Наверху, у входа в коридор, который вел к ее комнате, собрались служанки. Все поклонились Матери-Исповеднице. Она подумала, как это, должно быть, нелепо выглядит, когда три десятка нарядных, аккуратно причесанных, чистеньких служанок кланяются женщине в грязной одежде из шкур, несущей лук и тяжелый мешок. Значит, о ее возвращении уже стало известно всем.
- Благодарю вас, дети мои! - сказала Кэлен.
Они расступились, пропуская ее. И тут начались вопросы: "Не желает ли МатьИсповедница принять ванну?" "Не желает ли сделать массаж?" "Не желает ли сделать прическу?" "Не желает ли принять посетителей?" "Не пожелает ли выслушать советников", "написать несколько писем", и все в таком же роде.
Кэлен обратилась к домоправительнице:
- Бернадетта, я хотела бы помыться с дороги. Больше ничего не нужно.
Две служанки тут же бросились исполнять ее пожелание. Домоправительница Бернадетта посмотрела на наряд Кэлен.
- Не желает ли Мать-Исповедница почистить или починить что-нибудь из своей одежды?
Кэлен вспомнила про голубое платье, которое лежало в мешке.
- Кажется, кое-что действительно надо почистить. - Она вспомнила о том, что почти вся ее одежда перепачкана в крови во время недавних сражений, и добавила:
- По-моему, многие вещи также нуждаются в стирке.
- Хорошо, Мать-Исповедница. Не приготовить ли белое платье для сегодняшнего вечера, Мать-Исповедница?
- Для вечера?! Домоправительница Бернадетта покраснела.
- Курьеры уже посланы в Королевский Ряд, Мать-Исповедница. Все хотят поздравить Мать-Исповедницу с возвращением.
Кэлен застонала. Она смертельно устала, и ей вовсе не хотелось устраивать прием, говорить гостям светские любезности, а также выслушивать прошения о предоставлении определенных сумм. Причем просители клялись, что они не ищут особой выгоды, но лишь хотят как-то выкарабкаться из неприятного положения, в котором они оказались волею обстоятельств.
Домоправительница посмотрела на нее с укоризной, как это бывало, когда Кэлен была маленькой. Бернадетта словно хотела сказать: "У тебя есть обязанности, я надеюсь, ты отнесешься к ним, как подобает при твоем звании".
На самом же деле она сказала:
- Все с нетерпением ожидали возвращения Матери-Исповедницы и будут счастливы видеть ее в добром здравии.
Кэлен позволила себе усомниться в этом. Очевидно, домоправительница имела в виду другое: Кэлен следует дать всем понять, что Мать-Исповедница жива и на своем месте. Она вздохнула.
- Разумеется, Бернадетта. Спасибо, что напомнила мне о любви ко мне людей и о том, что они беспокоятся обо мне.
Домоправительница улыбнулась и склонила голову.
- Да, Мать-Исповедница.
Когда остальные служанки разошлись, Кэлен тихо сказала:
- Я помню то время, когда ты могла бы шлепнуть меня, чтобы напомнить мне о моих обязанностях. Домоправительница снова улыбнулась:
- Ну, теперь об этом не может быть и речи, Мать-Исповедница. - Она стряхнула какую-то соринку с рукава. - Мать-Исповедница, а не вернулись ли вместе с тобой домой и другие Исповедницы?
- Я сожалею, Бернадетта, я думала, ты знаешь. Все они погибли. Я последняя Исповедница.
Глаза домоправительницы наполнились слезами. Она прошептала:
- Да пребудут с ними добрые духи.
- Что это теперь изменит? - с горькой насмешкой сказала Кэлен. - Почему они не позаботились о Денни, когда ее захватил квод?
***
В покоях Кэлен во всех комнатах горел огонь в каминах. Она знала, что так было и до ее возвращения. Зимой в покоях Матери-Исповедницы всегда поддерживался огонь на случай ее неожиданного возвращения. На столе серебряный поднос, свежий хлеб, чайник и миска горячего пряного супа. Хозяйка Сандерхолт не забыла, что это любимый суп Кален. Кэлен снова вспомнила, как они когда-то готовили такой суп с Ричардом.
Оставив свой мешок на полу, она пошла в спальню. Она стояла и смотрела на огромную деревянную кровать и думала о том, что должна была бы прийти в эту спальню вместе с Ричардом. Ко дню возвращения в Эйдиндрил они уже были бы мужем и женой. Она обещала Ричарду это брачное ложе. С какой радостью они тогда говорили об этом! Слеза скатилась по ее щеке. Она тяжело вздохнула. Слишком больно вспоминать это.
Кэлен вышла на балкон. Она стояла на холодном ветру, вцепившись дрожащими руками в перила, и смотрела на замок Волшебника, сверкавший в последних лучах заходящего солнца.
- Зедд, где ты? - прошептала Кэлен. - Ты мне очень нужен.
***
Он проснулся от того, что ударился головой в стену. Он сел, протирая глаза. Напротив сидела какая-то старушка. Они вроде бы в каком-то экипаже.
Старушка смотрела вроде бы на него, но, к его изумлению, глаза у нее были совершенно белые.
- Кто ты? - спросил он.
- Кем быть ты? - переспросила она.
- Я первый спросил.
- Я... - Она запахнула плащ, прикрыв свое нарядное зеленое платье. - Я не знать, кем быть я. А ты быть кем?
- Я... я... - Он только вздохнул. - Боюсь, что и я не знаю, кто я. А ты меня, случайно, не узнаешь?
- Не знаю. Слепая. Не вижу, какой ты из себя, - Слепая? Ох, прошу прощения.
Он потер ушибленное место. Оглядев самого себя, он увидел, что на нем красивая бордовая мантия, расшитая серебристой парчой. "Ну что ж, по крайней мере я, кажется, богатый", - подумал он.
Подобрав с пола черную трость, украшенную серебром, он принялся стучать в крышу в том месте, где, по его расчетам, должен был сидеть возница. Старушка испуганно вздрогнула.
- Что за шум?
- Извини. Я хочу привлечь внимание возницы, - ответил он.
Возница, очевидно, услышал. Экипаж остановился, дверь открылась, и он увидел здорового детину с обветренным лицом в длиннополом плаще. Сжав в руке трость, человек в бордовой мантии спросил:
- Кто ты такой?
- Я-то? Большой дурак, - проворчал возница. Он усмехнулся. - А звать меня Аэрн.
- Слушай, Аэрн, что ты делаешь с нами? Ты что, похитил нас, чтобы получить выкуп? Возница засмеялся:
- Вот уж не сказал бы.
- Что все это значит? Сколько мы проспали? И кто мы такие?
Аэрн поднял глаза к небу:
- О духи! И чего я влез в это дело? - Он вздохнул. - Вы оба спали со вчерашнего вечера. Вы проспали всю ночь и еще сегодня - весь день. Тебя зовут Рубен.
Рубен Рыбник.
- Рубен? - переспросил пассажир. - Красивое имя.
- А я кто? - спросила старушка.
- Ты - Эльда Рыбник.
- Тоже Рыбник? - спросил Рубен. - Мы что, родственники?
- И да, и нет, - ответил Аэрн. - Вы - муж и жена.
- По-моему, тут нужны объяснения, - заметил Рубен.
Возница вздохнул:
- Ну, это не ваши настоящие имена. Вы вчера сказали мне, что сейчас я не должен пока называть вам ваши настоящие имена.
- Ты нас похитил? - воскликнул Рубен. - Должно быть, ты нас оглушил или опоил чем-нибудь?
- Только успокойся, и я все объясню, - сказал возница.
- Так объясни, пока я не огрел тебя тростью!
- Да ладно, - протянул Аэрн. - И что я с вами связался? - повторил он и сам же себе ответил:
- Из-за золота, ясное дело.
Возница сел рядом с Рубеном и закрыл дверь, чтобы внутрь экипажа не летел снег.
- Ну, давай, рассказывай, - велел Рубен.
- Ну так слушай, - начал Аэрн. - Вы оба с ней были больны. Вы заставили меня отвезти вас к трем женщинам. - Он понизил голос. - К трем колдуньям.
- К колдуньям? - взвизгнул Рубен. - Не мудрено, что мы забыли, кто мы такие. Ты отвез нас к ведьмам, чтобы они околдовали нас!
Аэрн положил ему руку на плечо.
- Да успокойся. Слушай дальше. Ты - волшебник. - Рубен уставился на возницу, открыв рот. Аэрн повернулся к Эльде. - А ты колдунья.
- Ну нет, - замахал рукой Рубен, - не то я превратил бы тебя в жабу. Аэрн покачал головой:
- Вы оба лишились своей силы.
- Что же, по крайней мере я был могущественный волшебник?
- У тебя хватило силы коснуться своими проклятыми руками моей глупой башки и вбить в нее, что я должен помочь тебе. Ты говорил, что волшебникам иногда приходится прибегать к помощи простых смертных, когда дело того требует. Ты еще сказал что-то про "бремя волшебников". Ты говорил мне, что я обязан тебе помочь, что ты пробуждаешь "доброе начало" в моей душе. Все эти разговоры и еще такое количество золота, какого я в жизни не видел, и заставили меня впутаться в это дело. Мне бы держаться подальше от колдунов и колдовства.
- Я что, быть колдуньей? - спросила Эльда. - Да еще слепой?
- Да нет, бабуся. Ты была слепая, но при этом у тебя был дар видеть лучше, чем вижу я с двумя глазами.
- А чего я теперь ослепла?
- Вы оба были очень больны, от какой-то злой магии. Те три колдуньи согласились вам помочь, но, чтобы вас вылечить, они дали вам обоим... ну, какую-то штуку, от которой ваше волшебство пропало. Вы заставили меня ждать на улице, так что я не знаю, что они там сделали. Я только помню, что вы мне говорили сами.
- Ты все выдумал, - заявил Рубен.
Не обращая внимания на его слова, возница продолжал:
- Ваша болезнь... ну, что ли... питалась вашим добрым волшебством. Я про эти волшебные дела ничего не знаю и, духи свидетели, не хочу знать. Я только знаю, что вы мне сами рассказывали, когда уговаривали вам помочь. И вы тогда сказали, что те три колдуньи должны лишить вас волшебной силы. Тогда только вы оба сможете исцелиться, потому что тогда у злой магии, сказали вы, не будет пищи.
- Значит, мы теперь потеряли магическую силу? - Ну, всего-то я не знаю, но понял так, что совсем от своего волшебства вы избавиться не можете. Три колдуньи сделали так, чтобы вы оба напрочь забыли, кто вы такие. Вы сами не знаете ничего про свое доброе волшебство, а потому и злое волшебство не может вам повредить через вашу силу. Поэтому и Эльда ослепла по-настоящему.
- Но почему колдуньи захотели нам помочь? - подозрительно спросил Рубен.
- В основном из-за Эльды. Они говорили, что про нее шла слава среди волшебниц Никобариса. Она что-то особенное сделала, когда была моложе и жила в этих местах.
Рубен изучающе посмотрел на возницу.
- Это похоже на правду, - заметил он, обращаясь к Эльде. - Никто не мог бы сочинить такую нелепую историю. Как ты думаешь?
- Так же, как и ты. Вроде бы это быть правдой.
- Ну ладно, - кивнул Аэрн. - А теперь скажу вам кое-что, только это вам не понравится.
- А как с нашей волшебной силой? - спросил Рубен. - Вернется ли она к нам?
Когда мы вспомним, кто мы есть?
Аэрн почесал затылок.
- Это как раз вам не понравится. Три колдуньи сказали, что вы можете никогда не вспомнить, кто вы такие, и ваша волшебная сила, возможно, никогда к вам не вернется.
Наступило тяжкое молчание. Наконец заговорил Рубен:
- Но мы-то почему на это согласились?
- Вам больше ничего не оставалось, - объяснил возница. - Вы оба были ужасно больны. Эльда умерла бы уже сегодня, если бы на это не согласилась, а ты - дня через два, не больше. Так что вам ничего другого не оставалось, как согласиться.
- Ну что ж, - сказал Рубен, - если мы никогда не вспомним, кем мы были, придется нам оставаться Рубеном и Эльдой и начинать новую жизнь.
Аэрн покачал головой:
- Ты мне говорил, что эти три колдуньи еще сказали про вас, что, мол, если злое колдовство совсем оставило вас в покое, то к вам может вернуться память и ваша волшебная сила. Ты сказал мне, что очень важно ее вернуть. Ты сказал, что в мире происходит что-то очень опасное и ты должен помочь остановить это, потому что от этого зависит жизнь всех людей.
- Что за опасность? И что я должен сделать?
- Этого ты мне не рассказал. Ты сказал, что этого я не пойму.
- Но как же тогда мы можем вернуть себе память и волшебную силу?
- Три колдуньи, - напомнил возница, - говорили, что ни то, ни другое может к вам и вовсе не вернуться. Но если все-таки вернется, то для этого нужно какое-то потрясение, какие-то очень сильные чувства.
- Какие, например?
- Ну, например, гнев. Если вы, к примеру, очень сильно разозлитесь. Рубен нахмурился:
- Это что же... Ты должен, к примеру, меня ударить, а я разозлюсь?
- Нет, - ответил Аэрн. - Ты говорил, что такая штука тут не поможет. Ты говорил, что тут нужно большое потрясение, но что ты не можешь сказать, откуда оно возьмется. Но этот гнев или еще какая-то страсть будут тогда очень сильными из-за магии. Ты сказал, что ты не пошел бы на все это, если б не угроза смерти.
Некоторое время Рубен и Эльда молчали. Возница тоже молча наблюдал за ними.
- И куда ты теперь нас везешь? - спросил наконец Рубен.
- В Эйдиндрил.
- Куда? Никогда о таком не слышал. Где это?
- Эйдиндрил - родина этих... Исповедниц, по ту сторону гор Ранг-Шада.
Довольно далеко отсюда, несколько недель езды. Мы доберемся туда уже почти к зимнему солнцевороту, когда будет самая длинная ночь в году.
- Далековато, - заметил Рубен. - А почему я попросил тебя нас туда доставить?
- Ты сказал, что тебе надо попасть в какой-то замок Волшебника. Ты сказал, что туда не попадешь без волшебства, но так как теперь ты уже не волшебник, ты загодя объяснил мне, как можно туда попасть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148