- Найди мужика на раз. Побалуешься, вся хандра сойдёт. Можешь на ночь загулять, разрешаю.
- Нет.
Ну что ей надо, чего не хватает?! Зарплату ей дают - конечно, чуть, а зачем давать много? В бары и на рынки их пускают. Наряжайся, мажься, причёски выдумывай, всякие бирюльки покупай, крути любовь с кем хочешь! С ребёнками сложней, но даже это дозволяется, в особенности эриданским аморам - пусть сами себя производят. Но есть упрямицы, которые живут как за ширмой и не хотят меняться. Ходят, завернув гриву узлом и сколов щепкой, с прядью-козырьком впереди, со дня поимки всегда в одной и той же кофте.
Омрачённый тягостной хозяйской думой, Нихан созвал попить горячего главного инженера-механика, старпома и судового распорядителя клана.
- Рассказывать, что сталось?
- Все слышали, - с горестью потёр виски старпом.
- И от Маджуха пришло, что она - не из зачинщиков. Всё-таки «особо неблагонадёжен» ей впаяли! - веско говорил Нихан, прижав кулак костяшками к полу.
- Надо оспаривать! - подал голос чиф.
- Не резон, - возразил распорядитель. - Верхние Окурки очень злы. Рабы им едва праздник не испортили.
- «Едва» - не «вконец»! - Чиф хотел во что бы то ни стало отстоять Коел. Она исправно отрабатывала паёк. Кого посадить вместо неё штурманом на «Оборону» - неизвестно. Навигаторы - специалюги ценные, по углам не валяются. Наймёшь непроверенного, он так курс проложит, что выйдешь из скачка по ту сторону ядра Галактики, куда и форцы не залетали.
- Я выбью разрешение на её вывоз с Ньяго. Можем перевести в мотористы... в трубопроводные техники... - гудел Нихан, пристукивая кулаком по натуральным доскам, залитым прозрачным лаком.
- Всё равно что бластером в ухе ковырять. Опасное нецелевое использование. В технарях она здорово выйдет из-под контроля, станет в коробах, на корме пропадать. Захочет нас в отместку подорвать - это ей как чхнуть, она ведь инженер. - Старпом, в отличие от чифа, не желал держать на судне обиженную рабыню. - Так-то она деньги получала, могла себе того-сего позволить, а в технарях не пошикуешь!
- Лекарка говорит: здорова, а в рейс брать нельзя, - продолжал Нихан.
- Как это?.. - напряг уши чиф. - Мотаси, зачем холопку слушаете?!
- Мол, она психованная. Напортачит чего-нибудь.
- Может, лечить здоровую прикажет? от этого не лечат!
- Всё равно ей штурманом не быть, - бубнил своё старпом. - Есть циркуляр; согласно циркуляру...
- Горел бы этот циркуляр!.. - Отняв кулак от пола, Нихан пошевелил пальцами. - Окурки придерутся - вот ухаб! Так бы я вывез её поломойкой, а в космосе посадил штурманом. Может быть измена в экипаже, застучит какая-нибудь гадь...
- А как её, психанутую, продать? Кто ей придаст товарный вид за две-три ночи? - Чиф гнул на свою сторону.
- Знаю я лекарку, - напирал и старпом. - Чудес не делает, зато своим приятелям-холопам потакает. Скажет: «Дайте того, дайте сего, за луну поставлю на ноги». На что мы будем денежки переводить, Нихан? на поломойку?
- Решено. - Нихан сплёл пальцы перед грудью. - Продаём какую есть.
- По бросовой цене! Кто компенсирует нам разницу - Маджух, что ли? - фыркнул чиф, сделав жест, словно стряхнул воду с кисти. - А кем заменим?
- Будем искать в темпе. Пару ночей повременю отправлять карточку Коел в контору на клеймение... пока время терпит, все ищем покупателя, как мясо ищут.
Коел всё сидела, закутавшись в одеяло. Запертая боковушка не казалась ей надёжным убежищем, но снаружи было ещё хуже. Она убеждала себя, что за порогом не начинается чёрный коридор, ведущий в пыточную, но, едва решившись подойти к двери, чувствовала, как слабеют ноги, а за механическим гулом вентиляторов чудился дальний отзвук исступлённого крика. Лекарка назначила пилюли без названия и противно-сладкое питьё бледно-лилового цвета; малый следил, чтоб снадобья принимались по часам и отправлялись куда следует.
В первую градскую ночь, намного после днёвки, заглянул сам Нихан, весь такой заботливый и радостный, с противоестественно доброй гримасой:
- Дело уладилось! причём самым лучшим для тебя образом. Один шкипер набирает экипаж для люгера, и ты, похоже, станешь там не только штурманом, но и старпомом! По сути, выходишь на волю... Чтобы дело прошло без заминок, будь умницей и приведи себя в порядок. Завтра твои смотрины. Веди себя вежливо, на вопросы отвечай правдиво, лишнего не болтай, почаще улыбайся...
Коел вроде бы и не заплакала, но слёзы потекли. Вот всё и закончилось!.. Как бы ни было трудно работать на «Обороне», но она свыклась и с судном, и с хозяином. Какой-никакой, но обустроенный быт. Что-то её ждёт дальше?..
Она кивала, односложно соглашалась со словами Нихана и даже пробовала растянуть губы в подобие улыбки, но думала о том, что завтра её придётся вытаскивать из боковушки не меньше чем десятку ньягонцев, за руки и за ноги. Или опоив горстью пилюль. За дверью было устрашающе темно; никто не смог бы доказать ей, что там не поджидают кровожадные пси Маджуха.
Без очков!
Удюк будто прозрел, когда в семнадцатую ночь эйджи, носивший эриданскую шляпу и светлый однотонный жилет, появился на живом рынке без плексов. В очках эйджи смотрелся как слепец без поводыря. Серебряная полоса поперёк лица делала его безглазым, под очками чудились пустые впадины; казалось странным, что он ходит не ощупью и не тычется мимо дверей.
В первый миг Удюку пришло в голову, что чужаку надоело форсить очками. Мелкими глазками эйджи в затемнённых переходах Аламбука не разобрать ни ценника, ни надписи на чеке. Но следующее мгновение открыло Лишаю всю правду: этому парню без разницы, в очках он или нет.
Лицо и жилет. В прошлый раз, когда Удюк встречался с ним, жилет был узорчатым; вышивка означала, что корноухий - офицер из нао Унгела. В руках он держал оружие, похожее на раздвижную трубу.
В нао Унгела есть только один эйджи-офицер - Pax Пятипалый, он же Дух Бесследный, бич Аламбука. Он здесь, и его нет, он во плоти, и он - тень. Все знают, как Рах отрекался от сущего мира, чтобы заживо перейти край. Полковник Ониго, искуснейший некромант и мрак в образе человека, вопрошал Раха: «Где ты?» - «Нигде»; «Кто ты?» - «Никто»; «Что в тебе?» - «Ничто»; «Чего хочешь?» - «Небытия»; «Раскаешься?» - «Никогда». Пятикратно отрекшись, он стал тем, что он есть.
- Он, - хрипло вырвалось у Псицы. - Тот, с трубой.
- Молчи, - шикнул Удюк. - Иди за ним следом. Потом беги в Кабельную Ветвь, найди меня.
- Удюк, я не пойду. - Мухарму сковал страх. - Если оглянется, помру... Ой, он посмотрел на нас!..
- Пойдёшь. Осьмуха от денег, какие за него дадут, - твоя. Жить к себе возьму. А не пойдёшь - измордую.
Сделав несколько финтов среди публики, бродящей по рынку, Удюк бросился на выход. Быстрей. Сколько есть силы в ногах. Не к сержантам, прямо к Дуке. Сердце «князька» било куда-то под горло, спирая дыхание. Стало страшно от мысли, что вдруг в нутре лопнет жила, кровь хлынет и задушит. Будешь кататься под ногами прохожих, побурев от натуги, с кровяной пеной на губах... Помереть в двух шагах от счастья! нет, нет, не сейчас!
Он нёсся, в глаза светила удача. Доложить лично Дуке! пробиться к самому Подвальному хозяину и закричать: «Я, Удюк, выследил Духа - для тебя!! я самый ушлый лазутчик!» Ни денег не надо, ни подарков - только возьми в сухие норы, буду прислуживать бойцам на побегушках, делать, что скажут! лишь бы вырваться из отсыревшего погреба, где дохнут и перхают, сплёвывая ржавую мокроту. Добежать, упросить, чтоб допустили до вождя. Кривая тёмная нора, в которой на куче подушек восседал Подвальный, казалась Удюку блистательным дворцом - там пели и наслаждались яствами, любуясь танцами девок. Он войдёт туда, станет бойцом Дуки. Доложить - и судьба враз повернётся к добру.
Дука, шумно дыша простуженным носом, выслушал запыхавшегося малого. Да, так бывает! Самый тонкий в своём ремесле неуловимый убийца порой прокалывается на пустяке. Не заметит какого-то малого, не придаст значения оставленной улике... тут ловушка и захлопнется!
- Нам это великая честь, - солидно молвил Дука офицерам. - Если будет фарт, большую награду хапнем, в фаворе окажемся у Папы. К нему приблизиться - как в стужу к очагу. Этого, - он показал на Удюка, - принять ни кошт к бойцам. Верным вырастет. Всем молчать о том, что он нашёл! Дело надо вести хитро...
Не забыл и Мухарму, велел дать ей полсотки крин за быстрые ноги:
- Ступай, девка.
- А... - Она осмотрелась растерянно. - Меня...
Сержант помог ей покинуть хазу Дуки. Удюк бочком выбрался за дверь вслед за Псицей.
- Ты думаешь или чего? тебе нельзя в те норы, ведь истреплют. Погоди, я тебя... потом вызову.
Она мяла в ладони полсотку, не веря тому, что случилось.
Как же это?.. выходит, зря провели вместе столько лун? Она так верила ему, так любила... и получила: «Вот тебе бумажка - отвали, милашка».
Она на опасные задания ходила, на риск - всё ради него. Думала, навсегда вместе. А теперь не нужна стала... Он в тепле и при котле будет, а ты - ступай назад в грязь, пся паршивая!..
- Есть люди... - прошипела она, обжигая Лишая пламенным взглядом. - Которые не бросят!
И спешно пошла от «князька». Сержант с отвращением проводил её глазами:
- У, какая!.. Того гляди, разболтает из вредности. Лишай, у тебя нож есть?
- А? - очнулся Удюк.
- Займись, - кивком показал сержант на уходящую Псицу. - Полсотка твоя будет. А мне принесёшь хвост и уши.
Блок 12
- Приём, приём, - радировал для пробы Форт. - Pax , как слышишь?
- RRR . - Должно быть, урчание в эфире означало: «Я же просил не трогать чип! Эксперт, зачем ты это сделал? У меня, в отличие от тебя, сигнал передаётся к связкам по нервам, а не оптоэлектронным способом!»
- А знаешь, как порой не хватает тёплого, дружескою слова?.. и чип настолько прост, что не повозиться в нём иголкой прямо-таки невозможно.
- RRR , RRR . - То ли протокол связи не позволял иначе модулировать ответ, то ли Pax нарочно выбрал сигналом рык.
- Я совершенно не представляю, как себя вести. У меня нет опыта таких покупок. Ты мне обещаешь, что устранитель образов забьёт все видеоформаты?
- RRR .
Волновался и маклер торговой конторы. За успешную сделку ему причиталась четверть шестнадцатой доли от договорной цены, но затылочное чувство намекало, что в любую секунду сзади могут возникнуть соглядатаи Окурков: «Йооо, да тут попирают циркуляр Маджуха! Всем стоять, не двигаться!»
Тряслись свидетели, вызвавшиеся за приличную мзду заверить, что «навигационное устройство» Коел Дром - исправное и благонравное. Ёжился и мялся агент Нихана, которому предстояло за всё отдуваться, потому что час назад владелец «Обороны» с ласковой миной всучил ему взъерошенную рабыню, прижавшую к груди мешок личных вещей, и дарственную на неё, задним числом заверенную казначеем клана. «Владей! только недолго». И агенту, и свидетелям после оформления купчей надо было исчезнуть на луну-другую, так как в скором времени явится разъярённый покупатель с претензиями: «Как это вы продали мне бабу с клеймом „особо неблагонадёжна"?! я по вашей милости теперь обязан в каждый прилёт платить общаку штраф по статье „судно без навигатора", и так полный год!!» Маклер и казначей заранее готовились выпячивать честные глаза и восклицать: «Нам представили чистую карточку, без особых пометок!»
Хуже всех было Коел, поскольку ей от сделки полагался шиш и неизвестный новый господин. Одна надежда, что шкипер сумеет быстро сговориться о её вывозе и поспешит с отлётом, - тогда она окажется подальше от Ньяго.
С раннего утра её так напрягли и взбудоражили, что прежние страхи метнулись врассыпную, уступив место лихорадочным хлопотам. То её держали взаперти, заставляя терзаться в одиночестве, а тут вдруг полезли в дверь гурьбой - с криками, приказами и навязчивой нежностью.
«Живо беги мыться, ты пахнешь!»
«Не сметь надевать эту кофту! Комбез убрать! Это не туфли, а колоды!»
«Вынь щепку из головы! расплетись!»
«Дай-ка я причешу тебя, Коел!»
«Перестань, с такой гримасой ты похожа на старуху. Надо себя хорошо подать».
«Какая ты счастливая, старпомом будешь!»
«А позвонить в Сэнтрал-Сити сумеешь?..»
«Нет, это не слишком открытое платье. Это не поход на танцы, но быть бесформенной мымрой нельзя. Слава богу, тебе есть что показать, а ты в комбезе прячешься».
Такая закрутилась кутерьма, будто Коел срочно выдавали замуж. Из зеркала на неё уставилась какая-то ресторанная певичка в муаровом малахитовом платье, с пояском-змейкой на талии и султанами волос, спадающими за спину. От прежней Коел остались чёлка и испуганные глаза.
- Звезда на меня - ты понравишься! - одобрил Нихан, обойдя её кругом.
«Кому?» - закралось в сердце Коел первое смутное подозрение.
В контору пришли рано, покупатель ещё не явился. Дорогой Коел мучалась с чужим (наверняка трофейным) платьем, обдёргивая его то слева, то справа, и туфлями, от которых отвыкла; вещмешок пришлось тащить самой (удальцы багаж рабов не носят), это прибавляло нервозности и душевного смятения.
- Могу я почитать молитвенник?
- Валяй.
После шести лет хождения в широких брюках сидеть по-ньягонски в платье, едва прикрывающем ляжки, - нелепо и крайне неловко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69