Кавинант не удивил-
ся, поняв, что она плыла сама по себе.
Он наблюдал за ее приближением, словно она была надвигающейся уг-
розой. Обручальное кольцо зудело на его пальце. Кавинант быстро взгля-
нул на руку, почти ожидая увидеть, что кольцо сверкает или изменило
цвет. Серебристый металл выглядел особенно белым от скального света,
он потяжелел на руке, пощипывал кожу. Но с ним ничего не сделалось.
"Ну, хотя бы это",- вздохнул он, словно бы непосредственно обращаясь к
Белому Золоту. Затем вздрогнул, когда его голос подхватился легким
эхом, рассыпался множеством кристальных повторений.
Амок засмеялся над ним, и чистые раскаты его веселья объединились
с их подражаниями.
Высокий Лорд Елена была теперь слишком поглощена Земным Корнем,
чтобы обращать внимание на Кавинанта. Она стояла на берегу, как бы уже
чувствуя запах Силы Повелевания, и ждала как прислужник пустую лодку.
Вскоре судно приблизилось к ней. В тишине оно легко ткнулось но-
сом в сухой склон и остановилось, словно бы готовое, ожидающее.
Амок поприветствовал ее глубоким поклоном, затем легко прыгнул на
борт. Его ноги не произвели ни звука, когда коснулись досок. Он отошел
к дальнему концу судна, повернулся, уселся на носовой планшир, ухмыля-
ясь, как монарх.
Первый Знак Морин последовал за Амоком. Следующей на судно вошла
Высокий Лорд Елена и разместилась на скамье посередине. Посох Закона
она расположила на коленях. Кавинант увидел, что настал его черед.
Дрожа, он спустился по берегу к деревянному носу. Мрачное предчувствие
стучало в висках, но он подавил его. Обеими руками он схватился за но-
совой планшир, забираясь на судно. Его ботинки с глухим звуком, под-
хваченным эхом, стукнулись о доски. Когда он сел, то, казалось, был
окружен грохотом невидимого бремени.
Баннор отпихнул лодку в озеро и сразу же вскочил на борт. Но пока
он усаживался, лодка остановилась. Она не двигалась, словно привари-
лась к как бы пылающей воде в нескольких футах от берега.
Мгновение никто не двигался и не разговаривал. Все сидели, осла-
бевшие и утихшие, ожидая какой-то силы, приведшей лодку сюда, которая
сможет снова увести ее прочь отсюда. Но судно оставалось неподвижным -
зафиксированным как курильница на красной неподвижной поверхности озе-
ра.
Пульс Кавинанта стал ощутимей в висках. Он грубо бросил вызов
эхо: - Так что мы будем делать?
К его удивлению, лодка на несколько шагов проскользила вперед. Но
она остановилась снова, когда повторения его голоса замерли. Опять
компания Высокого Лорда оказалась остановлена, поймана в ловушку.
Он изумленно осмотрелся вокруг. Никто не говорил. Он почти ощущал
напряженную мыслительную работу Елены по мышцам ее спины. Он снова по-
смотрел на Амока, но его счастливая усмешка была такой устрашающей,
что он поспешно отвел свой пристальный взгляд прочь. Боль подозритель-
ности начала казаться нестерпимой.
Неожиданное движение Баннора испугало его. Обернувшись, он уви-
дел, что Страж Крови поднимается на ноги. Он вынул сиденье лодки из
паза.
А вот и весло! - подумал Кавинант.
Он ощутил вдруг возрастающее возбуждение.
Баннор взял доску обеими руками, перенес ее через край лодки, со-
бираясь грести. Но как только конец доски коснулся воды, какая-то сила
захватила ее, выдернула из его ладоней. Ее утащило прямо вниз, в глу-
бину озера. Не было брызг или зыби, но доска пропала как камень, бро-
шенный в глубину.
Баннор изучающе посмотрел ей вслед и поднял одну бровь, как если
бы отвлеченно размышлял о том, какая же сила могла так легко оторвать
что-нибудь от Стража Крови. Но Кавинант был не столь спокоен. Он слабо
выдохнул: - Адский огонь.
Лодка снова заскользила вперед. Она плыла еще несколько ярдов,
пока эхо удивления Кавинанта не растворилось вдали. Затем она снова
замерла, возобновив почтительное спокойствие.
Кавинант повернулся лицом к Елене, но он не решился выразить свой
вопрос словами. Ее лицо осветилось пониманием: - Да, любимый,- выдох-
нула она с облегчением и триумфом.- Я поняла.- И когда лодка снова на-
чала скользить по озеру, она продолжила: - Именно звук наших голосов
заставляет лодку двигаться. Таково использование дороги Амока. Судно
стремится к собственной цели. Но чтобы везти нас, ему нужно наше эхо.
Истинность ее высказывания была до несомненности очевидна. Пока
отблески ее голоса рябили по поверхности Земного Корня, лодка легко
скользила вперед. Она сама направляла себя между столбами, как если бы
была указателем рудоискателя. Вскоре Спуск Земного Корня исчез из ви-
ду. Но когда она перестала говорить - когда вежливый подражатель оста-
вил их в тишине и покое - судно снова остановилось.
Кавинант расстроено простонал. Он был внезапно обеспокоен тем,
что сейчас его попросят говорить, помочь разговором двигать лодку. Он
опасался, что не удержится и разрушит сделку, если ему придется произ-
нести достаточно длинную речь. В самозащите, он спешно выдвинул свое
требование, пока этого же не потребовали от него.- Ну, хорошо, говори
же что-нибудь,- проворчал он Елене.
Светлая неясная улыбка коснулась ее губ - ответ, но не ему, а не-
которому соответствию внутренним планам.- Любимый,- ответила она неж-
но,- в этом у нас не будет затруднений. Многое еще осталось между нами
не сказанным. Есть секреты, тайны и источники твоего могущества, кото-
рое я воспринимаю, хотя и слабо. И я раскрыла еще далеко не все о са-
мой себе. Здесь подходящее место, чтобы открыть наши сердца. Я расска-
жу тебе о том, как ранихин взял с собой девочку, дочь Лены из подка-
менья Мифиль, в Южную Гряду, и там великие тайные обряды ранихинов на-
учили ее... научили ее многим вещам.
Величественным движением она поднялась на ноги, глядя на Кавинан-
та. Осторожно оперев Посох Закона на дно лодки, подняла голову к по-
толку пещеры.- Юр-Лорд Томас Кавинант,- сказала она, и эхо разнесло ее
голос подобно стае белых гусей, вплетающейся в блестящие воды,- Неве-
рящий и Носящий Белое Золото, любимый - я должна рассказать тебе это.
Ты знал Мирху. Еще юной она пришла к Лене, моей матери, в соответствие
с обещанием ранихинов. И именно она унесла меня к великим событиям мо-
его детства, так что никому более они не были известны. До того как
эта война подошла к концу, хорошему или плохому, я должна рассказать,
как обещание ранихинов тебе было выполнено.
~Будь милосердна ко мне!~ - воскликнул он снова со стоном своего
сердца. Но он был слишком ошеломлен, слишком напуган озером и эхом,
чтобы остановить ее. Он сидел в немом страхе и слушал как Елена рас-
сказывает ему историю о своем обучении у ранихинов. И все это время
судно несло их по наклонной страха, между светящимися столбами озера,
оплывая их под резонансы ее голоса, словно бы переправляя их на какой-
то ужасный берег.
Это случилось с ней когда Лена, ее мать, третий раз позволила ей
проехаться верхом на ранихине. Во время двух предыдущих визитов в под-
каменье Мифиль, совершенных в силу обещания ранихинов Кавинанту Коль-
ценосцу, старая лошадь из Равнин Ра удивленно вращала своими глазами
на маленькую девочку, когда Трелл, ее дед, усаживал ту на ее широкую
спину. А на этот раз молодая Мирха доставила ее в древний жеребячий
питомник. Кобыла пристально смотрела на Елену взглядом, полным какого-
то тайного замысла, характерным для всех ранихинов, и Елена, чувствуя
некое предложение ранихина без понимания его, радостно доверилась Мир-
хе. Она не оглядывалась назад, когда кобыла уносила ее далеко от под-
каменья Мифиль в горы Южной Гряды.
День и ночь Мирха неслась галопом, унося Елену далеко на юг, по
горным тропам и проходам, неизвестным людям Страны. Наконец они добра-
лись до высокогорной долины, поросшего травой ровного пространства,
окруженного со всех сторон отвесными каменными стенами, с питаемым ве-
сенними потоками небольшим горным озерцом посередине. Это маленькое
озеро было каким-то загадочным, и его темные воды не отражали солнеч-
ного света. Да и саму долину тоже было интересно созерцать, ибо здесь
были сотни ранихинов - сотни гордых лоснящихся жеребцов и кобылиц -
собравшиеся вместе для редкого и тайного ритуала великих лошадей.
Но любопытство Елены быстро обратилось в страх. Сквозь это дикое
сборище, издавая приветственное ржание, Мирха понесла маленькую девоч-
ку к озеру, опустила ее на землю и умчалась прочь, беспокойно стуча
копытами. И тогда остальные ранихины начали бегать по долине. Сначала
они бегали рысью по всем направлениям, налетая друг на друга, но следя
за ребенком, как бы стараясь быть осторожными, чтобы не раздавить ее.
Постепенно темп их скачки увеличивался. Время от времени несколько ра-
нихинов покидали толпу попить в озере, затем возвращались обратно в
толчею так, словно темные воды озера неистово бушевали в их венах. По-
ка солнце было наверху, великие лошади носились и становились на дыбы
вокруг нее, пили в озере, снова бросались бегать в неутолимом буйстве
танца безумия. А Елена стояла среди них, и ее жизнь подвергалась опас-
ности от промелькивающих возле нее копыт. Она оцепенела от ужаса и со
страхом думала, что если бы она попыталась уклоняться, то наверняка
была бы моментально раздавлена насмерть.
Стоя там - затопленная жаром и грохотом, погруженная в ужас пред-
вещания конца ее жизни - она отключилась на некоторое время. Она все
еще стояла, когда ее глаза снова начали видеть, стояла прямо и окаме-
нело в последних лучах солнца. Но ранихины не бегали больше. Они об-
ступили ее, они разглядывали ее, изучали ее с видом принуждения в их
глазах, некоторые так близко подошли к ней, что она вдыхала их жаркое,
влажное дыхание. Они хотели, чтобы она сделала что-то - она могла чув-
ствовать настойчивость их воли, заставившей ее подавить страх. Медлен-
но, одеревенело, безвольно она пошевелилась.
Затем подошла к озеру и испила из него.
Высокий Лорд внезапно оборвала свой рассказ и начала петь зауныв-
ную и нагоняющую тоску песню, которая давала выход страсти даже в воз-
духе Земного Корня. По причинам, о которых Кавинант мог только интуи-
тивно догадываться, она разразилась "Стенаниями Лорда Кевина", как ес-
ли бы это была ее собственная личная и неизлечимая погребальная тоска.
~Где сила, которая защитит
Красоту жизни от гниения смерти?
Сохранит правду чистой ото лжи?
Сохранит верность от пятен позора хаоса,
Который наводит порчу?
Как мало мы воздаем за Злобу.
Почему сами скалы не рвутся
К их собственному очищению,
Или крошатся в пыль от стыда?~
Пока эхо ее песенной печали затихало над озером, она в первый раз
со времени начала своего рассказа обратила внимание на пристальный
взгляд Кавинанта.
- Любимый,- сказала она низким, волнующимся голосом,- я измени-
лась - я как бы родилась заново. От прикосновения этих вод слепота или
незнание моего сердца развеялись. Мой страх растаял, и я присоедини-
лась к общности ранихинов. Обретя истинное видение, я поняла - поняла
все. Я увидела, что в силу их обещания тебе я была доставлена на лоша-
диный обряд Келенбрабанала, Отца Лошадей - ритуал ранихинов, передаю-
щий из поколения в поколение и сохраняющий их великую легенду, рассказ
о величественной смерти Келенбрабанала от челюстей Ядовитого Клыка-
Терзателя. Я поняла, что беспорядочная беготня ранихинов вызывалась
разделением печали, ярости, гнева и безумия от кончины великого Отца.
Келенбрабанал был Отцом Лошадей, Жеребцом Первого Стада. Равнины
Ра были его владениями, которые он охранял. Он был вождем ранихинов в
их великой войне против волков Ядовитого Клыка.
Но война все продолжалась и продолжалась, и зловоние пролитой
крови и разорванного мяса становилось болезненным в ноздрях Жеребца. И
тогда он пошел к Ядовитому Клыку. Он встал перед Терзателем и ска-
зал: - Пусть эта война прекратится. Я чувствую твою ненависть - я
знаю, что тебе требуются жертвы, иначе в своей страсти ты съешь самого
себя. Я буду твоей жертвой. Убей меня, а мои соплеменники пусть живут
в мире. Утоли ненависть на мне, и прекрати войну.
И Ядовитый Клык согласился. Так Келенбрабанал подставил свою
глотку зубам Терзателя, и был принят землей в своей жертве.
Но Ядовитый Клык не сдержал слова - волки снова стали нападать. А
у ранихинов не было более такого лидера, и сердца их были разбиты. Они
не могли сражаться хорошо. Остатки ранихинов были вынуждены бежать в
горы. Они не могли вернуться на любимые равнины до тех пор, пока не
познакомились с ранихийцами и с их помощью прогнали волков.
С тех пор каждое поколение ранихинов исполняет этот лошадиный об-
ряд, передавая друг другу предание о Жеребце - сохраняя память об их
гордости за его самопожертвование, и горе их от его смерти, и гнев их
на Злобу, которая предала его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84