Из второго фургона выбрались Кейлли и человек в плаще менестреля. Они остановились поодаль и наблюдали.
– Похоже, что так, – ответил Ранд.
– Странно. – Улыбка ее стала ехидной. – Я-то думала, что такой человек непременно должен быть писаным красавцем. – Погладив Кадира по щеке, женщина вздохнула. – Ох уж эта жара, она так утомляет. Я пойду, да и ты долго не задерживайся.
Лишь когда она поднялась по ступенькам и скрылась в фургоне, Кадир, голова которого теперь была обвязана белым шарфом со свисающими на шею концами, заговорил:
– Прошу вас, добрый господин, не гневайтесь на Изендре. Порой она бывает слишком прямолинейна… – Голос его звучал вкрадчиво и льстиво, однако взгляд был как у стервятника. – Я слышал, добрый господин, что вы побывали в Твердыне и заполучили Калландор. Выражение лица этого человека не менялось никогда. Раз он знал о Калландоре, то, конечно же, знал, что Ранд – Возрожденный Дракон и способен направлять Силу. Но на лице его ничего не отражалось. Опасный человек.
– А я слышал, – в тон ему отозвался Ранд, – что услышанному верить не стоит, да и увиденному разве что наполовину.
– Мудрое правило, – после минутного замешательства промолвил Кадир. – Но с другой стороны, чтобы достичь успеха, человек должен хоть во что-нибудь верить. Вера и знание мостят дорогу к величию. Все мы, так или иначе, стремимся к знанию. Однако прошу простить меня, господин. Изендре, знаете ли, никак не назовешь терпеливой женщиной. Возможно, нам еще представится случай поговорить.
Не успел купец отойти и на три шага, как Авиенда негромко, но весьма решительно заявила:
– Ты принадлежишь Илэйн, Ранд ал'Тор. Скажи на милость, ты таращишься на каждую встречную женщину или только на тех, которые ходят полуодетыми? Может, если я сниму одежду, ты и на меня уставишься? Ты принадлежишь Илэйн!
Ранд, уже успевший подзабыть о ее надоедливом присутствии, сердито отрезал:
– Я не принадлежу никому, Авиенда! Что же до Илэйн, то она, похоже, сама не знает, чего хочет.
– Илэйн обнажила перед тобой свое сердце. Ранд ал'Тор. Разве двух писем недостаточно для того, чтобы ты понял ее чувства? Ты принадлежишь ей!
Ранд со вздохом воздел руки и зашагал прочь. Во всяком случае, никто не вправе сказать, что он не попытался уйти. Авиенда следовала за ним, словно тень, и что-то неодобрительно бормотала. Как бы от нее отделаться?
М еч! – пришло вдруг в голову Ранду. Возможно, айильцы забыли, почему они не носят мечей, но до сих пор сохранили отвращение к этому оружию. Может, при виде меча она от него отстанет?
В лагере Хранительниц Мудрости Ранд отыскал Лана и попросил Стража понаблюдать, как он будет выполнять упражнения. Не желая задевать чувства айильцев, они с Ланом выбрали местечко подальше, между стоянками Джиндо и Хранительниц. Лан всегда возил с собой учебные мечи, каждый из которых представлял собой скрепленную с рукоятью неплотную связку планок, по весу и длине соответствовавшую настоящему клинку.
Вытанцовывая позиции. Ранд старался забыться и слиться с мечом в единое целое. Обычно это удавалось, но сегодня раскаленное солнце, казалось, вытапливало из него все силы. Авиенда присела на корточки неподалеку и, подтянув колени к подбородку, наблюдала за его движениями.
Наконец, запыхавшись и выбившись из сил. Ранд остановился.
– Сегодня тебе так и не удалось сосредоточиться, – строго заметил Лан, – а это необходимо, даже когда твои мышцы превратились в воду. Всякий, кто не может сконцентрироваться, рискует сложить голову в первой же серьезной схватке. Чаще всего именно из-за этого гибнут крестьянские парни, впервые взявшиеся за меч. – Лан улыбнулся. На его суровом лице улыбка казалась неожиданной и странной.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Ранд. – Но ведь я уже не просто парнишка с фермы, разве не так?
Вокруг них, держась на некотором расстоянии, собрались любопытствующие из обеих лагерей, и Шайдо, и Джиндо. Среди айильцев выделялись Кейлли и менестрель в покрытом разноцветными заплатами плаще.
К то же из них избран? – гадал Ранд. Не желая, чтобы они заметили его внимание, юноша обернулся к Лану:
– Расскажи мне, как сражаются айильцы.
– Бьются жестоко, – отозвался Страж. – Уж они-то никогда не забывают о концентрации. Вот смотри. – Острием меча Лан начертил на твердой, засохшей глине круг и четыре стрелы. – Айильцы меняют тактику в зависимости от обстановки, но излюбленный боевой порядок у них такой: двигаются они колонной, она разделена на четыре равных по численности отряда, у каждого из которых свои задачи. При встрече с противником передовой отряд устремляется на врага, а два следующих расходятся в стороны, чтобы охватить неприятеля с флангов и по возможности зайти ему в тыл. Последний остается в резерве. Его предводитель наблюдает за ходом сражения и, заметив у врага слабое место, наносит решающий удар. Конец! – Меч вонзился в центр круга, уже пронзенного четырьмя стрелами.
– И как же им противостоять?
– Непросто. Как только завязывается схватка – ведь айильцев, пока они не ударят, редко удается заметить, разве что по счастливой случайности, – необходимо выслать конницу на фланги, чтобы предотвратить охват. Если это удастся, можно рассчитывать, что центр устоит и перейдет в наступление. В таком случае отряды могут быть разбиты поодиночке.
– Зачем тебе знать, как бороться с айильцами?! – взорвалась Авиенда. – Разве ты не Тот-Кто-Приходит-с-Рассветом? Разве не тебе уготовано объединить нас и вернуть нам былую славу? Ну а уж коли тебе хочется научиться воевать с айильцами, так и расспрашивал бы об этом самих айильцев, а не этого уроженца мокрых земель. Его способ не сработает.
– Время от времени он срабатывал, и неплохо. С Порубежниками, – промолвил подошедший Руарк. Его мягкие сапожки бесшумно ступали по твердой глине. Под мышкой вождь держал бурдюк с водой. – Учти, Авиенда, – обратился он к девушке, – принято некоторое время относиться снисходительно к капризам тех, кто оказывается в твоем положении, но всему есть предел. Ты отреклась от копья, чтобы служить своему народу иначе. Когда-нибудь, я в этом не сомневаюсь, вожди кланов будут прислушиваться к твоим словам, но пока говорить об этом рано. Однако, раз уж ты стала Хранительницей Мудрости, пусть даже самого захудалого холда, самого маленького септа Таардад, ты не вправе поддаваться чувствам и давать волю своему раздражению.
Хранительница Мудрости! Ранд чувствовал себя полным идиотом. Так вот почему она ходила в Руидин. Надо же, ему и в голову не приходило, что Авиенда способна отречься от копья. Теперь понятно, отчего она согласилась за ним шпионить. Интересно, подумал Ранд, умеет ли она направлять Силу? Похоже, на это были способны решительно все женщины, попадавшиеся на его пути с той памятной Ночи Зимы. Все, кроме одной только Мин.
Руарк бросил ему бурдюк. Тепловатая вода ласкала горло, как лучшее охлажденное вино. Ранд старался не пролить ни капли, что было непросто.
– Я подумал, может, ты захочешь выучиться биться на копьях, – промолвил Руарк, когда Ранд наконец опустил наполовину опустошенный бурдюк. Юноша только сейчас заметил, что в руках у вождя лишь два копья и пара небольших круглых щитов. Копья были не учебные – каждое из них венчал фут отточенной стали.
Впрочем, сейчас Ранд не видел особой разницы между сталью и деревом. Мускулы его ныли, ноги подгибались. Больше всего ему хотелось прилечь и хоть чуть-чуть отдохнуть. Кейлли и менестрель уже ушли, но айильцы из обоих станов по-прежнему наблюдали за ними. Они видели, как он упражнялся с презираемым ими мечом, пусть даже и деревянным. А ведь он одной с ними крови. Авиенда смотрела на него сердито, будто он был виноват в том, что Руарк поставил ее на место. И Шайдо, и Джиндо не сводили с Ранда глаз, что и предопределило его решение.
– Бывает, что гора слишком тяжело давит на плечи, – сказал юноша Лану, принимая из рук Руарка щит и копье. – Интересно, когда я смогу от нее избавиться?
– Когда умрешь, – просто ответил Страж. Усилием воли заставляя себя двигаться и при этом не обращать внимания на Авиенду, Ранд изготовился к бою, так же как и Руарк. Умирать он пока не собирался. До этого еще далеко.

* * *
Мэт, привалившийся к высокому колесу в тени одного из фургонов, бросил взгляд на следивших за Рандом воинов Джиндо. Правда, видел он сейчас их спины. Не иначе как Ранд совсем ошалел – скачет то с мечом, то с копьем, по эдакой-то жарище. Любой здравомыслящий человек на его месте давно укрылся бы от солнца да раздобыл что-нибудь выпить. Переместившись поглубже в тень, Мэт взглянул на кружку купленного у одного из возниц эля и поморщился. Что это за эль, ежели он теплый, как суп. Хорошо хоть жидкий.
Кроме шляпы он уже успел купить трубку с коротким и отделанным серебром чубуком, лежавшую сейчас в кармане, рядом с кисетом. Но на уме у него были вовсе не покупки. Вот если бы купить такую штуковину, которая помогла бы отсюда выбраться… Но подобного товара торговцы не предлагали.
Торг между тем шел довольно бойко, причем не одним элем. Айильцы не обращали внимания на жару, словно ее и вовсе не было. Джиндо составляли большинство, но и из лагеря Шайдо к фургонам тянулся людской поток. Куладин и Кадир долго сидели, склонив друг к другу головы, однако так и не столковались. Ушел Куладин с пустыми руками. Кадир, как видно, не любил упускать свою выгоду: он долго смотрел вслед Куладину, и какому-то Джиндо, чтобы вступить в торг, пришлось окликать купца не менее трех раз.
Звонкой монеты у айильцев водилось немного, но торговцы охотно принимали в уплату за свои товары серебряные кубки, золотые статуэтки или чудесные шпалеры, прихваченные из Тирской Твердыни. Некоторые айильцы расплачивались золотыми или серебряными самородками, что не могло оставить Мэта равнодушным. Правда, проигравшийся айилец может и за копье схватиться… Интересно, откуда эти самородки? У них тут копи есть? Если один человек нашел золотишко, может найти и другой. Только вот добывать его, наверное, нелегко. Он отхлебнул большой глоток теплого эля и вновь привалился к колесу. Любопытно было наблюдать за торговлей: что продают, что покупают да по какой цене. Айильцы оказались не такими уж простаками – никто из них не отдал бы, скажем, золотую солонку за штуку сукна. Они знали истинную цену вещам и отчаянно торговались. У каждого были свои, особые вкусы и потребности. Книги разошлись моментально – ими интересовались далеко не все, но те, кому они были нужны, разобрали все до последней. Кружева и бархат исчезли, как только их вынесли, – за этот товар айильцы платили не скупясь. Ленты тоже покупали охотно, а вот тончайшие шелка спросом не пользовались. Мэт слышал, как один Шайдо заявил Кадиру, что дальше к востоку шелк можно купить гораздо дешевле. Грузный возница со сломанным носом пытался уговорить Деву из Джиндо купить у него резной костяной браслет. Та достала другой – пошире и побогаче орнаментированный – и предложила ему побороться с ней за пару. Прежде чем отказаться, возница некоторое время раздумывал, отчего Мэт решил, что этот малый еще глупее, чем кажется с виду. Иголки и шпильки брали хорошо, зато ножи и кастрюли вызывали только насмешки. Айильские мастера делали эти вещи более искусно. Все, от флакончиков с духами и купальными солями до бочонков с бренди, беспрестанно переходило из рук в руки. На вина и бренди спрос был высок. Мэт удивился, услышав, как Гейрн спрашивает двуреченский табак. У торговцев такого не оказалось.
Один возница тщетно пытался соблазнить айильцев тяжелым, оправленным в золото арбалетом. Мэту определенно понравилась отделка – золотые львиные морды со вставленными в глаза рубинами. Маленькими, конечно, но все же настоящими рубинами. Разумеется, из доброго двуреченского лука можно выпустить шесть стрел, пока арбалетчик натягивает тетиву для второго выстрела. Зато этот вот арбалет стреляет шагов на сто дальше, чем лук. Если придать каждому стрелку двух заряжающих, чтобы готовили арбалеты к бою, да подкрепить строй шеренгой пикинеров для защиты от конницы, это, пожалуй…
Мэт поморщился и прислонился головой к колесу. Ну вот, опять началось. Надо срочно убираться отсюда, прочь из этой Пустыни, подальше от Морейн и остальных Айз Седай. Может быть, стоит вернуться домой – на время, конечно. Возможно, еще удастся попасть туда вовремя, чтобы помочь землякам отделаться от Белоплащников. Правда, шансов на это маловато. Разве что воспользоваться этими проклятущими Путями или Портальными Камнями, которые ничуть не лучше. К тому же в Эмондовом Лугу вряд ли кто-нибудь подсобит толком уразуметь значение сказанного теми похожими на змей мошенниками: насчет дочки каких-то Девяти Лун или того, чтобы умереть да начать жить заново. И насчет Руидина тоже.
Сквозь сукно кафтана он нащупал висевший на шее медальон – серебряную лисью головку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175