А вот вы лично? Эти дорменталисты пугают вас?
— Да, провалиться бы им. Но это отнюдь не значит, что они смогут остановить меня. В эту среду на прилавках появится новая публикация.
Джек улыбнулся и кивнул:
— Ну вы и молодец.
Джейми Грант была хорошей бабой. Она ему понравилась.
4
Покинув «Лайт», Джек направился в сторону Лексингтон-авеню. По пути он позвонил Эрни.
— Это я, — сказал он, услышав его голос. — Мой груз уже пришел?
— Еще нет, сэр. Я получил подтверждение, что он уже в пути, если ты понимаешь, что я имею в виду, но пока еще его нет на месте. К тому же учти, что он очень хрупкий и его надо тщательно упаковывать, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Джек понимал.
— Будем надеяться, что жду не напрасно.
— Именно так, сэр. Приложу все силы. — Голос Эрни был полон юмора. — Вот увидите, сэр, это будет произведение искусства. Именно. Произведение искусства, если вы понимаете, что я имею в виду. Будет готово завтра с самого утра.
Джек пошел дальше к Лексингтон-авеню. Судя по тому, что ему рассказала Джейми Грант, для вступления в ряды церкви потребуется полный набор документов. Желательно к завтрашнему дню, чтобы он, не теряя времени, мог приступить к этой процедуре.
Он припомнил легкую тень злобы, которая промелькнула в ухмылке Грант, когда она упоминала обряд Пробуждения. Во что он влезает?
5
Когда Джек предстал перед храмом дорменталистов на Манхэттене, он не мог не признать, что тот производит внушительное впечатление: двадцать с чем-то этажей красного кирпича с облицовкой белым гранитом по углам, с лоджиями на десятом и двадцатом этажах. И безукоризненно чистый — словно его драили зубными щетками. Ни одно здание в Нью-Йорке не имело права быть таким чистым.
Судя по статье Грант, церковь дорментализма владела этим зданием и занимала его.
Подходя к крутой арке портика, он заметил группу из четверых мужчин и двух женщин, которые вышли из дома на тротуар. На всех были серо-стальные куртки военного покроя, застегнутые до самого горла. На двух красовались яркие нашивки на груди.
Джеку случалось видеть такую униформу в подземке, да и в городе, но он никак не связывал ее с дорментализмом. Группа приближалась, и ему было пришло в голову спросить, на кого они равняются — на сержанта Пеппера или Майкла Джексона, но он решил воздержаться. Просто отдал им поклон, а они улыбнулись в ответ и пожелали ему хорошего дня.
До чего счастливые люди.
Войдя в застекленную парадную дверь, он приостановился, увидев перед собой рамку металлодетектора. Еще один? Почему Джейми Грант о нем даже не упомянула? Правда, волноваться не стоит — он явился невооруженным.
Детектор находился слева, а справа располагался турникет. За барьером, отделяющим их, у стола стояла молоденькая улыбающаяся женщина в форме.
Джек направился было к турникету, но женщина окликнула его:
— Сэр? Могу ли я пригласить вас сюда?
Повернувшись и подойдя к ней, Джек нацепил на лицо выражение неуверенности, но придуманным оно было лишь частично.
— Я тут... м-м-м... в первый раз и...
Женщина одарила его лучистой улыбкой:
— Я вам все объясню. Меня зовут Кристи. Добро пожаловать в нью-йоркский храм церкви дорментализма.
У Кристи были длинные черные волосы, и вряд ли ей было больше двадцати. Девочка из колледжа? На лацкане куртки три нашивки. И еще круги под глазами. Усталый вид. Наверно, из тех волонтеров, о которых рассказывала Грант.
— Чем могу помочь? — сказала она.
— Ну, я вообще-то хотел... м-м-м... вступить в вашу церковь... или, по крайней мере, познакомиться с ней и...
— Вы были вчера на слете?
— На слете?
— Ну конечно. В Центральном парке. Мы там распространяли свое учение.
Джек вспомнил, что по пути к Марии Роселли он прошел мимо какой-то шумной группы людей.
— Ах да! Вот там-то я и услышал вещи, которые заинтересовали меня, и я... — Он ткнул пальцем в металлодетектор. — А это-то зачем здесь?
Кристи продолжала улыбаться.
— Необходимая предосторожность в этом мире террористов и фанатиков других религий, которые чувствуют угрозу в фантастическом расширении дорментализма.
Джек прикинул, сколько ей потребовалось времени, чтобы все это выучить.
— Ага. Понимаю.
— Если вы просто положите ключи и мелочь в эту небольшую коробочку — как в аэропорту, — я смогу пропустить вас.
Как в аэропорту... последняя встреча Джека с аэропортом запомнилась ему волнующими моментами. Но тут его не ждет ничего подобного.
Опустошая карманы, он увидел, как в двухэтажный холл высыпала еще одна группа людей в серой униформе самых разных возрастов.
Холл... все верно. Все как и было. Это здание строилось не как церковь или храм; скорее оно смахивало на отель. Вдоль задней стены тянулась галерея. Если присмотреться, видны следы старых украшений в стиле ар-деко; так и кажется, что где-то у стойки регистратора болтается Джордж Рафт.
Но поскольку вокруг него прохаживались люди в полувоенной форме, он себя чувствовал, словно попал на конвент поклонников фильма «Звездный путь».
— Вы что, носите форму все время?
— О нет, сэр. Только в храме — и, конечно, когда направляемся сюда и покидаем его.
— Ну конечно.
Он увидел женщину в мундире, которая, войдя, направилась к турникету. Она вставила карточку в прорезь автомата, подождала пару секунд и прошла барьер.
Джек улыбнулся:
— Карточки метро принимаете?
Кристи хихикнула:
— О нет. После того как вы достигнете определенного уровня, вы получите карточку-пропуск, которая закодирована в нашем компьютере. Видите Паладина Храма?
Джек обратил внимание на коренастого мужчину, сидящего в будочке в десяти футах от них. Покрой его куртки был такой же, как у нее, — но темно-красного, почти пурпурного цвета.
— Когда вы пускаете в ход карточку, ваше лицо появляется на экране и вас пропускают. — Она с извиняющимся видом улыбнулась Джеку. — Но таким новичкам, как вы, боюсь, придется проходить здесь.
Второй раз за несколько часов Джек прошел через рамку металлодетектора. Пока он собрал мелочь и надевал часы, Кристи подняла трубку и что-то пробормотала в нее. Положив ее, она с улыбкой повернулась к Джеку:
— Скоро за вами придут и проведут в помещение для интервью.
— Кто?
— Атоор.
Она произнесла это имя с таким выражением, с которым некоторые женщины говорят «Билл Клинтон».
6
Через несколько минут появился симпатичный парень лет примерно тридцати и протянул ему руку.
— Добро пожаловать в нашу церковь, — сказал он, улыбаясь, как и все, кого Джек видел. — Я Атоор, и на стадии знакомства я помогу вам.
Джек пожал ему руку.
— А я Джек. Джек Фарелл. Пардон... но вы в самом деле сказали, что вас зовут Атоор?
— Да, это имя моего кселтона.
— Он на Пятой Ступени, — сказала Кристи. Ее сияющее восторгом лицо приобрело глуповатое выражение. — У него есть силы.
Атоор был хорошо сложен, чисто выбрит, его светлые волосы были коротко подстрижены. Он излучал уверенность и серьезность. Если у него и были силы, они никак не проявлялись. Но он мог служить идеальным образцом рекламы дорментализма.
Кристи отвесила Джеку легкий дружелюбный поклон:
— Пока.
— Всех вам благ и процветания, — откликнулся он.
Атоор направился в левую часть холла.
— Что привело вас в нашу церковь?
Джек ждал этого вопроса. По пути сюда он еще раз отрепетировал подготовленную им смесь фактов и выдумки.
— Понимаете, меня воспитали в пресвитерианстве, но в нем я никак не мог получить того, в чем нуждался. Я подходил и так и этак, но все время как бы упирался в стену и топтался на месте, никуда не двигаясь. А я думаю, что достоин большего. Я хотел бы полностью раскрепоститься и, ну, вы понимаете, реализовать все свои возможности.
Атоор улыбнулся еще шире:
— Вы пришли именно туда, куда надо. Вы приняли решение, которое навсегда изменит вашу жизнь — и только к лучшему. Вы будете испытывать полноту бытия, полное удовлетворение, вы даже станете здоровее, чем раньше. Вы сделали первый шаг на пути к неограниченному могуществу.
Джек не мог уловить ни одной фальшивой ноты. Он имел дело с истинно верующим.
— На что я и надеюсь. Я пробовал и трансцендентальную медитацию, и буддизм, и даже сайентологию, но ни одно из этих направлений не сдержало своих обещаний. А тут я прочел «Книгу Хокано» и меня словно...
— Ударило молнией, верно? Со мной тоже так случилось. Я прочел и подумал — вот он, ответ, которого я искал.
— Но у меня есть вопросы...
— Конечно, они должны у вас возникнуть. Книга смущает тех, в ком дремлет кселтон. Но как только он пробуждается и вы начинаете восхождение по ступеням к Полному Слиянию, все становится кристально ясно.
— Не могу дождаться.
Атоор провел его через холл и пригласил в маленький кабинет, в котором стояли трехстворчатый шкаф с досье и два стула по бокам небольшого стола. Закрыв дверь, он предложил Джеку садиться и вынул папку из шкафа. Устроившись напротив Джека, он открыл папку и толчком послал ее через стол.
— О'кей, Джек. Первым делом расскажите нам о себе.
Какое милое приглашение. Заполните бланки всех этих заявлений и прошений, чтобы мы узнали всю вашу подноготную.
Джек посмотрел на бланки и нахмурился:
— Я должен просить разрешения присоединиться к вашей церкви?
Смех.
— О нет. Дело в том, что чем лучше церковь будет знать вас, что представляет собой ваша жизнь, каковы ваши цели, тем лучше мы сможем помочь вам. Мы не хотим, чтобы приходящие к нам люди ставили перед собой нереальные цели, а потом, полные разочарования, покидали нас, потому что мы не смогли добиться невозможного.
Звучит убедительно, но, если эта «церковь» заранее обещает Солнце, звезды и Луну, каких целей она не может добиться? Интересно, подумал Джек, сколько людей было отвергнуто и по каким причинам.
Но он ничего не сказал. Он здесь не для того, чтобы гнать волну.
Под наблюдением Атоора Джек заполнил бланки совершенно ложной информацией. Он не удивился, увидев графу для номера социального страхования, — скорее всего, проверка финансового состояния членов церкви была рутинной процедурой. Он придумал какой-то номер и вставил его. Единственным подлинным был номер его мобильника.
Закончив эту работу, он оставил незаполненной лишь одну графу. Атоор постучал по ней пальцем.
— Вас кто-то прислал сюда?
— Нет. Я не знаю ни одного дорменталиста.
— В таком случае можете вписать мое имя — чтобы весь бланк был заполнен.
Подняв взгляд, Джек уловил голодный блеск в глазах Атоора. Он уже прикидывал, какую премию получит как «охотник за головами».
— Надо вписывать ваше подлинное имя?
— Теперь мое подлинное имя — Атоор. Когда вы достигаете Пятой Ступени, то узнаете имя вашего кселтона и можете выбирать — пользоваться им или нет. — В голосе его звучала неприкрытая гордость. — Я свой выбор сделал и пользуюсь им.
Джек вспомнил, как Мария Роселли рассказывала, что теперь ее Джонни предпочитает именоваться Ороонтом. Должно быть, и он достиг Пятой Ступени.
Он посмотрел на Атоора, не в силах противостоять искушению.
— Не могу дождаться, пока и я достигну Пятой Ступени. И назову своего кселтона Пазузу.
Атоор. хотя и продолжал улыбаться, был явно шокирован.
— Вы не можете сами называть своего кселтона. У него есть собственное имя.
Джек пожал плечами:
— Ну и пусть. А я дам ему другое имя.
— Это... это невозможно. — У Атоора был такой вид, словно он с огромным трудом сохраняет улыбку. — Ваш кселтон — это не домашнее животное. У него есть имя, которое он носит миллионы лет, с начала времен. И вы не можете вот так взять и переменить его.
— Нет? — Джек состроил огорченное выражение. — А мне в самом деле нравится имя Пазузу. — Тут он просиял. — А может, его настоящее имя и есть Пазузу!
— Весьма сомнительно. Как оно произносится?
Джек произнес его по буквам.
Атоор покачал головой:
— Все имена кселтонов имеют двойное "о".
— Ну, может, мы как-то договоримся, чтобы у него вместо "у" было двойное "о". Понимаете? Па-зоо-зоо? — Он посмотрел на Атоора. Тот продолжал улыбаться, но теперь несколько натужно. — Или, наверно, не стоит.
Джек попросил Атоора произнести его имя по буквам и вписал его в соответствующую графу. Бланк у него выдернули из-под рук и заменили другим.
— А это простое соглашение о неразглашении.
— Почему... чего именно?
— У церкви есть враги. В данный момент вы представляете для нас неизвестную величину, и мы должны просить вас дать согласие не разглашать ничего из того, что вы здесь увидите, услышите или усвоите. При всех ваших благих намерениях ваши слова могут быть искажены и пущены в ход против вас.
Джек не мог не спросить:
— Кого вы боитесь?
Атоор помрачнел.
— Как и любое движение, которое старается трудиться на пользу человечества, дорментализм имеет во внешнем мире отчаянных врагов. Врагов, которые из своих эгоистических соображений стараются не допустить совершенствования человечества, не позволить полного раскрытия его потенциала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
— Да, провалиться бы им. Но это отнюдь не значит, что они смогут остановить меня. В эту среду на прилавках появится новая публикация.
Джек улыбнулся и кивнул:
— Ну вы и молодец.
Джейми Грант была хорошей бабой. Она ему понравилась.
4
Покинув «Лайт», Джек направился в сторону Лексингтон-авеню. По пути он позвонил Эрни.
— Это я, — сказал он, услышав его голос. — Мой груз уже пришел?
— Еще нет, сэр. Я получил подтверждение, что он уже в пути, если ты понимаешь, что я имею в виду, но пока еще его нет на месте. К тому же учти, что он очень хрупкий и его надо тщательно упаковывать, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Джек понимал.
— Будем надеяться, что жду не напрасно.
— Именно так, сэр. Приложу все силы. — Голос Эрни был полон юмора. — Вот увидите, сэр, это будет произведение искусства. Именно. Произведение искусства, если вы понимаете, что я имею в виду. Будет готово завтра с самого утра.
Джек пошел дальше к Лексингтон-авеню. Судя по тому, что ему рассказала Джейми Грант, для вступления в ряды церкви потребуется полный набор документов. Желательно к завтрашнему дню, чтобы он, не теряя времени, мог приступить к этой процедуре.
Он припомнил легкую тень злобы, которая промелькнула в ухмылке Грант, когда она упоминала обряд Пробуждения. Во что он влезает?
5
Когда Джек предстал перед храмом дорменталистов на Манхэттене, он не мог не признать, что тот производит внушительное впечатление: двадцать с чем-то этажей красного кирпича с облицовкой белым гранитом по углам, с лоджиями на десятом и двадцатом этажах. И безукоризненно чистый — словно его драили зубными щетками. Ни одно здание в Нью-Йорке не имело права быть таким чистым.
Судя по статье Грант, церковь дорментализма владела этим зданием и занимала его.
Подходя к крутой арке портика, он заметил группу из четверых мужчин и двух женщин, которые вышли из дома на тротуар. На всех были серо-стальные куртки военного покроя, застегнутые до самого горла. На двух красовались яркие нашивки на груди.
Джеку случалось видеть такую униформу в подземке, да и в городе, но он никак не связывал ее с дорментализмом. Группа приближалась, и ему было пришло в голову спросить, на кого они равняются — на сержанта Пеппера или Майкла Джексона, но он решил воздержаться. Просто отдал им поклон, а они улыбнулись в ответ и пожелали ему хорошего дня.
До чего счастливые люди.
Войдя в застекленную парадную дверь, он приостановился, увидев перед собой рамку металлодетектора. Еще один? Почему Джейми Грант о нем даже не упомянула? Правда, волноваться не стоит — он явился невооруженным.
Детектор находился слева, а справа располагался турникет. За барьером, отделяющим их, у стола стояла молоденькая улыбающаяся женщина в форме.
Джек направился было к турникету, но женщина окликнула его:
— Сэр? Могу ли я пригласить вас сюда?
Повернувшись и подойдя к ней, Джек нацепил на лицо выражение неуверенности, но придуманным оно было лишь частично.
— Я тут... м-м-м... в первый раз и...
Женщина одарила его лучистой улыбкой:
— Я вам все объясню. Меня зовут Кристи. Добро пожаловать в нью-йоркский храм церкви дорментализма.
У Кристи были длинные черные волосы, и вряд ли ей было больше двадцати. Девочка из колледжа? На лацкане куртки три нашивки. И еще круги под глазами. Усталый вид. Наверно, из тех волонтеров, о которых рассказывала Грант.
— Чем могу помочь? — сказала она.
— Ну, я вообще-то хотел... м-м-м... вступить в вашу церковь... или, по крайней мере, познакомиться с ней и...
— Вы были вчера на слете?
— На слете?
— Ну конечно. В Центральном парке. Мы там распространяли свое учение.
Джек вспомнил, что по пути к Марии Роселли он прошел мимо какой-то шумной группы людей.
— Ах да! Вот там-то я и услышал вещи, которые заинтересовали меня, и я... — Он ткнул пальцем в металлодетектор. — А это-то зачем здесь?
Кристи продолжала улыбаться.
— Необходимая предосторожность в этом мире террористов и фанатиков других религий, которые чувствуют угрозу в фантастическом расширении дорментализма.
Джек прикинул, сколько ей потребовалось времени, чтобы все это выучить.
— Ага. Понимаю.
— Если вы просто положите ключи и мелочь в эту небольшую коробочку — как в аэропорту, — я смогу пропустить вас.
Как в аэропорту... последняя встреча Джека с аэропортом запомнилась ему волнующими моментами. Но тут его не ждет ничего подобного.
Опустошая карманы, он увидел, как в двухэтажный холл высыпала еще одна группа людей в серой униформе самых разных возрастов.
Холл... все верно. Все как и было. Это здание строилось не как церковь или храм; скорее оно смахивало на отель. Вдоль задней стены тянулась галерея. Если присмотреться, видны следы старых украшений в стиле ар-деко; так и кажется, что где-то у стойки регистратора болтается Джордж Рафт.
Но поскольку вокруг него прохаживались люди в полувоенной форме, он себя чувствовал, словно попал на конвент поклонников фильма «Звездный путь».
— Вы что, носите форму все время?
— О нет, сэр. Только в храме — и, конечно, когда направляемся сюда и покидаем его.
— Ну конечно.
Он увидел женщину в мундире, которая, войдя, направилась к турникету. Она вставила карточку в прорезь автомата, подождала пару секунд и прошла барьер.
Джек улыбнулся:
— Карточки метро принимаете?
Кристи хихикнула:
— О нет. После того как вы достигнете определенного уровня, вы получите карточку-пропуск, которая закодирована в нашем компьютере. Видите Паладина Храма?
Джек обратил внимание на коренастого мужчину, сидящего в будочке в десяти футах от них. Покрой его куртки был такой же, как у нее, — но темно-красного, почти пурпурного цвета.
— Когда вы пускаете в ход карточку, ваше лицо появляется на экране и вас пропускают. — Она с извиняющимся видом улыбнулась Джеку. — Но таким новичкам, как вы, боюсь, придется проходить здесь.
Второй раз за несколько часов Джек прошел через рамку металлодетектора. Пока он собрал мелочь и надевал часы, Кристи подняла трубку и что-то пробормотала в нее. Положив ее, она с улыбкой повернулась к Джеку:
— Скоро за вами придут и проведут в помещение для интервью.
— Кто?
— Атоор.
Она произнесла это имя с таким выражением, с которым некоторые женщины говорят «Билл Клинтон».
6
Через несколько минут появился симпатичный парень лет примерно тридцати и протянул ему руку.
— Добро пожаловать в нашу церковь, — сказал он, улыбаясь, как и все, кого Джек видел. — Я Атоор, и на стадии знакомства я помогу вам.
Джек пожал ему руку.
— А я Джек. Джек Фарелл. Пардон... но вы в самом деле сказали, что вас зовут Атоор?
— Да, это имя моего кселтона.
— Он на Пятой Ступени, — сказала Кристи. Ее сияющее восторгом лицо приобрело глуповатое выражение. — У него есть силы.
Атоор был хорошо сложен, чисто выбрит, его светлые волосы были коротко подстрижены. Он излучал уверенность и серьезность. Если у него и были силы, они никак не проявлялись. Но он мог служить идеальным образцом рекламы дорментализма.
Кристи отвесила Джеку легкий дружелюбный поклон:
— Пока.
— Всех вам благ и процветания, — откликнулся он.
Атоор направился в левую часть холла.
— Что привело вас в нашу церковь?
Джек ждал этого вопроса. По пути сюда он еще раз отрепетировал подготовленную им смесь фактов и выдумки.
— Понимаете, меня воспитали в пресвитерианстве, но в нем я никак не мог получить того, в чем нуждался. Я подходил и так и этак, но все время как бы упирался в стену и топтался на месте, никуда не двигаясь. А я думаю, что достоин большего. Я хотел бы полностью раскрепоститься и, ну, вы понимаете, реализовать все свои возможности.
Атоор улыбнулся еще шире:
— Вы пришли именно туда, куда надо. Вы приняли решение, которое навсегда изменит вашу жизнь — и только к лучшему. Вы будете испытывать полноту бытия, полное удовлетворение, вы даже станете здоровее, чем раньше. Вы сделали первый шаг на пути к неограниченному могуществу.
Джек не мог уловить ни одной фальшивой ноты. Он имел дело с истинно верующим.
— На что я и надеюсь. Я пробовал и трансцендентальную медитацию, и буддизм, и даже сайентологию, но ни одно из этих направлений не сдержало своих обещаний. А тут я прочел «Книгу Хокано» и меня словно...
— Ударило молнией, верно? Со мной тоже так случилось. Я прочел и подумал — вот он, ответ, которого я искал.
— Но у меня есть вопросы...
— Конечно, они должны у вас возникнуть. Книга смущает тех, в ком дремлет кселтон. Но как только он пробуждается и вы начинаете восхождение по ступеням к Полному Слиянию, все становится кристально ясно.
— Не могу дождаться.
Атоор провел его через холл и пригласил в маленький кабинет, в котором стояли трехстворчатый шкаф с досье и два стула по бокам небольшого стола. Закрыв дверь, он предложил Джеку садиться и вынул папку из шкафа. Устроившись напротив Джека, он открыл папку и толчком послал ее через стол.
— О'кей, Джек. Первым делом расскажите нам о себе.
Какое милое приглашение. Заполните бланки всех этих заявлений и прошений, чтобы мы узнали всю вашу подноготную.
Джек посмотрел на бланки и нахмурился:
— Я должен просить разрешения присоединиться к вашей церкви?
Смех.
— О нет. Дело в том, что чем лучше церковь будет знать вас, что представляет собой ваша жизнь, каковы ваши цели, тем лучше мы сможем помочь вам. Мы не хотим, чтобы приходящие к нам люди ставили перед собой нереальные цели, а потом, полные разочарования, покидали нас, потому что мы не смогли добиться невозможного.
Звучит убедительно, но, если эта «церковь» заранее обещает Солнце, звезды и Луну, каких целей она не может добиться? Интересно, подумал Джек, сколько людей было отвергнуто и по каким причинам.
Но он ничего не сказал. Он здесь не для того, чтобы гнать волну.
Под наблюдением Атоора Джек заполнил бланки совершенно ложной информацией. Он не удивился, увидев графу для номера социального страхования, — скорее всего, проверка финансового состояния членов церкви была рутинной процедурой. Он придумал какой-то номер и вставил его. Единственным подлинным был номер его мобильника.
Закончив эту работу, он оставил незаполненной лишь одну графу. Атоор постучал по ней пальцем.
— Вас кто-то прислал сюда?
— Нет. Я не знаю ни одного дорменталиста.
— В таком случае можете вписать мое имя — чтобы весь бланк был заполнен.
Подняв взгляд, Джек уловил голодный блеск в глазах Атоора. Он уже прикидывал, какую премию получит как «охотник за головами».
— Надо вписывать ваше подлинное имя?
— Теперь мое подлинное имя — Атоор. Когда вы достигаете Пятой Ступени, то узнаете имя вашего кселтона и можете выбирать — пользоваться им или нет. — В голосе его звучала неприкрытая гордость. — Я свой выбор сделал и пользуюсь им.
Джек вспомнил, как Мария Роселли рассказывала, что теперь ее Джонни предпочитает именоваться Ороонтом. Должно быть, и он достиг Пятой Ступени.
Он посмотрел на Атоора, не в силах противостоять искушению.
— Не могу дождаться, пока и я достигну Пятой Ступени. И назову своего кселтона Пазузу.
Атоор. хотя и продолжал улыбаться, был явно шокирован.
— Вы не можете сами называть своего кселтона. У него есть собственное имя.
Джек пожал плечами:
— Ну и пусть. А я дам ему другое имя.
— Это... это невозможно. — У Атоора был такой вид, словно он с огромным трудом сохраняет улыбку. — Ваш кселтон — это не домашнее животное. У него есть имя, которое он носит миллионы лет, с начала времен. И вы не можете вот так взять и переменить его.
— Нет? — Джек состроил огорченное выражение. — А мне в самом деле нравится имя Пазузу. — Тут он просиял. — А может, его настоящее имя и есть Пазузу!
— Весьма сомнительно. Как оно произносится?
Джек произнес его по буквам.
Атоор покачал головой:
— Все имена кселтонов имеют двойное "о".
— Ну, может, мы как-то договоримся, чтобы у него вместо "у" было двойное "о". Понимаете? Па-зоо-зоо? — Он посмотрел на Атоора. Тот продолжал улыбаться, но теперь несколько натужно. — Или, наверно, не стоит.
Джек попросил Атоора произнести его имя по буквам и вписал его в соответствующую графу. Бланк у него выдернули из-под рук и заменили другим.
— А это простое соглашение о неразглашении.
— Почему... чего именно?
— У церкви есть враги. В данный момент вы представляете для нас неизвестную величину, и мы должны просить вас дать согласие не разглашать ничего из того, что вы здесь увидите, услышите или усвоите. При всех ваших благих намерениях ваши слова могут быть искажены и пущены в ход против вас.
Джек не мог не спросить:
— Кого вы боитесь?
Атоор помрачнел.
— Как и любое движение, которое старается трудиться на пользу человечества, дорментализм имеет во внешнем мире отчаянных врагов. Врагов, которые из своих эгоистических соображений стараются не допустить совершенствования человечества, не позволить полного раскрытия его потенциала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63