Вы тоже мечтаете его найти?
Все трое смущенно замолчали. Через некоторое время Тэм проговорил:
— В детстве, оказавшись здесь впервые, мы об этом мечтали, но нам попалось только несколько безделушек. Затем мы узнали, что жители равнин ценят старинные вещи, и потому каждый год, после того как заканчивались весенние полевые работы, мы возвращались сюда и некоторое время копали и просеивали землю. Мы надеемся, что теперь наши труды будут вознаграждены.
— Дед Тэма утверждает, что никакого сокровища не было и в помине. Да и Рыцари Обета тут не сражались, — сказал Финнол.
Алаан сел поудобнее и, глядя в огонь, проговорил:
— Может, он прав, а может, и нет. Вы наверняка знаете, что башня принадлежала Рыцарям, поскольку они присматривали за шахтами в горах, где добывали золото и серебро. Когда-то шахты были баснословно богаты, и битва у моста Теланон как раз и началась за владение ими. Говорят, что Рыцари больше не охраняли сокровище, поскольку взимали огромную плату за свою службу и король запретил им это. Однако до сих пор сохранилась старая баллада, из которой становится ясно, что по крайней мере один Рыцарь здесь сражался.
Алаан откашлялся и запел чистым, звонким тенором:
Лес полыхает алым огнем,
Гаснет свет страшного дня.
Проигран бой у подножия гор,
И черные птицы на землю летят,
Чуют добычу свою.
Четверо мчатся на быстрых конях,
Мчатся вперед по мосту Теланон,
Мчатся ветра быстрей.
Рыцарь, нарушивший клятвы обет,
Капитан, чей щит листьями дуба украшен,
Третий ранении скоро умрет,
И ребенок, укутанный в черный плащ, —
Все, что осталось ему от отца.
С поля брани смельчакам удалось унести
Сокровище, что злата ценней,
И четверо всадников скачут вперед.
Мчатся вперед по мосту Теланон.
Сквозь поля и леса,
Зимним сном околдованные,
Скачут всадники, все позабыв.
Их не встретят друзья, не поможет никто,
Не согреет и путь не укажет.
Только трое из тех, кто пустился в тот путь,
Постучат в крепость Черного Герцога.
Им удалось унести с поля брани
Сокровище, что злата ценней.
Но никто не вернулся, чтоб рассказать
О тех четверых, что скакали вперед
По объятому мраком мосту Теланон.
Тэм бросил взгляд в щель между камнями и увидел среди ветвей яркие звезды. Голос реки раскатистым эхом отзывался в пропасти внизу. Над разрушенной крепостью пел козодой.
— Только часть баллады, однако любому ясно, что под сокровищем имеется в виду ребенок — в отличие от других версий. Первоначально она записана в Эйореле, но я исполнил ее точно. Помните, «чей щит листьями дуба украшен»? Значит, речь идет о Рыцаре Обета. С другой стороны, это всего лишь песня. — Алаан пошевелился, чтобы вытянуть ноги, которые у него затекли, словно он был в пути несколько дней.
Все молчали, в ветвях шуршал легкий ветерок, и листья что-то лепетали ему в ответ на языке, которого Тэм не понимал. Казалось, все тщетно прислушиваются, пытаясь разобрать незнакомые слова.
— Я слышал похожую старую песню, — сказал наконец Тэм. — Мой дед знает много сказок и баллад, которым он научил отца, хотя мне пели только некоторые из них. Дед потерял интерес к преданиям, когда умер отец. — Неожиданно Тэму стало не по себе оттого, что он рассказывает о себе совсем незнакомому человеку, но мягкие манеры и явный интерес Алаана заставили его успокоиться.
— Может быть, споешь что-нибудь? — попросил тот, потирая колено. — Меня интересуют древние стихи.
Он собирался сказать что-то еще, но тут в оконном проеме, теряющемся в тенях наверху, появился силуэт птицы. Алаан протянул руку и начал издавать необычные звуки — то ли свист, то ли детский лепет. Птичка, похожая на маленькую ворону, испуганно подпрыгивала на месте и не желала слетать вниз.
— Он стесняется незнакомых людей, — сдаваясь, заявил Алаан.
— Твоя ворона?
— Птичка моя. Но это не ворона. Уист. По-видимому, он родня воронам и сойкам, только меньше размером и поет приятнее. Правда, когда он напуган, то издает пронзительный крик, от которого и произошло его название. Эти птицы охотятся по ночам. Я не знаю, какую добычу они находят в темноте, но мне известно, что они промышляют вместе с козодоями и совами. Я нашел Жака в стволе дерева, в которое угодила молния, — он единственный из всей семьи остался в живых. Я его вырастил и с тех пор не могу от него избавиться. Куда бы я ни направлялся, он следует за мной и доставляет мне кучу неприятностей: тащит все блестящее, хотя я не имею ни малейшего представления о том, что он потом делает со своей добычей. Частенько я не вижу его по нескольку дней, но он всегда возвращается. — Алаан пошарил в одной из сумок и достал орехи, которые рассыпал по земле.
— Вы знаете древние языки? — спросил Тэм, вспомнив, что сказал Алаан про историю баллады.
— Ты видишь перед собой проклятие нескольких достойных ученых мужей. Боюсь, я их разочаровал, но они сумели привить мне любовь к старым песням и сказаниям.
Уист слетел на землю, набрал полный клюв орехов и быстро вернулся на свое место.
— В свете костра он кажется темно-синим, — сказал Финнол, который всегда все замечал.
— Да, при определенном освещении он синий, иногда становится темно-серым, но в основном он черный. Отличный цвет для ночной птицы.
Тэм поднял голову, чтобы посмотреть на птичку, которая ловко расправлялась с орехами, аккуратно разложенными на подоконнике.
— Если не ошибаюсь, уисты водятся в Форлине. Получается, тебе повелось побывать в очень дальних краях.
— Верно, довелось. — Алаан повернулся к Тэму, на лице у него читалось удивление и любопытство одновременно. — Как давно твоя семья поселилась в Долине, Тэм?
— Мой прадед был первым. Говорят, он приехал из Келла, но я не уверен, что кто-нибудь знает наверняка.
— Семья, которая передает из поколения в поколение старинные предания и не знает собственной истории?.. Как твоя фамилия?
— Лоуэлл.
— Довольно распространенная в Долине, — заметил Алаан. — Впервые появилась в Пустоши Хелфинг, а теперь людей с такой фамилией можно найти в самых разных местах. — Он не сводил глаз с Тэма.
Шум крыльев заставил всех поднять головы — уист исчез в сгустившихся сумерках.
— Теперь, пока Жак не вернется, я буду беспокоиться, что он попал на обед к филину, — проговорил Алаан, покачав головой. — А что делали твои предки в Келле?
— Думаю, были воинами, хотя точно никто не знает, — пожав плечами, ответил Тэм.
— Ты сказал, что твой отец умер?
Тэм кивнул:
— Когда я был ребенком.
— Мне очень жаль, — мягко проговорил Алаан и начал разгребать угли маленькой палочкой. — Последние войны заставили многих отказаться от своего прошлого и взять себе новое, простое имя. Их потомков можно отыскать в самых разных уголках в землях, расположенных между горами. Лучше не тревожить тлеющие угли, — заключил он и принялся ворошить угли. — Впрочем, сейчас это уже не имеет значения. — Неожиданно из почти потухшего костра вырвался тонкий язык пламени, ужасно похожий на сердитую змею. — Просто поразительно, сколько всего утеряно в войне: разрушены учебные заведения, сожжены библиотеки, ученые убиты, люди голодают или умирают от болезней… Сколько же горя несет с собой война! До того, как Реннэ и Уиллсы раскололи королевство, земли между горами считались царством цивилизации… — Алаан замолчал, словно смутившись своей вспышки.
— А Реннэ и Уиллсы продолжают враждовать?
Алаан вытащил палку, кончик которой тлел, из огня.
— Ну, заключено некое подобие мира, хотя я думаю, что они никогда не сдадутся. Уиллсы сейчас оказались в сложном положении и не могут содержать армию. Если бы то же самое произошло с Реннэ, мы могли бы чувствовать себя спокойно — по крайней мере некоторое время. Возможно, наступит день, когда они поймут, что именно глупая вражда довела их до нынешнего состояния — две гордые семьи, испытывающие невероятные трудности.
В настоящий момент они сражаются друг с другом только на турнирах, а поскольку Реннэ и Уиллсы ведут себя тихо, на землях между горами царит относительный покой. Я молю богов, чтобы это продолжалось как можно дольше.
Алаан задул огонь на конце палки, несколько мгновений ее рассматривал, затем бросил в костер. Симпатичный, веселый человек куда-то исчез, его место занял усталый, грустный путник.
— Пожалуй, пора спать, хотя мне и жаль оставлять такую приятную компанию. У вас принято охранять лагерь ночью?
Тэм покачал головой, и Алаан встал, поблагодарил их за доброту и направился к узлам, которые снял со спины лошади. Когда он скрылся за стеной в поисках уединения, Финнол повернулся к Тэму:
— Ну, что скажешь, кузен? Что ты о нем думаешь?
— Думаю, можно провести с ним вместе много лет, — покачав головой, сказал Тэм, — и не понять, что он собой представляет.
— У меня сложилось впечатление, что он считает твою семью чем-то вроде беженцев, — насмешливо проговорил Финнол.
— Каждая семья, поселившаяся в Долине, от чего-то бежала, — ответил Тэм. — Я никогда не думал, что моя семья отличается от остальных. Давайте спать, — заявил он, поднимаясь.
Бэйори посмотрел на него и быстро отвел глаза. Тэм не удивился бы, если бы на следующее утро они с Финнолом остались вдвоем.
Завернувшись в одеяло, Тэм еще долго лежал без сна, глядя на яркую луну. «Мы все из разных мест, — говорил дед, когда Тэм спрашивал его, правда ли, что их семья не из Долины. — Кто-то прибыл сюда раньше нас, но мы все здесь чужие. Мы издалека. Тут нечего стыдиться и нет ничего загадочного. Как и многие другие, мой отец, вынужденный спасаться бегством, привел свою семью на север. Мы имеем право жить в Долине, а местные жители — как и те, кто приехал до нас и после, — были к нам добры».
Больше он ничего не говорил, хотя его ответы не слишком удовлетворяли Тэма. Однако все, кто поселился в Долине, изучали военное искусство старательно и всерьез. Мальчишек учили держаться в седле, управляться с копьем и мечом. Тэм множество раз слышал о том, что лучники из Долины могут посоревноваться в мастерстве с теми, кто живет в землях между горами. Конечно, жителям Долины нередко приходилось защищать себя и свои семьи за прошедшие годы, но если быть честным до конца, фермеры и купцы не уделяют столько внимания навыкам ведения боя.
Его отец частенько отправлялся патрулировать дороги. В то время поговаривали, что на севере неспокойно, и поток беженцев никогда не иссякал, многие искали мира и безопасности, — но не все. Тэм тогда был всего лишь мальчишкой, однако он помнил, как уходил отец в тот последний раз. Вместо него вернулась лишь весть о его смерти. Похоронили его в какой-то неизвестной могиле — никто не знал где.
Постепенно луна скрылась за вершиной холма, и Тэм заснул. Прежде чем окончательно провалиться в сон, он вспомнил, как отец едет верхом по утоптанной дороге от их дома — лошади идут медленно, опустив головы, словно им совсем не хочется покидать родные места.
Тэм проснулся от того, что кто-то тихонько тряс его плечо.
— Отец…
— Тише, — прошептал Алаан. — В лесу неподалеку какие-то люди, они ведут себя совсем не так, как принято у тех, у кого добрые намерения.
Тэм сел и прислушался. Костер превратился в груду пепла, но запах прогоревшего дерева витал в воздухе. Свет звезд заливал разрушенную башню, внизу, набегая на камни, бурлила река.
И тут раздался тихий треск, словно кто-то наступил в темноте на сухую ветку.
— Я слышу, — тихо сказал Тэм.
Скорее всего он не испугался бы людей, неожиданно возникших из темноты — они могли, как Алаан, присматриваться к ним, чтобы решить, не разбойники ли они, — но Алаан был явно встревожен.
«Почему они за ним гонятся?» — подумал Тэм.
Сверху раздался тихий свист. Птица Алаана предупреждала своего хозяина об опасности.
— Возможно, сам того не желая, я навлек на вас беду, — по-прежнему тихо сказал Алаан. — Если у тебя есть клинок или лук, лучше его достать.
Тэм натянул сапоги и вытащил лук, в то время как Алаан отправился будить остальных. Тэм скорчился, прячась в тени, и принялся всматриваться в темноту. Слишком много дыр в старых, полуразрушенных стенах.
Что-то прячется в темноте. Нет ничего более страшного, чем неизвестная опасность, поджидающая тебя во мраке ночи.
— Кто они? — спросил Финнол, вскакивая на ноги.
— Люди, с которыми лучше не встречаться, — ответил Алаан. — Идите за мной. Возьмите только оружие.
Он вывел их из развалин через дыру, когда-то бывшую окном, и, стараясь не шуметь, они направились к деревьям. Тэм шел последним, напряженно вслушиваясь, нет ли погони.
«А что, если Алаан разбойник?» — подумал он.
Но заставил себя прогнать эту мысль. У них за спиной раздавались тяжелые шаги — какие-то люди обыскивали крепость.
— Мы идем к скалам, — прошептал Финнол.
— Я знаю дорогу, — не замедляя шага, ответил Алаан.
Ветви деревьев почему-то постоянно лезли Тэму в глаза, клочья паутины липли к лицу. Но он продолжал идти вперед, стараясь не отставать в кромешной темноте от остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Все трое смущенно замолчали. Через некоторое время Тэм проговорил:
— В детстве, оказавшись здесь впервые, мы об этом мечтали, но нам попалось только несколько безделушек. Затем мы узнали, что жители равнин ценят старинные вещи, и потому каждый год, после того как заканчивались весенние полевые работы, мы возвращались сюда и некоторое время копали и просеивали землю. Мы надеемся, что теперь наши труды будут вознаграждены.
— Дед Тэма утверждает, что никакого сокровища не было и в помине. Да и Рыцари Обета тут не сражались, — сказал Финнол.
Алаан сел поудобнее и, глядя в огонь, проговорил:
— Может, он прав, а может, и нет. Вы наверняка знаете, что башня принадлежала Рыцарям, поскольку они присматривали за шахтами в горах, где добывали золото и серебро. Когда-то шахты были баснословно богаты, и битва у моста Теланон как раз и началась за владение ими. Говорят, что Рыцари больше не охраняли сокровище, поскольку взимали огромную плату за свою службу и король запретил им это. Однако до сих пор сохранилась старая баллада, из которой становится ясно, что по крайней мере один Рыцарь здесь сражался.
Алаан откашлялся и запел чистым, звонким тенором:
Лес полыхает алым огнем,
Гаснет свет страшного дня.
Проигран бой у подножия гор,
И черные птицы на землю летят,
Чуют добычу свою.
Четверо мчатся на быстрых конях,
Мчатся вперед по мосту Теланон,
Мчатся ветра быстрей.
Рыцарь, нарушивший клятвы обет,
Капитан, чей щит листьями дуба украшен,
Третий ранении скоро умрет,
И ребенок, укутанный в черный плащ, —
Все, что осталось ему от отца.
С поля брани смельчакам удалось унести
Сокровище, что злата ценней,
И четверо всадников скачут вперед.
Мчатся вперед по мосту Теланон.
Сквозь поля и леса,
Зимним сном околдованные,
Скачут всадники, все позабыв.
Их не встретят друзья, не поможет никто,
Не согреет и путь не укажет.
Только трое из тех, кто пустился в тот путь,
Постучат в крепость Черного Герцога.
Им удалось унести с поля брани
Сокровище, что злата ценней.
Но никто не вернулся, чтоб рассказать
О тех четверых, что скакали вперед
По объятому мраком мосту Теланон.
Тэм бросил взгляд в щель между камнями и увидел среди ветвей яркие звезды. Голос реки раскатистым эхом отзывался в пропасти внизу. Над разрушенной крепостью пел козодой.
— Только часть баллады, однако любому ясно, что под сокровищем имеется в виду ребенок — в отличие от других версий. Первоначально она записана в Эйореле, но я исполнил ее точно. Помните, «чей щит листьями дуба украшен»? Значит, речь идет о Рыцаре Обета. С другой стороны, это всего лишь песня. — Алаан пошевелился, чтобы вытянуть ноги, которые у него затекли, словно он был в пути несколько дней.
Все молчали, в ветвях шуршал легкий ветерок, и листья что-то лепетали ему в ответ на языке, которого Тэм не понимал. Казалось, все тщетно прислушиваются, пытаясь разобрать незнакомые слова.
— Я слышал похожую старую песню, — сказал наконец Тэм. — Мой дед знает много сказок и баллад, которым он научил отца, хотя мне пели только некоторые из них. Дед потерял интерес к преданиям, когда умер отец. — Неожиданно Тэму стало не по себе оттого, что он рассказывает о себе совсем незнакомому человеку, но мягкие манеры и явный интерес Алаана заставили его успокоиться.
— Может быть, споешь что-нибудь? — попросил тот, потирая колено. — Меня интересуют древние стихи.
Он собирался сказать что-то еще, но тут в оконном проеме, теряющемся в тенях наверху, появился силуэт птицы. Алаан протянул руку и начал издавать необычные звуки — то ли свист, то ли детский лепет. Птичка, похожая на маленькую ворону, испуганно подпрыгивала на месте и не желала слетать вниз.
— Он стесняется незнакомых людей, — сдаваясь, заявил Алаан.
— Твоя ворона?
— Птичка моя. Но это не ворона. Уист. По-видимому, он родня воронам и сойкам, только меньше размером и поет приятнее. Правда, когда он напуган, то издает пронзительный крик, от которого и произошло его название. Эти птицы охотятся по ночам. Я не знаю, какую добычу они находят в темноте, но мне известно, что они промышляют вместе с козодоями и совами. Я нашел Жака в стволе дерева, в которое угодила молния, — он единственный из всей семьи остался в живых. Я его вырастил и с тех пор не могу от него избавиться. Куда бы я ни направлялся, он следует за мной и доставляет мне кучу неприятностей: тащит все блестящее, хотя я не имею ни малейшего представления о том, что он потом делает со своей добычей. Частенько я не вижу его по нескольку дней, но он всегда возвращается. — Алаан пошарил в одной из сумок и достал орехи, которые рассыпал по земле.
— Вы знаете древние языки? — спросил Тэм, вспомнив, что сказал Алаан про историю баллады.
— Ты видишь перед собой проклятие нескольких достойных ученых мужей. Боюсь, я их разочаровал, но они сумели привить мне любовь к старым песням и сказаниям.
Уист слетел на землю, набрал полный клюв орехов и быстро вернулся на свое место.
— В свете костра он кажется темно-синим, — сказал Финнол, который всегда все замечал.
— Да, при определенном освещении он синий, иногда становится темно-серым, но в основном он черный. Отличный цвет для ночной птицы.
Тэм поднял голову, чтобы посмотреть на птичку, которая ловко расправлялась с орехами, аккуратно разложенными на подоконнике.
— Если не ошибаюсь, уисты водятся в Форлине. Получается, тебе повелось побывать в очень дальних краях.
— Верно, довелось. — Алаан повернулся к Тэму, на лице у него читалось удивление и любопытство одновременно. — Как давно твоя семья поселилась в Долине, Тэм?
— Мой прадед был первым. Говорят, он приехал из Келла, но я не уверен, что кто-нибудь знает наверняка.
— Семья, которая передает из поколения в поколение старинные предания и не знает собственной истории?.. Как твоя фамилия?
— Лоуэлл.
— Довольно распространенная в Долине, — заметил Алаан. — Впервые появилась в Пустоши Хелфинг, а теперь людей с такой фамилией можно найти в самых разных местах. — Он не сводил глаз с Тэма.
Шум крыльев заставил всех поднять головы — уист исчез в сгустившихся сумерках.
— Теперь, пока Жак не вернется, я буду беспокоиться, что он попал на обед к филину, — проговорил Алаан, покачав головой. — А что делали твои предки в Келле?
— Думаю, были воинами, хотя точно никто не знает, — пожав плечами, ответил Тэм.
— Ты сказал, что твой отец умер?
Тэм кивнул:
— Когда я был ребенком.
— Мне очень жаль, — мягко проговорил Алаан и начал разгребать угли маленькой палочкой. — Последние войны заставили многих отказаться от своего прошлого и взять себе новое, простое имя. Их потомков можно отыскать в самых разных уголках в землях, расположенных между горами. Лучше не тревожить тлеющие угли, — заключил он и принялся ворошить угли. — Впрочем, сейчас это уже не имеет значения. — Неожиданно из почти потухшего костра вырвался тонкий язык пламени, ужасно похожий на сердитую змею. — Просто поразительно, сколько всего утеряно в войне: разрушены учебные заведения, сожжены библиотеки, ученые убиты, люди голодают или умирают от болезней… Сколько же горя несет с собой война! До того, как Реннэ и Уиллсы раскололи королевство, земли между горами считались царством цивилизации… — Алаан замолчал, словно смутившись своей вспышки.
— А Реннэ и Уиллсы продолжают враждовать?
Алаан вытащил палку, кончик которой тлел, из огня.
— Ну, заключено некое подобие мира, хотя я думаю, что они никогда не сдадутся. Уиллсы сейчас оказались в сложном положении и не могут содержать армию. Если бы то же самое произошло с Реннэ, мы могли бы чувствовать себя спокойно — по крайней мере некоторое время. Возможно, наступит день, когда они поймут, что именно глупая вражда довела их до нынешнего состояния — две гордые семьи, испытывающие невероятные трудности.
В настоящий момент они сражаются друг с другом только на турнирах, а поскольку Реннэ и Уиллсы ведут себя тихо, на землях между горами царит относительный покой. Я молю богов, чтобы это продолжалось как можно дольше.
Алаан задул огонь на конце палки, несколько мгновений ее рассматривал, затем бросил в костер. Симпатичный, веселый человек куда-то исчез, его место занял усталый, грустный путник.
— Пожалуй, пора спать, хотя мне и жаль оставлять такую приятную компанию. У вас принято охранять лагерь ночью?
Тэм покачал головой, и Алаан встал, поблагодарил их за доброту и направился к узлам, которые снял со спины лошади. Когда он скрылся за стеной в поисках уединения, Финнол повернулся к Тэму:
— Ну, что скажешь, кузен? Что ты о нем думаешь?
— Думаю, можно провести с ним вместе много лет, — покачав головой, сказал Тэм, — и не понять, что он собой представляет.
— У меня сложилось впечатление, что он считает твою семью чем-то вроде беженцев, — насмешливо проговорил Финнол.
— Каждая семья, поселившаяся в Долине, от чего-то бежала, — ответил Тэм. — Я никогда не думал, что моя семья отличается от остальных. Давайте спать, — заявил он, поднимаясь.
Бэйори посмотрел на него и быстро отвел глаза. Тэм не удивился бы, если бы на следующее утро они с Финнолом остались вдвоем.
Завернувшись в одеяло, Тэм еще долго лежал без сна, глядя на яркую луну. «Мы все из разных мест, — говорил дед, когда Тэм спрашивал его, правда ли, что их семья не из Долины. — Кто-то прибыл сюда раньше нас, но мы все здесь чужие. Мы издалека. Тут нечего стыдиться и нет ничего загадочного. Как и многие другие, мой отец, вынужденный спасаться бегством, привел свою семью на север. Мы имеем право жить в Долине, а местные жители — как и те, кто приехал до нас и после, — были к нам добры».
Больше он ничего не говорил, хотя его ответы не слишком удовлетворяли Тэма. Однако все, кто поселился в Долине, изучали военное искусство старательно и всерьез. Мальчишек учили держаться в седле, управляться с копьем и мечом. Тэм множество раз слышал о том, что лучники из Долины могут посоревноваться в мастерстве с теми, кто живет в землях между горами. Конечно, жителям Долины нередко приходилось защищать себя и свои семьи за прошедшие годы, но если быть честным до конца, фермеры и купцы не уделяют столько внимания навыкам ведения боя.
Его отец частенько отправлялся патрулировать дороги. В то время поговаривали, что на севере неспокойно, и поток беженцев никогда не иссякал, многие искали мира и безопасности, — но не все. Тэм тогда был всего лишь мальчишкой, однако он помнил, как уходил отец в тот последний раз. Вместо него вернулась лишь весть о его смерти. Похоронили его в какой-то неизвестной могиле — никто не знал где.
Постепенно луна скрылась за вершиной холма, и Тэм заснул. Прежде чем окончательно провалиться в сон, он вспомнил, как отец едет верхом по утоптанной дороге от их дома — лошади идут медленно, опустив головы, словно им совсем не хочется покидать родные места.
Тэм проснулся от того, что кто-то тихонько тряс его плечо.
— Отец…
— Тише, — прошептал Алаан. — В лесу неподалеку какие-то люди, они ведут себя совсем не так, как принято у тех, у кого добрые намерения.
Тэм сел и прислушался. Костер превратился в груду пепла, но запах прогоревшего дерева витал в воздухе. Свет звезд заливал разрушенную башню, внизу, набегая на камни, бурлила река.
И тут раздался тихий треск, словно кто-то наступил в темноте на сухую ветку.
— Я слышу, — тихо сказал Тэм.
Скорее всего он не испугался бы людей, неожиданно возникших из темноты — они могли, как Алаан, присматриваться к ним, чтобы решить, не разбойники ли они, — но Алаан был явно встревожен.
«Почему они за ним гонятся?» — подумал Тэм.
Сверху раздался тихий свист. Птица Алаана предупреждала своего хозяина об опасности.
— Возможно, сам того не желая, я навлек на вас беду, — по-прежнему тихо сказал Алаан. — Если у тебя есть клинок или лук, лучше его достать.
Тэм натянул сапоги и вытащил лук, в то время как Алаан отправился будить остальных. Тэм скорчился, прячась в тени, и принялся всматриваться в темноту. Слишком много дыр в старых, полуразрушенных стенах.
Что-то прячется в темноте. Нет ничего более страшного, чем неизвестная опасность, поджидающая тебя во мраке ночи.
— Кто они? — спросил Финнол, вскакивая на ноги.
— Люди, с которыми лучше не встречаться, — ответил Алаан. — Идите за мной. Возьмите только оружие.
Он вывел их из развалин через дыру, когда-то бывшую окном, и, стараясь не шуметь, они направились к деревьям. Тэм шел последним, напряженно вслушиваясь, нет ли погони.
«А что, если Алаан разбойник?» — подумал он.
Но заставил себя прогнать эту мысль. У них за спиной раздавались тяжелые шаги — какие-то люди обыскивали крепость.
— Мы идем к скалам, — прошептал Финнол.
— Я знаю дорогу, — не замедляя шага, ответил Алаан.
Ветви деревьев почему-то постоянно лезли Тэму в глаза, клочья паутины липли к лицу. Но он продолжал идти вперед, стараясь не отставать в кромешной темноте от остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73