она вольная, дознаватели Гэлп с неё пылинки сдувают, а её хозяин-миллионер - скован после купания в нечистотах и находится на пути то ли к эшафоту, то ли к мастерам заплечных дел. У фортуны нет полярности, она - рулетка в казино.
Вели Форта долго - извилистыми кружными путями, по неосвещённым коридорам. Первая половина суток миновала, началась днёвка. Чёрный город немного стих, стало не так людно; кое-где в проходах спали на полу, раскатав ветхие и дырявые губчатые подстилки. Идущие впереди расталкивали спящих ногами и велели живо убираться с дороги.
За прочными воротами широкого тоннеля открылась фешенебельная нора Старшего Окурка. Двери, двери, двери - за каждой новой дверью комнаты всё просторней и роскошней. Полы лаковые, стены в коврах, какие-то плевательницы, не то антикварные пепельницы дымятся, помосты-возвышения с плетёнками, переливающимися бисерным рисунком, расписные ширмы и шёлковые занавеси с бахромой.
Чем дальше, тем строже и крепче охрана. В конце концов накачанные ушастики раздвигают створки, покрытые художественной резьбой и инкрустацией металлами по дереву - открывается зал с гобеленами, где потолок затянут тканью, на полу бело-жёлтым деревом в чёрном паркете выложены дорожки для хождения, а сидячие помосты застланы коврами. Вежливо поклонившись низкой притолоке, Форт провел сканером по дверной коробке - ого! под гобеленами спрятан опускной изолирующий щит. Похоже, с носителя серии «ганза». Сигнал тревоги - он рухнет, наглухо отсекая помещение от мира. А здесь всерьёз заботятся о безопасности!..
На возвышении напротив входа восседали двое: по центру - насупленный и плотный бритоухий самец в одеждах из тонкой тиснёной кожи кровавого цвета; справа и кзади от него - лемур потоньше, глядящий исподлобья с недоверчивым прищуром, сильный и изящный, сложивший руки на груди. По подрезанным ушам и искусно, почти художественно разорванным ноздрям в нём угадывался видный, знаменитый криминальными деяниями удалец.
У стены по обе стороны помоста стояли охранники, державшие бластеры на изготовку, а над головами сидящих висел большой бубен с бородой из узловатых верёвочек, украшенный по ободу высушенными ушами и хвостами. На ударной поверхности было во весь бубен намалёвано чёрным сюрреалистическое лицо: венчик из пяти глаз, два носа и рот с бессчётным количеством зубов, причём все сплошь - длинные клыки.
«Икона, что ли?..»
Учуяв амбре, исходившее от тела и одежды Форта, все скривились и наморщили носы.
- Ну что, сыночек - вот и свиделись! - сказал кожаный, не отводя тяжёлого взгляда.
- Это вы мне? - уточнил Форт, не веря услышанному.
- А то кому же?! - Кожаный нехорошо осклабился. - Какой бы там обряд Унгела ни справляли, мне на них - тьфу! Усыновили тебя не по правде, это любой мудрец подтвердит. Ты, как бы оно ни было, мой сын и только мой.
Мир, и без того перекошенный, кувырком встал на уши. Форта озарило ощущение полной и окончательной путаницы - ловили не его, и слова бритоухого адресованы не ему.
Но тогда - кто же такой Pax?!.
- Мало ли, как ты ко мне в письмах обращался... - продолжал кожаный.
«Что ещё за письма?!.»
- ...никаким письмам наше родство не поколебать. Помнишь письма-то свои, какие они были?
- Обычные, - повёл плечом Форт.
- Обычные? Отцеубийцы такие письма пишут, а не любящие и почтительные сыновья!
Тут в диалог вмешался предводитель группы захвата:
- Значит, Мусултын, ты своего сынка признал.
- Как не признать. Вырос, конечно, за шесть годов, мышцы накачал, волосом потемнел, а всё такой же - упрямец, гордец и наглец.
- Твоё слово - золотое. Так что вели выдать сорок мириадов, как было объявлено.
- А может, и не он это, - подал голос гибкий лемур, молчавший справа. Интересно, что за гуманоид?.. Коел кляла какого-то Окурка Маджуха, человека жестокого и особо приближенного к Мусултыну. Его именем тут детей пугали.
- Тебя, Маджух, никто не спрашивал, - наугад процедил Форт, наблюдая за реакцией Папы. У гибкого дрогнули веки, шевельнулись пальцы, а Мусултын тряхнул головой с довольным: «Иййях!»
- Вот как! с первого погляда - и по имени! Помнишь, как Маджух тебя натаскивал?
Чтоб ярче выказать пренебрежение этим эпизодом чужой биографии, Форт рывком отвернул голову к левому плечу, как Pax: «Ответа не жди!» После чего вновь одеревенел в своей непреклонности.
- Он! - Папа ладонью хлопнул себе по колену. - Что ж, Дука Подвальный, ты награду заслужил. Сполна получишь.
- Благодарствую, Папа. - Косолапый степенно, но довольно низко поклонился. - Моё старание - к твоим услугам. Рад, что ты отметил Кабельную Ветвь своей признательностью.
- Да, ты вожак первостатейный, и удальцы у тебя резвые, на всё горазды. Это я учту. Отошли-ка их, Дука; здесь несут охрану только мои.
- Будь с ним осторожней, Папа. - Дука жестом велел отрядным удалиться, и те, кланяясь, попятились к дверям. - Он едва не утёк от меня. Миг недоглядеть - уйдёт через камень. Полковник учит их всяким нечистым штучкам...
- Ничего, моя резиденция заклята от демонских проделок, - успокоил Дуку Мусултын. - Ещё сам Шуламанга... ox, Pax, и натворил ты дел! много счетов тебе предъявят!
- И Окурки не смолчат, - сурово молвил Маджух. - Ты и свой клан обидел смертно! Или забыл?..
- Освежим ему память, - Папа поддержал Маджуха. -Эй, там! мальчики! принесите головы!.. Что стоишь, сынок? присаживайся, ты у себя дома. Дука, избавь его от железок.
С большой опаской, ожидая страшного удара наповал, Дука разомкнул наручники, а быстрый кой из комнатной прислуги положил плетёнку для Бесследного и заодно, в сторонке, для Дуки.
«Головы. - Форт с нарастающей тревогой поглядывал сканером на входную дверь. - Чьи головы? Скольких тут Pax ухайдакал?.. а ещё пенял мне убитым туанцем, холера!..»
Мальчики вошли торжественной и скорбной вереницей, каждый с подносом, а на тех подносах - пять ньягонских голов, порядком высохших, с запавшими, будто бы сморщившимися глазами, кое-где в кристаллах соли. Очевидно, их засолили как раз для эпохальной сцены «Pax перед судом Мусултына».
- Узнаёшь? твоя работа!
Форт слегка пожал плечами - мол, что за пустяки вы мне показываете? - а в душе шелохнулось иное: «Эти цанцы меня преследуют. Едва убрался с Планеты Монстров, где моя лайгитская родня по религиозным праздникам обвешивалась головами, как на Ньяго - опять цанцы! В котором тысячелетии мы живём? По космосу запросто летаем, планеты пополам пилим, можем солнце погасить - а рядом цанцы, кандалы, хлысты! где прогресс-то, о котором нам все уши прожужжали? зачем нам кериленовый движок, если в наших мозгах - понятия и мысли троглодитов? Весь хай-тэк употребим, чтоб хлыст выбрасывался и бил раба током. Это не прогресс, а техническое извращение пещерного ума!»
- Ты их убил, ты! убил и обезглавил! И Шуламангу, и Лу Дархана!
- Ну да, всех я убил. Давай, вали на меня - и Буфина...
- И Буфина!
- И Зенона...
- Не надо, не бери себе лишнего, - почти дружески сказал Дука. - Зенона я убил.
- Сам? - Форт наградил его скептическим взглядом.
- Зачем? забойщика послал.
- А приказал ему - я, - закончил Папа. - Разве ты этим делом занимался? не полиция?
- Я слышал о деле случайно. - Форт вернулся в позу лотоса. - Полиция не разобралась с мотивами.
- Куда им с грыжей! они дальше носа не видят. Предложили этому оленю поработать на меня; я бы выкупил его кораблик. Но представляешь, дурень полез в амбицию - дескать, он честный.
- Ага! - хохотнул Дука. - Честный контрабандист, новинка на рынке! Чтоб случайно моего недоросля не раскрыл, пришлось убрать... Нет глупоты хуже честности! Честным надо быть только со своими, как я с Папой.
Едва Форт пообещал себе донести эту историю до ушей Раха и устыдить напарника, как Папа продолжил:
- И Фортуната Кермака, альтийца, ты убил. Видишь, я сижу в своей норе, но всё знаю. Убил, чтоб под его личиной въехать сюда и легально получить прописку.
Форт не нашёл, чем и как возразить. Уже второй раз его обвиняли в убийстве самого себя! Лучше согласиться.
- Да, я придушил его полотенцем. Труп спустил в сточную систему.
Дверь раскрылась, скорым шагом вошёл разгорячённый Зурек.
- Добрая ночь, Папа! - заговорил он ещё на ходу. - Мотаси Маджух, Дука - привет! Pax здесь? отлично! и головы предъявлены! Он сознался?
- Я бы на его месте отпирался, а не откликался, - заметил Дука. - Добрая ночь, Зурек! Хотя в его положении это бы ничего не изменило.
- Папа, - Зурек встал у помоста, - я в курсе, что Дука пришёл за наградой. Отдай ему, что обещал, и пусть уматывает. И продай Раха мне, - сверкнул он очами на Форта. - За те же сорок, чтоб не говорили, что ты нажился на сыне. Я-то знаю, как с ним поступить!
- Зурек, одумайся, что ты несёшь? - попытался урезонить его Папа. - Я могу наградить за возвращение сынка, но продать его - бесчестие! Сойдёмся на том, что я твоих слов не слышал.
Подали плетёнку; по уровню родства Зурек сел на помосте.
- Хорошо, я скажу иначе. Этот монстр, - с вывертом кисти, как-то особенно гадко согнув пальцы, указал он на Форта, - убил троих со стороны твоей сестры, моей матери. Не миновать ему расплаты! Я хочу крови. Наболело, сил нет. Поступи как мудрец, Папа! Отрекись от него! Не нужен тебе такой сын, а мне - брат! Из-за него на нас одни беды неисчислимые сыплются! а сколько позора мы приняли!
- Не отрекусь, он мне сын, - набычился Мусултын.
- Отрекись! И дай мне позволение стрелять в твоих покоях! Я не сдержу сердца, здесь его и порешу!
«Вот это я понимаю, истинная братская любовь! - восхитился Форт. - А Папа крепок в заблуждениях, надо его поддержать, иначе пристрелят. То есть не пристрелят - но как мне одному отсюда выбраться?»
- Отрекись, отрекись! - настаивал Зурек, а следом и Маджух заладил:
- Отрекись, Папа; зачем тебе с сестрой ссориться?
- Не стану отрекаться.
- Может, уступишь? - вкрадчиво спросил Форт. - Наверное, не чужие люди просят.
- Ты-то куда встреваешь?! - рыкнул Папа. - Умолкни, отщепенец! Ишь, лёгкой смерти захотел!
- Взял бы и отрёкся. При свидетелях расторг бы со мной родственные отношения. А то представь, сколько придётся по счетам платить. За мной много числится битой посуды...
Зурек воззрился на Форта не испепеляюще, как можно было ожидать, а с удивлением и даже с некоторой толикой приязни.
- Гляди, Папа, и он тебе дело советует. Сознаёт, что ему надо умереть. Внутри-то он наш, три года с твоей руки кормился, а потом полковник и Унгела его спортили. Мучается он от этого, пойми, умереть хочет. Не мешай ему. Все «за», один ты упёрся!
- Думать буду, - изрёк Мусултын, уткнув кулак костяшками в доски помоста в знак решимости развязать сложный семейный конфликт.
- Преосвященный Бо Арангак настоятельно просит допустить его до Папы! - возгласил охранник у дверей.
- Ещё покупатель явился, - тихо проговорил Маджух.
- Нет, этот потребует даром отдать. - Мусултын знал жреческую породу и никаких иллюзий насчёт Бо Арангака не питал.
Pax кое-что рассказывал о чёрных жрецах. Разве можно пропустить такой случай и не поглядеть на одного из верховных служителей Зверя? Но Форт решил сохранить весь внешний гонор приговорённого, выждать, пока Бо Арангак подойдёт ближе к помосту и окажется в поле зрения. Бо Арангак не обманул его ожиданий.
Таинственное существо, насылавшее страх и проклятие на Эрке, оказалось низкорослым, тощеньким и бледным, цвета картофельного пюре. Башка и хрящеватые ушные раковины его были тщательно выбриты, похожая на замшу кожа скальпа слегка шевелилась, образуя морщинки и складочки. Нижнюю губу жрец втянул в рот, словно постоянно сосал её, а толстая верхняя двигалась вместе с широким ноздрястым носом. Одеждой этой мелкой образине служил чёрный куль, книзу расширявшийся колоколом.
Жрец производил впечатление говорящего кота породы «сфинкс», но никак не великого злодея, приносящего людей в жертву преисподней тьме. Чаще всего великие злодеи на поверку оказываются жалкими слабогрудыми мозгляками с непомерным властолюбием, перерастающим в ненасытную манию. В самом деле, обиженному на весь белый свет человеку, жизнь и сознание которого состоят из проблем с внешностью, перхотью, грибком на ступнях, гнилыми зубами, желудком, плоскостопием и врождённой недостаточностью половых желёз, остаётся либо податься в неудачники, либо стать фюрером.
Форт поискал в словаре корни последнего слова, откуда-то ворвавшегося в строй мыслей. «ФЮРЕР, - пояснил словарь, - от латинского furor - неистовство, беснование. Лидер, пользующийся восторженным одобрением своих сторонников. См. также ФУРИЯ ».
За котом-фараоном тянулся шлейф из неслышно ступающих фигур, чёрных с головы до пят. Под их одеждами сканер видел оружие.
- Папа Мусултын, тебе моё благословение! - пропел кот в сапогах, воздев руки-сучья. - Здесь находится небом отверженный и бездной проклятый Дух Бесследный. Вручи его мне - и будешь навеки осиян Чёрной Звездой. Мы его умертвим после длительных пыток.
- Я пришёл раньше, - твёрдо заявил Зурек. - Моё право на месть бесспорно. Маджух и Дука Подвальный подтвердят это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69