Тэму показалось, что собиратель преданий хочет одновременно уйти и остаться. За время путешествия они успели крепко подружиться.
— Давай войдем в лагерь, Синддл. Может быть, ты найдешь там друзей или родных.
Они вышли на берег, Элиз и Элффен быстро и с явным облегчением, но Бэйори почему-то не спешил. Он оглянулся на реку, и его взгляд надолго задержался на ее спокойных водах, только после этого он решительно направился в тень под деревьями.
По лагерю фаэлей быстро распространилась весть, что по реке приплыл собиратель преданий, которого сопровождают трое юношей с далекого севера и две леди-менестрели.
Дети окружили незнакомцев и принялись молча их разглядывать своими черными глазами. Потом к ним подошел мужчина.
— Вас зовет Ратт, — сказал он Синддлу.
— Ратт здесь? — удивился Синддл.
Мужчина кивнул и жестом предложил Синддлу следовать за ним. Но Синддл колебался, и мужчина вопросительно поднял бровь.
— Эти люди помогли мне преодолеть долгий путь по реке Уиннд, — сказал Синддл. — Они спасли мне жизнь, когда на нас напали разбойники. Вы позаботитесь о них, пока меня здесь не будет?
Мужчина кивнул, и Тэм вспомнил своего деда, который не раз говорил, что собиратели преданий пользуются большим уважением среди фаэлей.
Финнол перехватил взгляд Тэма.
— Кто такой Ратт? — едва слышно спросил он, но Тэм лишь пожал плечами.
Синддла подвели к большому, хорошо освещенному шатру, и он прошел внутрь мимо двух стоявших на страже мужчин. Он не встречался с Раттом почти пять лет и не ожидал, что тот так сильно сдал: на деревянной кровати, под горой одеял лежал высохший старик. Он казался маленьким и удивительно хрупким — как перышко, неожиданно подумал Синддл и понял, что мучительно борется с набежавшими на глаза слезами.
Воздух внутри шатра был затхлым, пахло потом и почти неуловимо мочой, хотя запах почти перекрывал аромат только что постеленных простыней.
Ратт лежал, опираясь спиной на подушки, а рядом с ним сидели две женщины: вездесущая Нэнн и другая — белая, как снег, худощавая, со светлыми глазами. Синддлу она напомнила привидение или девушку, сотканную из лунного света. Перед его мысленным взором тут же возникла нэгар, и у Синддла вдруг возникло ощущение, будто она где-то здесь, чтобы увести за собой дух Ратта.
— Синддл, — прошептал старик, и на его лице появилась слабая улыбка. Синддл понял, что его старый учитель очень болен. — Ты искал волшебников? — спросил старик.
Синддл поцеловал руку Нэнн и поклонился сидящему на постели привидению.
— Я нашел лишь части их историй. Но река Уиннд нашептывает множество неожиданных легенд.
— Да, это очень необычная старая река, — ответил Ратт, — словно вскрытая вена, испускает она свои воды в долину, что расположена меж гор, оставляя на ней пятна давно забытых историй. — Он быстро посмотрел на Синддла, но потом его взор затуманился. — Туат — ткачиха-предсказательница, — продолжал он, протягивая костлявую руку к женщине-призраку, которая взяла ее в свои белоснежные ладони.
Синддл содрогнулся.
— Она плетет видения, — повторил Ратт, — она видела Кейбра, которого вынесли из Врат Смерти. Синддл кивнул.
— Кейбра и его брата — я понял так. Глаза Ратта закрылись.
— Расскажи мне свою историю, — сказал он.
— Это очень трудно сделать, — ответил Синддл. — Слишком многое остается неясным.
Глаза Ратта открылись.
— Тогда мы попытаемся осмыслить ее вместе. Пожалуй, тебе потребуется стул. — Он огляделся по сторонам. — Нельзя найти стул для нашего гостя?
Через мгновение в шатер вошел мужчина со стулом из гнутого ивового дерева для Синддла. Собиратель преданий сел.
— Приоткройте полог шатра, — раздраженно проворчал Ратт. — Пусть наш гость подышит свежим воздухом.
Он посмотрел на Синддла, и на его изборожденном морщинами лице вновь появилась теплая улыбка.
— Нэнн объяснила мне, почему она отправила меня на север… — начал Синддл.
Синддл старался не упускать деталей, которые могли быть важными, несколько раз ему показалось, что его учитель заснул, но стоило Синддлу замолчать, как Ратт начинал шевелиться и едва слышно просил:
— Продолжай.
К тому моменту, когда Синддл закончил свой рассказ, высокие свечи превратились в огарки, а луна заняла свое место на небе.
Довольно долго Ратт молчал, наступившую тишину нарушало лишь его хриплое дыхание. Синддл посмотрел на Нэнн, чтобы проверить, не беспокоит ли ее состояние Ратта.
— Многое из того, что ты рассказал, меня пугает, — неожиданно заговорил Ратт. Его глаза оставались закрытыми, словно даже свет свечей причинял ему страдание. — И больше всего нэгар. Тебе известна легенда о детях Вирра?
Синддл покачал головой.
— Ее мало кто знает. Я нашел ее очень давно и крайне редко рассказывал. Вирр был великим волшебником… — И Ратт поведал легенду о Вирре и его детях — Кейбре, Сайнте и Сианон — и дарах, которыми наделил их Вирр.
— Так вы считаете, наша нэгар и есть Сианон? — спросил Синддл.
Из-под одеяла появилась костлявая рука, тонкие пальцы прижались ко лбу, очевидно, Ратта мучила головная боль.
— Возможно, кто-то другой — в Зеленых Источниках жили и другие волшебники, иногда очень могущественные, — но если учесть все, что нам стало известно, это маловероятно. Да, вы видели Сианон.
— Но почему она нас преследует? — быстро спросил Синддл. — И как ей удалось покинуть Зеленые Источники?
Ратт покачал головой и поморщился. Его глаза оставались закрытыми, а лицо исказилось от боли. Синддл видел, что Ратт едва удерживается от крика.
— Нэгар остается для нас тайной, Синддл. Ты говорил, что Кейбр пришел из Врат Смерти, но кому еще удавалось оттуда выбраться? Никому. Однако Кейбр среди нас.
— Он не умер, — быстро возразил Синддл. — Кейбр находился в царстве мертвых — не в мире живых, — но он так и не попал в мир мертвецов, ведь никто не возвращается оттуда, чтобы рассказать о том, что нас там ждет.
Синддл увидел, как вздрогнула женщина-призрак.
— Его оберегала любовь отца, — пробормотал Ратт,
— Или собственная ненависть, — с горечью предположила Нэнн.
Глаза Ратта открылись, и он посмотрел на Нэнн. Потом тяжелые веки вновь опустились.
— Туат и ее сестра предвидели такое развитие событий, — сказал Ратт, — но мне не хватило мудрости, чтобы их понять. Флейта, которую тебе отдал старик, еще у тебя?
— Да, я постоянно ношу ее с собой, поскольку боюсь, что ее могут украсть. — Синддл вытащил из-за пазухи узкую деревянную коробку и осторожно ее раскрыл.
Пальцы Ратта слегка дрожали, когда он взял флейту и принялся рассматривать ее в тусклом свете свечей.
— Эбер полагает, что она может быть очень старой, — сказал Синддл.
— Старой? — прошептал Ратт. — Нет, она древняя.
Ратт протянул ее Нэнн, которая наклонилась, чтобы получше рассмотреть флейту, но так и не взяла ее в руки. Туат тоже наклонилась вперед. Синддл вдруг подумал, что ему еще никогда не доводилось видеть столь похожей на призрак женщины: удивительно красивая, с необычной, запоминающейся внешностью.
— Может быть, это смэг? — сказала Нэнн и закрыла глаза.
— Мы пытаемся вспомнить истории, которые нам доводилось слышать о нэгар, Нэнн и я. В нескольких из них встречается слово «смэг». Мы не знаем его точного смысла, но нам кажется, что так называют предметы, к которым привязывается нэгар: нечто вроде якоря в нашем мире, за который они цепляются. — Ратт положил флейту на одеяло, его руки бессильно упали вдоль тела.
Затем он опустил голову на подушки, словно усилие, которое ему пришлось приложить, чтобы рассмотреть флейту, окончательно лишило его сил.
— Значит, это волшебный предмет? — спросил Синддл.
Ратт покачал головой:
— Нет. Просто нэгар обладают способностями, которые нам непонятны. Смэг является их собственностью.
— А что будет, если мы сломаем или сожжем флейту? — спросил Синддл.
— О, тем самым мы навлечем проклятие на себя и своих потомков на многие поколения. Не исключено, что тебя будет преследовать нэгар. Нет, я бы не стал шутить со смэгом.
Синддл посмотрел на флейту. Теперь она больше не казалась ему обыкновенным музыкальным инструментом, а представлялась чем-то ужасным — вроде меча, при помощи которого совершено убийство.
— Так вы полагаете, что нэгар преследует смэг, а не нас?
Ратт кивнул.
— Но первый раз мы видели ее на севере, еще до того, как встретились с Эбером и узнали о существовании флейты.
— А разве ты не рассказывал мне, что вы случайно напоролись на остров… как он назывался?
— Болтливый Камень.
— Вы напоролись на Болтливый Камень ночью? А ведь он находится на одном из тайных рукавов реки, к тому же — как ты сам говорил — течение должно было пронести вас мимо.
Синддл взглянул на Нэнн и Туат.
— Нэгар могла сама привести тебя к острову, — задумчиво проговорила Нэнн, — Мы не знаем, на что способна нэгар.
Синддлу вдруг показалось, что весь мир перевернулся. С тех самых пор, как они покинули Болтливый Камень, он носил флейту рядом с сердцем. Синддл кивнул на музыкальный инструмент.
— Флейта когда-то принадлежала Сианон? — задал он глупый вопрос.
Ратт кивнул.
— Расскажи мне еще раз о человеке, которого твои спутники встретили на севере… ты говорил, что он уже там бывал?
— Да, он не первый раз посещал Долину Озер, и его заинтересовали имена, которые передаются в семьях из поколения в поколение. Теперь мне кажется, что он искал потомков Рыцарей Обета. Меня посетило видение — Рыцари переходили мост Теланон — Рыцари, которым удалось уцелеть после бойни в Ледяной крепости. В течение двух ночей я видел тех же самых Рыцарей в развалинах башни возле моста Теланон. Они точили свое оружие. Шестеро воинов — мне еще не доводилось встречать таких мрачных и ожесточенных лиц. Думаю, они что-то унесли из Ледяной крепости.
— Быть может, ту самую флейту, которая попала к тебе в руки, — тихо сказал Ратт.
Синддл задал себе вопрос: а вдруг Алаан нашел флейту у кого-то из обитателей Долины Озер?
— В самой крепости я нашел фрагменты их истории: Рыцари уничтожили все книги и свитки, прежде чем Реннэ до них добрались. — Синддл немного помолчал. — Но чуть позже мне привиделся другой костер на том же месте. У меня ушло несколько недель, чтобы собрать кусочки этой истории. Рыцари сожгли одного из своих великих магистров — много лет назад — за ересь или нарушение какой-то клятвы. Они всячески старались скрыть этот факт, и я никогда не слышал о нем раньше. Почему они так поступили, до сих пор остается тайной.
— За то, что он заключил договор с нэгар, — прошептал Ратт, не открывая глаз.
— Что вы говорите?
Интуитивные прозрения были характерны для Ратта — в этом и состоял его замечательный дар собирателя преданий.
— Рыцари знали, как подчинить нэгар своей воле. У них имелись свои секреты. Но теперь их никто не знает. Нэгар среди нас, она вернулась из мира мертвых, как возникший из мрака шторм.
ГЛАВА 44
Тэма, Финнола, Бэйори и менестрелей угостили холодным ужином и оставили одних. Финнол разложил одно из одеял на берегу, и они принялись за еду в неловком молчании. Мимо, сверкая огнями, проплывали тяжело нагруженные лодки.
Неподалеку от них остановились три женщины, которые украдкой посматривали на незнакомцев и перешептывались.
— Рад, что мы предоставили им хоть какое-то развлечение, — проворчал Финнол.
— Они решают, кого из джентльменов им сожрать сегодня ночью, — усмехнулась Элффен.
— Нет, они смотрят на вас и Анжелину, — возразил Тэм.
— Возможно, у них не совсем обычные аппетиты, — добавил Финнол и с удовлетворением отметил, что Анжелина слегка шокирована.
Она отвернулась к реке, чтобы ее лицо было труднее разглядеть со стороны лагеря. Тэм заметил, что она встревожилась, а потом тряхнула головой, чтобы распущенные волосы закрыли лицо.
В темноте негромко ржали лошади. Над рекой разнесся тихий шепот ветра, зашелестела листва.
Появился Синддл, который решительно шагал к ним. Когда он уже подходил, с ним поздоровалась какая-то женщина. Ей было около тридцати — смуглая, гибкая и красивая, — в сознании Тэма все женщины-фаэль отличались незаурядной внешностью. Она поклонилась Синддлу.
— Музыканты, которые будут участвовать в состязании на ярмарке, хотят пригласить менестрелей, чтобы те оценили их искусство, — сказала она.
Синддл посмотрел на Анжелину и Элффен.
— Вам оказана большая честь, немногим удается стать судьями для музыкантов-фаэлей, — сказал он.
— Конечно, мы с радостью послушаем музыку, — вежливо ответила Анжелина, — но мы не вправе давать оценку вашему мастерству.
— Ну, если вы уже поели, тогда… — сказала женщина.
Обитатели Долины встали, когда к ним подошла женщина, и продолжали стоять, хотя их не пригласили на концерт — что в Долине считалось бы верхом неуважения. Они молча смотрели вслед уходящим менестрелям.
— Могли бы и нас позвать, — проворчал Финнол, — впрочем, мы и отсюда все услышим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— Давай войдем в лагерь, Синддл. Может быть, ты найдешь там друзей или родных.
Они вышли на берег, Элиз и Элффен быстро и с явным облегчением, но Бэйори почему-то не спешил. Он оглянулся на реку, и его взгляд надолго задержался на ее спокойных водах, только после этого он решительно направился в тень под деревьями.
По лагерю фаэлей быстро распространилась весть, что по реке приплыл собиратель преданий, которого сопровождают трое юношей с далекого севера и две леди-менестрели.
Дети окружили незнакомцев и принялись молча их разглядывать своими черными глазами. Потом к ним подошел мужчина.
— Вас зовет Ратт, — сказал он Синддлу.
— Ратт здесь? — удивился Синддл.
Мужчина кивнул и жестом предложил Синддлу следовать за ним. Но Синддл колебался, и мужчина вопросительно поднял бровь.
— Эти люди помогли мне преодолеть долгий путь по реке Уиннд, — сказал Синддл. — Они спасли мне жизнь, когда на нас напали разбойники. Вы позаботитесь о них, пока меня здесь не будет?
Мужчина кивнул, и Тэм вспомнил своего деда, который не раз говорил, что собиратели преданий пользуются большим уважением среди фаэлей.
Финнол перехватил взгляд Тэма.
— Кто такой Ратт? — едва слышно спросил он, но Тэм лишь пожал плечами.
Синддла подвели к большому, хорошо освещенному шатру, и он прошел внутрь мимо двух стоявших на страже мужчин. Он не встречался с Раттом почти пять лет и не ожидал, что тот так сильно сдал: на деревянной кровати, под горой одеял лежал высохший старик. Он казался маленьким и удивительно хрупким — как перышко, неожиданно подумал Синддл и понял, что мучительно борется с набежавшими на глаза слезами.
Воздух внутри шатра был затхлым, пахло потом и почти неуловимо мочой, хотя запах почти перекрывал аромат только что постеленных простыней.
Ратт лежал, опираясь спиной на подушки, а рядом с ним сидели две женщины: вездесущая Нэнн и другая — белая, как снег, худощавая, со светлыми глазами. Синддлу она напомнила привидение или девушку, сотканную из лунного света. Перед его мысленным взором тут же возникла нэгар, и у Синддла вдруг возникло ощущение, будто она где-то здесь, чтобы увести за собой дух Ратта.
— Синддл, — прошептал старик, и на его лице появилась слабая улыбка. Синддл понял, что его старый учитель очень болен. — Ты искал волшебников? — спросил старик.
Синддл поцеловал руку Нэнн и поклонился сидящему на постели привидению.
— Я нашел лишь части их историй. Но река Уиннд нашептывает множество неожиданных легенд.
— Да, это очень необычная старая река, — ответил Ратт, — словно вскрытая вена, испускает она свои воды в долину, что расположена меж гор, оставляя на ней пятна давно забытых историй. — Он быстро посмотрел на Синддла, но потом его взор затуманился. — Туат — ткачиха-предсказательница, — продолжал он, протягивая костлявую руку к женщине-призраку, которая взяла ее в свои белоснежные ладони.
Синддл содрогнулся.
— Она плетет видения, — повторил Ратт, — она видела Кейбра, которого вынесли из Врат Смерти. Синддл кивнул.
— Кейбра и его брата — я понял так. Глаза Ратта закрылись.
— Расскажи мне свою историю, — сказал он.
— Это очень трудно сделать, — ответил Синддл. — Слишком многое остается неясным.
Глаза Ратта открылись.
— Тогда мы попытаемся осмыслить ее вместе. Пожалуй, тебе потребуется стул. — Он огляделся по сторонам. — Нельзя найти стул для нашего гостя?
Через мгновение в шатер вошел мужчина со стулом из гнутого ивового дерева для Синддла. Собиратель преданий сел.
— Приоткройте полог шатра, — раздраженно проворчал Ратт. — Пусть наш гость подышит свежим воздухом.
Он посмотрел на Синддла, и на его изборожденном морщинами лице вновь появилась теплая улыбка.
— Нэнн объяснила мне, почему она отправила меня на север… — начал Синддл.
Синддл старался не упускать деталей, которые могли быть важными, несколько раз ему показалось, что его учитель заснул, но стоило Синддлу замолчать, как Ратт начинал шевелиться и едва слышно просил:
— Продолжай.
К тому моменту, когда Синддл закончил свой рассказ, высокие свечи превратились в огарки, а луна заняла свое место на небе.
Довольно долго Ратт молчал, наступившую тишину нарушало лишь его хриплое дыхание. Синддл посмотрел на Нэнн, чтобы проверить, не беспокоит ли ее состояние Ратта.
— Многое из того, что ты рассказал, меня пугает, — неожиданно заговорил Ратт. Его глаза оставались закрытыми, словно даже свет свечей причинял ему страдание. — И больше всего нэгар. Тебе известна легенда о детях Вирра?
Синддл покачал головой.
— Ее мало кто знает. Я нашел ее очень давно и крайне редко рассказывал. Вирр был великим волшебником… — И Ратт поведал легенду о Вирре и его детях — Кейбре, Сайнте и Сианон — и дарах, которыми наделил их Вирр.
— Так вы считаете, наша нэгар и есть Сианон? — спросил Синддл.
Из-под одеяла появилась костлявая рука, тонкие пальцы прижались ко лбу, очевидно, Ратта мучила головная боль.
— Возможно, кто-то другой — в Зеленых Источниках жили и другие волшебники, иногда очень могущественные, — но если учесть все, что нам стало известно, это маловероятно. Да, вы видели Сианон.
— Но почему она нас преследует? — быстро спросил Синддл. — И как ей удалось покинуть Зеленые Источники?
Ратт покачал головой и поморщился. Его глаза оставались закрытыми, а лицо исказилось от боли. Синддл видел, что Ратт едва удерживается от крика.
— Нэгар остается для нас тайной, Синддл. Ты говорил, что Кейбр пришел из Врат Смерти, но кому еще удавалось оттуда выбраться? Никому. Однако Кейбр среди нас.
— Он не умер, — быстро возразил Синддл. — Кейбр находился в царстве мертвых — не в мире живых, — но он так и не попал в мир мертвецов, ведь никто не возвращается оттуда, чтобы рассказать о том, что нас там ждет.
Синддл увидел, как вздрогнула женщина-призрак.
— Его оберегала любовь отца, — пробормотал Ратт,
— Или собственная ненависть, — с горечью предположила Нэнн.
Глаза Ратта открылись, и он посмотрел на Нэнн. Потом тяжелые веки вновь опустились.
— Туат и ее сестра предвидели такое развитие событий, — сказал Ратт, — но мне не хватило мудрости, чтобы их понять. Флейта, которую тебе отдал старик, еще у тебя?
— Да, я постоянно ношу ее с собой, поскольку боюсь, что ее могут украсть. — Синддл вытащил из-за пазухи узкую деревянную коробку и осторожно ее раскрыл.
Пальцы Ратта слегка дрожали, когда он взял флейту и принялся рассматривать ее в тусклом свете свечей.
— Эбер полагает, что она может быть очень старой, — сказал Синддл.
— Старой? — прошептал Ратт. — Нет, она древняя.
Ратт протянул ее Нэнн, которая наклонилась, чтобы получше рассмотреть флейту, но так и не взяла ее в руки. Туат тоже наклонилась вперед. Синддл вдруг подумал, что ему еще никогда не доводилось видеть столь похожей на призрак женщины: удивительно красивая, с необычной, запоминающейся внешностью.
— Может быть, это смэг? — сказала Нэнн и закрыла глаза.
— Мы пытаемся вспомнить истории, которые нам доводилось слышать о нэгар, Нэнн и я. В нескольких из них встречается слово «смэг». Мы не знаем его точного смысла, но нам кажется, что так называют предметы, к которым привязывается нэгар: нечто вроде якоря в нашем мире, за который они цепляются. — Ратт положил флейту на одеяло, его руки бессильно упали вдоль тела.
Затем он опустил голову на подушки, словно усилие, которое ему пришлось приложить, чтобы рассмотреть флейту, окончательно лишило его сил.
— Значит, это волшебный предмет? — спросил Синддл.
Ратт покачал головой:
— Нет. Просто нэгар обладают способностями, которые нам непонятны. Смэг является их собственностью.
— А что будет, если мы сломаем или сожжем флейту? — спросил Синддл.
— О, тем самым мы навлечем проклятие на себя и своих потомков на многие поколения. Не исключено, что тебя будет преследовать нэгар. Нет, я бы не стал шутить со смэгом.
Синддл посмотрел на флейту. Теперь она больше не казалась ему обыкновенным музыкальным инструментом, а представлялась чем-то ужасным — вроде меча, при помощи которого совершено убийство.
— Так вы полагаете, что нэгар преследует смэг, а не нас?
Ратт кивнул.
— Но первый раз мы видели ее на севере, еще до того, как встретились с Эбером и узнали о существовании флейты.
— А разве ты не рассказывал мне, что вы случайно напоролись на остров… как он назывался?
— Болтливый Камень.
— Вы напоролись на Болтливый Камень ночью? А ведь он находится на одном из тайных рукавов реки, к тому же — как ты сам говорил — течение должно было пронести вас мимо.
Синддл взглянул на Нэнн и Туат.
— Нэгар могла сама привести тебя к острову, — задумчиво проговорила Нэнн, — Мы не знаем, на что способна нэгар.
Синддлу вдруг показалось, что весь мир перевернулся. С тех самых пор, как они покинули Болтливый Камень, он носил флейту рядом с сердцем. Синддл кивнул на музыкальный инструмент.
— Флейта когда-то принадлежала Сианон? — задал он глупый вопрос.
Ратт кивнул.
— Расскажи мне еще раз о человеке, которого твои спутники встретили на севере… ты говорил, что он уже там бывал?
— Да, он не первый раз посещал Долину Озер, и его заинтересовали имена, которые передаются в семьях из поколения в поколение. Теперь мне кажется, что он искал потомков Рыцарей Обета. Меня посетило видение — Рыцари переходили мост Теланон — Рыцари, которым удалось уцелеть после бойни в Ледяной крепости. В течение двух ночей я видел тех же самых Рыцарей в развалинах башни возле моста Теланон. Они точили свое оружие. Шестеро воинов — мне еще не доводилось встречать таких мрачных и ожесточенных лиц. Думаю, они что-то унесли из Ледяной крепости.
— Быть может, ту самую флейту, которая попала к тебе в руки, — тихо сказал Ратт.
Синддл задал себе вопрос: а вдруг Алаан нашел флейту у кого-то из обитателей Долины Озер?
— В самой крепости я нашел фрагменты их истории: Рыцари уничтожили все книги и свитки, прежде чем Реннэ до них добрались. — Синддл немного помолчал. — Но чуть позже мне привиделся другой костер на том же месте. У меня ушло несколько недель, чтобы собрать кусочки этой истории. Рыцари сожгли одного из своих великих магистров — много лет назад — за ересь или нарушение какой-то клятвы. Они всячески старались скрыть этот факт, и я никогда не слышал о нем раньше. Почему они так поступили, до сих пор остается тайной.
— За то, что он заключил договор с нэгар, — прошептал Ратт, не открывая глаз.
— Что вы говорите?
Интуитивные прозрения были характерны для Ратта — в этом и состоял его замечательный дар собирателя преданий.
— Рыцари знали, как подчинить нэгар своей воле. У них имелись свои секреты. Но теперь их никто не знает. Нэгар среди нас, она вернулась из мира мертвых, как возникший из мрака шторм.
ГЛАВА 44
Тэма, Финнола, Бэйори и менестрелей угостили холодным ужином и оставили одних. Финнол разложил одно из одеял на берегу, и они принялись за еду в неловком молчании. Мимо, сверкая огнями, проплывали тяжело нагруженные лодки.
Неподалеку от них остановились три женщины, которые украдкой посматривали на незнакомцев и перешептывались.
— Рад, что мы предоставили им хоть какое-то развлечение, — проворчал Финнол.
— Они решают, кого из джентльменов им сожрать сегодня ночью, — усмехнулась Элффен.
— Нет, они смотрят на вас и Анжелину, — возразил Тэм.
— Возможно, у них не совсем обычные аппетиты, — добавил Финнол и с удовлетворением отметил, что Анжелина слегка шокирована.
Она отвернулась к реке, чтобы ее лицо было труднее разглядеть со стороны лагеря. Тэм заметил, что она встревожилась, а потом тряхнула головой, чтобы распущенные волосы закрыли лицо.
В темноте негромко ржали лошади. Над рекой разнесся тихий шепот ветра, зашелестела листва.
Появился Синддл, который решительно шагал к ним. Когда он уже подходил, с ним поздоровалась какая-то женщина. Ей было около тридцати — смуглая, гибкая и красивая, — в сознании Тэма все женщины-фаэль отличались незаурядной внешностью. Она поклонилась Синддлу.
— Музыканты, которые будут участвовать в состязании на ярмарке, хотят пригласить менестрелей, чтобы те оценили их искусство, — сказала она.
Синддл посмотрел на Анжелину и Элффен.
— Вам оказана большая честь, немногим удается стать судьями для музыкантов-фаэлей, — сказал он.
— Конечно, мы с радостью послушаем музыку, — вежливо ответила Анжелина, — но мы не вправе давать оценку вашему мастерству.
— Ну, если вы уже поели, тогда… — сказала женщина.
Обитатели Долины встали, когда к ним подошла женщина, и продолжали стоять, хотя их не пригласили на концерт — что в Долине считалось бы верхом неуважения. Они молча смотрели вслед уходящим менестрелям.
— Могли бы и нас позвать, — проворчал Финнол, — впрочем, мы и отсюда все услышим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73