— А как вы? — спросил он. — Пришли в себя после путешествия по карнизу?
— Я держусь, — заявила она, не поднимая глаз, ее вдруг охватила ненависть к себе за такое детское поведение.
— Тогда нам следует немного перекусить, — смягчаясь, сказал Алаан. — К вечеру мы оставим Хафидда и его компанию далеко позади — во всяком случае, я на это надеюсь. Еще несколько часов, и мы сможем отдохнуть.
— Разве они так сильно от нас отстали?
— Не думаю, что они рискнут возобновить подъем до наступления темноты. — Алаан показал в сторону горы. — Но даже если и отважатся это сделать, отсюда я прекрасно вижу вершину. Они не смогут застать нас врасплох.
Деревьев стало меньше, теперь склон покрывали трава и яркие цветы. Сияло солнце, словно природа приветствовала их появление. Элиз не могла поверить, что за ними гонятся вооруженные люди. Перед ее мысленным взором возникли черные фигуры воинов со щитами и обнаженными мечами. Побег выглядел милой шуткой, романтическим приключением. Но после того, как они с Алааном швыряли камни в наступающих воинов, все изменилось. Она видела, как камень попал в одного из них, и он так и остался лежать на узкой тропе.
Элиз захотелось отвлечься, и она посмотрела на свою маленькую, крепкую кобылу. Зорька была вполне довольна жизнью и не собиралась ни на что жаловаться.
Черствый хлеб, несвежий сыр и холодное мясо не слишком соответствовали представлениям Элиз о хорошем ужине, но ей удалось утолить голод, и настроение у девушки заметно улучшилось. Она сидела прямо на траве, в грязной рваной одежде, с удовольствием поглощала простую крестьянскую еду и была счастлива. Все что угодно, только бы вылезти из седла и покинуть проклятый карниз!
Алаан не спускал глаз с вершины горы и почти не разговаривал во время еды. Он утверждал, что Хафидд и его люди не решатся выступить до наступления темноты, но его настороженность говорила об обратном.
Слишком скоро Алаан решительно встал. На Элиз разом навалилась усталость, ноги не слушались. Несколько мгновений она с сомнением смотрела на седло, и Алаан помог ей сесть на Зорьку.
— Еще несколько часов. Завтра нас ждет легкий день, — обещал он, потом внимательно посмотрел на свою спутницу. — Мы делаем это вовсе не ради развлечения, леди Элиз. Если Мэнвин и принц Иннесский заключат союз, Реннэ немедленно отреагируют. Среди благородных домов произойдет размежевание — всем хорошо известно, какая жестокая судьба ждет тех, кто пожелает сохранить нейтралитет. Начнется война. — Он протянул руку и погладил нос Зорьки. — Вы страдаете из-за воинов, которые сегодня погибли. Сражения принесут тысячи жертв! — Он продолжал смотреть на Элиз. — Вы хотите избежать брака, а я — не допустить войны или хотя бы задержать ее начало.
— Я согласилась покинуть замок вовсе не для того, чтобы, словно избалованная девчонка, избежать нежелательного брака, — холодно ответила Элиз. — Я бы хоть завтра вышла за принца Майкла, но не желаю, чтобы моя семья снова разожгла наследственную вражду. Не забывайте, я принадлежу к роду Уиллсов, и, значит, гибель других людей не должна меня шокировать — а также тот факт, что я сама приложила к этому руки, — но я вела уединенную жизнь. Возможно, вас удивят мои слова, но не всех представителей рода Уиллсов учат перерезать глотки врагам, как только им исполняется пять лет.
Алаан отвесил ей короткий поклон:
— Конечно. Приношу свои извинения, леди Элиз. Иногда я забываю, чья вы дочь. — Он вновь поклонился и вскочил в седло.
Они продолжили спуск, и на глазах у Элиз пейзаж начал постепенно меняться. Когда они пересекли небольшой луг, она оглянулась и могла бы поклясться, что гора уже не кажется такой высокой. А где каменная гряда? Неужели ее скрыли деревья?
Когда день начал клониться к вечеру, они выехали из леса на берёг тихого озера. Спешились и напоили лошадей. Элиз с наслаждением растянулась на траве.
— Скажите, что мы остановимся здесь на ночь…
— Вы хотите, чтобы я солгал. — Алаан показал на противоположный берег озера. — Там, среди деревьев, есть небольшая хижина. Ее трудно разглядеть отсюда. Там мы и проведем ночь.
— Под крышей?
— Да, но я не обещаю пуховую перину.
— А как насчет Хафидда и остальных?
— Им тоже не достанется пуховых перин, — улыбнулся Алаан. — Я полагаю, сейчас мы в безопасности, но на всякий случай хочу прибегнуть к последней уловке. Вы умеете плавать?
— Нет.
— Вас не научили резать людям глотки. Вы не умеете плавать. Похоже, ваша семья совершенно не занималась вашим воспитанием.
— Я умею ненавидеть врагов, отец научил меня игре на лютне и пению. У меня прекрасные манеры, и я могу целый день скакать по любой местности. Кроме того, я неплохо стреляю из лука, хотя мне никогда не приходилось целиться в живое существо.
Алаан склонил голову:
— Впечатляющее образование. Если нам немного повезет, плавать не потребуется.
Он зашагал вдоль озера, а потом спустился к самой воде. Возле отмели покачивался на волнах плот. Элиз перевела взгляд с плота на озеро, которое вдруг показалось ей очень глубоким и холодным,
— Нам придется бросить лошадей?
— Вовсе нет. Они поплывут вместе с нами,
— Ничего не выйдет!
— Брисс уже не раз плавал на плотах. Без особого энтузиазма, но и без жалоб. — Алаан посмотрел на серую кобылу Элиз. — Она последует за Бриссом куда угодно, если вдруг не захочет проявить свободолюбие.
— Или мудрость, — проворчала Элиз. Алаан спешился, но Элиз не хотела покидать седло. — Лошади перевернут плот, и я утону!
Алаан посмотрел ей в глаза и улыбнулся, что всякий раз придавало Элиз уверенности в успехе задуманного им плана. Она почувствовала, как смягчается.
— Если мы пойдем ко дну, я вас вытащу, — обещал он. — Клянусь.
— А что будет с Зорькой?
— Лошади умеют плавать, хотя могут об этом не знать. Не беспокойтесь о ней.
Алаан взял шест и слегка оттолкнул плот от берега. Потом осторожно завел на него Брисса. Элиз совсем не понравилось, как закачалось их утлое суденышко, когда копыта жеребца застучали по дереву, однако она соскочила с седла. Зорька тревожно заржала.
Алаан обхватил голову кобылы руками и осторожно потянул ее за собой. Зорька подошла к плоту, но категорически отказалась на него войти. Элиз почувствовала огромное удовлетворение. Однако Алаана было не так-то легко смутить. Он подозвал Брисса, а потом отправил его на дальний конец плота. Зорька метнулась вслед за ним — а оказавшись на плоту, так испугалась, что застыла на месте. Алаан помог Элиз присоединиться ко всей компании и решительно направил неуклюжее суденышко к противоположному берегу.
Они быстро скользили по гладкой поверхности озера, дно стремительно уходило вниз. Элиз заглянула в темно-зеленую воду и вспомнила о высоком карнизе, по которому они еще совсем недавно шли. Если она сейчас свалится в воду, то будет падать очень медленно, погружаясь в черные глубины, пока не окажется на дне. И там навеки заснет.
И все же Элиз почувствовала, что конец будет иным. Она родится вновь — вода даст ей другую жизнь. Элиз подняла глаза и тряхнула головой. Если она переживет сегодняшний день, это будет чудом.
ГЛАВА 27
Алаан разжег огонь в очаге, чтобы приготовить ужин. Тонкие восковые свечи мерцали на треснувшей каминной полке, буфете и пыльном столе. Им предстояло переночевать в маленьком каменном доме с большой гостиной и единственной спальней. Грубо оштукатуренные стены давно потеряли первоначальную белизну. Потолочные балки почернели от дыма.
Элиз стояла у двери и смотрела на озеро сквозь деревья — гладкая поверхность застывшего черного стекла. Звезды, луна и опаловые облака придавали небу удивительные оттенки.
— Эта тайная страна прекрасна, — сказала она, не глядя на Алаана.
С озера подул холодный ветер, и Элиз обхватила себя руками.
— Мы уже покинули тайные земли. Вас восхищает Долина Сладкой воды, а завтра к полудню мы проскачем мимо крестьянских полей.
Элиз замерла.
— Долина Сладкой воды находится в пяти днях пути от замка Брэйдон.
— Пять дней потребуется другим.
Она закрыла глаза, вслушиваясь в ночные звуки, вода тихонько плескалась у берега, потрескивал дом, нагреваясь от огня, пылающего в очаге. Интересно, останется ли озеро на месте, когда они утром проснутся.
И вдруг у нее перед глазами возникли образы: человек неподвижно лежит где-то высоко в горах, а его товарищи убегают, спасая свои жизни. Неужели его свалил камень, сброшенный ею? Она убила человека, чтобы избежать брака с принцем Майклом?
Элиз вспомнила слова Алаана: тысячи погибнут в сражениях, если наследственная вражда возобновится…
Мэнвин был прав, будь он проклят.
Детство закончилось , сказал он.
Получалось, что она сумела сбежать от дяди, но не от его приговора. Детство действительно закончилось. Элиз больше не ребенок, и если не будет принимать решения самостоятельно, другие сделают это за нее. Она должна сама писать свою историю, в противном случае у нее будет плохой конец: нежелательный брак, одинокая жизнь в доме Иннес, сломленный, вечно печальный муж. Нет, она выберет другой путь.
Легкая рука опустилась на ее плечо и шею, Элиз вздрогнула.
— Моя благодарность имеет пределы, Алаан, — резко сказала Элиз, стараясь дышать ровно. — Не стоит ею злоупотреблять.
— Никогда не следует упускать свой шанс, — негромко ответил Алаан, и звук его уверенного голоса вновь заставил Элиз вздрогнуть.
Рука осталась на месте, Элиз не шевелилась — и тогда Алаан начал осторожно гладить ее шею. Элиз не открывала глаз. Казалось, все ее существо сосредоточено на прикосновениях Алаана. Она слегка отклонилась назад и прижалась спиной к его груди. Левая рука Алаана легла на талию Элиз, и она почувствовала тепло его пальцев. Он мягко отвел в сторону ее волосы и коснулся губами затылка Элиз. Ей ужасно хотелось погрузиться в накатившую волну удовольствия.
Однако она решительно сделала шаг вперед и оказалась на террасе, рядом с ней возникла темная тень Алаана. Интересно, сколько ей потребуется оставаться на террасе, чтобы он все понял, и как сильно она потом будет жалеть о своем решении?
Утром отряд спустился вниз — все, кому удалось уцелеть. Они провели ночь в лощине, не в силах найти тропу, по которой ушел уист Хафидда. Наступившее утро ничего не изменило. Если только Элиз и ее похититель не сумели каким-то образом взобраться вверх по отвесным стенам, прихватив с собой лошадей, им просто было некуда деться. Однако никаких следов найти не удалось.
Для принца Майкла обратный путь вдоль карниза получился не менее устрашающим — в некотором смысле даже более неприятным. Теперь он, как и его спутники, знал, что произойдет, если лошади испугаются. Страх застыл на всех лицах.
Оказавшись на осыпи, Майкл с трудом сдержал вздох облегчения. Скоро появятся деревья. Полчаса — и конец страхам. Майкл надеялся, что столько он сумеет продержаться.
Одна из лошадей все-таки оступилась и начала соскальзывать вниз, однако ей удалось сохранить равновесие. В остальном люди и животные успешно спустились с карниза. Всего они потеряли четверых воинов и трех лошадей. Хафидда душила смертельная ярость.
Прошлой ночью, спустившись в лощину, Хафидд вытащил из ножен свой меч и вновь заставил его звенеть, но на сей раз клинок показывал прямо на скалу — там не было даже намека на проход, лишь уходящий ввысь серый утес. Принц никогда не слышал таких проклятий, даже телохранители Хафидда бросились в разные стороны, когда их господин одним ударом меча перерубил кривое деревце.
Отряд молча ехал среди деревьев — голодные и усталые люди смотрели прямо перед собой. Они поднимались в ни кем не виданные доселе горы, преследуя человека, который сумел исчезнуть среди голых скал. Но на этом их злоключения не закончились. Когда отряд спустился в долину и выехал из рощи, они очутились среди возделанных полей, повсюду виднелись крестьянские дома и амбары.
— Пустошь Клоффен! — воскликнул один из воинов, скакавших рядом с принцем Майклом, — он спрыгнул на землю и коснулся травы, словно хотел проверить реальность происходящего.
Принц пришпорил свою лошадь и поскакал вперед. Остановившись, он обернулся, чтобы посмотреть на оставшиеся за спиной горы. Весь склон холма зарос деревьями. И никаких вздымающихся в небо скал, не говоря уже об узком карнизе, где они натерпелись столько страха.
Хафидд вновь обнажил меч, чем вызвал оцепенение у всех, кроме своих телохранителей. Медленно поворачиваясь по кругу, он с закрытыми глазами стоял среди зеленой травы. Клинок зазвенел, и Хафидд застыл на месте — меч показывал в сторону гор, откуда они только что спустились.
— Он там. Немного дальше. Но там, — сказал Хафидд и знаком показал, чтобы ему подвели коня.
— Вы не можете поймать этого человека, он волшебник, — заявил принц Иннесский. — Послушайте, сэр Эремон, куда исчезли скалы, по которым мы вчера спускались?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— Я держусь, — заявила она, не поднимая глаз, ее вдруг охватила ненависть к себе за такое детское поведение.
— Тогда нам следует немного перекусить, — смягчаясь, сказал Алаан. — К вечеру мы оставим Хафидда и его компанию далеко позади — во всяком случае, я на это надеюсь. Еще несколько часов, и мы сможем отдохнуть.
— Разве они так сильно от нас отстали?
— Не думаю, что они рискнут возобновить подъем до наступления темноты. — Алаан показал в сторону горы. — Но даже если и отважатся это сделать, отсюда я прекрасно вижу вершину. Они не смогут застать нас врасплох.
Деревьев стало меньше, теперь склон покрывали трава и яркие цветы. Сияло солнце, словно природа приветствовала их появление. Элиз не могла поверить, что за ними гонятся вооруженные люди. Перед ее мысленным взором возникли черные фигуры воинов со щитами и обнаженными мечами. Побег выглядел милой шуткой, романтическим приключением. Но после того, как они с Алааном швыряли камни в наступающих воинов, все изменилось. Она видела, как камень попал в одного из них, и он так и остался лежать на узкой тропе.
Элиз захотелось отвлечься, и она посмотрела на свою маленькую, крепкую кобылу. Зорька была вполне довольна жизнью и не собиралась ни на что жаловаться.
Черствый хлеб, несвежий сыр и холодное мясо не слишком соответствовали представлениям Элиз о хорошем ужине, но ей удалось утолить голод, и настроение у девушки заметно улучшилось. Она сидела прямо на траве, в грязной рваной одежде, с удовольствием поглощала простую крестьянскую еду и была счастлива. Все что угодно, только бы вылезти из седла и покинуть проклятый карниз!
Алаан не спускал глаз с вершины горы и почти не разговаривал во время еды. Он утверждал, что Хафидд и его люди не решатся выступить до наступления темноты, но его настороженность говорила об обратном.
Слишком скоро Алаан решительно встал. На Элиз разом навалилась усталость, ноги не слушались. Несколько мгновений она с сомнением смотрела на седло, и Алаан помог ей сесть на Зорьку.
— Еще несколько часов. Завтра нас ждет легкий день, — обещал он, потом внимательно посмотрел на свою спутницу. — Мы делаем это вовсе не ради развлечения, леди Элиз. Если Мэнвин и принц Иннесский заключат союз, Реннэ немедленно отреагируют. Среди благородных домов произойдет размежевание — всем хорошо известно, какая жестокая судьба ждет тех, кто пожелает сохранить нейтралитет. Начнется война. — Он протянул руку и погладил нос Зорьки. — Вы страдаете из-за воинов, которые сегодня погибли. Сражения принесут тысячи жертв! — Он продолжал смотреть на Элиз. — Вы хотите избежать брака, а я — не допустить войны или хотя бы задержать ее начало.
— Я согласилась покинуть замок вовсе не для того, чтобы, словно избалованная девчонка, избежать нежелательного брака, — холодно ответила Элиз. — Я бы хоть завтра вышла за принца Майкла, но не желаю, чтобы моя семья снова разожгла наследственную вражду. Не забывайте, я принадлежу к роду Уиллсов, и, значит, гибель других людей не должна меня шокировать — а также тот факт, что я сама приложила к этому руки, — но я вела уединенную жизнь. Возможно, вас удивят мои слова, но не всех представителей рода Уиллсов учат перерезать глотки врагам, как только им исполняется пять лет.
Алаан отвесил ей короткий поклон:
— Конечно. Приношу свои извинения, леди Элиз. Иногда я забываю, чья вы дочь. — Он вновь поклонился и вскочил в седло.
Они продолжили спуск, и на глазах у Элиз пейзаж начал постепенно меняться. Когда они пересекли небольшой луг, она оглянулась и могла бы поклясться, что гора уже не кажется такой высокой. А где каменная гряда? Неужели ее скрыли деревья?
Когда день начал клониться к вечеру, они выехали из леса на берёг тихого озера. Спешились и напоили лошадей. Элиз с наслаждением растянулась на траве.
— Скажите, что мы остановимся здесь на ночь…
— Вы хотите, чтобы я солгал. — Алаан показал на противоположный берег озера. — Там, среди деревьев, есть небольшая хижина. Ее трудно разглядеть отсюда. Там мы и проведем ночь.
— Под крышей?
— Да, но я не обещаю пуховую перину.
— А как насчет Хафидда и остальных?
— Им тоже не достанется пуховых перин, — улыбнулся Алаан. — Я полагаю, сейчас мы в безопасности, но на всякий случай хочу прибегнуть к последней уловке. Вы умеете плавать?
— Нет.
— Вас не научили резать людям глотки. Вы не умеете плавать. Похоже, ваша семья совершенно не занималась вашим воспитанием.
— Я умею ненавидеть врагов, отец научил меня игре на лютне и пению. У меня прекрасные манеры, и я могу целый день скакать по любой местности. Кроме того, я неплохо стреляю из лука, хотя мне никогда не приходилось целиться в живое существо.
Алаан склонил голову:
— Впечатляющее образование. Если нам немного повезет, плавать не потребуется.
Он зашагал вдоль озера, а потом спустился к самой воде. Возле отмели покачивался на волнах плот. Элиз перевела взгляд с плота на озеро, которое вдруг показалось ей очень глубоким и холодным,
— Нам придется бросить лошадей?
— Вовсе нет. Они поплывут вместе с нами,
— Ничего не выйдет!
— Брисс уже не раз плавал на плотах. Без особого энтузиазма, но и без жалоб. — Алаан посмотрел на серую кобылу Элиз. — Она последует за Бриссом куда угодно, если вдруг не захочет проявить свободолюбие.
— Или мудрость, — проворчала Элиз. Алаан спешился, но Элиз не хотела покидать седло. — Лошади перевернут плот, и я утону!
Алаан посмотрел ей в глаза и улыбнулся, что всякий раз придавало Элиз уверенности в успехе задуманного им плана. Она почувствовала, как смягчается.
— Если мы пойдем ко дну, я вас вытащу, — обещал он. — Клянусь.
— А что будет с Зорькой?
— Лошади умеют плавать, хотя могут об этом не знать. Не беспокойтесь о ней.
Алаан взял шест и слегка оттолкнул плот от берега. Потом осторожно завел на него Брисса. Элиз совсем не понравилось, как закачалось их утлое суденышко, когда копыта жеребца застучали по дереву, однако она соскочила с седла. Зорька тревожно заржала.
Алаан обхватил голову кобылы руками и осторожно потянул ее за собой. Зорька подошла к плоту, но категорически отказалась на него войти. Элиз почувствовала огромное удовлетворение. Однако Алаана было не так-то легко смутить. Он подозвал Брисса, а потом отправил его на дальний конец плота. Зорька метнулась вслед за ним — а оказавшись на плоту, так испугалась, что застыла на месте. Алаан помог Элиз присоединиться ко всей компании и решительно направил неуклюжее суденышко к противоположному берегу.
Они быстро скользили по гладкой поверхности озера, дно стремительно уходило вниз. Элиз заглянула в темно-зеленую воду и вспомнила о высоком карнизе, по которому они еще совсем недавно шли. Если она сейчас свалится в воду, то будет падать очень медленно, погружаясь в черные глубины, пока не окажется на дне. И там навеки заснет.
И все же Элиз почувствовала, что конец будет иным. Она родится вновь — вода даст ей другую жизнь. Элиз подняла глаза и тряхнула головой. Если она переживет сегодняшний день, это будет чудом.
ГЛАВА 27
Алаан разжег огонь в очаге, чтобы приготовить ужин. Тонкие восковые свечи мерцали на треснувшей каминной полке, буфете и пыльном столе. Им предстояло переночевать в маленьком каменном доме с большой гостиной и единственной спальней. Грубо оштукатуренные стены давно потеряли первоначальную белизну. Потолочные балки почернели от дыма.
Элиз стояла у двери и смотрела на озеро сквозь деревья — гладкая поверхность застывшего черного стекла. Звезды, луна и опаловые облака придавали небу удивительные оттенки.
— Эта тайная страна прекрасна, — сказала она, не глядя на Алаана.
С озера подул холодный ветер, и Элиз обхватила себя руками.
— Мы уже покинули тайные земли. Вас восхищает Долина Сладкой воды, а завтра к полудню мы проскачем мимо крестьянских полей.
Элиз замерла.
— Долина Сладкой воды находится в пяти днях пути от замка Брэйдон.
— Пять дней потребуется другим.
Она закрыла глаза, вслушиваясь в ночные звуки, вода тихонько плескалась у берега, потрескивал дом, нагреваясь от огня, пылающего в очаге. Интересно, останется ли озеро на месте, когда они утром проснутся.
И вдруг у нее перед глазами возникли образы: человек неподвижно лежит где-то высоко в горах, а его товарищи убегают, спасая свои жизни. Неужели его свалил камень, сброшенный ею? Она убила человека, чтобы избежать брака с принцем Майклом?
Элиз вспомнила слова Алаана: тысячи погибнут в сражениях, если наследственная вражда возобновится…
Мэнвин был прав, будь он проклят.
Детство закончилось , сказал он.
Получалось, что она сумела сбежать от дяди, но не от его приговора. Детство действительно закончилось. Элиз больше не ребенок, и если не будет принимать решения самостоятельно, другие сделают это за нее. Она должна сама писать свою историю, в противном случае у нее будет плохой конец: нежелательный брак, одинокая жизнь в доме Иннес, сломленный, вечно печальный муж. Нет, она выберет другой путь.
Легкая рука опустилась на ее плечо и шею, Элиз вздрогнула.
— Моя благодарность имеет пределы, Алаан, — резко сказала Элиз, стараясь дышать ровно. — Не стоит ею злоупотреблять.
— Никогда не следует упускать свой шанс, — негромко ответил Алаан, и звук его уверенного голоса вновь заставил Элиз вздрогнуть.
Рука осталась на месте, Элиз не шевелилась — и тогда Алаан начал осторожно гладить ее шею. Элиз не открывала глаз. Казалось, все ее существо сосредоточено на прикосновениях Алаана. Она слегка отклонилась назад и прижалась спиной к его груди. Левая рука Алаана легла на талию Элиз, и она почувствовала тепло его пальцев. Он мягко отвел в сторону ее волосы и коснулся губами затылка Элиз. Ей ужасно хотелось погрузиться в накатившую волну удовольствия.
Однако она решительно сделала шаг вперед и оказалась на террасе, рядом с ней возникла темная тень Алаана. Интересно, сколько ей потребуется оставаться на террасе, чтобы он все понял, и как сильно она потом будет жалеть о своем решении?
Утром отряд спустился вниз — все, кому удалось уцелеть. Они провели ночь в лощине, не в силах найти тропу, по которой ушел уист Хафидда. Наступившее утро ничего не изменило. Если только Элиз и ее похититель не сумели каким-то образом взобраться вверх по отвесным стенам, прихватив с собой лошадей, им просто было некуда деться. Однако никаких следов найти не удалось.
Для принца Майкла обратный путь вдоль карниза получился не менее устрашающим — в некотором смысле даже более неприятным. Теперь он, как и его спутники, знал, что произойдет, если лошади испугаются. Страх застыл на всех лицах.
Оказавшись на осыпи, Майкл с трудом сдержал вздох облегчения. Скоро появятся деревья. Полчаса — и конец страхам. Майкл надеялся, что столько он сумеет продержаться.
Одна из лошадей все-таки оступилась и начала соскальзывать вниз, однако ей удалось сохранить равновесие. В остальном люди и животные успешно спустились с карниза. Всего они потеряли четверых воинов и трех лошадей. Хафидда душила смертельная ярость.
Прошлой ночью, спустившись в лощину, Хафидд вытащил из ножен свой меч и вновь заставил его звенеть, но на сей раз клинок показывал прямо на скалу — там не было даже намека на проход, лишь уходящий ввысь серый утес. Принц никогда не слышал таких проклятий, даже телохранители Хафидда бросились в разные стороны, когда их господин одним ударом меча перерубил кривое деревце.
Отряд молча ехал среди деревьев — голодные и усталые люди смотрели прямо перед собой. Они поднимались в ни кем не виданные доселе горы, преследуя человека, который сумел исчезнуть среди голых скал. Но на этом их злоключения не закончились. Когда отряд спустился в долину и выехал из рощи, они очутились среди возделанных полей, повсюду виднелись крестьянские дома и амбары.
— Пустошь Клоффен! — воскликнул один из воинов, скакавших рядом с принцем Майклом, — он спрыгнул на землю и коснулся травы, словно хотел проверить реальность происходящего.
Принц пришпорил свою лошадь и поскакал вперед. Остановившись, он обернулся, чтобы посмотреть на оставшиеся за спиной горы. Весь склон холма зарос деревьями. И никаких вздымающихся в небо скал, не говоря уже об узком карнизе, где они натерпелись столько страха.
Хафидд вновь обнажил меч, чем вызвал оцепенение у всех, кроме своих телохранителей. Медленно поворачиваясь по кругу, он с закрытыми глазами стоял среди зеленой травы. Клинок зазвенел, и Хафидд застыл на месте — меч показывал в сторону гор, откуда они только что спустились.
— Он там. Немного дальше. Но там, — сказал Хафидд и знаком показал, чтобы ему подвели коня.
— Вы не можете поймать этого человека, он волшебник, — заявил принц Иннесский. — Послушайте, сэр Эремон, куда исчезли скалы, по которым мы вчера спускались?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73