и ведь не одну!..
- Нет, им вроде бы продали. В рассрочку лет на тыщу, без процентов, - сказала сочная девица, подсевшая к Форту и Буфину в надежде на халяву. Одежда общительной девушки в основном была нарисована по телу.
- Пойди поищи, кто даст тебе такой кредит. Вот у Форта, - пузатый деляга соблазнительно подмигнул соседу по столику, - всё будет в ажуре, верно? Ты, брат, пришёл куда следует. Если хочешь без лишнего шума купить космолёт, лучше договориться со своими.
Заведение «Кабарет», где Форт сошёлся с Буфином, предназначалось для пришельцев, а заправляли тут земляне. Здесь никто не боялся сшибить головой экран «бегущей строки» или полосу рекламы; термиты-строители учли рост иномирян, отгрохали шикарные хоромы аж трёх метров высотой. И ещё одно выигрышное отличие от жилищ аборигенов - в ресторане имелись стулья, которых ньягонцы не признавали.
«Кабарет» был территорией излишеств, где эйджи отдыхали от сжатой обстановки и градских запретов. Заодно смотрели своё телевидение, насыщаясь помоями отечественных СМИ. Сразу становилось видно, что разумные животные считают отдыхом: обжорство, похабство, шум и употребление ядов. Дым, обычно означавший в Эрке пожар и срочную эвакуацию, свободно плавал по залам. Изгибаясь и стелясь над столиками, он завивался и уходил в вентиляционные отверстия. С Форта тоже содрали налог на курение - мол, на входе каждый некурящим прикинется, а как проникнет, так и задымит. В глубине, за ниспадающими занавесями, находились приват-апартаменты для богатеев, жаждущих гулять напропалую, - там продавались даже форские сигары.
- Какая-то у деток песня жутковатая. - Форт проводил побирушек взглядом. - Должно быть, послевоенная. Я читал - у них была глобальная война.
- Песенка?.. - Буфин поморгал. - Нет, нынешняя. Эта мелкота - из городца Мертвушка; самый фронтир - дальше одна дичь. За Мертвушку забредают лишь солдаты и горная разведка. Для ньягонцев место, где не проложен тоннель, - чёртово угодье, куда нельзя соваться.
- На их суеверия мне наплевать, - откровенно сказал Форт. - Я хочу выяснить, насколько им можно доверять в сделках.
Цветные волны радуги переливались медленным колесом, превращая облака дыма в светящихся драконов и медуз, а разномастная публика в полутьме меняла вид в зависимости от колера подсветки: люди выглядели то заживо сваренными мучениками, то сборищем протухших мертвецов, зловеще шевелящихся во власти призрачных змей дыма. Поочерёдно освещаемый всеми полосами спектра, краснорожий Буфин покрылся тревожным оранжевым цветом, словно пожарный гидрант, болезненно пожелтел, подёрнулся зеленью, оледенел в холодной синеве - и наливная девица вслед за ним стала надутой лиловой куклой.
Музыка пыталась накачать в залы веселье, но заводной мотив не избавлял от ощущения, что над головой - множество уровней камня с прослойками из ньягонцев, и нет иного неба, кроме каменного свода. Недаром все народы помещают ад под землю.
- Давно в Эрке? - спросил Буфин.
- Вторую ночь.
- Ты не бывал на Ньяго.
- Угадал.
- А языком владеешь хорошо. - Вновь покрасневшие в наплыве радуги глаза Буфина улыбались; за их ласковой теплотой читался здоровый скепсис: «К чему так тщательно готовился, земляк?»
- Я космен; двенадцать лет в международных рейсах. - Форт прибавил к стажу пару лет, чтобы срок совпал с указанным в пилотских документах. - Мотаясь между мирами, чего только не выучишь.
- Выпить бы. - Отчаявшись ждать знаков внимания, девушка решила намекнуть, чтобы её угостили.
- В туалете из-под крана можно пить бесплатно, - галантно предложил Форт.
- В твоём отеле - может быть, а в «Кабарете» - нет. Нужна камешка. - Вставая, девица потёрла пальцами воображаемую монетку.
- На кого ты налетел, если так сильно засомневался? - перевалился со стороны на сторону синюшный Буфин, наклоняясь к Форту.
- «Эрке Небек». На Гласной.
- Bay! был в главном офисе у Небеков - и что? не сошлись в цене?
- Главный офис? Они сидят на ветошке, чуть ли не на голом полу...
- Их было трое? седоватый с брюшком, девочка-красулечка и тощий паренёк, да?.. Ты не привык к здешней жизни. Небеки - магнаты; богаче них только главные кланы. Экономят на всём, тут так принято. Кстати, парнишка - племянник и любимчик старшего Небека.
- Он им за едой и напитками бегает.
- Стажировка! У Небеков и сыновья, и дочки сперва служат на посылках, пока их не определят в бизнес. Будь уверен, парень до судорог рад, что не остался дома; там бы его запрягли всем мальцам, от двоюродных до пятиюродных, утирать сопли и менять подгузники.
- У магнатов нет прислуги?
- Форт, - Буфин оскалился от радости, что он, как старожил, может поучать новичка, - ты мыслишь понятиями Сэнтрал-Сити. Забудь обо всём! После войны прошло, на наш счёт, лет чуть больше семисот, но сказывается она до сих пор. Это не град, а казарма! Кабак, где мы сидим, и сортир, где вода хлещет круглые сутки, - это роскошь! это шикарнейший вертеп, какого свет не видел! а ты, наверное, думал: «Ну и в гадюшник я забрёл!»
Телеэкраны в виде призм, подвешенные к потолку, одновременно показали молодое бодрое лицо с косой ухмылкой и хитроватым прищуром.
- Доброе время суток, земляне. Пятый канал Федерации приветствует вас на любой планете. Садитесь поудобней и втыкайтесь!
- О, Доран! - радостно заёрзал Буфин, колыхая телесами. - Ну-те-с, ну-те-с, поглядим!
- Незнакомая рожа, - мельком взглянул Форт. - Правда, я пятый канал давненько не смотрел.
- А, это весёлый парень; он ведёт реалити-новости.
Ведущий повернулся так и эдак, чтоб им любовалось человечество. Если б мог - он бы зацеловал себя насмерть. Ну как его не обожать! свежий, прямо с грядки, взглянет искоса - полмира обольстит, усмехнётся - и другую половину наповал. Его развязность и небрежность были так непринуждённы, так веяли с экрана утончённой элитарной простотой, что вы не поверили бы, сколько месяцев изматывающей учёбы и тренировок у зеркала скрывается за ними.
- Сегодня - тысяча четырехсотлетие наших дальних космических путешествий. Гендиректор ТКУ Алон фон Лебенштейн скажет, чего мы достигли. Похлопаем погромче - а то когда ещё придётся увидеть его вновь?
- Первый успешный бросок, давший нам шанс начать Экспансию, длился двадцать два старо-земных года, а сейчас мы достигаем ближних звёзд в считанные дни. Перелёт длиной в парсек бизнес-классом стоит всего пять с половиной бассов!
- Спасибо, Алон! ауф видерзейн, как говорили древние французы! Завтра Алон летит подписывать с ЛаБиндой соглашение о тарифах. Надеюсь, бизнес-классом. Один полёт в набитой доверху цистерне - и цена упадёт до басса за парсек.
В залах раздались рукоплескания, свист, галдёж и топот. Всем понравилась едкая фраза ведущего - народ в «Кабарете» не понаслышке был знаком с условиями пассажирских перевозок. Послышались новые заказы на спиртное; быстрее забегали официантки.
- Он забыл сказать, что скачком - вчетверо дороже, - промолвил Форт, но Буфина охватил энтузиазм. Канал V нагнетал видовой патриотизм дай боже. Пока Доран показывал, сколько и куда мы налетали за четырнадцать столетий, к столику подкрался встревоженный человечек с печатными брошюрами в руках.
- Сектантам не подаю, - полуобернувшись к просителю, заранее отшил его Форт. - Мелочи нет - этих, камешек. Иди дальше.
- Вы централ, я не мог ошибиться, - зашептал странный субъект, пригибаясь и дыша Форту в ухо. - Вы - состоятельны и предприимчивы...
- И акции кериленовых рудников не покупаю. Даже самые выгодные.
- Нет, нет! без коммерции! - взволновался человечек, исподтишка показывая Форту свои книжицы. - Вы же сторонник демократии!
- В общем, да. - Разобщив потоки восприятия, Форт уделил часть внимания обложкам.
- Наверняка вы заметили, - торопливо продолжал человечек с нажимом в голосе, - что на Ньяго нет свободы! Тотальный контроль и массовое воспитание детей... ходьба строем, команды свистком... Люди не могут смотреть все телепередачи! Пожалуйста, внесите посильный вклад в духовное освобождение планеты.
- Сказал ведь - без денежных взносов. И потом, вряд ли местные власти меня поймут, если я профинансирую вашу затею. Не хочу вылететь отсюда раньше, чем я собирался.
Тем временем на сковородке у Дорана жарился глава отдела перевозок ТКУ, страдавший неизлечимым бюрократическим косноязычием.
- В Галактике больше двух миллионов двухсот тысяч судов вместимостью около двух биллионов тонн, из них примерно тридцать пять процентов - танкеры-сверхгиганты и большие транспортные суда, - бубнил он. - На сегодня пилотируемыми судами посещено меньше пятисотой части систем Галактики.
- Ош-шеломительные цифры! сколько открытий ждёт нас впереди! Мы встретим множество загадочных и неизученных форм жизни! О них нам расскажут в следующий вторник специалисты по борьбе с инопланетной заразой.
- Никакого криминала, только просвещение! Всё сугубо анонимно, без пожертвований. Вы незаметно разложите в коридорах нашу литературу... она переведена на ньягонский... Обложки и иллюстрации рассчитаны на детей. Берите скорей! - зашипел человечек, приседая и пихая Форту пачку книжонок. - Прячьте!
Дети из Мертвушки мигом нырнули под скатерть и невидимо затаились. В дверях показались клановые полицейские в узорных жилетах и бескозырках - вошли тихо, очень внимательно оглядываясь. Похоже, в полумраке они видели прекрасно. Одна из девиц с экзотично раскрашенным телом и задорным хвостиком по-ньягонски на крестце, напротив, поспешила к полисменам и отгородила их от зала своими пышными формами. Очевидно, имел место сговор о том, кто кого прикрывает. Торопливо пряча брошюры под комбез любимого болотного цвета, Форт на миг ощутил себя знаменосцем освобождения, но, с запозданием поискав сканером человечка, не обнаружил его. Юркий сеятель просвещения исчез, словно призрак.
«Значит, если эльфики сейчас полезут мне за пазуху, виновным окажусь я. Спасибо, удружил! Место таким подаркам - на помойке».
Когда просветитель улетучился, Буфин бросил краем рта:
- ВП - «Всеобщее Помилование», ньягонский филиал. Лучше не связываться. Они тут регулярно агитируют против публичных казней и за демократию, после чего их высылают.
Ах, ВП!.. Форт сдержался от естественного побуждения немедля вышвырнуть агитки. Помилование! те, что всегда вылезают с протестом, едва люди соберутся лучевать серийного убийцу. По концепции ВП маньяка, замучившего дюжину невинных, надо сохранять как ценный генетический материал, чтоб душегубы часом не перевелись.
- ТуаТоу и Форрэй отправили три беспилотных зонда к Большому Магелланову Облаку; последний стартовал пятнадцать лет назад, - вещала мужеподобная профессорша с повадками матёрого сержанта.
- Считалось, что путь займёт двадцать пять имперских лет, но до сих пор нет сведений, что первые два зонда достигли цели. Может быть, они рассыпались по дороге, - Дорана явно обязали восславить в передаче старших братьев по разуму, но он таки ввернул язвительную подковырку.
Переход к достижениям Верхнего Стола притушил раж, минутой раньше полыхавший в глазах Буфина (или проектор цвет сменил?), и всезнающий деляга вернулся к денежной теме:
- Так я не въехал - почему с «Эрке Небек» не сладилось?
- Их смутило моё прошлое. В детстве я наехал велосипедом на чью-то игрушку, и с тех пор этот факт позорит мою биографию.
- Ну-ну, понимаю. - Буфин взглянул ободряюще. - Все мы где-то вляпались и что-нибудь нарушили. Ох уж эти щепетильные ньягонцы!.. Ничего, брат, дело поправимое. Десять процентов комиссионных - и космолёт твой. Не такой свеженький и навороченный, как со стапелей Небека, но исправный и крепкий.
- Восемь процентов, - произнёс некто, чьё приближение Форт отследил десятком секунд раньше. - Восемь, и я гарантирую чистую сделку.
Форт смерил его испытующим оком. Ничего общего с Буфином. Подошедший человек в лёгком бежевом комбинезоне был тощ и жилист, короткая стрижка и гладкость сухих щёк выдавали космена, привыкшего к полётному шлему. Волосы его были белесоватыми и тонкими, глаза - рыжеватые, блестящие, как у ньягонца, с широкими зрачками и белками, воспалёнными от бессонницы; на веках - иссиня-серые тени гнетущей усталости, движения медлительны и скованны. Заметив во взгляде Форта недоверие, он беспокойно облизнулся:
- Я твёрдо говорю - товар будет лучше. В цену войдут дополнительные услуги - например, можно будет вооружить судно.
- Зенон, где сказано, что в «Кабарете» можно отбивать клиентов? - прорычал Буфин.
- В рожу - дать? - Зенон тотчас избавился от выжидательного напряжения и принял стойку беззаботного, почти счастливого человека; лишь глаза его стали жестокими, а голос - излишне звонким.
- Ладно, - Форт встал, - вы разбирайтесь, а я, пожалуй, пойду. Потом кто из вас в живых останется - тот приходи и предлагай.
Ансамбль из Мертвушки выбрался из-под стола и вновь затянул свою песню:
Тяжёлая доля и тёмные норы,
Грибы ядовиты, облавы, дозоры,
А дождик всё хлещет, вода по колено,
По пояс, по грудь, изо рта уже пена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
- Нет, им вроде бы продали. В рассрочку лет на тыщу, без процентов, - сказала сочная девица, подсевшая к Форту и Буфину в надежде на халяву. Одежда общительной девушки в основном была нарисована по телу.
- Пойди поищи, кто даст тебе такой кредит. Вот у Форта, - пузатый деляга соблазнительно подмигнул соседу по столику, - всё будет в ажуре, верно? Ты, брат, пришёл куда следует. Если хочешь без лишнего шума купить космолёт, лучше договориться со своими.
Заведение «Кабарет», где Форт сошёлся с Буфином, предназначалось для пришельцев, а заправляли тут земляне. Здесь никто не боялся сшибить головой экран «бегущей строки» или полосу рекламы; термиты-строители учли рост иномирян, отгрохали шикарные хоромы аж трёх метров высотой. И ещё одно выигрышное отличие от жилищ аборигенов - в ресторане имелись стулья, которых ньягонцы не признавали.
«Кабарет» был территорией излишеств, где эйджи отдыхали от сжатой обстановки и градских запретов. Заодно смотрели своё телевидение, насыщаясь помоями отечественных СМИ. Сразу становилось видно, что разумные животные считают отдыхом: обжорство, похабство, шум и употребление ядов. Дым, обычно означавший в Эрке пожар и срочную эвакуацию, свободно плавал по залам. Изгибаясь и стелясь над столиками, он завивался и уходил в вентиляционные отверстия. С Форта тоже содрали налог на курение - мол, на входе каждый некурящим прикинется, а как проникнет, так и задымит. В глубине, за ниспадающими занавесями, находились приват-апартаменты для богатеев, жаждущих гулять напропалую, - там продавались даже форские сигары.
- Какая-то у деток песня жутковатая. - Форт проводил побирушек взглядом. - Должно быть, послевоенная. Я читал - у них была глобальная война.
- Песенка?.. - Буфин поморгал. - Нет, нынешняя. Эта мелкота - из городца Мертвушка; самый фронтир - дальше одна дичь. За Мертвушку забредают лишь солдаты и горная разведка. Для ньягонцев место, где не проложен тоннель, - чёртово угодье, куда нельзя соваться.
- На их суеверия мне наплевать, - откровенно сказал Форт. - Я хочу выяснить, насколько им можно доверять в сделках.
Цветные волны радуги переливались медленным колесом, превращая облака дыма в светящихся драконов и медуз, а разномастная публика в полутьме меняла вид в зависимости от колера подсветки: люди выглядели то заживо сваренными мучениками, то сборищем протухших мертвецов, зловеще шевелящихся во власти призрачных змей дыма. Поочерёдно освещаемый всеми полосами спектра, краснорожий Буфин покрылся тревожным оранжевым цветом, словно пожарный гидрант, болезненно пожелтел, подёрнулся зеленью, оледенел в холодной синеве - и наливная девица вслед за ним стала надутой лиловой куклой.
Музыка пыталась накачать в залы веселье, но заводной мотив не избавлял от ощущения, что над головой - множество уровней камня с прослойками из ньягонцев, и нет иного неба, кроме каменного свода. Недаром все народы помещают ад под землю.
- Давно в Эрке? - спросил Буфин.
- Вторую ночь.
- Ты не бывал на Ньяго.
- Угадал.
- А языком владеешь хорошо. - Вновь покрасневшие в наплыве радуги глаза Буфина улыбались; за их ласковой теплотой читался здоровый скепсис: «К чему так тщательно готовился, земляк?»
- Я космен; двенадцать лет в международных рейсах. - Форт прибавил к стажу пару лет, чтобы срок совпал с указанным в пилотских документах. - Мотаясь между мирами, чего только не выучишь.
- Выпить бы. - Отчаявшись ждать знаков внимания, девушка решила намекнуть, чтобы её угостили.
- В туалете из-под крана можно пить бесплатно, - галантно предложил Форт.
- В твоём отеле - может быть, а в «Кабарете» - нет. Нужна камешка. - Вставая, девица потёрла пальцами воображаемую монетку.
- На кого ты налетел, если так сильно засомневался? - перевалился со стороны на сторону синюшный Буфин, наклоняясь к Форту.
- «Эрке Небек». На Гласной.
- Bay! был в главном офисе у Небеков - и что? не сошлись в цене?
- Главный офис? Они сидят на ветошке, чуть ли не на голом полу...
- Их было трое? седоватый с брюшком, девочка-красулечка и тощий паренёк, да?.. Ты не привык к здешней жизни. Небеки - магнаты; богаче них только главные кланы. Экономят на всём, тут так принято. Кстати, парнишка - племянник и любимчик старшего Небека.
- Он им за едой и напитками бегает.
- Стажировка! У Небеков и сыновья, и дочки сперва служат на посылках, пока их не определят в бизнес. Будь уверен, парень до судорог рад, что не остался дома; там бы его запрягли всем мальцам, от двоюродных до пятиюродных, утирать сопли и менять подгузники.
- У магнатов нет прислуги?
- Форт, - Буфин оскалился от радости, что он, как старожил, может поучать новичка, - ты мыслишь понятиями Сэнтрал-Сити. Забудь обо всём! После войны прошло, на наш счёт, лет чуть больше семисот, но сказывается она до сих пор. Это не град, а казарма! Кабак, где мы сидим, и сортир, где вода хлещет круглые сутки, - это роскошь! это шикарнейший вертеп, какого свет не видел! а ты, наверное, думал: «Ну и в гадюшник я забрёл!»
Телеэкраны в виде призм, подвешенные к потолку, одновременно показали молодое бодрое лицо с косой ухмылкой и хитроватым прищуром.
- Доброе время суток, земляне. Пятый канал Федерации приветствует вас на любой планете. Садитесь поудобней и втыкайтесь!
- О, Доран! - радостно заёрзал Буфин, колыхая телесами. - Ну-те-с, ну-те-с, поглядим!
- Незнакомая рожа, - мельком взглянул Форт. - Правда, я пятый канал давненько не смотрел.
- А, это весёлый парень; он ведёт реалити-новости.
Ведущий повернулся так и эдак, чтоб им любовалось человечество. Если б мог - он бы зацеловал себя насмерть. Ну как его не обожать! свежий, прямо с грядки, взглянет искоса - полмира обольстит, усмехнётся - и другую половину наповал. Его развязность и небрежность были так непринуждённы, так веяли с экрана утончённой элитарной простотой, что вы не поверили бы, сколько месяцев изматывающей учёбы и тренировок у зеркала скрывается за ними.
- Сегодня - тысяча четырехсотлетие наших дальних космических путешествий. Гендиректор ТКУ Алон фон Лебенштейн скажет, чего мы достигли. Похлопаем погромче - а то когда ещё придётся увидеть его вновь?
- Первый успешный бросок, давший нам шанс начать Экспансию, длился двадцать два старо-земных года, а сейчас мы достигаем ближних звёзд в считанные дни. Перелёт длиной в парсек бизнес-классом стоит всего пять с половиной бассов!
- Спасибо, Алон! ауф видерзейн, как говорили древние французы! Завтра Алон летит подписывать с ЛаБиндой соглашение о тарифах. Надеюсь, бизнес-классом. Один полёт в набитой доверху цистерне - и цена упадёт до басса за парсек.
В залах раздались рукоплескания, свист, галдёж и топот. Всем понравилась едкая фраза ведущего - народ в «Кабарете» не понаслышке был знаком с условиями пассажирских перевозок. Послышались новые заказы на спиртное; быстрее забегали официантки.
- Он забыл сказать, что скачком - вчетверо дороже, - промолвил Форт, но Буфина охватил энтузиазм. Канал V нагнетал видовой патриотизм дай боже. Пока Доран показывал, сколько и куда мы налетали за четырнадцать столетий, к столику подкрался встревоженный человечек с печатными брошюрами в руках.
- Сектантам не подаю, - полуобернувшись к просителю, заранее отшил его Форт. - Мелочи нет - этих, камешек. Иди дальше.
- Вы централ, я не мог ошибиться, - зашептал странный субъект, пригибаясь и дыша Форту в ухо. - Вы - состоятельны и предприимчивы...
- И акции кериленовых рудников не покупаю. Даже самые выгодные.
- Нет, нет! без коммерции! - взволновался человечек, исподтишка показывая Форту свои книжицы. - Вы же сторонник демократии!
- В общем, да. - Разобщив потоки восприятия, Форт уделил часть внимания обложкам.
- Наверняка вы заметили, - торопливо продолжал человечек с нажимом в голосе, - что на Ньяго нет свободы! Тотальный контроль и массовое воспитание детей... ходьба строем, команды свистком... Люди не могут смотреть все телепередачи! Пожалуйста, внесите посильный вклад в духовное освобождение планеты.
- Сказал ведь - без денежных взносов. И потом, вряд ли местные власти меня поймут, если я профинансирую вашу затею. Не хочу вылететь отсюда раньше, чем я собирался.
Тем временем на сковородке у Дорана жарился глава отдела перевозок ТКУ, страдавший неизлечимым бюрократическим косноязычием.
- В Галактике больше двух миллионов двухсот тысяч судов вместимостью около двух биллионов тонн, из них примерно тридцать пять процентов - танкеры-сверхгиганты и большие транспортные суда, - бубнил он. - На сегодня пилотируемыми судами посещено меньше пятисотой части систем Галактики.
- Ош-шеломительные цифры! сколько открытий ждёт нас впереди! Мы встретим множество загадочных и неизученных форм жизни! О них нам расскажут в следующий вторник специалисты по борьбе с инопланетной заразой.
- Никакого криминала, только просвещение! Всё сугубо анонимно, без пожертвований. Вы незаметно разложите в коридорах нашу литературу... она переведена на ньягонский... Обложки и иллюстрации рассчитаны на детей. Берите скорей! - зашипел человечек, приседая и пихая Форту пачку книжонок. - Прячьте!
Дети из Мертвушки мигом нырнули под скатерть и невидимо затаились. В дверях показались клановые полицейские в узорных жилетах и бескозырках - вошли тихо, очень внимательно оглядываясь. Похоже, в полумраке они видели прекрасно. Одна из девиц с экзотично раскрашенным телом и задорным хвостиком по-ньягонски на крестце, напротив, поспешила к полисменам и отгородила их от зала своими пышными формами. Очевидно, имел место сговор о том, кто кого прикрывает. Торопливо пряча брошюры под комбез любимого болотного цвета, Форт на миг ощутил себя знаменосцем освобождения, но, с запозданием поискав сканером человечка, не обнаружил его. Юркий сеятель просвещения исчез, словно призрак.
«Значит, если эльфики сейчас полезут мне за пазуху, виновным окажусь я. Спасибо, удружил! Место таким подаркам - на помойке».
Когда просветитель улетучился, Буфин бросил краем рта:
- ВП - «Всеобщее Помилование», ньягонский филиал. Лучше не связываться. Они тут регулярно агитируют против публичных казней и за демократию, после чего их высылают.
Ах, ВП!.. Форт сдержался от естественного побуждения немедля вышвырнуть агитки. Помилование! те, что всегда вылезают с протестом, едва люди соберутся лучевать серийного убийцу. По концепции ВП маньяка, замучившего дюжину невинных, надо сохранять как ценный генетический материал, чтоб душегубы часом не перевелись.
- ТуаТоу и Форрэй отправили три беспилотных зонда к Большому Магелланову Облаку; последний стартовал пятнадцать лет назад, - вещала мужеподобная профессорша с повадками матёрого сержанта.
- Считалось, что путь займёт двадцать пять имперских лет, но до сих пор нет сведений, что первые два зонда достигли цели. Может быть, они рассыпались по дороге, - Дорана явно обязали восславить в передаче старших братьев по разуму, но он таки ввернул язвительную подковырку.
Переход к достижениям Верхнего Стола притушил раж, минутой раньше полыхавший в глазах Буфина (или проектор цвет сменил?), и всезнающий деляга вернулся к денежной теме:
- Так я не въехал - почему с «Эрке Небек» не сладилось?
- Их смутило моё прошлое. В детстве я наехал велосипедом на чью-то игрушку, и с тех пор этот факт позорит мою биографию.
- Ну-ну, понимаю. - Буфин взглянул ободряюще. - Все мы где-то вляпались и что-нибудь нарушили. Ох уж эти щепетильные ньягонцы!.. Ничего, брат, дело поправимое. Десять процентов комиссионных - и космолёт твой. Не такой свеженький и навороченный, как со стапелей Небека, но исправный и крепкий.
- Восемь процентов, - произнёс некто, чьё приближение Форт отследил десятком секунд раньше. - Восемь, и я гарантирую чистую сделку.
Форт смерил его испытующим оком. Ничего общего с Буфином. Подошедший человек в лёгком бежевом комбинезоне был тощ и жилист, короткая стрижка и гладкость сухих щёк выдавали космена, привыкшего к полётному шлему. Волосы его были белесоватыми и тонкими, глаза - рыжеватые, блестящие, как у ньягонца, с широкими зрачками и белками, воспалёнными от бессонницы; на веках - иссиня-серые тени гнетущей усталости, движения медлительны и скованны. Заметив во взгляде Форта недоверие, он беспокойно облизнулся:
- Я твёрдо говорю - товар будет лучше. В цену войдут дополнительные услуги - например, можно будет вооружить судно.
- Зенон, где сказано, что в «Кабарете» можно отбивать клиентов? - прорычал Буфин.
- В рожу - дать? - Зенон тотчас избавился от выжидательного напряжения и принял стойку беззаботного, почти счастливого человека; лишь глаза его стали жестокими, а голос - излишне звонким.
- Ладно, - Форт встал, - вы разбирайтесь, а я, пожалуй, пойду. Потом кто из вас в живых останется - тот приходи и предлагай.
Ансамбль из Мертвушки выбрался из-под стола и вновь затянул свою песню:
Тяжёлая доля и тёмные норы,
Грибы ядовиты, облавы, дозоры,
А дождик всё хлещет, вода по колено,
По пояс, по грудь, изо рта уже пена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69