- Она поднесла к губам ложку, пробуя суп.
- С одинаковыми ногами жизнь станет еще проще.
- Я сказала, нет.
- Проклятие, женщина, почему "нет"? Эди положила ложку на место и взяла с полки жестянку со специями. Она говорила тихо, и голос ее был не таким скрипучим, как обычно:
- Это быть слишком больно. Если бы я знать заранее, то предпочла бы доживать жизнь с одной ногой. - Она бросила в суп щепотку пряностей. Зедд дернул себя за ухо. Возможно, она права. Процесс отращивания ноги едва не убил ее. Зедд не предполагал такого поворота. До сих пор ему успешно удавалось стирать из памяти людей болезненные ощущения, даже когда он не знал, чем они вызваны. Но он упустил из виду, что на этот раз боль была слишком сильной.
Не надо было забывать о Втором Правиле Волшебника. Но он тогда был слишком озабочен тем, чтобы сделать Эди добро. Впрочем, обычно именно так Второе Правило и действует.
- Ты знаешь цену магии не хуже волшебника, Эди. И кроме того, я делал это ради тебя. В обмен на боль. - Зедд знал, что на сей раз процесс не потребует таких усилий, но, понимая ее состояние, решил не настаивать. Возможно, ты и права. Пусть остается как есть.
Белые глаза опять обратились на него.
- Зачем ты быть здесь, волшебник?
Зедд озорно улыбнулся:
- Хотел тебя повидать. Такую женщину трудно забыть. Кроме того, я хотел сообщить тебе, что Ричард одолел Даркена Рала и мы победили. - Эди продолжала смотреть на него, и он нахмурился. - Как ты думаешь, зачем к тебе лезут хваталы?
Она выразительно покачала головой:
- Твоя речь - как походка пьяного: все время виляет. - Она жестом попросила его достать миски. - Я и так знаю, что мы победили. Первый день зимы пришел и ушел, а в мире все по-прежнему. Впрочем, я рада увидеть твои старые кости. - Ее голос понизился и стал еще скрипучее. - Зачем ты быть здесь, волшебник?
Зедд встал из-за стола, радуясь возможности хоть на минутку избавиться от ее пронизывающего взгляда.
- Ты не ответила на мой вопрос. Зачем к тебе лезут хваталы?
- За тем же, за чем и ты! - рявкнула Эди. - Чтобы доставить неприятности бедной старухе.
- Мои глаза не видят старуху, - ухмыльнулся Зедд, возвращаясь с мисками. Они видят только красивую женщину.
Эди беспомощно развела руками.
- Твой язык опаснее любого хваталы.
Зедд протянул ей миску.
- А раньше они забирались к тебе?
- Нет. - Эди отвернулась, чтобы наполнить миску. - Когда еще были границы, хваталы торчали в проходе, как и другие твари. После того как граница исчезла, они на какое-то время пропали, но с началом зимы появились опять.
Это не быть правильно. Я думать, что-то пошло не так.
Она поставила перед ним полную миску, источающую дивный аромат.
- Может, когда границы пали, они были недалеко и просто вылезли из прохода.
- Может быть. Когда границы пали, все твари вернулись в Подземный мир. Но некоторые вырвались и разбежались по окрестным лесам. Но зима началась месяц назад, а до того я здесь хватал никогда не видела. Боюсь, это объяснение не быть достаточным. Наверное, случилось что-то еще.
Зедд прекрасно знал, что именно, но промолчал. Вместо этого он спросил:
- Эди, а почему ты не уезжаешь? Поехали вместе со мной? В Эйдиндрил. Это было бы...
- Нет! - рявкнула Эди и осеклась, словно удивленная собственной вспышкой.
Она разгладила платье, давая себе немного остыть, потом взяла ложку и принялась наливать суп в другую миску. - Нет. Здесь быть мой дом.
Зедд молча следил за ее действиями. Закончив, она поставила миску на стол, взяла с полки буханку и указала ею на свободный стул. Зедд сел. Эди уселась напротив, нарезала хлеб и кончиком ножа подвинула один кусок Зедду. Глаза их встретились.
- Пожалуйста, не проси меня покинуть мой дом.
- Я только беспокоюсь о тебе, Эди. Она обмакнула хлеб в суп.
- Это быть ложью.
Он посмотрел на нее из-под бровей.
- Это не ложь.
- "Только" быть ложью, - не отрываясь от тарелки, уточнила она.
Зедд не стал спорить и занялся супом.
- Уммм... Шамешательно, - сказал он, набив рот горячим мясом. Эди кивнула в знак благодарности. Зедд ел, пока миска не опустела, потом встал и положил себе еще. Возвращаясь за стол, он обвел комнату рукой, в которой держал ложку.
- У тебя чудесный дом, Эди. Просто чудесный. - Он сел за стол, и Эди протянула ему еще кусок хлеба. Зедд разломил его пополам. - Но я не думаю, что тебе стоит оставаться здесь в одиночестве. Хваталы не в счет. - Он показал куском хлеба на север. - Почему бы тебе не поехать со мной?
Эйдиндрил тоже чудесное местечко. Тебе там понравится. Там полно комнат, выберешь себе, какую захочешь. А можешь даже поселиться в Хранилище.
- Нет.
- Почему "нет"? Мы отлично проведем время; колдунье есть чем заняться в Хранилище. Там полно книг, и...
- Я сказала, нет.
Он посмотрел, как она ест суп, вздохнул и тоже взял в руки ложку. Но надолго его не хватило. Он отложил ложку и хмуро взглянул на Эди.
- Эди, я рассказал тебе не все.
Она вскинула бровь:
- Надеюсь, мне не надо изображать удивление? Я быть плохая притворщица.
Она снова уткнулась в миску.
- Эди, завеса прорвана.
Она застыла с ложкой, недонесенной до рта. На Зедда она не смотрела.
- Чушь! Что ты знать о завесе? Ты понятия не иметь, о чем говоришь, волшебник.
Ложка продолжила свое движение.
- Я знаю, что она разорвана.
Эди выудила из миски последний кусок картошки.
- Ты говоришь о невозможном, волшебник. Завеса не быть разорванной. - Она встала и взяла с собой миску. - Будь спокойный, старик, если завеса быть разорвана, у меня быть неприятности похуже хваталы. Только я их не иметь.
Зедд повернулся и, положив руку на спинку стула, стал смотреть, как Эди с миской в руках, хромая, идет к котелку.
- Камень Слез снова в этом мире, - тихо сказал он. Эди замерла. Миска выскользнула у нее из рук и покатилась по полу.
- Не произноси таких вещей вслух, - прошептала она, - пока у тебя не останется никаких сомнений. Пока не сможешь поклясться честью волшебника.
Пока не будешь готов отдать свою душу Владетелю, если это быть ложью.
- Я готов отдать душу Владетелю, если то, что я говорю, - ложь, - твердо сказал Зедд, глядя ей в спину. - Пусть берет ее хоть сейчас. Камень Слез в этом мире. Я видел его.
- Да защитят нас добрые духи! - выдохнула колдунья. - Выкладывай, какую глупость ты сотворить на сей раз!
- Иди-ка сюда и садись, Эди. Прежде всего я хочу, чтобы ты рассказала мне, для чего ты живешь здесь, возле прохода, и что вообще такое этот проход?
Что ты делала тут, на краю Подземного мира, и почему не желаешь уезжать?
Она подскочила вплотную и сгребла его за ворот балахона:
- Это быть моим делом!
Не снимая руки со спинки стула, Зедд поднялся на ноги.
- Эди, я должен знать. Это важно. Я должен знать, что ты здесь делала, потому что есть вероятность, что это может нам помочь. Мне хорошо известна та боль, с которой ты живешь. Не забывай, я ее видел. Я не знаю ее причины, но знаю ее глубину. Я прошу тебя разделить ее со мной. Я прошу как друг. Не заставляй меня просить, как волшебник.
На последней фразе она подняла голову и встретилась с ним глазами. Гнев ее постепенно угас. Эди кивнула:
- Хорошо. Возможно, я действительно хранить это в себе слишком долго.
Возможно, мне станет легче, если я расскажу кому-нибудь... другу.
Возможно, ты не захочешь принять мою помощь, когда услышишь. Но если не передумаешь - я жду, что ты расскажешь мне все, что случилось. - Она погрозила ему пальцем. - Все.
Зедд обескураженно улыбнулся:
- Конечно.
Эди опустилась на стул, но не успела она сесть, как самый большой череп внезапно свалился с полки. Они дружно уставились на него, потом Зедд подошел к нему и поднял. Его пальцы пробежались по острым зубам величиной с человеческую ладонь. Основание черепа было плоским. Скатиться с полки он не мог. Зедд поставил его на место.
- Похоже, - проскрипела Эди, - в последнее время костям больше нравится быть на полу. Они то и дело падать.
Бросив напоследок хмурый взгляд на череп, Зедд снова уселся за стол.
- Расскажи мне о костях. Зачем они тебе, что ты с ними делаешь? Расскажи мне все с самого начала.
- С самого начала? - Она бросила быстрый взгляд на дверь, словно хотела сбежать. - Это быть очень печально.
- Я никому не повторю ни слова из сказанного тобой, Эди.
Глава 22
Я родилась в городе Шора, это в Никобарисе, - "сделав глубокий вдох, начала Эди. - У моей матери не было колдовского дара. Она, как это сказать... быть проскочившая. Но у моей бабушки Линдел дар был. Моя мать всю жизнь благодарить добрых духов за то, что у нее не быть дара, и проклинать их за то, что дар быть у меня. В Никобарисе те, кто иметь дар, быть ненавидимыми. Им не доверяли. Это быть потому, что люди считали, что даром может наделять не только Создатель, но и Владетель. Даже тот, кто с помощью дара творить добро, его сразу подозревать, что он быть проклятым.
Ты ведь знаешь, что это значит?
- Да, - сказал Зедд, отщипнув кусочек хлеба. - Это те, кто обратился к Владетелю. Принес ему обеты. Они прячутся в Свете, словно тени, и служат Владетелю, приближая час его торжества. Любой может оказаться проклятым.
Некоторые годами не обнаруживают себя и ждут, когда их призовут. А когда они призваны, начинают служить Владетелю. Их называют по-разному, но сущность их одинакова. В некоторых книгах они именуются посредниками, в некоторых - детьми Погибели. Среди них есть люди значимые, вроде того же Даркена Рала, которым Владетель поручает наиболее ответственные дела. А встречаются и самые обычные, которых используют для всяких мелочей. Тех, кто имеет дар, опять же, как Даркен Рал, Владетелю труднее перетянуть на свою сторону. Тех, кто его лишен, - проще, но даже среди них посредники встречаются нечасто.
- Даркен Рал быть проклятым? - изумилась Эди.
- Да, - кивнул Зедд. - Он сам мне об этом сказал. Правда, он назвал себя посредником, но это одно и то же. Все они служат Владетелю.
- Это быть опасная новость.
- Другие я приношу редко, - сказал Зедд, макая хлеб в суп. - Ты остановилась на своей бабушке, Линдел.
- Во времена ее молодости колдуньи могли быть убиты по любому поводу: болезни, несчастный случай, тяжелые роды - все быть им в вину. Их считать проклятыми, хотя это быть несправедливым. Некоторые пытались с этим бороться. Пытались не раз. Но от этого страх и ненависть быть только сильнее. Потом наступила передышка. Правители Никобариса решили позволить колдуньям быть, если они в доказательство того, что не быть проклятые, поклянутся душой не использовать дар без разрешения городских властей или представителя короля. Клятва быть приносима публично. Клятва не использовать дар и предупреждать о намерениях Владетеля.
- А почему люди были так уверены, что колдуньи - проклятые? - с набитым ртом осведомился Зедд - Потому что быть легче обвинить во всех своих несчастьях женщину, чем доискиваться правды, и гораздо приятнее вынести приговор конкретному человеку, чем проклинать неизвестное. Дар может творить не только добро, но и зло. И потому что он может творить и зло, люди верить, что по крайней мере часть его даруется Владетелем.
- Глупейшее суеверие, - проворчал Зедд.
- Ты отлично знаешь, что суеверию не обязательно иметь отношение к разуму.
Но стоит ему пустить корни, как оно вырастать в могучее развесистое дерево.
Зедд хмыкнул, соглашаясь.
- Итак, колдуньи перестали использовать дар?
Эди отрицательно качнула головой.
- Да. До тех пор, пока этого не требовать общее благо. Тогда они ходить в городской совет или к представителю короля, чтобы испросить разрешения.
Зедд в раздражении хлопнул ложкой по столу.
- Но ведь у них же был дар! Если он есть, его невозможно не применять!
- Они применять, но только тайно. Чтобы никто не видеть, и никогда не обращали на человека.
Откинувшись на спинку стула, Зедд молча покачал головой. Первое Правило Волшебника. До чего же все-таки глупы бывают люди. Эди тем временем продолжала рассказ:
- Бабушка Линдел быть суровая женщина и сама себе госпожа. Она и пальцем не пошевелить, чтобы научить меня пользоваться даром. Она лишь посоветовать мне смириться с ним. А мать, разумеется, ничему не могла меня научить. Поэтому мне пришлось учиться самой. Я росла, и мой дар рос вместе со мной, но я отлично понимала, что применить его - значит осквернить себя. Все равно что прикоснуться к Владетелю. Мне это вбивать в голову ежедневно. И я в это верить. Я ужасно боялась нарушить запрет. Кратко сказать, я быть плод с того дерева суеверия. Однажды, когда мне быть восемь или девять лет, я быть с отцом и матерью на городской площади. На той стороне площади загорелся дом. Там, на третьем этаже, жить девочка, моя ровесница. Она умоляла о помощи. Но никто не мог до нее добраться, потому что нижние этажи быть охвачены пламенем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148