Тебе и императору никогда не стать равноправными союзниками, даже не надейся. Это настоящая западня для тебя, и мира между вами не будет. В игре ги-и только один победитель. Не тешь себя надеждами, что Аканцу когда-нибудь образумится.
— Я думал о том же, — сказал Сёнто. Старец улыбнулся.
— Ну конечно, я не зря тратил время на твое обучение!
Во время разговора Суйюн обратил внимание, что князь то и дело бросает взгляды на доску ги-и, разложенную на соседнем столе. Наконец Сёнто не смог больше сдерживать своего любопытства.
— Вижу, вы не бросили это занятие, учитель. — Он протянул руку и постучал по деревянному столику.
— А, ты о ги-и. Это дело всей моей жизни. Кроме того, мне надо чем-то заполнять дни. Знаешь, я нашел третье решение задачи Сото.
— Правда? — оживился Сёнто.
— Да. И сам был удивлен не меньше твоего.
— Мне известно решение Кундимы, — произнес князь.
— Да, решение моего учителя.
— И решение Фудзики, — подсказал Суйюн.
— О, брат Суйюн, вы действительно знаете игру.
— Но третье решение… — задумчиво проговорил Сёнто, не сводя глаз с доски.
— Может быть, вы отыщете его, — лукаво улыбнулся Миочин Экун. — Подумай, пока готовится ужин.
Слуги придвинули доску поближе к князю и Суйюну. Фигуры уже были расставлены в соответствии с классической задачей, придуманной более трех веков назад мастером ги-и Сото. Очевидно, старый учитель Сёнто ждал возможности, чтобы поделиться своим открытием.
Князь Сёнто и его юный духовный наставник устремили все внимание на доску, в то время как хозяин дома отвернулся и подставил изборожденное морщинами лицо легкому ветерку, дующему с озера.
— Я бы поставил пехотинца на пятую горизонталь, — предложил Сёнто. — Это создаст угрозу крепости.
— Гм… — Старик на секунду задумался. — Если бы я защищался, то в ответ передвинул бы мечника на его исходную седьмую вертикаль, и тогда тебе пришлось бы отступать и прикрываться.
Сёнто поставил две фигуры на соответствующие клетки, чтобы лучше представить позицию.
— Понимаю, — сказал он наконец и вернул фигуры на исходные места.
— Ты должен видеть глубже, — шепотом проговорил мастер ги-и. — Тебе ведь скоро предстоит пересечь спорные земли, не так ли? — неожиданно спросил он.
— Что? Ах да, да, конечно.
— Ситуация запутанная, — заметил Миочин, и Суйюн уже толком не был уверен, о чем говорит старик. — Позволю себе намекнуть, что решение ее абсолютно нетрадиционно. Оно пришло ко мне внезапно, будто откровение свыше — полагаю, брат Суйюн, вы меня понимаете.
— Все возможные атакующие маневры изучены тысячу раз, — произнес Сёнто, размышляя вслух.
— И даже больше, Мотору-сум.
Сёнто вдруг оторвал взгляд от доски.
— А если я не стану нападать, как поступите вы?
— Хороший вопрос. — Мастер ги-и сидел, закрыв незрячие глаза, и поворачивал голову из стороны в сторону, наслаждаясь свежим ветром. — Я ничем не отличаюсь от любого императора и стремлюсь к победе.
Гости снова устремили долгий взгляд на доску в надежде, что им откроется секрет.
— Мы должны попытаться выманить вас из крепости, мастер, — сказал Суйюн, — хотя ваши позиции там очень сильны.
— Верно. На простую уловку я не поддамся.
Сёнто передвинул фигуру:
— Мы можем пожертвовать драконом.
— А я могу отказаться от вашей жертвы.
Сёнто задумался.
— Гм… — протянул он и вернул фигуру на место.
— Жертва имеет смысл только в том случае, если у противника нет иного выбора, кроме как принять ее, — процитировал Миочин трактат Сото об искусстве ги-и.
— Однако полагаться на глупость соперника — серьезная ошибка, — добавил Суйюн, цитируя тот же источник.
Мастер ги-и удовлетворенно кивнул.
— Насколько я понимаю, Бутто и Хадзивара зашли в тупик, — сказал старик, опять сменив тему разговора.
— Похоже на то, Эку-сум.
— Хм-м… Хорошо для них, но совсем не обязательно так же хорошо для тебя.
— Как это, Эку-сум?
— Ты попадаешь в застывшую ситуацию, а ведь какое-то движение все же необходимо. Легче изменить направление уже движущегося предмета, чем сдвинуть с места неподвижный, согласен?
— Вы всегда повторяли мне эти слова, и я убедился, что они верны.
Вновь воцарилось молчание. Сёнто не отводил глаз от доски.
— Ну что, ты готов сдаться? — неожиданно спросил мастер ги-и с легким неудовольствием.
Сёнто расхохотался.
— Дайте нам еще немного времени, Эку-сум, — произнес он. — Даже вы не сразу отыскали решение.
— Ты прав, мой князь. С годами я становлюсь нетерпеливее к молодым. Да. — Он помолчал, обдумывая только что сказанное. — Я говорил тебе, что ты должен смотреть глубже, но помни, этого недостаточно. Ты должен смотреть внутрь, в корень проблемы. Именно там ты найдешь способ разрешить ее.
Суйюн еще некоторое время вглядывался в положение фигур на доске, а потом сказал:
— Я бы передвинул своего командующего назад, на первую линию.
Старик одобрительно кивнул.
— Интересная мысль, — улыбнулся он.
— Но вы открываете свой фланг, брат, и подставляете его под удар самых мощных сил противника.
— Именно так, — подтвердил монах.
— А что вы будете делать, когда он нападет?
— Не знаю, ваша светлость.
Старый учитель засмеялся.
— Видите, брат Суйюн, князь Сёнто, как всегда, проигрывает ситуацию в уме и не переносит ее на свои реальные военные силы. Он — мастер игры, но это ограничивает его способности. Вас, напротив, всю жизнь учили использовать чужую силу. Князь Сёнто уникальный человек — он признает свои слабости. Поэтому вас и прислали к нему на службу. Ваши наставники говорили вам об этом? — Суйюн не отвечал, и Миочин продолжил: — Нет? Я так и думал.
Видишь, Мотору-сум? Наш юный брат сделал прыжок за пределы логики. Ему известно, что решение существует, — я сказал ему об этом. Он также знает, что должен выманить меня из крепости, — стратегию мы уже обсудили. Он зашел так далеко, что следующий шаг ему подсказали его инстинкты, которым он безоговорочно доверяет. Кстати, его ход верен, хотя дальнейшее решение не менее сложно. Через десять ходов противник будет вынужден признать поражение. — Старик поднялся — медленно, но без посторонней помощи. — Простите меня, я немного подышу ночным воздухом, а потом, если вы не против, мы поужинаем.
Мастер ги-и, ни разу в жизни не видевший игровой доски, вышел на крыльцо и спустился по ступеням в садик. В темноте смутно белели его одежды и длинные волосы, развевающиеся на ветру.
— Невероятно, правда? — обратился Сёнто к монаху, подняв глаза от доски.
Суйюн кивнул.
— Вы оказали мне честь, познакомив с мастером Миочином, мой господин.
— Интуиция, которую я так и не научился применять в игре, подсказала мне, что эта встреча имеет большое значение для вас обоих. Мне доставляет удовольствие смотреть на человека, способного по-настоящему оценить свои достижения. Вы знаете, что он шесть раз становился победителем имперских турниров?
Суйюн отрицательно помотал головой. Удивительно то, думал монах, что всего этого он добился, не обучаясь у ботаистов. Инициат мысленно расставил на доске фигуры по условиям задачи Сото и принялся перебирать возможности, которые открывал сделанный им ход. Он вошел в первую фазу ши-тен и почувствовал, как его чувство времени растягивается. Он перепробовал сотню различных комбинаций — как ему казалось, в обычном темпе. Монах сконцентрировался и удерживал фокус сознания, прослеживая результат одного хода за другим. Через несколько минут он решил задачу Сото. Суйюн открыл глаза.
Князь Сёнто пристально смотрел на него.
— Покажите, — просто сказал он.
У него и раньше был в доме монах-ботаист, напомнил себе Суйюн, не подавая виду, что просьба князя его удивила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
И как только Сёнто удается окружать себя подобными людьми? Ответ пришел к Суйюну почти немедленно: Сёнто — это Сёнто. А теперь и он, инициат ордена ботаистов, брат Суйюн, поступил на службу в их Дом. Однако эта мысль не успокаивала его, а, наоборот, порождала множество вопросов. «В отличие от княжны Нисимы я не могу предвидеть будущее, — думал Суйюн. — Отныне моя история будет связана с историей Дома Сёнто, иначе имя мое останется безвестным». Это не важно, напомнил он себе. Карма человека не зависит от его службы у Сёнто.
Они подошли к домику, спрятанному среди деревьев. Теперь Суйюн разглядел его: низкое строение с простой черепичной крышей. Садовой ограды не было, простенький садик был разбит прямо у крыльца. «Как странно: старик не занимается своим садом», — подумал монах.
Вдоль дорожки, ведущей к дому, на коленях стояли слуги, почти все пожилые. Они не опускали глаз и радостно улыбались Сёнто. Суйюн подивился подобной непочтительности. Наконец князь остановился перед маленькой старушкой, которая сияла, будто мать, гордая своим сыном.
— Касики-сум, годы делают вас моложе, — обратился к ней Сёнто с лукавой, почти ребяческой улыбкой.
Старушка рассмеялась — мелодично, звонко и беззаботно, точно юная девушка.
— Это все воды озера, мой господин, мы здесь становимся похожи на Бессмертных. Однако и вы по-прежнему молоды, — женщина широко заулыбалась, — настолько, что, пожалуй, опять женитесь!
Все засмеялись, а Сёнто — громче других.
— Еще не время, Касики-сум. Мне придется подождать, пока я постарею и стану медлительным — только тогда молодая жена сможет поспевать за мной. — Сёнто низко поклонился женщине и подал сигнал стоявшему поблизости стражнику. — Я привез из столицы кое-какие гостинцы для вас.
Слуги благодарно поклонились, и Сёнто двинулся дальше. Ну конечно, он всех их знает, дошло до Суйюна, ведь они наверняка помогали воспитывать князя, когда тот был еще ребенком.
Крыльцо перед домом состояло из единственной ступеньки, у которой сидел на коленях управляющий Миочина Экуна.
— Ваша светлость и вы, брат, ваш визит — большая честь для нас, — кивнул он князю и его духовному наставнику.
— Это честь и для нас, Лета. Где твой хозяин?
— Ждет вас внутри, мой господин. — Управляющий поднялся, снял с крючка фонарь и проводил их в объятый сумраком дом.
Это был небольшой и удобный домик. С трех его сторон створки ширм были раздвинуты настежь. Управляющий поднял фонарь, чтобы осветить три широкие ступени, ведущие на следующий уровень. Там в полумраке Суйюн с трудом различил фигуру сидящего человека, низко склонившегося над столом.
— Мастер Миочин? — громко позвал слуга.
Фигура резко распрямилась.
— Ваши гости прибыли, мастер Миочин.
Он обернулся: древний старец с длинными белоснежными волосами, в беспорядке рассыпанными по плечам и обрамлявшими прозрачное, будто восковая свеча, лицо. Суйюна поразили глаза старика — матово-белые, чистые, незамутненные темной окружностью зрачка. Он слеп, понял монах, и был слеп всю жизнь.
Призрак в белых одеяниях подарил им кроткую улыбку, какую можно было видеть на ликах изваяний Ботахары.
— Мотору-сум? — мягко произнес он.
— Я здесь, Эку-сум.
— Как приятно слышать твой голос. Подойди ко мне. Лета, зажги огонь для наших гостей. Подойди, Мотору-сум. Ты не один?
— Со мной мой духовный наставник брат Суйюн.
— Это честь для меня. Я всегда рад принять у себя в доме того, кто следует Семью Путями. Юные монахи до сих пор играют в ги-и, брат Суйюн?
— Да, мастер Миочин. И более всего они заняты изучением ваших партий.
— Через столько лет? — Явное удовольствие старика стало еще больше. — Я не заслуживаю такой чести. Все еще играют мои партии? Подумать только.
Слуги принесли светильники и подали мед. Запах сосен, растущих неподалеку, свободно проникал через открытые сёдзи; с озера доносилось негромкое уханье филина.
Князь и его учитель немного поговорили о близких Сёнто, в первую очередь о его сыне и падчерице. Затем, из уважения к Суйюну, они перевели беседу на другие темы. Суйюна немало удивило, насколько хорошо старик осведомлен о делах империи. Монах не представлял, каким образом Миочин получает информацию, ведь озеро находилось вдали от главных дорог Ва. С другой стороны, Большой Канал совсем рядом, и, как однажды справедливо заметила императрица, «если бы монарх мог обложить налогами слухи, путешествующие по каналу, ему не пришлось бы беспокоиться о пошлинах на перевозимые товары».
— Итак, ты принял свое назначение в Сэй, Мотору-сум?
— У меня не было выбора.
Старик кивнул — Суйюн знал, что Миочин не мог научиться этому жесту.
— Ты прав. Иногда нужно взглянуть в лицо опасности. Ты слишком силен, Мотору-сум, и он никогда не смирится с этим. — Мастер ги-и помолчал, прислушиваясь, — Тебе и императору никогда не стать равноправными союзниками, даже не надейся. Это настоящая западня для тебя, и мира между вами не будет. В игре ги-и только один победитель. Не тешь себя надеждами, что Аканцу когда-нибудь образумится.
— Я думал о том же, — сказал Сёнто. Старец улыбнулся.
— Ну конечно, я не зря тратил время на твое обучение!
Во время разговора Суйюн обратил внимание, что князь то и дело бросает взгляды на доску ги-и, разложенную на соседнем столе. Наконец Сёнто не смог больше сдерживать своего любопытства.
— Вижу, вы не бросили это занятие, учитель. — Он протянул руку и постучал по деревянному столику.
— А, ты о ги-и. Это дело всей моей жизни. Кроме того, мне надо чем-то заполнять дни. Знаешь, я нашел третье решение задачи Сото.
— Правда? — оживился Сёнто.
— Да. И сам был удивлен не меньше твоего.
— Мне известно решение Кундимы, — произнес князь.
— Да, решение моего учителя.
— И решение Фудзики, — подсказал Суйюн.
— О, брат Суйюн, вы действительно знаете игру.
— Но третье решение… — задумчиво проговорил Сёнто, не сводя глаз с доски.
— Может быть, вы отыщете его, — лукаво улыбнулся Миочин Экун. — Подумай, пока готовится ужин.
Слуги придвинули доску поближе к князю и Суйюну. Фигуры уже были расставлены в соответствии с классической задачей, придуманной более трех веков назад мастером ги-и Сото. Очевидно, старый учитель Сёнто ждал возможности, чтобы поделиться своим открытием.
Князь Сёнто и его юный духовный наставник устремили все внимание на доску, в то время как хозяин дома отвернулся и подставил изборожденное морщинами лицо легкому ветерку, дующему с озера.
— Я бы поставил пехотинца на пятую горизонталь, — предложил Сёнто. — Это создаст угрозу крепости.
— Гм… — Старик на секунду задумался. — Если бы я защищался, то в ответ передвинул бы мечника на его исходную седьмую вертикаль, и тогда тебе пришлось бы отступать и прикрываться.
Сёнто поставил две фигуры на соответствующие клетки, чтобы лучше представить позицию.
— Понимаю, — сказал он наконец и вернул фигуры на исходные места.
— Ты должен видеть глубже, — шепотом проговорил мастер ги-и. — Тебе ведь скоро предстоит пересечь спорные земли, не так ли? — неожиданно спросил он.
— Что? Ах да, да, конечно.
— Ситуация запутанная, — заметил Миочин, и Суйюн уже толком не был уверен, о чем говорит старик. — Позволю себе намекнуть, что решение ее абсолютно нетрадиционно. Оно пришло ко мне внезапно, будто откровение свыше — полагаю, брат Суйюн, вы меня понимаете.
— Все возможные атакующие маневры изучены тысячу раз, — произнес Сёнто, размышляя вслух.
— И даже больше, Мотору-сум.
Сёнто вдруг оторвал взгляд от доски.
— А если я не стану нападать, как поступите вы?
— Хороший вопрос. — Мастер ги-и сидел, закрыв незрячие глаза, и поворачивал голову из стороны в сторону, наслаждаясь свежим ветром. — Я ничем не отличаюсь от любого императора и стремлюсь к победе.
Гости снова устремили долгий взгляд на доску в надежде, что им откроется секрет.
— Мы должны попытаться выманить вас из крепости, мастер, — сказал Суйюн, — хотя ваши позиции там очень сильны.
— Верно. На простую уловку я не поддамся.
Сёнто передвинул фигуру:
— Мы можем пожертвовать драконом.
— А я могу отказаться от вашей жертвы.
Сёнто задумался.
— Гм… — протянул он и вернул фигуру на место.
— Жертва имеет смысл только в том случае, если у противника нет иного выбора, кроме как принять ее, — процитировал Миочин трактат Сото об искусстве ги-и.
— Однако полагаться на глупость соперника — серьезная ошибка, — добавил Суйюн, цитируя тот же источник.
Мастер ги-и удовлетворенно кивнул.
— Насколько я понимаю, Бутто и Хадзивара зашли в тупик, — сказал старик, опять сменив тему разговора.
— Похоже на то, Эку-сум.
— Хм-м… Хорошо для них, но совсем не обязательно так же хорошо для тебя.
— Как это, Эку-сум?
— Ты попадаешь в застывшую ситуацию, а ведь какое-то движение все же необходимо. Легче изменить направление уже движущегося предмета, чем сдвинуть с места неподвижный, согласен?
— Вы всегда повторяли мне эти слова, и я убедился, что они верны.
Вновь воцарилось молчание. Сёнто не отводил глаз от доски.
— Ну что, ты готов сдаться? — неожиданно спросил мастер ги-и с легким неудовольствием.
Сёнто расхохотался.
— Дайте нам еще немного времени, Эку-сум, — произнес он. — Даже вы не сразу отыскали решение.
— Ты прав, мой князь. С годами я становлюсь нетерпеливее к молодым. Да. — Он помолчал, обдумывая только что сказанное. — Я говорил тебе, что ты должен смотреть глубже, но помни, этого недостаточно. Ты должен смотреть внутрь, в корень проблемы. Именно там ты найдешь способ разрешить ее.
Суйюн еще некоторое время вглядывался в положение фигур на доске, а потом сказал:
— Я бы передвинул своего командующего назад, на первую линию.
Старик одобрительно кивнул.
— Интересная мысль, — улыбнулся он.
— Но вы открываете свой фланг, брат, и подставляете его под удар самых мощных сил противника.
— Именно так, — подтвердил монах.
— А что вы будете делать, когда он нападет?
— Не знаю, ваша светлость.
Старый учитель засмеялся.
— Видите, брат Суйюн, князь Сёнто, как всегда, проигрывает ситуацию в уме и не переносит ее на свои реальные военные силы. Он — мастер игры, но это ограничивает его способности. Вас, напротив, всю жизнь учили использовать чужую силу. Князь Сёнто уникальный человек — он признает свои слабости. Поэтому вас и прислали к нему на службу. Ваши наставники говорили вам об этом? — Суйюн не отвечал, и Миочин продолжил: — Нет? Я так и думал.
Видишь, Мотору-сум? Наш юный брат сделал прыжок за пределы логики. Ему известно, что решение существует, — я сказал ему об этом. Он также знает, что должен выманить меня из крепости, — стратегию мы уже обсудили. Он зашел так далеко, что следующий шаг ему подсказали его инстинкты, которым он безоговорочно доверяет. Кстати, его ход верен, хотя дальнейшее решение не менее сложно. Через десять ходов противник будет вынужден признать поражение. — Старик поднялся — медленно, но без посторонней помощи. — Простите меня, я немного подышу ночным воздухом, а потом, если вы не против, мы поужинаем.
Мастер ги-и, ни разу в жизни не видевший игровой доски, вышел на крыльцо и спустился по ступеням в садик. В темноте смутно белели его одежды и длинные волосы, развевающиеся на ветру.
— Невероятно, правда? — обратился Сёнто к монаху, подняв глаза от доски.
Суйюн кивнул.
— Вы оказали мне честь, познакомив с мастером Миочином, мой господин.
— Интуиция, которую я так и не научился применять в игре, подсказала мне, что эта встреча имеет большое значение для вас обоих. Мне доставляет удовольствие смотреть на человека, способного по-настоящему оценить свои достижения. Вы знаете, что он шесть раз становился победителем имперских турниров?
Суйюн отрицательно помотал головой. Удивительно то, думал монах, что всего этого он добился, не обучаясь у ботаистов. Инициат мысленно расставил на доске фигуры по условиям задачи Сото и принялся перебирать возможности, которые открывал сделанный им ход. Он вошел в первую фазу ши-тен и почувствовал, как его чувство времени растягивается. Он перепробовал сотню различных комбинаций — как ему казалось, в обычном темпе. Монах сконцентрировался и удерживал фокус сознания, прослеживая результат одного хода за другим. Через несколько минут он решил задачу Сото. Суйюн открыл глаза.
Князь Сёнто пристально смотрел на него.
— Покажите, — просто сказал он.
У него и раньше был в доме монах-ботаист, напомнил себе Суйюн, не подавая виду, что просьба князя его удивила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69