Сырь и мрак. Когда удрали с Шурыги и убедились, что погони нет, подружка купила ему вместо лекарства восьмушку грибной, но дозы хватило ненадолго - тёплую одурь выдавило болью, выдуло знобящим холодком. От прихода пьяной лёгкости вскоре остались изжога, ломота в башке и перегар во рту.
Его девчонка старалась не ободрать колени, чтоб не потерять мало-мальски товарную внешность; нос уже хлюпал простудой. Жёнки удальцов, прежде чем выйти на улицу, по часу, если не по два наводят лоск и наряжаются, а ты попробуй не выглядеть чучелом, если в чём спишь, в том и на промысел ходишь. Назавтра нос опухнет, ох, придётся дышать ртом нараспашку и гундосить! Лишь бы резь в пузыре опять не привязалась, тогда хана промыслу - умучишься за угол бегать.
Когда они влезли в ребятник, большую часть рассиропленной грибной уже употребили, а от свинок мало что осталось. Дым лишайника туманными линзами зыбился под нависшими чёрными трубами, плакавшими холодной водой. Одних тошнило по углам, с перерывами на стон, другие галдели, и каждый старался перекричать всех. Жёлтая, захлёбываясь хохотом, боролась с Пальцем, но уже просила пощады - влетит ей от Носача, когда тот узнает.
«Удюк вернулся», - завидев «князька», Шангул враз круто скособочился, сделал плаксивое лицо и подхватил больную руку здоровой, словно боялся, что повреждённая лапа отвалится. Девчонка мигом приняла самый жалостливый вид.
- Шангул?.. - По-хозяйски задрав нос, почти трезвый Удюк взглянул и повёл ушами, словно не узнал вошедшего. По его взгляду вылупились все остальные собутыльники, дурные и пьяные.
Девчонка остро почуяла, какой лахудрой она выглядит - глаза как у пси, уши в болячках, накрашена, мало одета, в пупке блестящая бирюлька, хвост торчком. Зябко поджав живот, она потирала плечи ладонями. Вот так и мужики у ларька таращились, когда покупала пацану настойку. Один поманил неполным стаканом: «Угостись, весёлая. Ну-ка, сядь рядом». Шангул подал знак: «Уходим». Не за ту приняли, хапушку за футырку посчитали - но поди-ка объясни им, что ты не почасовая. Можешь и не успеть. Всё дело в одёжке. Чтобы рассекать среди народа, надо держать модный фасон, а самая подходящая мода для простых девчат - одеться как футырка, заголив ноги и пуп.
- Хапцы пришли, хабару принесли, - пропела поддавшая Мухарма. Доля Удюка в добыче уличных хапцов была невелика, но платить за право жить в ребятнике он выучил всех. - Или он в побирухи подался? какой-то Шангул не тот...
- Н-да, он так не входит, - промычал Удюк задумчиво. - Чего-то у него не сладилось. Шангул, а деньги? Что принёс - доставай, порядок знаешь.
Хапушка захныкала, размазывая по щекам несуществующие слёзы, а Шангул присел, словно от боли.
- Это что значит? хочешь сказать, что пустой пришёл? Да ты смеёшься, что ли?! Как уши-то посмел сюда засунуть, если у тебя - голый нуль?!
Гуляющие нестройно засмеялись, выкрикивая разные безжалостные подковырки; хапушка с лица стала сама не своя, а Шангул застонал, сгорбившись и баюкая руку на тряпичной перевязи, сморщившись то ли от боли, то ли понарошку.
- Не серчай, Удюк! Видишь, я никакой стал! Чем ругаться, лучше помоги! Проруха вышла. Нас на Шурыге обидели... Меня изувечили... - Левой бережно вынув правую из перевязи, Шангул кое-как вздёрнул рукав. Предплечье налилось красно-бурым кровоподтёком. Ребятня зашепталась - во, страх какой!
- Так. - Удюк встал, решив, что повод для прихода без добычи предъявлен вполне уважительный. - Пошли в «комнату», говорить будем.
У Лишая с Псицей имелась «комната» - угол, занавешенный гуманитарным покрывалом из какого-то давнишнего привоза. Оно слегка протёрлось и маленько разлохматилось; офицерская жёнка уже собиралась его кусковать и продать в розницу, но муж-кормилец раздухарился с грибов и кинул покрывало Лишаю. С тех пор Лишай спал не просто в груде рванья, а имел «ложе». Войти в «комнату», когда занавес задёрнут, - в лоб схлопочешь и пинка в придачу. Удюк от всех требовал соблюдать своё private и орал из-за одеяла: «Кто там?! Назовись, а потом лезь!»
Псица тут всё устроила шикарно. На стене налеплены вырезки - заказные интерьеры из торгового альбома и красавицы; на железном поддоне - лампа со стеклянной трубой и переносная горелка, обе заправлены керосином; на вбитых в стену дюбелях - две сковородки. Лёжа на «ложе», счастливая Псица воображала, что она - взрослая. Под тюфяком она прятала двух мягких кукол с глазами, это были её дети.
- Кто наехал? Гвозди? - Удюк сразу взялся за главное. С кланом, чей рынок, дело может иметь только сам Дука. Но если кто другой напал на Шангула...
- Не, Гвозди не придирались. Мы купили входные браслетки, по агале штука. Деньгу предъявили чин чином - мол, покупать идём.
- Сосчитали, когда будет отключка тока, - даже убитая горем, не забывала хвалиться девчонка. - Плюс-минус час. Нам это ой как на руку! Пригляделись, пошастали... Хлобысть! - и всё погасло. Я как раз нацелилась на корноухого. Ну как есть дуропляс, болванчик эйджинский! зенками по сторонам хлоп-хлоп, а ни махра не видит. Его на живом торге девка-затягала - тоже дурь с хвостом - к приказчику водила. Я шасть к нему в карман - тонко-тоненько, ниточка не шелохнулась.
- Ты мою девку знаешь! Ловка, в восемь рук не уловишь, а этот идол притворялся! Чуткий оказался, ухватил её. Тут я его в бочину-то как ширкну! За свою девку - душа кипит! И мне облом - поганец был в бронежилете. Чуть руку из плеча не вырвал. Сломал, поиздевался - и выпустил нас. Мы дралала! Теперь лапой двинуть не могу... Болит, как сверлом крутит. Пальцев почти не чую... А вдруг совсем отнимется? - Голос Шангула задрожал.
Да, налетел хапец, иначе не скажешь! Кто он без боевой руки? ни девке оборона, ни себе добытчик.
- А, Удюк? ты старшой...
- Не оставь нас! - заныла девчонка.
- Может, Дуке пожаловаться? - Шангул тяжко размышлял вслух. Мухарма молча поглядывала на дружка - как-то он поступит? Удюк - парнишка резкий, но должен понимать, что есть дела, которые не по плечу ребятам.
- Кончай скулить, хапец. - Удюк достал две папиросы, подал одну Шангулу. - На, утешься. Ты, девка, приложи ему мокрого мха к руке, меняй чаще. Будет хужать - заплачу докторишке, он вправит.
- Ну его, костолома! - Шангул поёжился. - Он грибоед, руки крючьями...
- Другие стоят дорого. Так вот, я беру ваше дело на контроль. - Удюк не мог передать обиду сержантам, иначе какой он авторитет и старшой!.. - Слово даю - отыщу корноухого, горько ему будет. Это дельце нехитрое... Рабов за один раз не покупают - значит, он там вновь объявится. Тут гада и выследим. Посмотрим, кто это и как его наказать.
«Наказать-то я подзаведу сержантов!» - подумал Удюк. Иначе зачем у Подвального свора боевых парней? Надо им отрабатывать харчи; они жрать здоровы - вот пусть и мстят за Шангула, раз такие откормленные.
- Сделай, Удюк! - с жаром попросил Шангул. - Я для тебя за это...
- Молчи, пока не вырвалось. Потом и ты мне поможешь когда-нибудь... Теперь вали, рассказывай, каков эйджи из себя и где с кем торговался.
Хапцы описывали долго, но толково - после их слов врага ни с кем не спутаешь. На прощание Удюк («князёк» должен быть щедрым!) подарил Шангулу ещё папироску и книжицу, надорванную поперёк, - пособие ВП для недорослей; он их целую пачку выудил из мусорной коробки в «Кабарете».
- Занятная ерундовина. Пусть девка тебе почитает, там много всякого - про драки, про дурь, про секс и как это делать. Самая правильная книга.
Блок 9
- Я так и знал, что ты отправишься в Аламбук без меня! - Размахивая руками, Буфин с возмущением ворвался в номер к Форту. - Чёрт меня дёрнул упомянуть Чёрный город! Мне бы сразу сообразить - раз этот парень из Сэнтрал-Сити, он бросится за выгодной покупкой сломя голову. Но ведь ты никого тут не знаешь! Мыслимое ли дело - сунуться к чёрным без рекомендаций и знакомств! Не удивлюсь, если тебя уже облапошили! а?! сознавайся!.. Верно, ни в чём признаваться нельзя, даже перед Большим Жюри, когда на пол выгрузят тонну вещдоков.
- Привет, солнышко, - радушно улыбнулся Форт, вставая навстречу дельцу и пожимая его пухлую руку. - Извини, что заставил нервничать. Ты следишь за своим давлением? что-то рожа у тебя набрякла, вроде помидора...
- И ты туда же! - Буфин негодующим жестом отверг его заботу. - Это семейное, в моём роду одни жирдяи. С наследственностью, друг мой, не поспоришь. Зато в нас деловая жилка, вот что ценно! Условия прежние - десять процентов. Я не акула, наживаться на земляке грех. Само собой, мой проезд, питание и проживание - за твой счёт; ведь ты вызвонил меня по своей прихоти!
- Какую гостиницу ты выбрал, расточитель?
Буфин назвал суточную стоимость места в облюбованном им отеле. Форт твёрдо решил зарегулировать посредника в смысле жратвы, чтобы хоть на этом сэкономить.
- Кормёжка двухразовая. Как положено в пансионатах.
- Милый, мы не дома! Тут сутки из двух половин - выходит, минимум четырёхразовая.
- В столовке.
- Мне больно говорить об этом, но приезжие здесь кушают исключительно в ресторанах. У ньягошек превратное мнение, будто гости - поголовно миллионеры, поэтому сервис для них двух сортов: высший или никакой. Местные ходят на рынок, а хавают у себя в норках. Но я не намерен жевать то же, что они! Никто не заставит меня есть свинов и долгопятов. Только отечественные продукты!
- Ты читаешь «Потребительское обозрение»? знаешь, что содержится в наших консервах? Если хвосты и копыта - считай, деликатес... а когда на банке стоит НББ? нитевидный бактериальный белок. Или того хлеще - ОПР ПОР, очищенный продукт растворения панцирей океанических ракоподобных.
- Я патриот! ради Отечества и рачью скорлупу съем. Хотя могу столоваться у тебя, дешевле выйдет. Нанять кухарку - в Аламбуке без проблем, берут недорого. Ты уже взял кого-то?.. - На диво подвижный Буфин норовил пролезть дальше по изогнутому помещению, но Форт ловко завернул его к выходу и стал проталкивать в дверь.
- Имей в виду, так называемый стандарт «тридцать две крины в сутки» - для наивных! если ты уже влип с наймом, рассчитай эту козу и гони взашей! Я подскажу, где найти служаночку всего за двадцать, причём она войдёт в цену вся целиком. Как? ты никем не обзавёлся?! готовишь себе сам? - Буфин чуть не задохнулся от негодования. - Ну, брат, ты скупердяй! Или ходишь в ресторан?
- Не волнуйся за моё пищеварение; я купил раба, такого опрятного паренька.
- А-а-а, понятно! Я ещё в «Кабарете» смекнул, что ты особенный. Ха-ха, помнишь, как ты послал футырку пить из крана в туалете? А что не видать твоего цыплёночка?
- Он робеет, - смело солгал Форт. Незадолго до прихода Буфина Pax, поверх тонкого гимнастического костюма надев просторный комбинезон столь неопределённого цвета, что почти потерялся на фоне стены, улез в вентиляционный короб, прихватив кривой кинжал, бластер и плоскую сумку с инструментами, причём шума он производил не больше, чем паук, бегущий по паутине. Форт сильно подозревал, что любезный офицер сил безопасности раскрыл ему далеко не все свои способности.
Что значил его ответ: «На свидание»? Какое в вентиляции свидание? с ледяной маской вместо лица на свидание не ходят, тем более на шестые сутки после смерти возлюбленной. Наплывавшая порой на Рахатень тоски, та темнота, которой наполнялся его взгляд, никак не могли свидетельствовать о намерении с кем-то любовно свидеться и развеяться в чьих-то объятиях. Верней было предположить, что Pax использует служебную командировку, дабы нанести ряд необъявленных визитов, которым не будет рад никто, кроме него самого.
- Он пугливый. То ли битый, то ли квёлый... Всего боится, всех шугается. Когда ты вломился, он спрятался за перегородкой.
- Где покупал? - тоном опытного коммерсанта спросил Буфин.
- На Шурыге.
- Ну-ну. Надеюсь, это приобретение научит тебя уму-разуму. Твой гарсон умеет стряпать?
- По рабочей карточке - да.
- Помяни моё слово - когда ты вернёшься, всё будет слопано, а он начнёт стонать, схватившись за живот, наврёт с три короба про быстрозамороженные котлеты, которые он купил, сунул в микроволновку, а когда они завоняли, как сто покойников, откусил чуток и с испугу выкинул остатки в мусорку, чтоб ты его не выпорол. Ты на него наорёшь, он заплачет крупными слезами, станет расцарапывать себе щёки, ты станешь его утешать... в итоге он будет сыт и доволен, а ты голоден и в дураках. Эта история случается не в первый раз! Покупать надо было с докторишкой причём с проверенным.
Задав направление, Буфин шёл вприпрыжку, на ходу по-ньягонски тараторя в телефон:
- Мой друг! Да-да, тот самый! Как «продали»?!. После этого ты хочешь, чтобы я с тобой связывался?!. Где?.. сколько просят? Нет, я не могу осматривать судно в записи. Только лично. Тебе - два процента? за что?!. Так вот слушай меня - если товар стоит внимания и если сделка состоится, ты получишь полпроцента. Это же не твоё судно... и не ты продаёшь. Неизвестно даже, существует ли оно. Пойми, покупатель - мой большой и настоящий друг, мы учились в одном универе. - Он подмигнул Форту. - Я не могу драть с него больше, чем положено по древней правде эйджи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69