Они повернули на заросшую травой тропинку, идущую вдоль восточного берега, и помчались сквозь безмолвное бесцветное утро. Медленно гаснущая луна направилась к вершинам холмов, отбрасывая на землю тени беглецов. Через полчаса, прежде чем небо начало сереть, они въехали в лес, и вскоре появилась настоящая дорога, которая убегала прочь от реки. Пока не рассвело, их надежно защищали тени деревьев, и они пустили лошадей шагом.
Сейчас Элиз казалось, будто лес состоит из одних черных теней и пятен лунного света — жуткое место, совсем не похожее на тот веселый зеленый лес, в котором она так любила гулять днем. Неожиданно девушка заметила среди ветвей воду. Налетел легкий ветерок и превратил поверхность озера в сверкающие золотистые осколки, которые исполняли какой-то таинственный танец.
На вершине холма проводник Элиз остановился и знаком показал ей, что она должна последовать его примеру.
— Чтобы двигаться дальше, нам нужен свет, — сказал он. — Я не хочу без необходимости рисковать лошадьми.
— Гвиден Дор? — проговорила Элиз. — Так я и думала. После того, как ко мне пришел отец и рассказал о таинственном друге, я сразу поняла, что это вы решили помочь мне бежать из замка.
— А вы умница, — сказал проводник.
— Они пустятся за нами в погоню, как только рассветет. И всюду будут получать свежих лошадей.
— На тех дорогах, которыми воспользуемся мы, они ничего не получат. — Он подъехал к краю обрыва, чтобы взглянуть на озеро и темный замок на острове. — Чтобы обнаружить наш след, им тоже нужен свет. Вы сможете продержаться в седле несколько часов?
— Я готова скакать весь день и всю ночь, если понадобится, — сказала Элиз и увидела, что незнакомец повернулся к ней — его четкий силуэт возник на фоне усыпанного звездами неба.
— Может быть, мне придется напомнить вам эти слова, — проговорил он.
Они соскочили на землю и отпустили лошадей пощипать траву вдоль обрыва. Элиз разглядывала узоры, сотканные лунным светом на воде — поразительные по своей неповторимости, совсем как жизнь. У каждого человека — своя. Иногда они бывают похожи, но никогда не повторяют друг друга в точности, до мельчайших деталей. И вот сегодня узор ее жизни изменен, и она вдруг оказалась за стенами ненавистного замка, в мире, куда так стремилась. Она свободна, совсем как та удивительная птица, пытавшаяся украсть ее кольцо.
Как только небо посветлело, они снова вскочили в седла и пустились в путь, хотя и не так быстро, как вначале. Ее проводник старался беречь лошадей, как будто знал, что впереди у них трудный день, или опасался погони, в которой Элиз не сомневалась. Она до сих пор не понимала, почему согласилась на это безумие. Местность здесь всем хорошо известна, в долинах расположены маленькие фермы, а дальше тут и там — небольшие города. Они не могут вечно прятаться в тени деревьев. Им придется выехать в долину, причем первая будет уже очень скоро.
Гвиден Дор съехал с дороги и по узкой тропинке направился вглубь леса. Ветки деревьев хлестали Элиз по лицу, цеплялись за тонкий плащ. Близилось утро, и воздух стал заметно теплее, запели птицы, застрекотали насекомые. Беглецы перебрались через небольшой быстрый ручей, затем еще один. Неожиданно Элиз заметила, что постоянно оглядывается, словно ждет, что в любую минуту из кустов появятся вооруженные стражники.
Разговаривать они не могли, поскольку Элиз держалась довольно далеко от Дора, чтобы ветви деревьев, которые мужчина отводил в сторону, не хлестали ее по лицу, но девушке отчаянно хотелось спросить, как он собирается уйти от погони. Охотники из замка легко найдут их след и отправятся за ними в лес. А они так медленно продвигаются вперед. Когда они спустились в долину, Элиз не сомневалась, что их там будут поджидать Мэнвин и принц. Любой, даже самый глупый человек сообразит окружить лес своими людьми, чтобы схватить беглецов.
Они начали спускаться по тропинке, которая змеилась вдоль склона холма. Еще час, и дурацкой шараде конец, подумала Элиз. И глупый Гвиден Дор узнает, что у его сказки трагический конец, по крайней мере для него. Ей Мэнвин сделает выговор — будет, конечно, неприятно, но ее проводник… Элиз не хотелось думать о том, какая его ждет судьба.
Около часа они медленно ехали вниз по склону, следуя за узкой тропинкой, затем оказались в долине и остановились у небольшого ручья, прячущегося среди деревьев. Гвиден Дор спрыгнул, чтобы напоить лошадь, Элиз осталась в седле.
— Я не понимаю, где мы находимся, — сказала она, оглядываясь по сторонам. — Мне казалось, что мы спустились в Пустошь Клоффен. А где же тогда поля и деревня Кадре?
— Мы выбрали другую дорогу, — ответил Дор.
Впервые с тех пор, как встало солнце, Элиз смогла рассмотреть его как следует. Он присел на корточки на берегу ручья, в черной бороде блестели капли воды. Он показался ей достаточно привлекательным — сильное лицо, красиво очерченные губы.
Гвиден Дор поднялся и снял два меха для воды со своего седла.
— Вам следует напиться и напоить лошадь. День Обещает быть жарким и очень долгим. Я советую вам освежиться.
Он явно не собирался помочь ей спрыгнуть на землю, и Элиз пришлось обходиться собственными силами.
— Это дурацкое седло совершенно не годится для длинных путешествий, — сказал он, наклонившись над ручьем, чтобы наполнить мехи водой. — Но я подумал, что вы будете возражать против мужского седла.
— Дамское мне отлично подходит, — заявила Элиз и отвела свою лошадь чуть дальше вверх по течению.
Она подождала, когда он наполнит мехи, и лишь потом позволила лошади войти в воду. Когда лошадь напилась — в меру, но не слишком много, — Элиз вывела ее на берег и зацепила поводья за ветку дерева, чтобы напиться самой.
Ее проводник уселся на камне и принялся нарезать кинжалом сыр и хлеб. Он показал на еду и сказал:
— Поешьте немного, и снова в путь.
Элиз подошла и устроилась рядом с ним. Она не привыкла к такой простой еде, но ее желудок совсем не протестовал — чем удивил свою хозяйку.
— Мне кажется, вы уже можете сказать мне, как вас зовут, — проговорила она. — Я чувствую себя довольно глупо, называя вас Гвиденом Дором.
Ее спаситель сидел, прислонившись затылком к стволу дерева, но, услышав слова Элиз, открыл глаза и посмотрел на нее.
— Это очень хорошее имя, и я польщен, что вы меня им окрестили.
Элиз наградила его намеренно сердитым взглядом.
— Можете называть меня Алаан, — сказал он.
— Полагаю, это тоже не ваше настоящее…
Он снова прислонился к стволу.
— Как ни странно, настоящее. Точно так же звали и моего отца.
— А куда мы направляемся, Алаан?
Он открыл глаза и неожиданно поднялся на ноги.
— Лично я попаду в очень тесную камеру, где меня ждет страшная судьба, если мы посидим здесь еще немного.
Он собрал остатки еды, и они снова отправились в путь.
Стоял теплый, солнечный день.
Некоторое время они ехали вдоль ручья, под деревьями с белыми стволами, кроны которых нависали над водой. Ветку украшали удивительные желтые цветы, похожие на удлиненные колокольчики. Сквозь листья пробивались солнечные лучи и раскрашивали поверхность воды яркими пятнами.
Элиз догнала Алаана и спросила:
— Что это за деревья?
— Утренний рожок, — взглянув на берег, ответил Алаан.
— Я никогда раньше таких не видела.
— Здесь они встречаются довольно часто, — проговорил он и, пришпорив коня, поскакал вперед.
Беглецы несколько часов держались ручья, однако леса не покидали, хотя, если бы Элиз спросили, как такое возможно, она не нашлась бы что ответить. Девушка попыталась вспомнить дорогу, по которой они сюда попали: они пересекли мост и направились на запад вдоль северного берега озера, затем повернули на север и стали подниматься по склону холма Холберта, перевалили через его вершину и, спустившись, должны были оказаться в Пустоши Клоффен. Но почему-то они скачут через лес, снова на запад. Беглецы непременно должны были выехать на открытые поля, потому что именно они окружают холм Холберта. Поля с трех сторон, с четвертой — озеро. Однако вокруг деревья — да еще какие! Почему она никогда не слышала про «утренний рожок»?
— Где мы? — спросила Элиз, снова догнав Алаана.
— На тропе, которая мало кому известна, — ответил он. — Не бойтесь, мы не заблудились.
— А где поля? Я множество раз бывала в этих местах — здесь должны быть поля.
— Не совсем так. — Он оглянулся на нее, заставив себя улыбнуться, чтобы она не видела, как сильно он встревожен. — Если бы мы выбрали всем известную дорогу, нас бы поймали. Вы со мной не согласны?
— Да, но…
— Поэтому я выбрал другую. — Он показал на ручей. — Там река.
Алаан остановился на несколько минут, чтобы дать лошадям напиться, и они начали подниматься по голому каменистому склону. Тропинка снова сузилась, и Элиз пришлось немного отстать, чтобы пропустить Алаана вперед. Он так и не ответил на ее вопрос.
Ближе к вечеру Алаан взял лук и подстрелил куропатку, соскочив с седла лишь затем, чтобы поднять птицу с земли. В сумерках они добрались до вершины холма и, спустившись со склона, развели костер у его подножия, укрывшись под естественным каменным козырьком. К изумлению Элиз, Алаан достал мешок, который висел на дереве, привязанный за веревку, и вытащил оттуда еду для них и зерно для лошадей.
Алаан поручил Элиз ощипывать куропатку. До сих пор ей ничего подобного делать не приходилось, и девушка не ожидала, что нужно затратить столько сил, чтобы вытащить все перья. Алаан занимался устройством лагеря, и Элиз заметила, что это получается у него на удивление ловко — для менестреля.
Он вел себя спокойно и уверенно, так, словно ночевал на открытом воздухе тысячу раз. Элиз исподтишка наблюдала за ним, любуясь его силой и ловкостью — и удивив себя собственной реакцией.
Она видела, что Алаан считает ее совсем девчонкой — но в другом смысле, нежели напыщенный осел принц Иннесский, который явно придерживается точно такого же мнения, — и Элиз опасалась, что Алаан прав. По крайней мере до определенной степени. Она заметила, что боится сказать какую-нибудь глупость, хотя, с какой стати ей следует беспокоиться по поводу того, что подумает о ней какой-то менестрель, не понимала. Алаан же со своей стороны не слишком стремился поддерживать разговор с существом столь юным и лишенным житейской мудрости.
Когда они встретились впервые, Элиз отнеслась к нему как к бродяге и мошеннику, но вот они оказались вдвоем, в лесу, а он совсем даже не обращает внимания на тот факт, что рядом с ним молодая женщина без надлежащего эскорта. Элиз видела, что он полностью сосредоточен на других проблемах.
Алаан занялся ужином с такой же неспешной уверенностью и ловкостью, как и в остальном. Когда еда была готова, уже стемнело и темное небо усыпали крошечные яркие огоньки звезд. Они сидели около догорающего костра, глядя в тлеющие угли и думая каждый о своем. Неожиданно где-то в ветвях заухала сова, и Алаан встревоженно вскинул голову.
— Люди, отправившиеся за нами в погоню, смогут найти секретную тропинку, по которой мы проехали? — спросила Элиз, не привыкшая находиться рядом с людьми, предпочитающими молчать, — сдержанность Алаана вдруг показалась ей невыносимой.
В мешке, который был спрятан на дереве, оказалось несколько бутылок вина, и Алаан пил, по мнению Элиз, чересчур много.
— Если они близко, они ее найдут, если нет… нет.
— Мне кажется, вы не слишком боитесь, что они нас здесь отыщут. — Элиз кивком показала на костер.
— Не боюсь, наши враги еще довольно далеко. Чтобы подготовить и отправить в погоню отряд из двадцати или тридцати человек, нужно время. Кроме того, два путника, хорошо знающих дорогу, передвигаются по ней быстрее, чем большая группа, оказавшаяся на ней впервые. В нескольких местах они потеряют наш след — там, где мы перебрались через скалы и прошли вдоль реки, им придется потратить некоторое время на поиски, чтобы продолжить преследование. К тому же они не настолько глупы, чтобы отправиться в лес ночью. Можете спать спокойно, как в собственной постели.
— Дома у меня пуховая постель, — заявила Элиз, пытаясь поудобнее устроиться на земле. — У вас, случайно, такой не найдется?
— А вы разве выбросили перья от куропатки? — рассмеявшись, поинтересовался Алаан. — Я сделаю постель из веток, и пух вам покажется жестким, как камень.
Он налил себе еще вина, Элиз отрицательно покачала головой, когда он предложил наполнить и ее простую кружку. Ей показалось, что рука Алаана дрожит, да и смотрел он на нее как-то странно — после целой выпитой бутылки.
— Скажите мне, Алаан… — начала смущенно Элиз. — Вы колдун?
Он улыбнулся и поднес кружку к губам.
— Женщины, как правило, спрашивают меня об этом только утром.
— Я не шучу. Не настолько я неопытна и глупа, как вы, кажется, думаете. От холма Холберта нет тропинки, которая шла бы через лес. Сегодня мы скакали вдоль ручьев, которые текут в сторону холмов, а не от них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73