После объявления веротер­пимости в 1905 г. пропаганда адвентизма пошла быст­рее и стала делать успехи также среди православных. Таким образом, в адвентизме мы имеем дело с явле­нием, совершенно аналогичным баптизму. Поскольку эти организации конкурируют одна с другой, за ними, надо полагать, стоят различные группы капитала. Но точный ответ на этот вопрос можно дать только путем изучения капиталистической основы обеих сект на их ро­дине.
Последней из крупных мелкобуржуазных сект 900-х годов является так называемый «Новый Израиль». Эта секта неожиданно выплывает из подполья и быстро расцветает после 1905 г.; но образовалась она значи­тельно раньше. К сожалению, обширный том материа­лов для характеристики этой секты, изданный Бонч-Бруевичем, не дает почти никаких надежных данных об истории секты. Несомненно лишь одно, что секта, не­смотря на все сомнения Бонч-Бруевича, все же отпоч­ковалась от хлыстовства, ибо «новоизраильтяне» пер­вым своим «вождем» считали Порфирия Катасонова, одного из видных борисоглебских хлыстов, деятель­ность которого относится, по-видимому, к 70-80-м го­дам XIX в. Катасонов был, очевидно, первым организа­тором новой секты и передал свою власть Василию Мокшину, крестьянину Воронежского уезда. При этих пер­вых вождях новая секта была еще, по-видимому, слабой организацией, в которой были живы некоторые хлыс­товские традиции и шла жестокая внутренняя борьба - Израиль «поделился в себе самом». Только после смерти Мокшина в 1894 г. его преемник, Василий Семенович Лубков, властный человек и прекрасный организатор, преобразовал секту, дал ей окончательное устройство и определил линию ее успешного развития. Лубков про­исходил формально из государственных крестьян; его родители жили в городе Боброве Воронежской губер­нии, занимались либо торговлей, либо ремеслом и были люди очень зажиточные. Лубков рано порвал с ними, избрав карьеру религиозного проповедника и органи­затора. Он не ошибся: вместо того чтобы стать, подобно отцу, мелким скопидомом, Лубков занял положение не­ограниченного вождя всероссийской сектантской орга­низации, «царем XXI века», «сыном великого и славного эфира», «папашей» всех «новоизраильтян» («мамой» и «царицей» была его жена, или «ближняя», по термино­логии секты). Он ввел и наименование «Новый Изра­иль»; до него сектанты якобы назывались просто «из­раильтянами».
Эти названия, прежнее и новое, должны были озна­чать, что сектанты являются «избранным народом божиим», таким же, каким, по представлениям иудейских богословов, был исторический Израиль. Библейская тер­минология была вообще усвоена «новоизраильтянами» в самом широком размере; но она причудливым образом по­стоянно переплетается с географической и политической номенклатурой XIX в. Все общины были разделены на «семь частей света», называвшихся Палестиной, Гадаринской равниной, страной Кем, берегами Нила, вели­ким Римом и т. п.; в «частях света» города и местности носили условные названия Иерусалима, Вифлеема, гроба господня и... Парижа, Лондона, Берлина, Америки, Ка­нады, Швейцарии - последние названия в честь средне­вековых и новых сект Европы и Америки. Управлял «Но­вым Израилем» Лубков. При нем был придворный штат и совещательные коллегии, носившие библейские назва­ния 7 архангелов, поддерживающих престол «царя XXI века», его 4 евангелистов, 12 апостолов, 24 старцев и 70 равноапостольных мужей. Весь этот «план небесно­го Ханаана» открыл якобы Лубкову сам бог, пославший ему через духа откровение. Дарование откровения и соз­дание этой центральной «небесной» организации изо­бражалось в особой театральной мистерии «сошествия небесного града Иерусалима на землю», в которой ис­полнителями являлись сам Лубков, «мама» и члены всех вышеперечисленных «небесных» коллегий. Мистерия со­провождалась пением соответствующих «сионских пе­сен», возгласами, рыданиями, кликами радости и прочи­ми мелодраматическими приемами.
Такой же маскарадный характер носила и идеоло­гия «новоизраильтян». В ней преобладают упрощенные гностические элементы, смешанные с некоторой долей аскетического дуализма. Человек рождается в телесной, душевной природе, которая бренна, подвержена дряхло­сти и смерти; кто не возрождается, из того образуется «живой мертвец со всей мертвецкой прелестью» - ло­жью, пороками, нечистотою, грехом. Но кто начнет «раз­рабатывать» в себе «зародыш духовной природы», тот достигает того, что в нем возрождается и начинает преобладать духовная природа; в нем крепнет и растет «дух, который вечен, не умрет вместе с телом, но переселит­ся в безбрежные небесны океаны... к общему сочетанию духов-праведников с бессмертным и вечным богом». Эта полугностическая основа служит канвой для улучшенно­го хлыстовского узора, изображающего перманентное воплощение Христа. В течение всей истории человечества бог «проявлял природу» людей, сначала через Моисея, потом через Иисуса Христа, «избранного из людей», истинного сына божия и самого совершенного человека. Христос дал людям свое учение, которое является «сол­нечной теплотой», возрождающей в человеке духовную природу; но миссия его с его воскресением и вознесени­ем не кончилась. Она окончится только тогда, когда на земле будет господствовать только «разум Христов», когда на земле «бог станет среди богов», когда все люди будут олицетворять божество, настанет царство правды и торжество любви, когда все люди сделаются благо­родными, честными тружениками и все народы соль­ются в одну братскую семью. Миссию Христа продолжа­ют вожди «Нового Израиля»; «новоизраильтяне» - это те, в которых «разум Христов» уже царствует, ум кото­рых «видит бога». Миссия будет закончена тогда, когда все люди станут «новоизраильтянами».
За этой отвлеченной идеологией скрывалась, конеч­но, весьма простая и конкретная сущность. «Возрожде­ние духовной природы» сводилось к тому, что организа­ция секты «поднимала» сектантов из бедности и придав­ленности к зажиточности и мелкобуржуазному уюту. Во всех общинах были учреждены «комитеты для борь­бы с бедностью», для которых собирался путем добро­вольных пожертвований оборотный капитал. Комитеты выдавали ссуды и пособия в несчастных случаях - при безработице, болезни, увечье, на старость и т. д. Общи­ны организовывали артельное хозяйство и кооперативы разного рода, но чисто производственного характера. Частная собственность считалась священной, и комму­нистические тенденции не встречали сочувствия. Соци­альную базу секты составляло крестьянство. Так как до 1905 г. общины «новоизраильтян» подвергались пресле­дованиям не только правительства, но и кулаков-одно­сельчан, то надо полагать, что главную массу состав­ляло рядовое крестьянство. Преследования закончились ссылкой Лубкова в Закавказье и отчасти вынужден­ным, отчасти добровольным переселением туда множества сектантов. Там, в Елисаветпольской губернии, об­разовался экономический и организационный центр сек­ты - ряд поселений, поставивших рационально сельское хозяйство и быстро разбогатевших. После 1905 г. «но­воизраильские» общины вышли из подполья и в осталь­ной России, а сделавшаяся возможной пропаганда уве­личила ряды секты организацией ряда общин также и в городах и станицах, особенно в Кубанской области. Ле­гализация привела к ослаблению боевого характера «новоизраильтян». В эпоху преследований «израильтяне» живо чувствовали свою противоположность «живым мертвецам», какими в их глазах были духовные и свет­ские власти. Теперь, когда государство легализовало секты и в особенности когда «новоизраильтяне» стали сытыми мелкими буржуа, они сделались вполне лояль­ными гражданами, весьма почтительными к «живым мертвецам». В «Кратком катехизисе новоизраильской общины», изданном в 1906 г., сектанты заявляют себя «верными сынами царя и отечества», отбывающими все законные повинности, в том числе и воинскую, - «мы уважаем начальство, нуждаемся в покровительстве за­кона от насилия и несправедливости, мы не принадле­жим ни к какой мятежной партии, по нашему вероуче­нию всякое возмущение против государственного строя и крамолы противны господу»; от православия «мы от­делены лишь религиозным мышлением... имея уважение к духовенству и православной церкви». Так перекра­сило в черносотенные цвета и «новых израильтян» при­общение их к капиталистической армии «живых мерт­вецов»...
Таковы основные направления русского сектантства после 1861 г. Было немало других сект, многие из кото­рых существуют до сих пор, но все они примыкают к описанным. Белоризцы примыкают к «библейским хри­стианам», и все секты этой категории, подобно бапти­стам, адвентистам и «Новому Израилю», постепенно превращаются в крестьянско-буржуазные организации; зосимовцы, новоштундисты, пашковцы, наконец, толстов­цы с их проповедью уничтожения всей культуры, создан­ной денежно-хозяйственным развитием, и возвращения к личному труду на натурально-хозяйственной основе примыкают к первоначальному южнорусскому штундизму. Для всех этих сект характерна одна черта: все они опираются на субъективно понимаемую Библию, а не на духовное откровение. Можно считать традицию шаманизма окончательно изжитой в сектантском религиозном быту. Она уже не властвует над массами, оста­ваясь уделом отдельных экзальтированных личностей и узких групп. Развитие буржуазного общества принесло с собой книгу, и стало уже немыслимо успешное вы­ступление проповедников духовного откровения. Вместе с тем исчезли и практические попытки возродить коммунизм первоначального христианства. Восстановление «божьей правды» стало мыслиться как дело будущего и дело самих людей.
Наконец, надо добавить, что в конце XIX в. появи­лись и чисто паразитические спекулятивные секты. Тако­вой была секта иоаннитов, вожаки которой использовали славу о чудесах, совершавшихся якобы протоиереем кронштадтского собора Иоанном Сергиевым, и основали секту, воздававшую Иоанну божественное поклонение как «самому господу Иисусу Христу» и даже как самому богу. На легковерии темной мещанской и крестьянской массы организаторы секты и сам Иоанн грели руки и имели весьма приличные доходы. С этой сектой синод­ские верхи церемонились, ибо Иоанн пользовался репу­тацией святого и в императорском дворце.
Мы закончим наш обзор одной сектой, которая не ук­ладывается в категорию мелкобуржуазного сектантства на основе первоначального накопления, но связана со стихийным ростом революционного движения. Когда в 90-х годах XIX в. вместе с ожесточением эксплуатации, обострением безземелья и черной политической реакцией стало оживляться революционное движение, оно нашло себе отражение среди крестьянства в одной секте, окра­шенной ярким антимонархическим и антицерковным ду­хом. Это была секта еноховцев, возникшая в 1896 г. в Царевском уезде Астраханской губернии. По-видимому, религиозное брожение там было и раньше; повод к обра­зованию секты дала знаменитая ходынская катастрофа на коронации Николая II, при которой погибло несколь­ко тысяч человек. Еноховцы возродили старые эсхатоло­гические ожидания. Через три с половиной года, учил ос­нователь секты Андрей Черкасов, будет кончина мира, ибо все «знамения» уже произошли. Пришли Илия и Енох, первый - в образе Иоанна Кронштадтского, вто­рой - в образе священника села Дубовки Николая Бла­говещенского, очень популярного среди тамошних крестьян и благоволившего к Черкасову. Антихрист также явился - это Николай II, который взорвал миной Алек­сандра II, отравил Александра III и убил при коронации 30 000 человек; он же покорил себе всю православную церковь, прельстив ее митрополитов, архиереев и свя­щенников крестами и орденами. Антихрист-царь притес­няет и усмиряет народ, а духовенство ведет народ к вер­ной гибели; поэтому, чтобы спастись и избежать печати антихриста, надо уйти из православия и слушать только Илию, Еноха и Черкасова, считавшего себя воплощением апостола Иоанна Богослова. Ссылка Черкасова и других проповедников секты и лишение сана Благовещенского не остановили ее распространения, и в короткое время почти весь Царевский уезд ушел в секту. Конец света в 1899 г. не пришел; но это не обескуражило сектантов. Напротив, всю вакханалию правительственного террора 90-х и начала 900-х годов, последовавшую затем япон­скую войну, а также карательные экспедиции и массовые казни после разгрома революции 1905 г. еноховцы объ­ясняли действиями антихриста.
Революция 1905 г. произвела новый сдвиг в области религиозных исканий. Сначала ее влияние в этой сфере было чисто разрушительным: божество временно исчез­ло со сцены в качестве режиссера трагикомедии жизни даже в представлениях косного крестьянства. Но когда революционная волна спала, сектантские искания возоб­новились с новой силой. Аграрно-буржуазная реакция повлекла за собой усиленную пролетаризацию крестьян­ства, перепутала все деревенские отношения и взбудора­жила мысль крестьянина так, как никогда не могла сде­лать эмансипация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77