По каким-то непонятным для неё причинам она была благодарна судьбе за то, что та не оставила ей выбора.
— Как это? — спросил Брахт. — Тебя спасла она?
— Истинно, — ответил Каландрилл. — Я обязан Ценнайре жизнью.
— Очен послал тебе в помощь магию, — сказала Катя — усиленную вазирь-нарумасу. Расскажи, что произошло?
Покусывая губу, Ценнайра ждала разоблачения и вдруг даже вздрогнула от прикосновения Каландрилла. Набравшись решимости, она улыбнулась ему и произнесла:
— Расскажи.
— Они захватили меня, — начал Каландрилл, — по приказанию Рхыфамуна и отнесли в лес…
Ценнайра слушала, не сводя с него глаз. Вокруг то и дело раздавались вздохи удивления. Только Очен хранил молчание. Он и продолжил рассказ через минуту:
— Я, как и надеялся, нашёл вазирь-нарумасу, и мы сконцентрировали свою силу в эфире, направив её на поляну. Рхыфамун раскинул тройные сети: с одной стороны, Каландрилла могли уничтожить уваги, с другой — он, убив их, убивал себя; с третьей — Каландрилла мог убить сам Рхыфамун. И все это в физическом плане. Но хуже всего то, что Рхыфамун надёжно укрыл свой дух в царстве эфира — дьявольская ловушка. И без Ценнайры колдун добился бы успеха; ей предстояло спасти Каландрилла там, где я и вазирь-нарумасу не могли ничего поделать. Без неё Каландрилл был бы сейчас мёртв, и душа его оказалась бы во власти колдуна, во власти Фарна. Не вмешайся она, ваша задача стала бы невыполнимой. Той слабой надеждой, что в вас ещё осталась, вы обязаны только ей.
— Как? — спросил Брахт, в замешательстве разглядывая кандийку. — Каким образом ей удалось избежать уничтожения? Ты говоришь, что уберёг Каландрилла, но, когда твоё колдовство нанесло удар, она была одна.
— И как, — чуть слышно добавила Катя с зарождающимся подозрением в голосе, — она нашла Каландрилла? Ты сам говорил, что искать его бесполезно, что нам остаётся только довериться тебе и ей.
— Истинно, так я сказал, — согласился Очен.
— Ты также говорил, что магия, уничтожающая увагов, уничтожает и живое существо, — вставил Брахт. — Как Ценнайре удалось уберечься?
— Дера, она спасла мне жизнь! — воскликнул Каландрилл, явно недовольный направлением, которое принимал разговор. — Какая разница как? Почему вам надо обязательно знать как? Она спасла меня, без неё я был бы мёртв или хуже того.
Каландрилл сжал пальцы на руке Ценнайры, и она благодарно ему улыбнулась, глаза их встретились. Он смотрел на неё с надеждой и предостережением, но она покачала головой.
— Очен знает, как я выжила. — Помолчав, она вздохнула и спросила: — Ну что, вазирь, кто из нас скажет: ты или я?
Очен снял чайник с костра, разлил чай по кружкам и раздал их по кругу; морщинистое лицо старика было задумчивым и озабоченным, когда он наконец заговорил:
— Во-первых, хочу напомнить, что я с первого вашего шага по этой земле знал, кто вы и зачем пришли. Именно потому я с вами. Наша общая цель — помешать Рхыфамуну пробудить Фарна и уничтожить «Заветную книгу». В ваших душах я видел целенаправленность и надежду. Это то, чего нельзя увидеть в эфире…
— Загадки, — проворчал Брахт. — Говори яснее, Очен.
Вазирь неуверенно кивнул. Ценнайра осторожно высвободила руку из пальцев Каландрилла. Больше она тянуть не могла. Её единственным желанием было рассказать все сразу и увидеть их — его — отношение к тому, что она из себя представляет.
— Я творение мага, — спокойно сказала она. — Меня сотворил Аномиус.
— Аномиус! — рявкнул Брахт, вскочив на ноги и приставив меч к её груди. — Ты его творение?
— Брахт! — воскликнул Каландрилл, пытаясь отвести его клинок. — Ради Деры, ради Ахрда, она спасла мне жизнь!
Керниец отодвинулся от Каландрилла, не отрывая меча от груди Ценнайры. Катя быстро взглянула на Очена и жестом приказала Брахту остановиться, хотя правая рука её тоже непроизвольно опустилась на эфес.
— Аномиус сотворил меня такой, какая я есть, — Ценнайра, начиная цинично улыбаться. Беспечный взор её был устремлён на кончик меча. — Он вытащил меня из темницы Нхур-Джабаля и вырезал мне сердце.
— А мы думали, что Аномиус мёртв, — едва слышно пробормотал Каландрилл, переводя взгляд с Ценнайры на Брахта и с Кати на Очена; в глазах его стояла боль.
— Он жив, — покачала головой Ценнайра, — и ещё как. Он вознамерился заполучить «Заветную книгу» и готов убить Рхыфамуна и всех вас. Но он оставил вас жить только потому, что вы должны привести его к книге.
— А ты его проводник. — Брахт сильнее надавил на меч. — И как ты к нам затесалась?
— Она спасла мне жизнь, — беспомощно повторил Каландрилл.
Нотка грусти в его голосе огорчила Ценнайру; она снова взглянула на клинок: её беспокоил не меч, который не представлял для неё угрозы, а то, что теперь она не сможет смотреть Каландриллу в глаза.
— Аномиус забрал у меня сердце, поместил его в шкатулку и заколдовал её, — продолжала она. — Я не знала, что он так поступит и чего он от меня потребует. Я знала только, что он даст мне силу, о коей человек не может и мечтать.
— И он сделал из тебя своего слугу.
Брахт нажал на клинок, и он слегка разрезал кожу доспехов. И вдруг Очен спокойно, как ни в чем не бывало, словно это была веточка, обхватил клинок древней рукой. К запаху костра примешался запах миндаля, мышцы кернийца напряглись, но он так и не смог воспротивиться силе колдуна. Очен заявил:
— Ты не в состоянии победить такое колдовство, Брахт. Ни моё, ни то, коим сотворил её Аномиус. Спрячь меч в ножны, и давай поговорим как нормальные люди. Хорошо?
— Нормальные? — С мгновение Брахт ещё пытался освободиться от железной хватки вазиря, затем понял бессмысленность своего занятия и сунул меч в ножны сердито поблёскивая голубыми глазами. — Нормальные ты говоришь? Да как может нормальный человек слушать… эту… зомби? Ты маг, так уничтожь её, а иначе она исполнит волю своего хозяина и заберёт «Заветную книгу».
— А я говорю — послушай, — урезонивал его Очен. — И все вы тоже.
Брахт в отчаянии развёл руками.
— Ахрд! — воскликнул он. — Колдун, на чьей ты стороне? На её, на стороне Аномиуса? Она сама себя обрекла! Положи конец её угрозе.
— Если бы я считал, что она представляет угрозу, неужели ты думаешь, я бы этого не сделал? — спросил Очен. — Я разгадал её с первого мгновения.
— И скрыл от нас? — Брахт резко развернулся и посмотрел на Катю, а затем на Каландрилла. — Этот колдун преследует свои цели, он не заслуживает доверия.
Каландрилл, разрываемый сомнениями, предложил:
— Может, все-таки выслушаем его, Брахт? Я не могу поверить в то, что Очен предатель. — И тут же добавил чуть тише, с тоской глядя на Ценнайру: — Как и она тоже. Она держала в руках мой клинок, и он не причинил ей вреда…
Каландрилл посмотрел на Катю, ища её поддержки, но девушка лишь недоверчиво пожала плечами. Враждебность кернийца явно раздражала Очена, и он произнёс:
— Каландрилл тебе ясно сказал — Ценнайра спасла его жизнь, рискуя собственной.
— Ради того, чтобы он привёл её к «Заветной книге», — возразил Брахт. — Только мы втроём, когда мы все вместе, сможем отыскать эту книгу, а ей только и надо, что доставить её Аномиусу. Какие ещё могут быть у неё причины?
— Сядь, — приказал Очен, — и я тебе кое-что объясню. Слушай! — Он повысил голос. Керниец яростно мотал головой, переводя взгляд с вазиря на Ценнайру, с Каландрилла на Катю, призывая друзей возмутиться, словно без их поддержки он чувствовал на себе клеймо предательства. — Выслушай меня, или тебя заставить?
Брехт блеснул глазами на старца, а Катя спокойно произнесла:
— Сядь, Брехт. Очен нам друг, ты должен его выслушать.
Керниец, недовольно бормоча, сел. Плечи его были напряжены, лицо выражало явное недоверие.
— Итак, во-первых. — Очен поднял перевёрнутые кружки, тщательно вытирая их и аккуратно складывая. — Ты и впрямь полагаешь, что я твой враг?
— Ты скрыл от нас её тайну! — воскликнул Брахт, сердито хмурясь. — А что, если и ты жаждешь заполучить «Заветную книгу»?
Очен вздохнул. Катя медленно, тщательно подбирая слова, сказала:
— До сих пор мы видели от Очена только добро, Брахт. Без него Рхыфамун поймал бы Каландрилла в эфире тогда и сейчас. К тому же он запросто мог приказать нас убить.
— Нам самой судьбой предопределено отыскать «Заветную книгу», — резко возразил керниец, не поддаваясь на увещевания. — Мы ему нужны, как и Аномиусу. — Он с непроницаемым лицом повернулся к Ценнайре. — Какие приказания он дал тебе, твой создатель?
Под его холодным презрительным взглядом Ценнайра съёжилась. Она дала полную волю своим сверхъестественным чувствам — какой смысл скрывать их и дальше? — и в холодном утреннем воздухе ощутила злость, граничащую с жаждой крови, — это от Брахта; подозрение, смешанное с сомнением, и осторожность, желание понять и выслушать — от Кати. Каландрилл был потрясён, раздавлен, сбит с толку, его разрывали ярость и отвращение. Очен не выдавал себя ничем, если не считать спокойной решимости довести дело до конца.
Не сводя взгляда с костра, Ценнайра сказала:
— Первоначально он хотел, чтобы я вас нашла и уничтожила, но, когда узнал про «Заветную книгу», про то, что она из себя представляет и какой обладает силой, он приказал принести её и до тех пор вас не убивать.
— Аномиус решил, что мы ищем простую книгу заклятий, — хриплым голосом произнёс Каландрилл, подняв пустые глаза на Ценнайру. — Откуда он выведал про «Заветную книгу»?
Ценнайра помолчала, затем пожала плечами — назад пути уже все равно нет.
— Поначалу он ничего не знал. Но в Вышат'йи я встретилась с Менелианом и выяснила, что вы отправились в Альдарин.
— У Менелиана? — Брахт с ненавистью уставился на неё. — Менелиан наш друг, он нас не предаст, если только… Он ещё жив?
Ценнайра покачала головой, по-прежнему не сводя глаз с костра.
— Он хотел уничтожить меня, я боролась за жизнь…
Каландрилл резко выдохнул.
— Ты убила его, — прохрипел Брахт, — по приказу своего господина ты убила его.
— Я… страшно сожалею, но у меня не было выбора. Менелиан не оставил мне выбора… Либо моя жизнь, либо его.
— Твоя жизнь? — Брахт расхохотался.
— А потом? — спросила Катя.
— Аномиус отправил меня в Лиссе, где я отыскала ваш след. О том, что вы ищете «Заветную книгу», я узнала от кернийцев, от Гарта и Кыфана…
— Ты и их убила? — прорычал Брахт.
— Нет, — Ценнайра отрицательно мотнула головой. — Они люди достойные! Я обманула их, но оставила им жизнь.
— И ты думаешь, я тебе поверю? — спросил керниец.
— А зачем ей врать? — сказала Катя. — Она призналась в том, что убила Менелиана. Зачем ей врать про Гарта и Кыфана? — Катя повернулась к Ценнайре: — Как ты нашла нас?
— Аномиус догадался, что вы направляетесь к Боррхун-Маджу, — глухо пояснила Ценнайра. — Он отправил меня к Кесс-Имбруну, чтобы я ждала вас у Дагган-Вхе. По дороге я видела человеческие кости и следы, оставленные всадниками. Когда я добралась до ущелья, то увидела Рхыфамуна… — От этого воспоминания её передёрнуло. — Остальное я все рассказала.
— Только придумала, что на твой караван напали тенсаи, — возразил Брахт. — Каравана-то и не было. А ты поджидала нас, чтобы исполнить волю своего создателя. И я уже начинаю сомневаться, что ты и вправду видела Рхыфамуна.
— Я не лгала, — заявила она. — Да, каравана не было, но все остальное… Я видела, как он жевал человеческую плоть и переселялся в джессерита. Все это истина,
— Всеми богами, без сомнения? — пробормотал Брахт и повернулся к Кате. — Ты веришь её лепету?
Вануйка долгим оценивающим взглядом посмотрела на Ценнайру, потом сказала:
— Я верю в то, что Ценнайра видела, как Рхыфамун переселился в джессерита. Я верю в то, что она убила Менелиана, но не тронула Гарта и Кыфана. Остальному же — Катя развела руками. — Помогает ли она Аномиусу отыскать «Заветную книгу» — этого я сказать не могу. Но знаю, что она помогла Каландриллу против увагов.
— Чтобы он продолжил начатое дело! — воскликнул Брахт. — Она действовала по указке своего господина. Какие другие у неё могут быть причины?
Катя пожала плечами:
— Возможно, Очен нам что-то скажет или сама Ценнайра.
— Если мы ещё можем им доверять, — буркнул Брахт. — Ей я совсем не верю.
Вазирь торжественно кивнул, переводя взгляд узких глаз с одного на другого.
— У вас достаточно оснований для сомнений, — согласился он. — Принимая же во внимание все, через что вы прошли, мне остаётся только молить вас о терпимости. Мне «Заветная книга» не нужна, как не нужна она ни одному здравомыслящему человеку. Моё единственное желание — уничтожить её. И посему я вам помогаю. Как вас убедить в том, что я искренен?
— Для начала расскажи, почему ты утаил от нас суть Ценнайры? — потребовал Брахт.
— Потому что почувствовал в ней изменения, — ответил Очен. — Я видел смену рисунка, коему подчиняются все наши судьбы. Повстречавшись с вами, Ценнайра засомневалась в своём хозяине. Я полагал и до сих пор полагаю, что ей уготована определённая роль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
— Как это? — спросил Брахт. — Тебя спасла она?
— Истинно, — ответил Каландрилл. — Я обязан Ценнайре жизнью.
— Очен послал тебе в помощь магию, — сказала Катя — усиленную вазирь-нарумасу. Расскажи, что произошло?
Покусывая губу, Ценнайра ждала разоблачения и вдруг даже вздрогнула от прикосновения Каландрилла. Набравшись решимости, она улыбнулась ему и произнесла:
— Расскажи.
— Они захватили меня, — начал Каландрилл, — по приказанию Рхыфамуна и отнесли в лес…
Ценнайра слушала, не сводя с него глаз. Вокруг то и дело раздавались вздохи удивления. Только Очен хранил молчание. Он и продолжил рассказ через минуту:
— Я, как и надеялся, нашёл вазирь-нарумасу, и мы сконцентрировали свою силу в эфире, направив её на поляну. Рхыфамун раскинул тройные сети: с одной стороны, Каландрилла могли уничтожить уваги, с другой — он, убив их, убивал себя; с третьей — Каландрилла мог убить сам Рхыфамун. И все это в физическом плане. Но хуже всего то, что Рхыфамун надёжно укрыл свой дух в царстве эфира — дьявольская ловушка. И без Ценнайры колдун добился бы успеха; ей предстояло спасти Каландрилла там, где я и вазирь-нарумасу не могли ничего поделать. Без неё Каландрилл был бы сейчас мёртв, и душа его оказалась бы во власти колдуна, во власти Фарна. Не вмешайся она, ваша задача стала бы невыполнимой. Той слабой надеждой, что в вас ещё осталась, вы обязаны только ей.
— Как? — спросил Брахт, в замешательстве разглядывая кандийку. — Каким образом ей удалось избежать уничтожения? Ты говоришь, что уберёг Каландрилла, но, когда твоё колдовство нанесло удар, она была одна.
— И как, — чуть слышно добавила Катя с зарождающимся подозрением в голосе, — она нашла Каландрилла? Ты сам говорил, что искать его бесполезно, что нам остаётся только довериться тебе и ей.
— Истинно, так я сказал, — согласился Очен.
— Ты также говорил, что магия, уничтожающая увагов, уничтожает и живое существо, — вставил Брахт. — Как Ценнайре удалось уберечься?
— Дера, она спасла мне жизнь! — воскликнул Каландрилл, явно недовольный направлением, которое принимал разговор. — Какая разница как? Почему вам надо обязательно знать как? Она спасла меня, без неё я был бы мёртв или хуже того.
Каландрилл сжал пальцы на руке Ценнайры, и она благодарно ему улыбнулась, глаза их встретились. Он смотрел на неё с надеждой и предостережением, но она покачала головой.
— Очен знает, как я выжила. — Помолчав, она вздохнула и спросила: — Ну что, вазирь, кто из нас скажет: ты или я?
Очен снял чайник с костра, разлил чай по кружкам и раздал их по кругу; морщинистое лицо старика было задумчивым и озабоченным, когда он наконец заговорил:
— Во-первых, хочу напомнить, что я с первого вашего шага по этой земле знал, кто вы и зачем пришли. Именно потому я с вами. Наша общая цель — помешать Рхыфамуну пробудить Фарна и уничтожить «Заветную книгу». В ваших душах я видел целенаправленность и надежду. Это то, чего нельзя увидеть в эфире…
— Загадки, — проворчал Брахт. — Говори яснее, Очен.
Вазирь неуверенно кивнул. Ценнайра осторожно высвободила руку из пальцев Каландрилла. Больше она тянуть не могла. Её единственным желанием было рассказать все сразу и увидеть их — его — отношение к тому, что она из себя представляет.
— Я творение мага, — спокойно сказала она. — Меня сотворил Аномиус.
— Аномиус! — рявкнул Брахт, вскочив на ноги и приставив меч к её груди. — Ты его творение?
— Брахт! — воскликнул Каландрилл, пытаясь отвести его клинок. — Ради Деры, ради Ахрда, она спасла мне жизнь!
Керниец отодвинулся от Каландрилла, не отрывая меча от груди Ценнайры. Катя быстро взглянула на Очена и жестом приказала Брахту остановиться, хотя правая рука её тоже непроизвольно опустилась на эфес.
— Аномиус сотворил меня такой, какая я есть, — Ценнайра, начиная цинично улыбаться. Беспечный взор её был устремлён на кончик меча. — Он вытащил меня из темницы Нхур-Джабаля и вырезал мне сердце.
— А мы думали, что Аномиус мёртв, — едва слышно пробормотал Каландрилл, переводя взгляд с Ценнайры на Брахта и с Кати на Очена; в глазах его стояла боль.
— Он жив, — покачала головой Ценнайра, — и ещё как. Он вознамерился заполучить «Заветную книгу» и готов убить Рхыфамуна и всех вас. Но он оставил вас жить только потому, что вы должны привести его к книге.
— А ты его проводник. — Брахт сильнее надавил на меч. — И как ты к нам затесалась?
— Она спасла мне жизнь, — беспомощно повторил Каландрилл.
Нотка грусти в его голосе огорчила Ценнайру; она снова взглянула на клинок: её беспокоил не меч, который не представлял для неё угрозы, а то, что теперь она не сможет смотреть Каландриллу в глаза.
— Аномиус забрал у меня сердце, поместил его в шкатулку и заколдовал её, — продолжала она. — Я не знала, что он так поступит и чего он от меня потребует. Я знала только, что он даст мне силу, о коей человек не может и мечтать.
— И он сделал из тебя своего слугу.
Брахт нажал на клинок, и он слегка разрезал кожу доспехов. И вдруг Очен спокойно, как ни в чем не бывало, словно это была веточка, обхватил клинок древней рукой. К запаху костра примешался запах миндаля, мышцы кернийца напряглись, но он так и не смог воспротивиться силе колдуна. Очен заявил:
— Ты не в состоянии победить такое колдовство, Брахт. Ни моё, ни то, коим сотворил её Аномиус. Спрячь меч в ножны, и давай поговорим как нормальные люди. Хорошо?
— Нормальные? — С мгновение Брахт ещё пытался освободиться от железной хватки вазиря, затем понял бессмысленность своего занятия и сунул меч в ножны сердито поблёскивая голубыми глазами. — Нормальные ты говоришь? Да как может нормальный человек слушать… эту… зомби? Ты маг, так уничтожь её, а иначе она исполнит волю своего хозяина и заберёт «Заветную книгу».
— А я говорю — послушай, — урезонивал его Очен. — И все вы тоже.
Брахт в отчаянии развёл руками.
— Ахрд! — воскликнул он. — Колдун, на чьей ты стороне? На её, на стороне Аномиуса? Она сама себя обрекла! Положи конец её угрозе.
— Если бы я считал, что она представляет угрозу, неужели ты думаешь, я бы этого не сделал? — спросил Очен. — Я разгадал её с первого мгновения.
— И скрыл от нас? — Брахт резко развернулся и посмотрел на Катю, а затем на Каландрилла. — Этот колдун преследует свои цели, он не заслуживает доверия.
Каландрилл, разрываемый сомнениями, предложил:
— Может, все-таки выслушаем его, Брахт? Я не могу поверить в то, что Очен предатель. — И тут же добавил чуть тише, с тоской глядя на Ценнайру: — Как и она тоже. Она держала в руках мой клинок, и он не причинил ей вреда…
Каландрилл посмотрел на Катю, ища её поддержки, но девушка лишь недоверчиво пожала плечами. Враждебность кернийца явно раздражала Очена, и он произнёс:
— Каландрилл тебе ясно сказал — Ценнайра спасла его жизнь, рискуя собственной.
— Ради того, чтобы он привёл её к «Заветной книге», — возразил Брахт. — Только мы втроём, когда мы все вместе, сможем отыскать эту книгу, а ей только и надо, что доставить её Аномиусу. Какие ещё могут быть у неё причины?
— Сядь, — приказал Очен, — и я тебе кое-что объясню. Слушай! — Он повысил голос. Керниец яростно мотал головой, переводя взгляд с вазиря на Ценнайру, с Каландрилла на Катю, призывая друзей возмутиться, словно без их поддержки он чувствовал на себе клеймо предательства. — Выслушай меня, или тебя заставить?
Брехт блеснул глазами на старца, а Катя спокойно произнесла:
— Сядь, Брехт. Очен нам друг, ты должен его выслушать.
Керниец, недовольно бормоча, сел. Плечи его были напряжены, лицо выражало явное недоверие.
— Итак, во-первых. — Очен поднял перевёрнутые кружки, тщательно вытирая их и аккуратно складывая. — Ты и впрямь полагаешь, что я твой враг?
— Ты скрыл от нас её тайну! — воскликнул Брахт, сердито хмурясь. — А что, если и ты жаждешь заполучить «Заветную книгу»?
Очен вздохнул. Катя медленно, тщательно подбирая слова, сказала:
— До сих пор мы видели от Очена только добро, Брахт. Без него Рхыфамун поймал бы Каландрилла в эфире тогда и сейчас. К тому же он запросто мог приказать нас убить.
— Нам самой судьбой предопределено отыскать «Заветную книгу», — резко возразил керниец, не поддаваясь на увещевания. — Мы ему нужны, как и Аномиусу. — Он с непроницаемым лицом повернулся к Ценнайре. — Какие приказания он дал тебе, твой создатель?
Под его холодным презрительным взглядом Ценнайра съёжилась. Она дала полную волю своим сверхъестественным чувствам — какой смысл скрывать их и дальше? — и в холодном утреннем воздухе ощутила злость, граничащую с жаждой крови, — это от Брахта; подозрение, смешанное с сомнением, и осторожность, желание понять и выслушать — от Кати. Каландрилл был потрясён, раздавлен, сбит с толку, его разрывали ярость и отвращение. Очен не выдавал себя ничем, если не считать спокойной решимости довести дело до конца.
Не сводя взгляда с костра, Ценнайра сказала:
— Первоначально он хотел, чтобы я вас нашла и уничтожила, но, когда узнал про «Заветную книгу», про то, что она из себя представляет и какой обладает силой, он приказал принести её и до тех пор вас не убивать.
— Аномиус решил, что мы ищем простую книгу заклятий, — хриплым голосом произнёс Каландрилл, подняв пустые глаза на Ценнайру. — Откуда он выведал про «Заветную книгу»?
Ценнайра помолчала, затем пожала плечами — назад пути уже все равно нет.
— Поначалу он ничего не знал. Но в Вышат'йи я встретилась с Менелианом и выяснила, что вы отправились в Альдарин.
— У Менелиана? — Брахт с ненавистью уставился на неё. — Менелиан наш друг, он нас не предаст, если только… Он ещё жив?
Ценнайра покачала головой, по-прежнему не сводя глаз с костра.
— Он хотел уничтожить меня, я боролась за жизнь…
Каландрилл резко выдохнул.
— Ты убила его, — прохрипел Брахт, — по приказу своего господина ты убила его.
— Я… страшно сожалею, но у меня не было выбора. Менелиан не оставил мне выбора… Либо моя жизнь, либо его.
— Твоя жизнь? — Брахт расхохотался.
— А потом? — спросила Катя.
— Аномиус отправил меня в Лиссе, где я отыскала ваш след. О том, что вы ищете «Заветную книгу», я узнала от кернийцев, от Гарта и Кыфана…
— Ты и их убила? — прорычал Брахт.
— Нет, — Ценнайра отрицательно мотнула головой. — Они люди достойные! Я обманула их, но оставила им жизнь.
— И ты думаешь, я тебе поверю? — спросил керниец.
— А зачем ей врать? — сказала Катя. — Она призналась в том, что убила Менелиана. Зачем ей врать про Гарта и Кыфана? — Катя повернулась к Ценнайре: — Как ты нашла нас?
— Аномиус догадался, что вы направляетесь к Боррхун-Маджу, — глухо пояснила Ценнайра. — Он отправил меня к Кесс-Имбруну, чтобы я ждала вас у Дагган-Вхе. По дороге я видела человеческие кости и следы, оставленные всадниками. Когда я добралась до ущелья, то увидела Рхыфамуна… — От этого воспоминания её передёрнуло. — Остальное я все рассказала.
— Только придумала, что на твой караван напали тенсаи, — возразил Брахт. — Каравана-то и не было. А ты поджидала нас, чтобы исполнить волю своего создателя. И я уже начинаю сомневаться, что ты и вправду видела Рхыфамуна.
— Я не лгала, — заявила она. — Да, каравана не было, но все остальное… Я видела, как он жевал человеческую плоть и переселялся в джессерита. Все это истина,
— Всеми богами, без сомнения? — пробормотал Брахт и повернулся к Кате. — Ты веришь её лепету?
Вануйка долгим оценивающим взглядом посмотрела на Ценнайру, потом сказала:
— Я верю в то, что Ценнайра видела, как Рхыфамун переселился в джессерита. Я верю в то, что она убила Менелиана, но не тронула Гарта и Кыфана. Остальному же — Катя развела руками. — Помогает ли она Аномиусу отыскать «Заветную книгу» — этого я сказать не могу. Но знаю, что она помогла Каландриллу против увагов.
— Чтобы он продолжил начатое дело! — воскликнул Брахт. — Она действовала по указке своего господина. Какие другие у неё могут быть причины?
Катя пожала плечами:
— Возможно, Очен нам что-то скажет или сама Ценнайра.
— Если мы ещё можем им доверять, — буркнул Брахт. — Ей я совсем не верю.
Вазирь торжественно кивнул, переводя взгляд узких глаз с одного на другого.
— У вас достаточно оснований для сомнений, — согласился он. — Принимая же во внимание все, через что вы прошли, мне остаётся только молить вас о терпимости. Мне «Заветная книга» не нужна, как не нужна она ни одному здравомыслящему человеку. Моё единственное желание — уничтожить её. И посему я вам помогаю. Как вас убедить в том, что я искренен?
— Для начала расскажи, почему ты утаил от нас суть Ценнайры? — потребовал Брахт.
— Потому что почувствовал в ней изменения, — ответил Очен. — Я видел смену рисунка, коему подчиняются все наши судьбы. Повстречавшись с вами, Ценнайра засомневалась в своём хозяине. Я полагал и до сих пор полагаю, что ей уготована определённая роль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61