Какие нам следует выбрать для них костюмы? — Хафидд сделал вид, что задумался. — Кто был детьми Исала и Ллин?
— Элайз и Мвинфавр, как вам прекрасно известно, — ответил принц Майкл.
Так звали дочь и сына лебедей, вылупившихся из камня, от которых, по легенде, пошла королевская династия.
— Верно, — кивнул Хафидд. — Вот видите, иногда учение приносит свои плоды. Вы пойдете на бал в костюмах Элайз и Мвинфавра.
— Может быть, нам следует прихватить с собой жаркое из вороны для Реннэ? — спросил принц Майкл.
— Ну, я не стал бы так стараться ради Реннэ, — ответил Хафидд. — Пусть они едят своих ворон с перьями, в сыром виде.
* * *
Они говорили шепотом, чтобы тетушка принца Майкла ничего не услышала.
— Ваш план кажется мне слишком уж очевидным, — прошептала Элиз.
— Безусловно, Хафидд догадался, что лорд Каррал объявил о помолвке для того, чтобы вы могли прийти на бал, но он так сильно хочет расквитаться со своим врагом, которого называет «мой уист», что ему все равно. Он готов многим пожертвовать, лишь бы до него добраться — так мне кажется.
— Алаан сказал то же самое. Интересно, почему? — Сегодня Элиз казалась Майклу особенно юной и беззащитной — ребенок, нуждающийся в утешении.
— Я и сам не понимаю. Хафидд не станет терпеть вмешательства в собственные планы, и мне еще не приходилось встречать столь мстительного человека, но иногда мне кажется, что за происходящим стоит нечто большее.
Элиз кивнула. Она сидела в кресле, откинувшись на спинку, а принц наклонился к ней, чтобы они могли разговаривать шепотом. Волна густых волос обрамляла ее бледное лицо — бледное и испуганное.
— Получается, что нам ничего не остается, как следовать этому плану, — сказала Элиз, — каким бы он ни был.
— Мне нечего возразить, — ответил Майкл. — Мы пойдем на бал в костюмах Элайзы и Мвинфавра.
Она покачала головой:
— Хафидд мстительнее любого из Уиллсов.
Майкл кивнул:
— Как мой отец?
— С ним все в порядке, но он волнуется о вас. Лорд Каррал не хочет еще раз верить менестрелю. Однажды он уже потерпел неудачу.
— Если бы у нас был выбор… — Она замолчала. Майкл слышал лишь дыхание Элиз. — Майкл… я боюсь Хафидда.
— Мне сказали, что такой страх есть признак мудрости.
* * *
Самая короткая ночь года оказалась полной снов. Элиз не раз засыпала, просыпалась и засыпала вновь, погружаясь в реку сонного царства, а потом всплывая на поверхность. Она открывала глаза, видела лунный свет, проникающий в ее шатер, слышала звуки ночи, а потом течение сна подхватывало ее и несло все дальше и дальше под спящей луной.
Шум ветра мешался с плеском воды и песней обретшей голос луны. Голос прошлого, шептавший через многие столетия. Голос, принадлежащий нэгар, хитрый и приятный, предлагающий спасение. Спасение в глубинах реки, в сне, подобном забвению.
ГЛАВА 57
Новость, словно нежданный холод, распространилась по Вестбрукской долине, убивая радость ярмарки.
На лагерь фаэлей совершено нападение, погибли люди.
Распорядители ярмарки направились к принцу Иннесскому, обвинив его советника в совершении преступления и потребовав предания сэра Эремона суду. Однако принц отрицал все обвинения и отказал распорядителям; он даже не впустил их в свой лагерь.
Как только новость распространилась, Реннэ сразу же обратились к Торену, четверо из них пришли к нему практически одновременно. Они собрались во дворе под ветвями старого дуба, не успев еще окончательно прийти в себя после турнирных боев.
— Что ты думаешь, кузен? — спросил Бэлд.
Он был настолько возбужден, что так и остался стоять.
Гневный взор Бэлда Торен встретил спокойным взглядом.
— Мир ярмарки нарушен, о чем я искренне сожалею. Принц Иннесский не прав, и Реннэ совершат ту же ошибку, если не накажут виновных. На время Вестбрукской ярмарки вся власть находится в руках ее распорядителей. Я послал к принцу Иннесскому представителей закона.
— Мир ярмарки уже нарушен, — заговорил Сэмюль, — и это сделали не Реннэ. Сейчас, когда у нас достаточно сил, а принц Иннесский слаб, следует положить конец союзу, который нам угрожает.
Сэмюль сидел на скамье и хмуро смотрел на остальных, его лицо вытянулось и побледнело, как у человека, только что получившего страшное оскорбление.
Торен стоял совершенно спокойно, слова кузенов не произвели на него никакого впечатления. Диз не мог не восхищаться уверенностью Торена в собственной правоте.
— Реннэ не просто подписали договор о мире ярмарки, — продолжал Торен в прежнем спокойном тоне. — Наша семья составила документ. И мир продолжался более ста лет. Если мы нарушим его сейчас, его не восстановить. Неужели вы сами не понимаете? Мы создали мир в крошечном уголке древнего Аира, заменив законом нанесение ответных ударов. Если мы сумеем поддержать его здесь, значит, у нас есть шанс избежать страшной войны по всей стране. Месть приведет нас на тропу кровной вражды, продолжавшейся девять поколений.
Да, Иннес нарушил закон. Да, его следует наказать, но у нас нет права врываться в его лагерь, чтобы силой утвердить нашу волю. Реннэ не являются распорядителями ярмарки. Принцу Иннесскому будет запрещено участвовать в ярмарках в дальнейшем. Я уверен, что распорядители примут именно такое решение. Больше ничего сделать нельзя.
— Но он заключает союз против нас! — воскликнул Бэлд, едва сдерживая гнев. Сегодня было еще более заметно, что он плохо владеет собой. Диз готовился прийти на помощь Торену, если Бэлд не сможет сдержаться и бросится на Торена. — Сэмюль прав. Нам следует собрать все силы и войти в лагерь принца. Сегодня Эремон плетет заговор против нас. Пусть он заплатит за нападение на фаэлей. Тогда мир будет восстановлен — ведь станет ясно, какое наказание несет тот, кто его нарушил.
Торен нетерпеливо взглянул на Диза.
— Эремон — это наш старый приятель Хафидд, Бэлд. Теперь ты хотя бы будешь знать, с кем собираешься воевать.
— Хафидд умер на поле боя двадцать лет назад.
— Он не умер. Реннэ предали его, а теперь он мечтает о мести. Но и это еще не все: Хафидду удалось раскрыть тайны Рыцарей Обета. Мы не можем выступить против него до тех пор, пока не будем знать больше.
— Сказка, чтобы пугать детей! — На лице Бэлда расцвела насмешливая улыбка.
— Откуда ты знаешь, Торен? — с беспокойством спросил Сэмюль.
— Мне рассказал человек, в чьей чести и преданности я абсолютно уверен. Большего я не могу вам сказать.
Сэмюль посмотрел на Диза, словно просил подтверждения слов Торена. Диз пожал плечами.
Бэлдор мрачно оглядел присутствующих.
— Значит, мы должны смириться? Смириться с бездействием и позволить принцу Иннесскому считать нас трусами? Сильные охотятся на слабых, Торен. Так устроен мир. Показать свою уязвимость — значит предложить врагу атаковать. Я считаю, что мы должны собрать отряд и ночью напасть на принца Иннесского. Пусть он знает, что мы без колебаний готовы восстановить справедливость. Пусть его советник заплатит за совершенное преступление, а сам принц вернется в свой замок и еще раз подумает, стоит ли ему заключать союз с Мэнвином Уиллсом.
— Но решение принимать не тебе, Бэлд, — спокойно напомнил Торен.
— Но и не тебе! — закричал Бэлд.
— Нет, мне. Я представляю здесь своего отца и не нарушу мир ярмарки. И не позволю, чтобы все вокруг стали говорить, будто у Реннэ не больше чести, чем у принца Иннесското и его советника.
— Лучше пусть болтают, что мы малодушны и нами руководит человек, который молится о мире, но слишком робок, чтобы его поддержать. Весть об этом быстро разнесется по всей стране, что приведет к войне. Ты хочешь, чтобы о тебе наконец сказали правду — вслух?
— Бэлдор! — вмешался Диз, вставая между своими кузенами.
— Ты слишком часто называешь меня трусом, кузен, — сказал Торен совершенно спокойно. — Быть может, когда мы встретимся на турнирном поле, ты продемонстрируешь всем, что я тебя боюсь… Если, конечно, останешься в седле.
Торен резко развернулся и отправился в замок.
— Мы совершили ошибку, так долго оттягивая решительный шаг, — сказал Сэмюль.
Арден сидел, опираясь спиной о ствол, чуть в стороне от остальных. Он почти все время молчал, и Дизу совсем не нравилось, что Арден всякий раз опускает глаза, когда к нему обращается кто-то из кузенов.
— Мы ждали до сих пор ради того, чтобы свалить ответственность на Уиллсов, — безжизненно проговорил Арден.
Они сидели на Летнем холме, на том самом месте, где приняли решение убить Торена. Под ними расстилались земли Реннэ, у далекой реки виднелись крыши Вестбрука.
— Только теперь этому никто не поверит, — сказал Диз. — Пассивность Торена устраивает Уиллсов. Им не нужна смерть человека, чьи убеждения помогают им добиться своего. Нет, все подумают, что Торена убил кто-то из нас, всегда возражавших против его политики.
Бэлд показал на него пальцем.
— Я знал, что в последний момент ты отступишься, Диз, — голос Бэлда был полон презрения, — и у тебя не хватит мужества. А вот я готов довести дело до конца.
— Тебя толкает вперед вовсе не мужество, Бэлдор, — ответил Диз, — а ненависть и ревность. И не пытайся убедить нас — мы слишком хорошо тебя знаем, — что ты делаешь это, чтобы спасти Реннэ.
— Хватит! — воскликнул Сэмюль. — Диз, для меня не имеет значения, что подумают другие. Стрела будет принадлежать Уиллсам. Больше никто ничего не узнает. Этого достаточно. Нам нельзя отступать. Ситуация осложнилась. Мэнвин Уиллс и принц Иннесский готовятся к войне, а мы ничего не делаем. Наши союзники в сомнениях, они боятся, что Торен будет медлить, пытаясь заключить мир, а потом мы уже не успеем подготовиться к обороне. И что тогда будет с ними? Некоторые перейдут на сторону врага, чтобы не быть уничтоженными. Мы не можем рисковать. — Он посмотрел на Диза. — Ты потерял желание выполнить принятое нами решение, кузен?
— У меня никогда не было такого желания, Сэмюль, но ты прав. Мы должны довести дело до конца, а если против нас выдвинут обвинение… что ж, у них будет недостаточно фактов, чтобы доказать нашу вину. Завтра ночью, как мы и планировали. Я организовал кражу стрел у одного из лучников Уиллсов, который участвовал в состязаниях. Он оперяет их, как фаэль, но использует цвета Уиллсов. Их сразу узнают.
Сэмюль кивнул:
— Тогда будем действовать согласно плану. Диз совершит то, что необходимо, а Бэлд будет свидетелем. Арден? Ты с нами?
Арден поднял голову и ответил после коротких колебаний:
— Да, хотя на сердце у меня тяжело. — Он повернулся к Дизу, и в его глазах блеснули слезы. — Мне жаль тебя, Диз… — Арден хотел сказать что-то еще, но покачал головой и отвернулся, пряча лицо от остальных.
ГЛАВА 58
День летнего солнцестояния выдался жарким, лишь слабый ветерок шевелил знамена над турнирным полем. Иногда порывы подхватывали песок, и тогда над полем возникали маленькие смерчи, которые исчезали так же неожиданно, как и появлялись.
Состязание подходило к концу, Арден, Бэлд и Торен защищали честь Реннэ. Остался только один рыцарь, который мог помешать им победить; его никто не знал, он появился в первый день и выиграл несколько поединков. Диз выбыл из турнира после того, как копье противника задело его колено, и теперь он заметно хромал. С таким ранением он не мог как следует управлять лошадью.
В тот день Ардену было все равно, кто окажется победителем, турнир потерял для него всякую привлекательность. Его кузены решили довести до конца свой предательский план, и Арден не спал всю ночь, гуляя вдоль реки. Луна освещала его путь, оставляя на воде длинную серебристую ленту. Ардену хотелось взойти по этой ленте к молчаливым небесам. Все что угодно, лишь бы не участвовать в позорном акте.
Диз и Сэмюль правы — своей неизлечимой верой в честь и наивным стремлением к миру Торен приведет семью к краху. Все это хорошо в легендах о благородных рыцарях, но в реальном мире нельзя быть мечтателем.
Однако в позиции Торена содержалась истина — до определенной степени. Стоит забыть о чести — и кем ты станешь? Предателем и убийцей.
Предателем и убийцей.
Распорядители ярмарки отдали приказ герольдам, те приложили трубы к губам, и на турнирное поле вышли следующие всадники. Арден должен был сразиться с неизвестным выскочкой, а Торен с Бэлдом. Ардена не волновало, выиграет он или проиграет, но поединок между Тореном и Бэлдом совсем другое дело. Каждый из них будет полон решимости победить. Сила против мастерства, ведь Торен превосходный всадник и даже на самой высокой скорости может направить копье в цель с удивительной точностью.
Как только стихли звуки труб, Арден направил своего скакуна вперед. Им предстояло три схватки. Распорядители ярмарки вели счет сломанным копьям, а если один из всадников будет выбит из седла, схватка заканчивалась. Всадник, находившийся с противоположной стороны длинного барьера, который исключал возможность столкновения, качнул копьем в знак приветствия. Арден ответил тем же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— Элайз и Мвинфавр, как вам прекрасно известно, — ответил принц Майкл.
Так звали дочь и сына лебедей, вылупившихся из камня, от которых, по легенде, пошла королевская династия.
— Верно, — кивнул Хафидд. — Вот видите, иногда учение приносит свои плоды. Вы пойдете на бал в костюмах Элайз и Мвинфавра.
— Может быть, нам следует прихватить с собой жаркое из вороны для Реннэ? — спросил принц Майкл.
— Ну, я не стал бы так стараться ради Реннэ, — ответил Хафидд. — Пусть они едят своих ворон с перьями, в сыром виде.
* * *
Они говорили шепотом, чтобы тетушка принца Майкла ничего не услышала.
— Ваш план кажется мне слишком уж очевидным, — прошептала Элиз.
— Безусловно, Хафидд догадался, что лорд Каррал объявил о помолвке для того, чтобы вы могли прийти на бал, но он так сильно хочет расквитаться со своим врагом, которого называет «мой уист», что ему все равно. Он готов многим пожертвовать, лишь бы до него добраться — так мне кажется.
— Алаан сказал то же самое. Интересно, почему? — Сегодня Элиз казалась Майклу особенно юной и беззащитной — ребенок, нуждающийся в утешении.
— Я и сам не понимаю. Хафидд не станет терпеть вмешательства в собственные планы, и мне еще не приходилось встречать столь мстительного человека, но иногда мне кажется, что за происходящим стоит нечто большее.
Элиз кивнула. Она сидела в кресле, откинувшись на спинку, а принц наклонился к ней, чтобы они могли разговаривать шепотом. Волна густых волос обрамляла ее бледное лицо — бледное и испуганное.
— Получается, что нам ничего не остается, как следовать этому плану, — сказала Элиз, — каким бы он ни был.
— Мне нечего возразить, — ответил Майкл. — Мы пойдем на бал в костюмах Элайзы и Мвинфавра.
Она покачала головой:
— Хафидд мстительнее любого из Уиллсов.
Майкл кивнул:
— Как мой отец?
— С ним все в порядке, но он волнуется о вас. Лорд Каррал не хочет еще раз верить менестрелю. Однажды он уже потерпел неудачу.
— Если бы у нас был выбор… — Она замолчала. Майкл слышал лишь дыхание Элиз. — Майкл… я боюсь Хафидда.
— Мне сказали, что такой страх есть признак мудрости.
* * *
Самая короткая ночь года оказалась полной снов. Элиз не раз засыпала, просыпалась и засыпала вновь, погружаясь в реку сонного царства, а потом всплывая на поверхность. Она открывала глаза, видела лунный свет, проникающий в ее шатер, слышала звуки ночи, а потом течение сна подхватывало ее и несло все дальше и дальше под спящей луной.
Шум ветра мешался с плеском воды и песней обретшей голос луны. Голос прошлого, шептавший через многие столетия. Голос, принадлежащий нэгар, хитрый и приятный, предлагающий спасение. Спасение в глубинах реки, в сне, подобном забвению.
ГЛАВА 57
Новость, словно нежданный холод, распространилась по Вестбрукской долине, убивая радость ярмарки.
На лагерь фаэлей совершено нападение, погибли люди.
Распорядители ярмарки направились к принцу Иннесскому, обвинив его советника в совершении преступления и потребовав предания сэра Эремона суду. Однако принц отрицал все обвинения и отказал распорядителям; он даже не впустил их в свой лагерь.
Как только новость распространилась, Реннэ сразу же обратились к Торену, четверо из них пришли к нему практически одновременно. Они собрались во дворе под ветвями старого дуба, не успев еще окончательно прийти в себя после турнирных боев.
— Что ты думаешь, кузен? — спросил Бэлд.
Он был настолько возбужден, что так и остался стоять.
Гневный взор Бэлда Торен встретил спокойным взглядом.
— Мир ярмарки нарушен, о чем я искренне сожалею. Принц Иннесский не прав, и Реннэ совершат ту же ошибку, если не накажут виновных. На время Вестбрукской ярмарки вся власть находится в руках ее распорядителей. Я послал к принцу Иннесскому представителей закона.
— Мир ярмарки уже нарушен, — заговорил Сэмюль, — и это сделали не Реннэ. Сейчас, когда у нас достаточно сил, а принц Иннесский слаб, следует положить конец союзу, который нам угрожает.
Сэмюль сидел на скамье и хмуро смотрел на остальных, его лицо вытянулось и побледнело, как у человека, только что получившего страшное оскорбление.
Торен стоял совершенно спокойно, слова кузенов не произвели на него никакого впечатления. Диз не мог не восхищаться уверенностью Торена в собственной правоте.
— Реннэ не просто подписали договор о мире ярмарки, — продолжал Торен в прежнем спокойном тоне. — Наша семья составила документ. И мир продолжался более ста лет. Если мы нарушим его сейчас, его не восстановить. Неужели вы сами не понимаете? Мы создали мир в крошечном уголке древнего Аира, заменив законом нанесение ответных ударов. Если мы сумеем поддержать его здесь, значит, у нас есть шанс избежать страшной войны по всей стране. Месть приведет нас на тропу кровной вражды, продолжавшейся девять поколений.
Да, Иннес нарушил закон. Да, его следует наказать, но у нас нет права врываться в его лагерь, чтобы силой утвердить нашу волю. Реннэ не являются распорядителями ярмарки. Принцу Иннесскому будет запрещено участвовать в ярмарках в дальнейшем. Я уверен, что распорядители примут именно такое решение. Больше ничего сделать нельзя.
— Но он заключает союз против нас! — воскликнул Бэлд, едва сдерживая гнев. Сегодня было еще более заметно, что он плохо владеет собой. Диз готовился прийти на помощь Торену, если Бэлд не сможет сдержаться и бросится на Торена. — Сэмюль прав. Нам следует собрать все силы и войти в лагерь принца. Сегодня Эремон плетет заговор против нас. Пусть он заплатит за нападение на фаэлей. Тогда мир будет восстановлен — ведь станет ясно, какое наказание несет тот, кто его нарушил.
Торен нетерпеливо взглянул на Диза.
— Эремон — это наш старый приятель Хафидд, Бэлд. Теперь ты хотя бы будешь знать, с кем собираешься воевать.
— Хафидд умер на поле боя двадцать лет назад.
— Он не умер. Реннэ предали его, а теперь он мечтает о мести. Но и это еще не все: Хафидду удалось раскрыть тайны Рыцарей Обета. Мы не можем выступить против него до тех пор, пока не будем знать больше.
— Сказка, чтобы пугать детей! — На лице Бэлда расцвела насмешливая улыбка.
— Откуда ты знаешь, Торен? — с беспокойством спросил Сэмюль.
— Мне рассказал человек, в чьей чести и преданности я абсолютно уверен. Большего я не могу вам сказать.
Сэмюль посмотрел на Диза, словно просил подтверждения слов Торена. Диз пожал плечами.
Бэлдор мрачно оглядел присутствующих.
— Значит, мы должны смириться? Смириться с бездействием и позволить принцу Иннесскому считать нас трусами? Сильные охотятся на слабых, Торен. Так устроен мир. Показать свою уязвимость — значит предложить врагу атаковать. Я считаю, что мы должны собрать отряд и ночью напасть на принца Иннесского. Пусть он знает, что мы без колебаний готовы восстановить справедливость. Пусть его советник заплатит за совершенное преступление, а сам принц вернется в свой замок и еще раз подумает, стоит ли ему заключать союз с Мэнвином Уиллсом.
— Но решение принимать не тебе, Бэлд, — спокойно напомнил Торен.
— Но и не тебе! — закричал Бэлд.
— Нет, мне. Я представляю здесь своего отца и не нарушу мир ярмарки. И не позволю, чтобы все вокруг стали говорить, будто у Реннэ не больше чести, чем у принца Иннесското и его советника.
— Лучше пусть болтают, что мы малодушны и нами руководит человек, который молится о мире, но слишком робок, чтобы его поддержать. Весть об этом быстро разнесется по всей стране, что приведет к войне. Ты хочешь, чтобы о тебе наконец сказали правду — вслух?
— Бэлдор! — вмешался Диз, вставая между своими кузенами.
— Ты слишком часто называешь меня трусом, кузен, — сказал Торен совершенно спокойно. — Быть может, когда мы встретимся на турнирном поле, ты продемонстрируешь всем, что я тебя боюсь… Если, конечно, останешься в седле.
Торен резко развернулся и отправился в замок.
— Мы совершили ошибку, так долго оттягивая решительный шаг, — сказал Сэмюль.
Арден сидел, опираясь спиной о ствол, чуть в стороне от остальных. Он почти все время молчал, и Дизу совсем не нравилось, что Арден всякий раз опускает глаза, когда к нему обращается кто-то из кузенов.
— Мы ждали до сих пор ради того, чтобы свалить ответственность на Уиллсов, — безжизненно проговорил Арден.
Они сидели на Летнем холме, на том самом месте, где приняли решение убить Торена. Под ними расстилались земли Реннэ, у далекой реки виднелись крыши Вестбрука.
— Только теперь этому никто не поверит, — сказал Диз. — Пассивность Торена устраивает Уиллсов. Им не нужна смерть человека, чьи убеждения помогают им добиться своего. Нет, все подумают, что Торена убил кто-то из нас, всегда возражавших против его политики.
Бэлд показал на него пальцем.
— Я знал, что в последний момент ты отступишься, Диз, — голос Бэлда был полон презрения, — и у тебя не хватит мужества. А вот я готов довести дело до конца.
— Тебя толкает вперед вовсе не мужество, Бэлдор, — ответил Диз, — а ненависть и ревность. И не пытайся убедить нас — мы слишком хорошо тебя знаем, — что ты делаешь это, чтобы спасти Реннэ.
— Хватит! — воскликнул Сэмюль. — Диз, для меня не имеет значения, что подумают другие. Стрела будет принадлежать Уиллсам. Больше никто ничего не узнает. Этого достаточно. Нам нельзя отступать. Ситуация осложнилась. Мэнвин Уиллс и принц Иннесский готовятся к войне, а мы ничего не делаем. Наши союзники в сомнениях, они боятся, что Торен будет медлить, пытаясь заключить мир, а потом мы уже не успеем подготовиться к обороне. И что тогда будет с ними? Некоторые перейдут на сторону врага, чтобы не быть уничтоженными. Мы не можем рисковать. — Он посмотрел на Диза. — Ты потерял желание выполнить принятое нами решение, кузен?
— У меня никогда не было такого желания, Сэмюль, но ты прав. Мы должны довести дело до конца, а если против нас выдвинут обвинение… что ж, у них будет недостаточно фактов, чтобы доказать нашу вину. Завтра ночью, как мы и планировали. Я организовал кражу стрел у одного из лучников Уиллсов, который участвовал в состязаниях. Он оперяет их, как фаэль, но использует цвета Уиллсов. Их сразу узнают.
Сэмюль кивнул:
— Тогда будем действовать согласно плану. Диз совершит то, что необходимо, а Бэлд будет свидетелем. Арден? Ты с нами?
Арден поднял голову и ответил после коротких колебаний:
— Да, хотя на сердце у меня тяжело. — Он повернулся к Дизу, и в его глазах блеснули слезы. — Мне жаль тебя, Диз… — Арден хотел сказать что-то еще, но покачал головой и отвернулся, пряча лицо от остальных.
ГЛАВА 58
День летнего солнцестояния выдался жарким, лишь слабый ветерок шевелил знамена над турнирным полем. Иногда порывы подхватывали песок, и тогда над полем возникали маленькие смерчи, которые исчезали так же неожиданно, как и появлялись.
Состязание подходило к концу, Арден, Бэлд и Торен защищали честь Реннэ. Остался только один рыцарь, который мог помешать им победить; его никто не знал, он появился в первый день и выиграл несколько поединков. Диз выбыл из турнира после того, как копье противника задело его колено, и теперь он заметно хромал. С таким ранением он не мог как следует управлять лошадью.
В тот день Ардену было все равно, кто окажется победителем, турнир потерял для него всякую привлекательность. Его кузены решили довести до конца свой предательский план, и Арден не спал всю ночь, гуляя вдоль реки. Луна освещала его путь, оставляя на воде длинную серебристую ленту. Ардену хотелось взойти по этой ленте к молчаливым небесам. Все что угодно, лишь бы не участвовать в позорном акте.
Диз и Сэмюль правы — своей неизлечимой верой в честь и наивным стремлением к миру Торен приведет семью к краху. Все это хорошо в легендах о благородных рыцарях, но в реальном мире нельзя быть мечтателем.
Однако в позиции Торена содержалась истина — до определенной степени. Стоит забыть о чести — и кем ты станешь? Предателем и убийцей.
Предателем и убийцей.
Распорядители ярмарки отдали приказ герольдам, те приложили трубы к губам, и на турнирное поле вышли следующие всадники. Арден должен был сразиться с неизвестным выскочкой, а Торен с Бэлдом. Ардена не волновало, выиграет он или проиграет, но поединок между Тореном и Бэлдом совсем другое дело. Каждый из них будет полон решимости победить. Сила против мастерства, ведь Торен превосходный всадник и даже на самой высокой скорости может направить копье в цель с удивительной точностью.
Как только стихли звуки труб, Арден направил своего скакуна вперед. Им предстояло три схватки. Распорядители ярмарки вели счет сломанным копьям, а если один из всадников будет выбит из седла, схватка заканчивалась. Всадник, находившийся с противоположной стороны длинного барьера, который исключал возможность столкновения, качнул копьем в знак приветствия. Арден ответил тем же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73