— Хоруль! — воскликнул Очен, покачав головой. — И вы гонитесь за ним?
— Он перехитрил нас, — сказал Каландрилл, обводя взглядом Брахта и Катю. — Мы добрались до Тезин-Дара с целью забрать «Заветную книгу» и привезти её в Вану, где святые отцы обещают уничтожить её. Но Рхыфамун обманул нас и завладел книгой. С тех пор мы и гонимся по его следу. Мы дали клятву стражам Тезин-Дара.
— А ныне он на Джессеринской равнине. — Очен взглянул на Тэмчена и Чазали, сидевших с хмурыми лицами. — И даже во сне Фарн чувствует его приближение и помогает ему, чем может. Война в Кандахаре, говорите вы? И домм Лиссе готовится к войне? Фарн взывает к крови. Вожделение его сотрясает мир.
— Ценнайра знает Рхыфамуна в лицо, — Каландрилл кивнул в сторону кандийки. — Окажи нам помощь, и мы догоним его.
— Возможно. — Очен задумчиво смотрел на Ценнайру. — Но это может быть непросто.
— Ты не поможешь нам?
Маг повернулся к Брахту и сказал:
— Воин, я обещаю всякую возможную помощь, но её может оказаться недостаточно. Нет, подожди. — В голосе его вновь зазвучали те самые стальные нотки, что совсем недавно предотвратили схватку на мечах, и Брахт, нахмурившись, смолчал. — Я уже говорил, что ваше появление было предсказано. Нам было дано видеть, как трое приходят на нашу землю с миром. Но Фарн баламутит эфир, дабы скрыть цель своего последователя и облегчить ему путь.
По этой же причине вас привезли ко мне связанными, с кляпом во рту. Мы опасались, что вы можете оказаться не теми, кого видели мы в гадании, а друзьями того, другого. Земля наша ближе всех расположена к опочивальне бога, и его деяния не могут не сказываться на нас. — Он горько усмехнулся. — Истинно, во времена великого хана мы и впрямь думали о том, чтобы напасть на твою страну, Брахт. Хан оказался под влиянием Фарна и повёл воинов своих из Кеш-тенга на завоевание всей равнины. Он объединил все племена под своим единоличным правлением. Он познал временный успех, но затем вазири и те племена, что не подверглись колдовским воздействиям, оказали ему сопротивление и победили. Кеш-тенга больше нет. Он был сметён с лица земли, после него осталась лишь пыль. Мы уверовали в то, что подобная угроза больше не висит над равниной. Но мы ошиблись. Как и Кандахар, мы вступили в войну.
Печаль и гнев зазвучали в его голосе, морщины резче проступили на лице, голос сорвался. Он опустил голову и жестом приказал Чазали продолжать.
Заговорил киривашен:
— Тенги Зак, Фечин и Бачан заключили союз против Памур-тенга, Озали-тенга и Анвар-тенга. Безумие овладело нашей землёй. Восставшие орды приближаются к Анвар-тенгу.
Каландрилл вдруг понял, что слово «Анвар-тенг» означает ворота. Жуткое подозрение закралось ему в сердце, и он спросил:
— Почему так важен Анвар-тенг?
Очен с видимым усилием взял себя в руки и продолжил повествование:
— Когда было покончено с тиранией великого хана, земля наша некоторое время пребывала в хаосе. То один, то другой объявлял себя её правителем. По стране рыскали банды преступников. Порядок наступил лишь тогда, когда вазирь-нарумасу, величайшие из жрецов-колдунов, выступили в поддержку Сото-Имджена, объявив его первым по рождению и крови. Но дабы Сото-Имджен не возомнил себя равным великому хану, он отказался от своей земли и переселился в Анвар-тенг, поклявшись оборонять это место. И когда род сей перебрался в святой град, на земле нашей воцарился мир… — Очен помолчал: — До недавнего времени… — горько усмехнулся он. — Но я забегаю вперёд. Дабы никто не мог объявить себя владыкой, было решено, что хан будет назначаться из рода Сото-Имджен, а остальные будут посылать в Анвар-тенг своих представителей, шендиев, где они будут заседать в махзлене, великом совете, учреждённом вазирь-нарумасу. Наш нынешний хан, Акиджа Сото-Имджен, — семилетний ребёнок. Потому был назначен регент по имени Назичи Оджен-Кануси из Бачан-тенга. Мы полагали, что наложили мудрое решение, но Назичи вдруг объявил себя ханом, вознамерившись сесть на престол нашего законного правителя. В знак солидарности с ним Зак-тенг, Фечин-тенг и Бачан-тенг вывели своих представителей из махзлена. И ныне войска родов сих маршируют в боевых порядках.
Анвар-тенг осаждён. И ежели восставшим удастся захватить этот град, то тем, кто сохранил верность Сото-Имджену и махзлену, грозит страшная смерть.
— Первыми в битве падут преданные шендии, — мрачно заявил Чазали. — Либо они сами отберут у себя жизни, предпочтя смерть плену.
— Как бы то ни было, — продолжал Очен, — установится хаос. Овладев Анвар-тенгом, восставшие смогут отправиться на Памур-тенг и Азали-тенг, а подобные кровопролития — как бальзам для Фарна. С другой стороны, боевые действия усложняют поиски Рхыфамуна.
— Ахрд! — едва слышно произнёс Брахт. — Ещё одна война.
— Но ты говорил, что в Анвар-тенге живут вазирь-нарумасу, — вставил Каландрилл, — ваши самые могущественные колдуны. Разве не могут они разгромить восставших?
— Им это ничего не стоит, — заявил Очен, разводя руками. — Но вазирь-нарумасу поклялись служить только миру. Предназначение их совсем иное. Они наложили на себя такое заклятие, которое лишит их магических сил, едва они вознамерятся вступить в войну. Посему бессильны они что-либо предпринять.
Каландрилл собрался задать вопрос, но Брахт опередил его:
— А вы? Вазири вроде тебя? Вы тоже связаны клятвой?
— Нет, — старик отрицательно мотнул головой. — Мы можем использовать свой талант и во зло, хотя предпочитаем так не поступать.
— Но это не распространяется на предателей из восставших тенгов, — пробормотал Чазали. — Они не заслуживают пощады.
— Тогда почему… — начал было Брахт, но по мановению руки Очена замолчал.
— Я бы уже скакал с преданными Анвар-тенгу войсками, — заявил вазирь. — А вместе со мной и Чазали, и Тэмчен. Но у нас есть другие дела, куда как более важные. Крепость сия охраняется сотней избранных. По очереди каждый тенг посылает центурию для охраны Даг-ган-Вхе. Последним прислал своих солдат Памур-тенг. Центурия воинов Памур-тенга охраняла форт, но теперь все они мертвы. И убила их чёрная магия.
Итак, ваш приход был предсказан. И мы послали человека к кутушену, дабы встретил он вас и препроводил ко мне. Но ответа не последовало. Я прибег к магии и увидел убийство. Фарн постарался затуманить видение, но оно было столь угрожающим, что Чазали поспешил сюда лично. Мы нашли лишь трупы, а сам форт кишел оккультными существами.
— Рхыфамун прикрывает себе спину! — воскликнул Каландрилл.
— Похоже, — согласился Очен. — Существа здесь были столь ужасающими, что мне пришлось прибегнуть ко всем своим способностям. Несколько человек погибло.
— Они убили пятьдесят моих воинов, — хмуро добавил Чазали. — А мои люди умирают с честью.
— Но Рхыфамун недавно сменил обличье, — возразила Катя, переводя взгляд с киривашена на вазиря. — Он ослаблен. Как он мог оставить после себя таких существ?
— По моему разумению, — хмуро заметил Очен, — с приближением к Фарну силы Рхыфамуна растут. По мере того как война изнуряет мир, Безумный бог крепчает. Ученик придаёт силы хозяину, хозяин — ученику. А поскольку земля наша близка к опочивальне Фарна, война лишь придала ему сил.
— И усложнила нашу задачу, — вставил Брахт.
— Помолчи, пожалуйста! — В голове у Каландрилла роилось столько мыслей, что он не сразу нашёл слова, чтобы выразить растущую озабоченность. Мозг его распирало изнутри, кровь стучала в висках. Он нахмурился. — Ценнайра видела, как Рхыфамун переселился в тело джессеритского воина и как он призвал к себе людей из Дагган-Вхе. Можно предположить, что они пришли отсюда. Значит, он переселился в тело одного из воинов Памур-тенга. А его вы должны знать.
Очен, наверное, пожал плечами, хотя под широкой туникой этого не было заметно, и грустно сказал:
— Трупы, кои нашли мы здесь, были настолько изуродованы, что мы не смогли опознать ни одного. Сам Рхыфамун, я это знаю наверняка, не задержался здесь, а продолжил путь к своей мерзкой цели.
— К Боррхун-Маджу? — Каландрилл вглядывался в старческое лицо, пытаясь понять, почему у него так болит голова. — Или куда-то ещё?
Брахт опередил Очена:
— А война не может затруднить его путь? Если он переселился в тело воина из Памур-тенга, то его, как и других, могут призвать на войну.
— Возможно, но вряд ли это осложнит его путь. Даже если он играет роль простого воина, то сейчас он марширует на север, на помощь осаждённому Анвар-тенгу, а ему туда и надо.
Брахт едва слышно выругался. Катя нахмурилась и сказала:
— Смогут ли твои друзья-колдуны распознать его и прибегнуть к своему таланту, дабы воспрепятствовать ему?
— Об этом я и молюсь, — согласился Очен. — Но я опасаюсь, что бог, коего вознамерился пробудить Рхыфамун, укрепит его колдовской талант и позволит ему проскочить незамеченным. Он может победить их колдовство и магию.
— А когда войска Памур-тенга соединятся с другими силами? — спросила Катя. — Смогут ли вазири, объединившись, уничтожить его?
— Смогут, — подтвердил Очен. — Только тогда он будет ещё ближе к своему хозяину, и силы его возрастут. А в неразберихе битвы ему не составит труда скрыться. К тому же нельзя забывать, что вазири враждебных тентов будут пытаться помочь ему, если он обратится к ним за помощью.
— Даже зная, кто он? — Глаза у Кати расширились. — Даже зная, что он вознамерился сделать?
— Они выступили против Анвар-тенга, — медленно сказал Очен, — а это уже само по себе безумие, порождённое Фарном. Возможно, Безумный бог склонил их на свою сторону. В таком случае они постараются помочь Рхыфамуну.
В серых глазах засверкали штормовые молнии. Катя возмущённо замотала головой.
— Неужели весь мир сошёл с ума? — прошептала она.
— Возможно, — заявил жрец. — Но кое-кто все же сохранил разум. Теперь вы понимаете, почему я приказал обойтись с вами таким образом?
Катя кивнула. Каландрилл, с трудом преодолевая пульсирующую боль в голове, сказал:
— Если не ошибаюсь, все пути ведут в Анвар-тенг? Почему?
Очен молчал с озабоченным лицом. Тэмчен резко вздохнул. Лицо Чазали окаменело. Каландрилл понял, что попал в самую точку. Он ждал, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать от боли в голове. Маг посмотрел сначала на киривашена, затем на кутушена. На их лицах было написано сомнение. Чазали едва заметно кивнул. Означало ли это согласие? Возможно ли, что он увидел в глазах Очена некий скрытый вопрос? Каландрилл не знал. Стараясь говорить как можно спокойнее, он напомнил:
— Мы обещали говорить друг другу правду.
— Истинно. — Очен повернулся к нему с суровым выражением на лице. — Так мы договаривались. И я скажу тебе правду. Хотя истину сию не знает ни один чужеземец. Да и среди джессеритов мало тех, кто знает, о чем идёт речь. Боррхун-Мадж — лишь один из путей к опочивальне Безумного бога. Анвар-тенг — второй.
Глава четвёртая
За время их беседы светило ушло к западу. Солнечный свет, проникавший через отверстие в потолке, уже не падал вертикальным столбом на стол, а сместился в сторону, чётко высвечивая Очена. Серебристые волосы его переливались, морщины, бороздившие древнее лицо, углубились. Он посуровел. Каландрилл с мгновение смотрел на него, ничего не понимая. Звон в голове усилился, и на мгновение он смежил веки. В солнечном свете плясали пылинки. В покоях установилась тяжёлая тишина. Первой её нарушила Катя.
— Если Анвар-тенг — это ворота… и если Рхыфамун до них доберётся…
Голос Кати звучал мрачно. Широко раскрытые глаза были полны ужаса. Мысль её развил Брахт.
— …он победил, — резко сказал керниец. — Рхыфамун может опять поменять свою внешность и перейти на сторону победителя. Он может быть либо восставшим, либо преданным сторонником власти. Ахрд! Ему на это наплевать. Самое главное для него — войти в город.
— И добраться до ворот.
Катя говорила едва слышно, трепетно, приглушённо, но для Каландрилла слова её звучали как удары колокола: каждое слово, каждый слог били по напряжённым нервам, вызывая резкую боль. У Каландрилла было такое ощущение, будто голова его сейчас разорвётся. Он открыл рот, собираясь что-то ответить, но с губ сорвался протяжный стон. Боль пожирала его. Тело онемело, взгляд затуманился, словно кровеносные сосуды в глазах полопались. Все — лица, стены, солнечный свет — смешалось в одно туманное красное пятно. Каландрилл пытался перебороть в себе странную вялость. Но в голову ему приходили мысли одна унылее другой. Ещё несколько мгновений назад юноша был уверен, что они нашли бесценных союзников, которые помогут им быстрей пересечь Джессеринскую равнину, и тогда они догонят Рхыфамуна. Ему казалось, что помощь Очена и мощь воинов Чазали дадут им, наконец, преимущество, которое позволит им взять верх над колдуном в последней битве. И вот все пропало в один миг! Удача вновь отвернулась от них и улыбнулась колдуну. Несмотря на всю помощь Молодых богов, судьба была против них и за Рхыфамуна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61