Я чувствую его отсюда. Дай мне его! Живей, ты, ублю-
док! Это - ее единственный шанс.
Стоя на коленях на мертвой песчаной грязи Плеши, Кавинант смотрел
вверх на Троя сквозь кровь, застилавшую глаза. Какое-то время он был
не в состоянии отвечать. Требование Троя, казалось, свалилось на него
подобно камнепаду. Оно смело его последнее сопротивление и обнажило
его позор. Ему следовало бы спасти Елену. Он обладал силой, она пуль-
сировала подобно крови на его безымянном пальце. Но он не воспользо-
вался ею. Неведение не могло служить ему оправданием. Его заявления о
своей беспомощности не были более оправданием для него.
Бесплодная атмосфера Плеши вызывала боль в его груди когда он
вставал на ноги. Едва видя, куда идет, он продвигался вверх по склону.
От напряжения его голова болела так, будто осколки костей впивались в
мозг, и сердце его трепетало. Беззвучный внутренний голос кричал ему:
"Нет! Нет!". Но он не обращал внимания. Своей неискалеченной рукой он
нащупал кольцо. Казалось, оно сопротивлялось - ему стоило труда ухва-
тить его - но к тому времени, когда он добрался до Троя, он наконец
снял его с пальца. Захлебывающимся голосом, как будто его рот был по-
лон крови, он сказал:
- Возьми его. Спаси ее.- И положил кольцо в руку Троя.
Прикосновение пульсирующего кольца привело Троя в возбуждение.
Сжав его в кулаке, он повернулся и бесстрастно побежал к гребню холма.
Там он остановился и быстро прислушался, определил направление на Рас-
колотую Скалу и повернулся лицом в сторону места битвы. Подобно тита-
ну, он погрозил небесам кулаком. Сквозь его кулак Белое Золото излуча-
ло силу, как будто оно вторило его страсти. Злобным голосом он закри-
чал:
- Елена! Елена!
Но затем рядом с ним появился высокий бледный певец. Его музыка
зазвучала на угрожающей ноте и подобно туману окутала вершину холма.
Все замерли, утратив способность двигаться.
В полной тишине Сиройл Вайлвуд поднял свой шишковатый скипетр.
- Нет,- произнес он с дрожью в голосе.- Я не могу допустить это-
го. Это - нарушение закона. Ты забыл, чем ты мне обязан. Возможно ког-
да-нибудь, когда ты обретешь полную власть над Дикой Магией, ты смо-
жешь воспользоваться ею, чтобы отречься от своего долга.
Своим скипетром он коснулся воздетого кулака Троя; кольцо упало
на землю.
Когда оно упало, все волнение его энергии стихло. Оно выглядело
просто металлическим кольцом, когда, ударившись о безжизненную землю,
покатилось по склону и остановилось возле ног Кавинанта.
- Я не допущу этого,- продолжил певец.- Данное мне обещание не-
возвратимо. Именем Одного Дерева и Всеединого Леса, именем Дремучего
Удушителя я назначаю цену своей помощи.- Торжественным жестом, как бы
под звук отдаленного рожка, он коснулся скипетром головы Троя.- Будучи
уже лишенным зрения, ты обещал мне любую плату. Я требую твоей жизни!
Лорд Морэм попробовал воспротивиться этому, но окружающее певца
поле магии удерживало его. Он не мог сделать ничего, кроме как наблю-
дать, как Трой начал меняться.
- Я требую, чтобы ты стал моим учеником,- прогудел певец.- Ты бу-
дешь моим помощником, моей помощью и поддержкой. От меня ты узнаешь о
работе защитника леса, о корнях и ветвях, и семенах и соках, о листьях
и обо всем остальном. Вместе мы пойдем в Дремучий Удушитель, и я научу
тебя песням деревьев, именам всех старых, храбрых, бдительных лесов -
древних вместилищ мыслей и настроений. Пока остаются деревья, мы будем
управляться вместе, лелея каждую новую поддержку, давая выход лесной
мести на каждое ненавистное человеческое вторжение. Забудь своих глу-
пых друзей. Ты не можешь помочь ей. Оставайся и служи!
Его песня изменяла форму Троя. Его ступни начали пускать корни в
почву. Одежда превратилась в толстую темную кору. Он стал старым пнем
с единственной поднятой ветвью. Из его кулака распустились зеленые ли-
стья. Певец мягко заключил: - Вместе мы вернемся на Виселичную Плешь.-
Затем он повернулся к Лордам и Кавинанту. Серебряное сверкание его
глаз усилилось, затмив даже сияние Оркреста, и он запел голосом, све-
жим как роса:
~Острый топор и жаркое пламя меня умерщвляют
Но знают ненависть руки мои, которые выросли смелыми.
Так уйди же, не тронув сердце моего семени
Ибо ненависть моя не знает ни отдыха, ни успокоения.~
Когда слова песни долетели до них, певец растворился в музыке,
как бы завернувшись в нее и исчезнув из поля зрения. Но предостерегаю-
щая мелодия задержалась после него как эхо в воздухе, повторясь до тех
пор, пока не запомнилась всеми.
Постепенно, как фигуры, тяжело выбирающиеся из небытия, люди на
вершине холма снова начали двигаться. Кеан и Аморин поспешили к мши-
стому пню. Горе наполнило их лица. Но они уже вытерпели слишком много,
сражались слишком тяжело в своем долгом и трудном испытании. У них не
осталось сил для ужаса или протеста. Аморин смотрела так, будто не
могла осознать, что же произошло, и слезы выступили на старых глазах
Кеана. Он позвал: "Привет, вомарк!", но его голос звучал на Плеши сла-
бо и тускло, и он не произнес больше ничего.
Позади них осел Лорд Морэм. Его руки поднялись так, будто он де-
ржал свой посох в молчаливом прощании. Лорд Каллендрилл присоединился
к нему, и они стояли вместе, как будто изучая друг друга в первый раз.
Кавинант оцепенело рухнул на колени, чтобы поднять кольцо. Он по-
тянулся за ним как прислужник, пригнувшись лбом к земле, и когда его
пальцы сомкнулись на нем, оно тут же наделось на его безымянный палец.
Затем обеими руками он постарался стереть кровь со своих глаз.
Но как только он попытался сделать это, волна воздуха от Расколо-
той Скалы обрушилась на них. Гора застонала, как будто ее тяжело рани-
ли. Сотрясение почвы бросило его лицом в грязь. Чернота заполнила все
поле его взгляда, как будто она заливалась в него из бесплодия Висе-
личной Плеши. А вокруг он слышал порывы ветра, завывавшего как триумф
над падением его друзей.
Долгая дрожь сотрясла Удушитель, и после этого воздух наполнился
протяжным звуком разрушения, как будто размалывался целый утес Раско-
лотой Скалы. Вокруг двигались люди, звали чьи-то голоса. Но Кавинант
слышал их неотчетливо. Его уши оказались заполнены другим шумом, мно-
гоголосым пронзительным веселым криком. Звук приближался. Он становил-
ся громче и ближе до тех пор, пока он не оглушил его барабанные пере-
понки, перешел барьер физического восприятия и проник прямо в мозг.
После этого до его сознания тускло донеслись голоса, непонятно
как фиксируемые его перегруженным слухом.
~Баннор~: - Расколотая Скала взорвалась. Будет великое наводне-
ние.
~Лорд Каллендрилл~: - В этом есть и нечто хорошее: это вычистит
пещернятник под горой Грома.
~Лорд Морэм~: - Смотрите, Неверящий покинул нас. Высокий Лорд по-
терпела поражение.
Но все это было как бы над ним, он не мог до этого подняться.
Черная грязь Виселичной Плеши облепила его лицо, сделав его похожим на
воплощение ночи. А вокруг, окружая и затопляя его, был дьявольский
крик, возрастающий, заполняющий череп и грудную клетку, и все члены,
как будто перемалывая в порошок все его кости. Вой сломил его, одолел,
и он ответил беззвучным плачем.
Глава 27. Прокаженный
Пронизывающее сознание гудение возрастало, становилось громче,
настойчивей, разрушительнее. Он чувствовал, что этот гул рушит барьеры
его восприятия, изменяет структуру окружающего пространства. Наконец
он почувствовал себя разбитым вдребезги, как если бы упал с огромной
высоты и разбился о безжалостную поверхность этого шума. От этого уда-
ра его всего передернуло. Когда он снова стал чувствовать, то ощутил
ледяную тяжесть на лице и груди.
Постепенно он осознал, что поверхность, на которой он лежал, была
липкой и влажной. Пахла она загустевшей кровью.
Понимание этого перенесло его через барьер в сознании. Он обнару-
жил, что может различать контуры комнаты в своем доме, горькие оскор-
бительные гудки извне и безумную боль внутри его головы. Неимоверным
усилием он поднял руку, чтобы стереть запекшуюся кровь с глаз. Затем
осторожно открыл их.
Зрение фокусировалось с трудом, как через загрязнившиеся линзы.
Но через некоторое время он опознал место, где находился. Вокруг было
море бездушного желтого света. Ножки софы стояли в нескольких футах,
отделенные от него толстым ковром. Он лежал на полу распростертый ря-
дом с кофейным столиком, как если бы упал с катафалка. Левой рукой он
сильно прижимал к уху что-то, что грубо и пронзительно гудело.
Когда он поднял руку, то обнаружил, что держит трубку телефона.
Из нее исходили гудки - прерывистый сигнал телефонной трубки, снятой с
рычага. Сам телефон лежал на полу вне пределов его досягаемости.
Прошло еще какое-то время, пока он не пришел в себя настолько,
чтобы он удивиться, как давно Джоан бросила его.
Со стоном он перевернулся на бок и посмотрел на стенные часы. Он
не мог понять, сколько времени, его взор все еще был слишком затума-
нен. Но через окно в комнату проходили первые лучи рассвета. Он был
без сознания половину ночи.
Он поднялся на ноги, затем снова упал, и голову пронзила острая
боль. Он опасался, что снова потеряет сознание. Но через некоторое
время шум в ушах исчез, растворился в телефонном гудке. Он смог встать
на колени. В этом положении отдохнул, оглядывая свою аккуратную комна-
ту. Фотография Джоан и чашка кофе стояли все там же, где он их оста-
вил.
Удар его головы о ребро стола даже не разлил кофе.
Святость своего личного убежища не утешила его. Когда он поста-
рался сконцентрироваться на чистоте комнаты, его взгляд вернулся к
крови - грязной, черной, которая коркой засохла на ковре. Это пятно
как язва травмировало его безопасность. Чтобы оказаться подальше от
него, он собрал свою волю и встал на ноги.
Комната завертелась, как будто у него кружилась голова, но он
удержался за подлокотник софы, и через секунду вновь обрел равновесие.
Осторожно, словно боясь рассердить демона, он положил трубку на рычаг
и глубоко облегченно вздохнул, когда гудок исчез. Его эхо продолжало
звенеть у него в левом ухе. Оно выводило его из равновесия, но он изо
всех сил старался не обращать на него внимания. Он начал свой путь че-
рез дом - как слепой, от опоры к опоре. От софы до двери, и далее на
кухню. Затем ему нужно было сделать несколько шагов без поддержки, и
он смог проделать это, не упав.
Он оперся на раковину и снова отдохнул.
Когда он восстановил дыхание, то полурефлекторно включил воду и
намылил руки - первый шаг обряда очищения, жизненно необходимая часть
защиты от заражения. Некоторое время он скреб руки, не поднимая голо-
вы, но наконец он взглянул в зеркало.
Видение собственного отражения повергло его в шок. Он смотрел на
себя из ссадины, рассекающей брови, и узнавал то лицо, которое вылепи-
ла Елена. Только она не наносила раны на лоб своей резной работы, ко-
торую создала для него. Он видел отблеск кости через свернувшуюся
кровь на лбу и щеках, распространявшийся и вокруг глаз, подчеркивая
их, намеренно ужасно оттеняя. Раны и кровь на его сером, тощем лице
придавали ему вид лживого пророка, изменника своих собственных лучших
мечтаний.
- Елена! - хрипло закричал он.- Что же я натворил?
Не в состоянии вынести собственного вида, он отвернулся и оцепе-
нело прошелся по ванной. В флуоресцентном свете фарфор ванны и хроми-
рованный металл блестели так, будто отрицали возможность какого-либо
сожаления. Их бессмысленные поверхности, казалось, настаивали, что го-
ре и потери не реальны, не относятся к делу.
Он долгое время, уставившись, смотрел на них, как бы пытаясь из-
мерить их бессмысленность. Затем, хромая, вышел из ванной, злонамерен-
но оставив свой лоб не вымытым, не тронутым. Он решил не отрекаться от
обвинения, написанного на нем.
P.S. У переводчика этого романа есть переводы и остальных пяти из этого цикла (плюс повесть).
Стивен Дональдсон. Война Иллеарта.
("Хроники Томаса Кавинанта Неверующего", книга 2)
перевод с англ. - О. Колесников.
Stephen Donaldson. Illearth War.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
док! Это - ее единственный шанс.
Стоя на коленях на мертвой песчаной грязи Плеши, Кавинант смотрел
вверх на Троя сквозь кровь, застилавшую глаза. Какое-то время он был
не в состоянии отвечать. Требование Троя, казалось, свалилось на него
подобно камнепаду. Оно смело его последнее сопротивление и обнажило
его позор. Ему следовало бы спасти Елену. Он обладал силой, она пуль-
сировала подобно крови на его безымянном пальце. Но он не воспользо-
вался ею. Неведение не могло служить ему оправданием. Его заявления о
своей беспомощности не были более оправданием для него.
Бесплодная атмосфера Плеши вызывала боль в его груди когда он
вставал на ноги. Едва видя, куда идет, он продвигался вверх по склону.
От напряжения его голова болела так, будто осколки костей впивались в
мозг, и сердце его трепетало. Беззвучный внутренний голос кричал ему:
"Нет! Нет!". Но он не обращал внимания. Своей неискалеченной рукой он
нащупал кольцо. Казалось, оно сопротивлялось - ему стоило труда ухва-
тить его - но к тому времени, когда он добрался до Троя, он наконец
снял его с пальца. Захлебывающимся голосом, как будто его рот был по-
лон крови, он сказал:
- Возьми его. Спаси ее.- И положил кольцо в руку Троя.
Прикосновение пульсирующего кольца привело Троя в возбуждение.
Сжав его в кулаке, он повернулся и бесстрастно побежал к гребню холма.
Там он остановился и быстро прислушался, определил направление на Рас-
колотую Скалу и повернулся лицом в сторону места битвы. Подобно тита-
ну, он погрозил небесам кулаком. Сквозь его кулак Белое Золото излуча-
ло силу, как будто оно вторило его страсти. Злобным голосом он закри-
чал:
- Елена! Елена!
Но затем рядом с ним появился высокий бледный певец. Его музыка
зазвучала на угрожающей ноте и подобно туману окутала вершину холма.
Все замерли, утратив способность двигаться.
В полной тишине Сиройл Вайлвуд поднял свой шишковатый скипетр.
- Нет,- произнес он с дрожью в голосе.- Я не могу допустить это-
го. Это - нарушение закона. Ты забыл, чем ты мне обязан. Возможно ког-
да-нибудь, когда ты обретешь полную власть над Дикой Магией, ты смо-
жешь воспользоваться ею, чтобы отречься от своего долга.
Своим скипетром он коснулся воздетого кулака Троя; кольцо упало
на землю.
Когда оно упало, все волнение его энергии стихло. Оно выглядело
просто металлическим кольцом, когда, ударившись о безжизненную землю,
покатилось по склону и остановилось возле ног Кавинанта.
- Я не допущу этого,- продолжил певец.- Данное мне обещание не-
возвратимо. Именем Одного Дерева и Всеединого Леса, именем Дремучего
Удушителя я назначаю цену своей помощи.- Торжественным жестом, как бы
под звук отдаленного рожка, он коснулся скипетром головы Троя.- Будучи
уже лишенным зрения, ты обещал мне любую плату. Я требую твоей жизни!
Лорд Морэм попробовал воспротивиться этому, но окружающее певца
поле магии удерживало его. Он не мог сделать ничего, кроме как наблю-
дать, как Трой начал меняться.
- Я требую, чтобы ты стал моим учеником,- прогудел певец.- Ты бу-
дешь моим помощником, моей помощью и поддержкой. От меня ты узнаешь о
работе защитника леса, о корнях и ветвях, и семенах и соках, о листьях
и обо всем остальном. Вместе мы пойдем в Дремучий Удушитель, и я научу
тебя песням деревьев, именам всех старых, храбрых, бдительных лесов -
древних вместилищ мыслей и настроений. Пока остаются деревья, мы будем
управляться вместе, лелея каждую новую поддержку, давая выход лесной
мести на каждое ненавистное человеческое вторжение. Забудь своих глу-
пых друзей. Ты не можешь помочь ей. Оставайся и служи!
Его песня изменяла форму Троя. Его ступни начали пускать корни в
почву. Одежда превратилась в толстую темную кору. Он стал старым пнем
с единственной поднятой ветвью. Из его кулака распустились зеленые ли-
стья. Певец мягко заключил: - Вместе мы вернемся на Виселичную Плешь.-
Затем он повернулся к Лордам и Кавинанту. Серебряное сверкание его
глаз усилилось, затмив даже сияние Оркреста, и он запел голосом, све-
жим как роса:
~Острый топор и жаркое пламя меня умерщвляют
Но знают ненависть руки мои, которые выросли смелыми.
Так уйди же, не тронув сердце моего семени
Ибо ненависть моя не знает ни отдыха, ни успокоения.~
Когда слова песни долетели до них, певец растворился в музыке,
как бы завернувшись в нее и исчезнув из поля зрения. Но предостерегаю-
щая мелодия задержалась после него как эхо в воздухе, повторясь до тех
пор, пока не запомнилась всеми.
Постепенно, как фигуры, тяжело выбирающиеся из небытия, люди на
вершине холма снова начали двигаться. Кеан и Аморин поспешили к мши-
стому пню. Горе наполнило их лица. Но они уже вытерпели слишком много,
сражались слишком тяжело в своем долгом и трудном испытании. У них не
осталось сил для ужаса или протеста. Аморин смотрела так, будто не
могла осознать, что же произошло, и слезы выступили на старых глазах
Кеана. Он позвал: "Привет, вомарк!", но его голос звучал на Плеши сла-
бо и тускло, и он не произнес больше ничего.
Позади них осел Лорд Морэм. Его руки поднялись так, будто он де-
ржал свой посох в молчаливом прощании. Лорд Каллендрилл присоединился
к нему, и они стояли вместе, как будто изучая друг друга в первый раз.
Кавинант оцепенело рухнул на колени, чтобы поднять кольцо. Он по-
тянулся за ним как прислужник, пригнувшись лбом к земле, и когда его
пальцы сомкнулись на нем, оно тут же наделось на его безымянный палец.
Затем обеими руками он постарался стереть кровь со своих глаз.
Но как только он попытался сделать это, волна воздуха от Расколо-
той Скалы обрушилась на них. Гора застонала, как будто ее тяжело рани-
ли. Сотрясение почвы бросило его лицом в грязь. Чернота заполнила все
поле его взгляда, как будто она заливалась в него из бесплодия Висе-
личной Плеши. А вокруг он слышал порывы ветра, завывавшего как триумф
над падением его друзей.
Долгая дрожь сотрясла Удушитель, и после этого воздух наполнился
протяжным звуком разрушения, как будто размалывался целый утес Раско-
лотой Скалы. Вокруг двигались люди, звали чьи-то голоса. Но Кавинант
слышал их неотчетливо. Его уши оказались заполнены другим шумом, мно-
гоголосым пронзительным веселым криком. Звук приближался. Он становил-
ся громче и ближе до тех пор, пока он не оглушил его барабанные пере-
понки, перешел барьер физического восприятия и проник прямо в мозг.
После этого до его сознания тускло донеслись голоса, непонятно
как фиксируемые его перегруженным слухом.
~Баннор~: - Расколотая Скала взорвалась. Будет великое наводне-
ние.
~Лорд Каллендрилл~: - В этом есть и нечто хорошее: это вычистит
пещернятник под горой Грома.
~Лорд Морэм~: - Смотрите, Неверящий покинул нас. Высокий Лорд по-
терпела поражение.
Но все это было как бы над ним, он не мог до этого подняться.
Черная грязь Виселичной Плеши облепила его лицо, сделав его похожим на
воплощение ночи. А вокруг, окружая и затопляя его, был дьявольский
крик, возрастающий, заполняющий череп и грудную клетку, и все члены,
как будто перемалывая в порошок все его кости. Вой сломил его, одолел,
и он ответил беззвучным плачем.
Глава 27. Прокаженный
Пронизывающее сознание гудение возрастало, становилось громче,
настойчивей, разрушительнее. Он чувствовал, что этот гул рушит барьеры
его восприятия, изменяет структуру окружающего пространства. Наконец
он почувствовал себя разбитым вдребезги, как если бы упал с огромной
высоты и разбился о безжалостную поверхность этого шума. От этого уда-
ра его всего передернуло. Когда он снова стал чувствовать, то ощутил
ледяную тяжесть на лице и груди.
Постепенно он осознал, что поверхность, на которой он лежал, была
липкой и влажной. Пахла она загустевшей кровью.
Понимание этого перенесло его через барьер в сознании. Он обнару-
жил, что может различать контуры комнаты в своем доме, горькие оскор-
бительные гудки извне и безумную боль внутри его головы. Неимоверным
усилием он поднял руку, чтобы стереть запекшуюся кровь с глаз. Затем
осторожно открыл их.
Зрение фокусировалось с трудом, как через загрязнившиеся линзы.
Но через некоторое время он опознал место, где находился. Вокруг было
море бездушного желтого света. Ножки софы стояли в нескольких футах,
отделенные от него толстым ковром. Он лежал на полу распростертый ря-
дом с кофейным столиком, как если бы упал с катафалка. Левой рукой он
сильно прижимал к уху что-то, что грубо и пронзительно гудело.
Когда он поднял руку, то обнаружил, что держит трубку телефона.
Из нее исходили гудки - прерывистый сигнал телефонной трубки, снятой с
рычага. Сам телефон лежал на полу вне пределов его досягаемости.
Прошло еще какое-то время, пока он не пришел в себя настолько,
чтобы он удивиться, как давно Джоан бросила его.
Со стоном он перевернулся на бок и посмотрел на стенные часы. Он
не мог понять, сколько времени, его взор все еще был слишком затума-
нен. Но через окно в комнату проходили первые лучи рассвета. Он был
без сознания половину ночи.
Он поднялся на ноги, затем снова упал, и голову пронзила острая
боль. Он опасался, что снова потеряет сознание. Но через некоторое
время шум в ушах исчез, растворился в телефонном гудке. Он смог встать
на колени. В этом положении отдохнул, оглядывая свою аккуратную комна-
ту. Фотография Джоан и чашка кофе стояли все там же, где он их оста-
вил.
Удар его головы о ребро стола даже не разлил кофе.
Святость своего личного убежища не утешила его. Когда он поста-
рался сконцентрироваться на чистоте комнаты, его взгляд вернулся к
крови - грязной, черной, которая коркой засохла на ковре. Это пятно
как язва травмировало его безопасность. Чтобы оказаться подальше от
него, он собрал свою волю и встал на ноги.
Комната завертелась, как будто у него кружилась голова, но он
удержался за подлокотник софы, и через секунду вновь обрел равновесие.
Осторожно, словно боясь рассердить демона, он положил трубку на рычаг
и глубоко облегченно вздохнул, когда гудок исчез. Его эхо продолжало
звенеть у него в левом ухе. Оно выводило его из равновесия, но он изо
всех сил старался не обращать на него внимания. Он начал свой путь че-
рез дом - как слепой, от опоры к опоре. От софы до двери, и далее на
кухню. Затем ему нужно было сделать несколько шагов без поддержки, и
он смог проделать это, не упав.
Он оперся на раковину и снова отдохнул.
Когда он восстановил дыхание, то полурефлекторно включил воду и
намылил руки - первый шаг обряда очищения, жизненно необходимая часть
защиты от заражения. Некоторое время он скреб руки, не поднимая голо-
вы, но наконец он взглянул в зеркало.
Видение собственного отражения повергло его в шок. Он смотрел на
себя из ссадины, рассекающей брови, и узнавал то лицо, которое вылепи-
ла Елена. Только она не наносила раны на лоб своей резной работы, ко-
торую создала для него. Он видел отблеск кости через свернувшуюся
кровь на лбу и щеках, распространявшийся и вокруг глаз, подчеркивая
их, намеренно ужасно оттеняя. Раны и кровь на его сером, тощем лице
придавали ему вид лживого пророка, изменника своих собственных лучших
мечтаний.
- Елена! - хрипло закричал он.- Что же я натворил?
Не в состоянии вынести собственного вида, он отвернулся и оцепе-
нело прошелся по ванной. В флуоресцентном свете фарфор ванны и хроми-
рованный металл блестели так, будто отрицали возможность какого-либо
сожаления. Их бессмысленные поверхности, казалось, настаивали, что го-
ре и потери не реальны, не относятся к делу.
Он долгое время, уставившись, смотрел на них, как бы пытаясь из-
мерить их бессмысленность. Затем, хромая, вышел из ванной, злонамерен-
но оставив свой лоб не вымытым, не тронутым. Он решил не отрекаться от
обвинения, написанного на нем.
P.S. У переводчика этого романа есть переводы и остальных пяти из этого цикла (плюс повесть).
Стивен Дональдсон. Война Иллеарта.
("Хроники Томаса Кавинанта Неверующего", книга 2)
перевод с англ. - О. Колесников.
Stephen Donaldson. Illearth War.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84