В наступившей темноте возились лошади, чьи копыта тихонько стучали по мягкой земле. Тэм видел, что лошадь Сиана и Алиэль привязана неподалеку и спокойно угощается молодой зеленой травой. Поговаривали, что фаэли ценят своих лошадей больше, чем детей. Когда семья Сиана зимовала рядом с ними, у Тэма сложилось впечатление, что именно так оно и есть. Все до единого фаэли следили за тем, чтобы их животные даже близко не подходили к лошадям местных жителей — и не оставили в Долине полукровок.
Фаэли тщательно ухаживали за животными, которые внешне почти не отличались друг от друга. Шелковистые черные гривы, небольшие белые пятна на мордах, блестящая коричневая, иногда темно-каштановая шкура и лохматые белые ноги. Как и большинство ломовых лошадей, они отличались исключительно миролюбивым нравом.
Сиан поднял голову и кивнул, когда кто-то подошел к их костру.
— Пришла пора познакомиться с Дженн, — сказал он, поднимаясь. — Мы с Алиэль будем вас сопровождать.
Тэм думал, что их ведут на встречу со старейшинами, но фаэли, с которыми им предстояло разговаривать, не особенно подходили под это определение. Их представили достаточно молодому человеку по имени Синддл. Тэм решил, что ему лет тридцать, несмотря на седые волосы. Дженн тоже на роль старейшины не годилась, поскольку ей, похоже, было около пятидесяти. Они сидели в креслах, сплетенных из ивовых прутьев, под нависшими ветвями старой березы. Разноцветные свечи, вставленные в фонари, раскачивались на веревках, освещая фаэлей и само дерево.
Тэму стало немного не по себе, когда он опустился в кресло и почувствовал, как его разглядывают черные глаза странников. Плечи Дженн украшала тонкая вязаная шаль, а сидела она так грациозно и красиво, что Тэм сам себе показался неуклюжей деревенщиной. Тэм не помнил, была ли Дженн тогда, той страшной зимой, в Долине, однако Сиан и Алиэль держались с ней уважительно и слушали почтительно.
— Меня удивляет, что вам позволили раскапывать старое поле битвы, — произнесла она. — В таких местах остаются вещи, которые лучше не трогать: древняя вражда и злоба пропитывают землю, с годами зреют и становятся тем опаснее. От них следует держаться как можно дальше. Никогда не знаешь, что там найдешь.
Успев уже познакомиться с высокомерием фаэлей, Тэм знал, что вряд ли чего-нибудь добьется, если даст волю гневу.
— Мы искали лишь безделушки, которые рассчитывали продать, а на вырученные деньги купить лошадей в городке, расположенном вниз по реке, — ответил он. — Мы не сделали ничего плохого.
— Будем надеяться, что не сделали. Мне также сообщили, что на вас напали разбойники… — Она внимательно оглядела всех троих, словно нападение было делом их рук. Затем убрала с лица выбившуюся прядь седеющих волос и продолжила: — Разбойники редко выходят на дороги, по которым мало кто путешествует. Расскажите, как все произошло.
Бэйори и Финнол повернулись к Тэму, словно хотели сказать, что доверяют ему ответить на вопрос Дженн. Он поведал о том, что с ними случилось, удивляясь тому, как у него вдруг начал срываться голос, когда он дошел до их побега через мост и прыжка в реку.
Когда Тэм закончил, Дженн старательно разгладила юбку. Некоторое время она молчала, а потом спросила:
— Ты говоришь, они были в черных плащах и шлемах?
Тэм кивнул.
— Не похоже на разбойников. Скорее слуги в ливрее какого-то благородного дома.
Тэму такая мысль в голову не приходила, поскольку ближайшая знатная семья жила в нескольких неделях пути от Долины.
— Я никогда не видел ливреи, но, возможно, вы правы.
Фаэли переглянулись, а потом Дженн снова заговорила:
— Существует высокая вероятность того, что ваш случайный знакомый, Алаан, что-то украл или как-нибудь оскорбил могущественную семью. Ты сказал, что он был наделен обаянием, и хотя это не единственная черта, присущая мошенникам, они должны ею обладать, чтобы преуспеть в своих делишках. Боюсь, что, сами того не подозревая, вы оказались в компании спасающегося бегством мерзавца. Тогда становится понятно, почему он забрел в ваши дикие места. Если не считать нас, мало кто выбирает их для путешествий.
Тэм поерзал на кресле, раздумывая над ее словами.
— Алаан вел себя совсем не как человек, который опасается погони, — вмешался Финнол, который наклонился вперед, словно твердо решил отстаивать свою мысль. — А когда появились те люди, он вступил с ними в схватку у моста, чтобы мы могли бежать. Вряд ли злодей станет так поступать. Он мог тихонько ускользнуть, услышав приближение преследователей, и предоставить нас судьбе.
— Не все воры и мошенники слеплены из одинакового теста, — заметила Дженн. — Некоторые следуют диковинному кодексу чести, и даже среди тех, кто живет в Долине, почти нет таких, кто не знает чувства раскаяния. Вполне возможно, что Алаан, украв что-то у богатой семьи, не мог подвергнуть смертельной опасности ни в чем не повинных молодых людей. Мир велик. Такие люди существуют.
Сиан едва слышно откашлялся. Он всегда говорил так тихо и держался так незаметно, что Тэм забыл, каков Сиан на самом деле. Он отличался острым умом и никогда этого не скрывал.
— Прошу прощения, Дженн, но я думаю, что Финнол прав. Они говорят, что Алаан вел себя как человек, который не опасается погони. Вне всякого сомнения, если бы он бежал от возмездия, он держался бы настороже.
— Возможно. — Дженн пожала плечами. — С другой стороны, он мог думать, что оторвался от преследователей или что те отказались от погони. А самое главное, я не считаю, что люди, напавшие на него, были грабителями. Их интересовал Алаан, и больше никто. Да, конечно, они без колебаний прикончили бы всякого, кого приняли бы за его сообщников. Но, разобравшись с Алааном, они оставили ребят в покое. Вероятно, нашли украденное в вещах Алаана. Уверена, что сейчас, когда мы о них рассуждаем, они пре-спокойненько направляются на юг.
— Меня удивляет, что вы не встретили их на дороге, — сказал Тэм. — Вы же говорите, что они направились на юг, домой.
Он видел, что фаэли отреагировали на его слова. Они не любили делиться своими тайнами с чужаками и имели репутацию лжецов.
— Мы их не видели, — через несколько секунд ответила Дженн, — но наши разведчики заметили следы. Группа всадников свернула в лес. Возможно, они нас услышали, хотя почему постарались избежать встречи с нами, мне непонятно.
— В таком случае возникает сомнение в благородстве их намерений и не очень верится в то, что они преследовали Алаана, чтобы свершить правосудие, — заявил Финнол.
— Дела других людей нас не касаются, — пожав плечами, ответила Дженн.
— А как насчет уиста? — заглянув ей в глаза, поинтересовался Синддл.
Дженн чуть сдвинулась на своем кресле. Каждый ее палец украшало по меньшей мере одно кольцо, и сейчас она принялась постукивать ими по очереди по ручке кресла.
— Если бы незнакомец по имени Алаан имел ручную ворону или сойку, беспокоиться было бы не о чем, — сказала она. — Однако уист считается не простой птицей. С его появлением связываются различные предзнаменования. В это верим мы и верит ваш народ. Наверняка вы знаете легенды, — проговорила она, обращаясь к ребятам из Долины.
— Не знаем, — смущенно признался Тэм.
Дженн несколько мгновений его разглядывала, потом покачала головой:
— Ну, речь идет об очень древних легендах, которые рассказывают среди нашего и вашего народа.
Она уселась поудобнее; на землю опустилась ночь, и теперь лица фаэлей освещали лишь разноцветные фонарики.
— Во время первых войн, задолго до того, как возникло Единое Королевство, когда князья правили своими землями, жил на свете один князь — славный воин по имени Дерборгил. Он отправился воевать против князя Сифоре, хотя его мать переполняли мрачные предчувствия и она умоляла его заключить с ним мир. Однако Дерборгил был гордым человеком и, главное, отважным воином. Он собрал армию и поскакал к границе владений Сифоре, который нанес ему оскорбление. Началась страшная война, тянувшаяся долгие годы, и многие воины с обеих сторон погибли.
Ко всеобщему отчаянию, перед каждым сражением появлялась темная птица; она пролетала или садилась на знамя Дерборгила, а потом издавала крик «уист» столько раз, сколько человек должно было погибнуть во время предстоящей битвы. Люди боялись ее появления и страшного счета, но никто не решался ее убить, поскольку все считали, что это волшебное существо.
Однажды Дерборгил взял свой лук и перед сражением выстрелил в уиста, который появился в небе. Затем он отрезал крылья птицы и украсил ими свой шлем со словами: «Теперь я буду предсказывать смерть».
А потом повел своих солдат в бой. Страшная битва продолжалась целый день, и целую ночь, и еще день. В конце концов Дерборгил пробился к Сифоре и после долгого сражения убил его. Но, оглядевшись по сторонам, увидел лишь безмолвное поле. Из двух армий в живых остался только он один. Тогда Дерборгил понял, что предчувствие его матери оказалось верным, и бросился на острие собственного меча.
Когда те, кто наблюдали за битвой издалека, пришли, чтобы забрать тела своих погибших родных, они не нашли Дерборгила, хотя видели, где он упал. — Дженн немного помолчала, а потом продолжала: — Неожиданно они услышали крик, который повторялся бесконечно — «уист-уист-уист». В землях Форлин до сих пор полагают, что крик уиста предвещает смерть, и хотя появление птицы считается очень плохим предзнаменованием, никто не причиняет ей вреда — все помнят, что стало с Дерборгилом.
Дженн внимательно посмотрела на молодых людей из Долины.
— Однако ваш народ неправильно понимает легенду. Уист только предсказывал смерть, он ее не приносил. Когда уист обращался к воинам, они отказывались его услышать. — Дженн оглядела остальных и поплотнее завернулась в шаль. — И все же у вашего народа появление уиста считается плохим знаком.
С точки зрения Тэма, Синддл совсем не походил на фаэля. У него была почти белая кожа, а седые волосы коротко острижены, хотя брови оставались густыми и черными. Казалось, природа не наделила его никаким тщеславием, в отличие от остальных фаэлей, с которыми Тэму довелось встречаться. Кроме того, складывалось впечатление, что Синддл относится к «чужакам» без характерного для фаэлей презрения. И хотя он провел в его компании совсем немного времени, Тэм решил, что этого человека не очень занимают проблемы как фаэлей, так и жителей Долины.
— Уист… — начал Синддл, и его голос показался Тэму голосом умудренного опытом и страданиями старика. Такому человеку сразу начинаешь верить. — У нашего народа появление уиста также считается предзнаменованием, хотя несколько иного рода. Во времена, память о которых сохранилась лишь в песнях и стихах, именно уист нашел нас, когда мы скитались по морям. Наши пути тогда еще не разошлись. Мы все были фаэльсина — морские странники, в отличие от тех, кто выбрал в дальнейшем жизнь на суше. Потом пришли захватчики, отняли наши любимые острова и выгнали нас в открытый океан.
Тогда наш народ возглавлял Синддлин, самый лучший моряк своих дней. Говорят, однажды он провел ночь с русалкой, и она открыла ему тайны моря. Моя семья является потомками Синддлина, — сказал он, и в его голосе прозвучало скорее почтение, чем гордость. — Запасы свежей воды кончались, а дождя все не было, и моряки не могли наполнить свои фляги. Они пришли в отчаяние и уже потеряли надежду найти землю, когда в небе вдруг появилась птица, которая опустилась на мачту корабля. Моряки видели, что она измучена не меньше, чем сами фаэли. Синддлин знал, что это не морская птица, ее скорее всего унесло в океан ветром.
Они наблюдали за своим гостем, пока тот отдыхал, сидя высоко на мачте и никого к себе не подпуская. Прошло время, птица поднялась в воздух и направилась в сторону далекого горизонта. Синддлин приказал своим кораблям следовать за ней. Днем они видели темный силуэт на небе, а ночью слышали голос — прекрасное, чарующее пение птицы.
Через три дня ночью, когда луна и звезды прятались за тучами, чудесное пение сменилось горестным печальным криком — «уист-уист-уист». Синддлин тут же отдал приказ остановиться, но в темноте и среди бушующего моря его сигнал видели далеко не все. Сохранить удалось только три корабля, остальные разбились о скалы.
Когда встало солнце, они увидели вдалеке горы. Те, кто слышал предупреждение уиста, остались в живых, однако многие погибли. — Синддл окинул взглядом ребят из Долины, всех по очереди. — Надеюсь, теперь вы понимаете, что для нас птица уист имеет особое значение. Она привела нас сюда, помогла найти дорогу к земле в бескрайнем океане — тем, кто послушался ее предупреждения.
Некоторое время все молчали.
— Я никогда не слышала о человеке, который выбрал себе в спутники уиста, — тихо сказала Дженн и посмотрела на Тэма. — А ты?
Тот покачал головой.
— Необычный выбор, учитывая репутацию этой птицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73