увидела черные от грязи голые подошвы и опаленный, обесцвеченный шелк на кромке ее одежды.
– Вы меня слышите? – нетерпеливо прошептала мисс Темпл. – Мисс Дуджонг? Мисс Дуджонг!
Женщина повернулась на ее голос, волосы ниспадали ей на лицо, она изо всех сил пыталась двигаться в своем нескладном одеянии и в шинели доктора Свенсона, опутавшей ее ноги. Мисс Темпл вздохнула и присела перед женщиной. Она изображала доброту и сочувствие, хотя и прекрасно понимала, что для этого абсолютно нет времени, и, если уж быть честной, не испытывая ни того ни другого.
– Меня зовут Селеста Темпл. Я друг доктора Свенсона. Он отстал, но он нас догонит, я уверена, но если мы не убежим, то все его усилия будут потеряны даром. Вы меня слышите? Мы в Харшморте. Они с радостью убьют нас обеих.
Женщина моргнула, как замерзающая ящерица. Мисс Темпл взяла ее за подбородок.
– Слышите? Женщина кивнула.
– Вы меня… простите… они… – Ее рука сделала неопределенное, неясное движение. – Я не могу думать…
Мисс Темпл фыркнула, а потом, не отпуская ее подбородка, откинула волосы с лица женщины резкими движениями пальцев, убирая пряди, как птица, приводящая в порядок гнездо. Женщина была старше мисс Темпл (но в нынешнем ее изможденном состоянии было бы несправедливо гадать, на сколько лет), и когда она позволила чужим рукам позаботиться о ней, в ее чертах проявилась какая-то сдержанная благодарность, так что мисс Темпл против воли почувствовала симпатию.
– Не думать – это ничего страшного, – улыбнулась мисс Темпл лишь с небольшим нажимом. – Думать я могу за нас обеих, я бы даже предпочла именно такой вариант. Но вот идти за нас двоих я не могу. Если мы хотим жить – жить, мисс Дуджонг, – вы должны двигаться.
– Элоиза, – прошептала она.
– Что?
– Меня зовут Элоиза.
– Отлично. Так все будет гораздо проще.
* * *
Мисс Темпл не рискнула открыть дальнюю дверь, потому что знала: в коридоре будет полно слуг и солдат, хотя и никак не могла понять, почему они не прибежали на пожар через гардеробную. Может быть, запрет входить в потайные комнаты, где легко могли раскрыться самые сокровенные тайны заговорщиков, распространялся даже на такие кризисные моменты? Она повернулась к Элоизе, которая по-прежнему стояла на коленях, держа в руках искромсанное одеяние – явно то самое платье, в котором она прибыла сюда.
– Они его уничтожили, – сказала ей мисс Темпл, подходя к распахнутым шкафам. – Такие у них нравы. Поверните сюда голову…
– Вы переодеваетесь? – спросила Элоиза, изо всех сил стараясь встать.
Мисс Темпл закрыла распахнутые двери шкафов и обнаружила за ними коварное зеркало. Оглянувшись, она увидела деревянную табуретку.
– Нет-нет, – ответила она. – Я разбиваю зеркало.
Мисс Темпл закрыла глаза и, с размаху ударив табуреткой по зеркалу, отскочила в сторону, но результат все равно получился более чем удовлетворительный. При каждом ударе она вспоминала кого-нибудь из своих врагов – Спрагг, Фаркуар, графиня, мисс Пул, – и выражение здорового удовольствия с каждым разом все сильнее проявлялось на ее лице. Когда образовался пролом, недостаточно, однако, широкий, чтобы пройти в него, она оглянулась на мисс Дуджонг с заговорщицкой улыбкой.
– Это потайная комната, – прошептала она и, увидев неуверенный кивок мисс Дуджонг, развернулась и снова замахнулась табуреткой.
На все это вполне могло бы уйти еще полчаса – отбить эту часть, потом эту, удалять один за другим нависающие осколки. Но мисс Темпл бросила табуретку и осторожно отступила к искромсанному платью Элоизы. Они вдвоем расстелили его, чтобы укрыть хотя бы часть осколков, и прошли через зеркало. Оказавшись в потайной комнате, мисс Темпл подняла платье, скомкала его и бросила назад. В последний раз посмотрела она на внутреннюю дверь – ее все больше одолевало беспокойство оттого, что доктор так и не появился. Она протянула руки сквозь раму и снова распахнула двери шкафов, чтобы спрятать разбитое зеркало, потом повернулась к Элоизе, которая прижимала к груди шинель Свенсона.
– Он нас найдет, – сказала ей мисс Темпл. – Возьмите меня под руку.
* * *
Они молча плелись по едва освещенному, устланному ковром коридору, их бледные, закопченные лица и шелковые одеяния казались красными в мрачном газовом свете. Мисс Темпл хотела сначала как можно дальше уйти от огня и только потом уже думать о побеге, и тем не менее на каждом повороте она оглядывалась и прислушивалась, надеясь, что доктор как-нибудь проявит себя. Неужели он спас их, но пожертвовал собой, более того, всучил ей попутчицу, которой она не знала и не имела оснований доверять. Она чувствовала, как Элоиза оттягивает ей руку, и снова и снова слышала его взволнованные слова: «Идите, идите скорее…» – и спешила дальше.
Узкий коридор разветвлялся. Налево он уходил в тупик и заканчивался лестницей, поднимающейся в темную шахту, направо был тяжелый красный занавес. Мисс Темпл осторожно, одним пальчиком, чуть сдвинула занавес. За ним была еще одна потайная комната, выходившая зеркалом в большую пустую гостиную. Если они и в самом деле хотят уйти от преследователей, решила мисс Темпл, то в последнюю очередь следует ей оставлять на их пути еще одно разбитое зеркало. Она отошла от занавеса. По лестнице Элоизе не подняться. Они двинулись дальше налево.
– Как вы себя чувствуете? – спросила мисс Темпл, вкладывая в свой шепот как можно больше задушевной уверенности.
– Гораздо лучше, – ответила Элоиза. – Спасибо за помощь.
– Не за что, – сказала мисс Темпл. – Вы знаете доктора? А мы с ним старые товарищи.
– Товарищи?
Мисс Дуджонг посмотрела на нее, и мисс Темпл, увидев в глазах женщины скептическое выражение (такая, мол, маленькая, слабенькая и одета по-дурацки), ощутила новый приступ неудовольствия.
– Это так. – Мисс Темпл кивнула. – Вам лучше будет знать, что доктор, я и человек по имени Кардинал Чань объединили усилия в борьбе с заговорщиками. Не знаю, кто из них известен вам – граф д'Орканц, графиня ди Лакер-Сфорца, Франсис Ксонк, – эту фамилию мисс Темпл произнесла с нажимом и подняв бровки, – Гаральд Граббе, заместитель министра иностранных дел, и лорд Роберт Вандаарифф. В заговоре участвуют и менее значительные фигуры – миссис Марчмур, мисс Пул, которую вы, кажется, знаете, Каролина Стерн, Роджер Баскомб, много всяких немцев… Всех назвать, конечно, довольно трудно, но к заговору имеет отношение принц Макленбургский, и дело каким-то образом связано со странным синим стеклом, из которого можно делать книги, которые содержат… или поглощают… реальные воспоминания, реальные ощущения… все это очень необычно…
– Да, я их видела, – прошептала Элоиза.
– Видели?
В голосе мисс Темпл послышалась нотка разочарования, потому что ей вдруг ужасно захотелось рассказать кому-нибудь о ее собственных удивительных ощущениях.
– Они каждой из нас показали такую книгу…
– Кто это «они»? – спросила мисс Темпл.
– Мисс Пул и доктор… Доктор Лоренц, – сказала Элоиза. – Некоторые женщины не выдержали… Они погибли.
– Потому что не хотели смотреть?
– Нет-нет, как раз потому, что смотрели. Их убила сама книга.
– Убила? Книга?
– Да, я в этом уверена.
– А меня вот книга не убила.
– Может быть, вы очень сильная, – ответила Элоиза.
Мисс Темпл шмыгнула носом. Она редко не поддавалась на лесть, даже если знала, что это всего лишь прикрытие для чего-то другого (например, когда Роджер хвалил ее за деликатность и юмор, а рука его, обнимавшая ее за талию, осторожно двигалась в самые жаркие места), но мисс Темпл и в самом деле удалось оторваться от книги собственной силой воли – достижение, которое было отмечено даже графиней. От мысли о том, что было возможно и иное, что книга могла целиком поглотить ее, что она могла погибнуть, мурашки побежали у нее по коже. Да, это могло случиться совершенно естественным образом – содержание книги было таким соблазнительным. Но она не погибла, и, более того, мисс Темпл была абсолютно уверена, что если она заглянет в еще одну из этих книг, то воздействие на нее будет меньше, и если она оторвалась от книги в первый раз, то наверняка сможет сделать это и еще. Она повернулась к Элоизе – истинный характер этой женщины все еще вызывал у нее сомнения.
– Но и вы тоже, наверно, сильная, если наши враги хотели привлечь вас в свои ряды… Вот и в Тарр-Манор вас привезли. Потом на нас напялили эти одеяния – чтобы посвятить нас в их тайны, подвергнуть Процессу и подчинить их воле. – Она замолчала и посмотрела на себя, обеими руками разглаживая свои одеяния. – И хотя я бы не сказала, что это очень уж практично, но ощущение шелковой материи на твоей коже… оно такое…
Элоиза улыбнулась или, по крайней мере, сделала попытку улыбнуться, но мисс Темпл видела, что нижняя губа женщины неуверенно подрагивает.
– Дело в том, что не помню… Я знаю, что поехала в Тарр-Манор по какой-то причине, но никак не могу вспомнить, по какой.
– Нам лучше двигаться дальше, – сказала мисс Темпл, поглядывая, не хлынут ли слезы после дрожания губы; увидев, что ничего такого не случилось, она вздохнула с облегчением. – А вы мне можете рассказать, что запомнили о Тарр-Манор. Мисс Пул упоминала Франсиса Ксонка и, конечно, полковника Траппинга…
– Я воспитательница детей полковника, – сказала Элоиза. – И меня знает мистер Ксонк… он даже проявлял ко мне повышенное внимание после исчезновения полковника. – Она вздохнула. – Видите ли, я близка с сестрой мистера Ксонка, женой полковника… я даже присутствовала в Харшморте в тот день, когда исчез полковник…
– Правда? – с излишней резкостью спросила мисс Темпл.
– Я спрашивала себя: может быть, я случайно стала свидетелем чего-то важного или услышала какую-то тайну… Что-то такое, что пробудило любопытство мистера Ксонка, или что он мог бы использовать против своих родственников, или что помогло бы ему скрыть собственное участие в убийстве полковника…
– Неужели вы могли знать, кто его убил и почему? – спросила мисс Темпл.
– Понятия не имею! – воскликнула Элоиза.
– Но если этих воспоминаний у вас не осталось, значит, их забрали, потому что они представляли для них интерес, – заметила мисс Темпл.
– Да. Но потому ли, что я узнала что-то такое, чего мне не следовало знать? Или потому, что меня… другого слова не найти… соблазнили участвовать?
* * *
Элоиза умолкла, закрыв рот рукой, в глазах ее сверкнули слезы. Отчаяние женщины было абсолютно неподдельным, мисс Темпл не сомневалась в этом, потому что, познакомившись с книгой, знала, как даже самые твердые души могут поддаться искушению. Если Элоиза не могла вспомнить, что сделала, если ее теперь грызло раскаяние, то не все ли равно, что происходило на самом деле? Мисс Темпл понятия не имела. Точно так же она не знала, может ли быть уверена в своей собственной невиновности. Впервые она впустила в свой голос тонкую нотку жалости.
– Но они не забрали вас в свои ряды, – сказала она. – Мисс Пул говорила графу и Каролине, что от вас одни неприятности.
Элоиза тяжело вздохнула, она не приняла всерьез слова мисс Темпл.
– Доктор спас меня с чердака, а потом его схватили. Я последовала за ним и попыталась в свою очередь спасти его. И тогда… простите, об этом трудно говорить… я застрелила человека. Насмерть.
– Так это же здорово! – воскликнула мисс Темпл. – Я никого не застрелила, но одного убила своими руками, а другой попал под колеса экипажа, – Элоиза не ответила, а потому мисс Темпл заговорщицки продолжала: – Я вообще-то говорила об этом с Кардиналом Чанем, а вы должны знать, что он человек действия, лишних слов не любит, я бы даже сказала, он таинственный человек… Я это поняла, как только его увидела, конечно, еще и потому, что на нем было красное пальто и мы встретились в вагоне поезда ночью. Он держал в руках бритву и читал стихи, и еще на нем были черные очки, потому что у него не в порядке глаза… Он мне сразу запомнился, и когда я его увидела в следующий раз, как раз тогда, когда мы подружились с доктором, я его тут же узнала. Доктор что-то сказал мне… о Чане… Несколько минут назад, в театре… Я ничего не поняла из-за этих ужасных криков, дыма и огня… А знаете, какую странную вещь я заметила? Иногда одна новость может вытеснить другую, особенно когда слышишь их одновременно. То же самое происходит с чувствами. Например, запах дыма и вид пламени совершенно подавили во мне способность слышать. Я просто с ума схожу, когда начинаю думать о таких вещах.
Они прошли несколько шагов, прежде чем мисс Темпл вспомнила, о чем хотела сказать вначале.
– Так вот… почему я говорила с Кардиналом Чанем… понимаете, я должна вам сказать, что Кардинал Чань – опасный человек, смертельно опасный… Он, может, убивал людей чаще, чем я покупала себе туфли… и я с ним разговаривала о тех людях, которых убила, и… понимаете, если честно, то говорить об этом было очень трудно, а закончили мы тем, что он мне рассказал, как человек вроде меня должен пользоваться пистолетом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
– Вы меня слышите? – нетерпеливо прошептала мисс Темпл. – Мисс Дуджонг? Мисс Дуджонг!
Женщина повернулась на ее голос, волосы ниспадали ей на лицо, она изо всех сил пыталась двигаться в своем нескладном одеянии и в шинели доктора Свенсона, опутавшей ее ноги. Мисс Темпл вздохнула и присела перед женщиной. Она изображала доброту и сочувствие, хотя и прекрасно понимала, что для этого абсолютно нет времени, и, если уж быть честной, не испытывая ни того ни другого.
– Меня зовут Селеста Темпл. Я друг доктора Свенсона. Он отстал, но он нас догонит, я уверена, но если мы не убежим, то все его усилия будут потеряны даром. Вы меня слышите? Мы в Харшморте. Они с радостью убьют нас обеих.
Женщина моргнула, как замерзающая ящерица. Мисс Темпл взяла ее за подбородок.
– Слышите? Женщина кивнула.
– Вы меня… простите… они… – Ее рука сделала неопределенное, неясное движение. – Я не могу думать…
Мисс Темпл фыркнула, а потом, не отпуская ее подбородка, откинула волосы с лица женщины резкими движениями пальцев, убирая пряди, как птица, приводящая в порядок гнездо. Женщина была старше мисс Темпл (но в нынешнем ее изможденном состоянии было бы несправедливо гадать, на сколько лет), и когда она позволила чужим рукам позаботиться о ней, в ее чертах проявилась какая-то сдержанная благодарность, так что мисс Темпл против воли почувствовала симпатию.
– Не думать – это ничего страшного, – улыбнулась мисс Темпл лишь с небольшим нажимом. – Думать я могу за нас обеих, я бы даже предпочла именно такой вариант. Но вот идти за нас двоих я не могу. Если мы хотим жить – жить, мисс Дуджонг, – вы должны двигаться.
– Элоиза, – прошептала она.
– Что?
– Меня зовут Элоиза.
– Отлично. Так все будет гораздо проще.
* * *
Мисс Темпл не рискнула открыть дальнюю дверь, потому что знала: в коридоре будет полно слуг и солдат, хотя и никак не могла понять, почему они не прибежали на пожар через гардеробную. Может быть, запрет входить в потайные комнаты, где легко могли раскрыться самые сокровенные тайны заговорщиков, распространялся даже на такие кризисные моменты? Она повернулась к Элоизе, которая по-прежнему стояла на коленях, держа в руках искромсанное одеяние – явно то самое платье, в котором она прибыла сюда.
– Они его уничтожили, – сказала ей мисс Темпл, подходя к распахнутым шкафам. – Такие у них нравы. Поверните сюда голову…
– Вы переодеваетесь? – спросила Элоиза, изо всех сил стараясь встать.
Мисс Темпл закрыла распахнутые двери шкафов и обнаружила за ними коварное зеркало. Оглянувшись, она увидела деревянную табуретку.
– Нет-нет, – ответила она. – Я разбиваю зеркало.
Мисс Темпл закрыла глаза и, с размаху ударив табуреткой по зеркалу, отскочила в сторону, но результат все равно получился более чем удовлетворительный. При каждом ударе она вспоминала кого-нибудь из своих врагов – Спрагг, Фаркуар, графиня, мисс Пул, – и выражение здорового удовольствия с каждым разом все сильнее проявлялось на ее лице. Когда образовался пролом, недостаточно, однако, широкий, чтобы пройти в него, она оглянулась на мисс Дуджонг с заговорщицкой улыбкой.
– Это потайная комната, – прошептала она и, увидев неуверенный кивок мисс Дуджонг, развернулась и снова замахнулась табуреткой.
На все это вполне могло бы уйти еще полчаса – отбить эту часть, потом эту, удалять один за другим нависающие осколки. Но мисс Темпл бросила табуретку и осторожно отступила к искромсанному платью Элоизы. Они вдвоем расстелили его, чтобы укрыть хотя бы часть осколков, и прошли через зеркало. Оказавшись в потайной комнате, мисс Темпл подняла платье, скомкала его и бросила назад. В последний раз посмотрела она на внутреннюю дверь – ее все больше одолевало беспокойство оттого, что доктор так и не появился. Она протянула руки сквозь раму и снова распахнула двери шкафов, чтобы спрятать разбитое зеркало, потом повернулась к Элоизе, которая прижимала к груди шинель Свенсона.
– Он нас найдет, – сказала ей мисс Темпл. – Возьмите меня под руку.
* * *
Они молча плелись по едва освещенному, устланному ковром коридору, их бледные, закопченные лица и шелковые одеяния казались красными в мрачном газовом свете. Мисс Темпл хотела сначала как можно дальше уйти от огня и только потом уже думать о побеге, и тем не менее на каждом повороте она оглядывалась и прислушивалась, надеясь, что доктор как-нибудь проявит себя. Неужели он спас их, но пожертвовал собой, более того, всучил ей попутчицу, которой она не знала и не имела оснований доверять. Она чувствовала, как Элоиза оттягивает ей руку, и снова и снова слышала его взволнованные слова: «Идите, идите скорее…» – и спешила дальше.
Узкий коридор разветвлялся. Налево он уходил в тупик и заканчивался лестницей, поднимающейся в темную шахту, направо был тяжелый красный занавес. Мисс Темпл осторожно, одним пальчиком, чуть сдвинула занавес. За ним была еще одна потайная комната, выходившая зеркалом в большую пустую гостиную. Если они и в самом деле хотят уйти от преследователей, решила мисс Темпл, то в последнюю очередь следует ей оставлять на их пути еще одно разбитое зеркало. Она отошла от занавеса. По лестнице Элоизе не подняться. Они двинулись дальше налево.
– Как вы себя чувствуете? – спросила мисс Темпл, вкладывая в свой шепот как можно больше задушевной уверенности.
– Гораздо лучше, – ответила Элоиза. – Спасибо за помощь.
– Не за что, – сказала мисс Темпл. – Вы знаете доктора? А мы с ним старые товарищи.
– Товарищи?
Мисс Дуджонг посмотрела на нее, и мисс Темпл, увидев в глазах женщины скептическое выражение (такая, мол, маленькая, слабенькая и одета по-дурацки), ощутила новый приступ неудовольствия.
– Это так. – Мисс Темпл кивнула. – Вам лучше будет знать, что доктор, я и человек по имени Кардинал Чань объединили усилия в борьбе с заговорщиками. Не знаю, кто из них известен вам – граф д'Орканц, графиня ди Лакер-Сфорца, Франсис Ксонк, – эту фамилию мисс Темпл произнесла с нажимом и подняв бровки, – Гаральд Граббе, заместитель министра иностранных дел, и лорд Роберт Вандаарифф. В заговоре участвуют и менее значительные фигуры – миссис Марчмур, мисс Пул, которую вы, кажется, знаете, Каролина Стерн, Роджер Баскомб, много всяких немцев… Всех назвать, конечно, довольно трудно, но к заговору имеет отношение принц Макленбургский, и дело каким-то образом связано со странным синим стеклом, из которого можно делать книги, которые содержат… или поглощают… реальные воспоминания, реальные ощущения… все это очень необычно…
– Да, я их видела, – прошептала Элоиза.
– Видели?
В голосе мисс Темпл послышалась нотка разочарования, потому что ей вдруг ужасно захотелось рассказать кому-нибудь о ее собственных удивительных ощущениях.
– Они каждой из нас показали такую книгу…
– Кто это «они»? – спросила мисс Темпл.
– Мисс Пул и доктор… Доктор Лоренц, – сказала Элоиза. – Некоторые женщины не выдержали… Они погибли.
– Потому что не хотели смотреть?
– Нет-нет, как раз потому, что смотрели. Их убила сама книга.
– Убила? Книга?
– Да, я в этом уверена.
– А меня вот книга не убила.
– Может быть, вы очень сильная, – ответила Элоиза.
Мисс Темпл шмыгнула носом. Она редко не поддавалась на лесть, даже если знала, что это всего лишь прикрытие для чего-то другого (например, когда Роджер хвалил ее за деликатность и юмор, а рука его, обнимавшая ее за талию, осторожно двигалась в самые жаркие места), но мисс Темпл и в самом деле удалось оторваться от книги собственной силой воли – достижение, которое было отмечено даже графиней. От мысли о том, что было возможно и иное, что книга могла целиком поглотить ее, что она могла погибнуть, мурашки побежали у нее по коже. Да, это могло случиться совершенно естественным образом – содержание книги было таким соблазнительным. Но она не погибла, и, более того, мисс Темпл была абсолютно уверена, что если она заглянет в еще одну из этих книг, то воздействие на нее будет меньше, и если она оторвалась от книги в первый раз, то наверняка сможет сделать это и еще. Она повернулась к Элоизе – истинный характер этой женщины все еще вызывал у нее сомнения.
– Но и вы тоже, наверно, сильная, если наши враги хотели привлечь вас в свои ряды… Вот и в Тарр-Манор вас привезли. Потом на нас напялили эти одеяния – чтобы посвятить нас в их тайны, подвергнуть Процессу и подчинить их воле. – Она замолчала и посмотрела на себя, обеими руками разглаживая свои одеяния. – И хотя я бы не сказала, что это очень уж практично, но ощущение шелковой материи на твоей коже… оно такое…
Элоиза улыбнулась или, по крайней мере, сделала попытку улыбнуться, но мисс Темпл видела, что нижняя губа женщины неуверенно подрагивает.
– Дело в том, что не помню… Я знаю, что поехала в Тарр-Манор по какой-то причине, но никак не могу вспомнить, по какой.
– Нам лучше двигаться дальше, – сказала мисс Темпл, поглядывая, не хлынут ли слезы после дрожания губы; увидев, что ничего такого не случилось, она вздохнула с облегчением. – А вы мне можете рассказать, что запомнили о Тарр-Манор. Мисс Пул упоминала Франсиса Ксонка и, конечно, полковника Траппинга…
– Я воспитательница детей полковника, – сказала Элоиза. – И меня знает мистер Ксонк… он даже проявлял ко мне повышенное внимание после исчезновения полковника. – Она вздохнула. – Видите ли, я близка с сестрой мистера Ксонка, женой полковника… я даже присутствовала в Харшморте в тот день, когда исчез полковник…
– Правда? – с излишней резкостью спросила мисс Темпл.
– Я спрашивала себя: может быть, я случайно стала свидетелем чего-то важного или услышала какую-то тайну… Что-то такое, что пробудило любопытство мистера Ксонка, или что он мог бы использовать против своих родственников, или что помогло бы ему скрыть собственное участие в убийстве полковника…
– Неужели вы могли знать, кто его убил и почему? – спросила мисс Темпл.
– Понятия не имею! – воскликнула Элоиза.
– Но если этих воспоминаний у вас не осталось, значит, их забрали, потому что они представляли для них интерес, – заметила мисс Темпл.
– Да. Но потому ли, что я узнала что-то такое, чего мне не следовало знать? Или потому, что меня… другого слова не найти… соблазнили участвовать?
* * *
Элоиза умолкла, закрыв рот рукой, в глазах ее сверкнули слезы. Отчаяние женщины было абсолютно неподдельным, мисс Темпл не сомневалась в этом, потому что, познакомившись с книгой, знала, как даже самые твердые души могут поддаться искушению. Если Элоиза не могла вспомнить, что сделала, если ее теперь грызло раскаяние, то не все ли равно, что происходило на самом деле? Мисс Темпл понятия не имела. Точно так же она не знала, может ли быть уверена в своей собственной невиновности. Впервые она впустила в свой голос тонкую нотку жалости.
– Но они не забрали вас в свои ряды, – сказала она. – Мисс Пул говорила графу и Каролине, что от вас одни неприятности.
Элоиза тяжело вздохнула, она не приняла всерьез слова мисс Темпл.
– Доктор спас меня с чердака, а потом его схватили. Я последовала за ним и попыталась в свою очередь спасти его. И тогда… простите, об этом трудно говорить… я застрелила человека. Насмерть.
– Так это же здорово! – воскликнула мисс Темпл. – Я никого не застрелила, но одного убила своими руками, а другой попал под колеса экипажа, – Элоиза не ответила, а потому мисс Темпл заговорщицки продолжала: – Я вообще-то говорила об этом с Кардиналом Чанем, а вы должны знать, что он человек действия, лишних слов не любит, я бы даже сказала, он таинственный человек… Я это поняла, как только его увидела, конечно, еще и потому, что на нем было красное пальто и мы встретились в вагоне поезда ночью. Он держал в руках бритву и читал стихи, и еще на нем были черные очки, потому что у него не в порядке глаза… Он мне сразу запомнился, и когда я его увидела в следующий раз, как раз тогда, когда мы подружились с доктором, я его тут же узнала. Доктор что-то сказал мне… о Чане… Несколько минут назад, в театре… Я ничего не поняла из-за этих ужасных криков, дыма и огня… А знаете, какую странную вещь я заметила? Иногда одна новость может вытеснить другую, особенно когда слышишь их одновременно. То же самое происходит с чувствами. Например, запах дыма и вид пламени совершенно подавили во мне способность слышать. Я просто с ума схожу, когда начинаю думать о таких вещах.
Они прошли несколько шагов, прежде чем мисс Темпл вспомнила, о чем хотела сказать вначале.
– Так вот… почему я говорила с Кардиналом Чанем… понимаете, я должна вам сказать, что Кардинал Чань – опасный человек, смертельно опасный… Он, может, убивал людей чаще, чем я покупала себе туфли… и я с ним разговаривала о тех людях, которых убила, и… понимаете, если честно, то говорить об этом было очень трудно, а закончили мы тем, что он мне рассказал, как человек вроде меня должен пользоваться пистолетом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132