– Я, например, узнал, что Двуречье – часть Андора, только когда побывал в Кэймлине, а многие у нас и до сих пор об этом не слыхивали.
– Правители, Перрин, склонны верить картам. – На сей раз голос Фэйли прозвучал суховато. – В годы моего детства у нас в Салдэйе тоже были края, где на протяжении пяти поколений в глаза не видели сборщика налогов. Но как только отец смог ненадолго отвлечься от обороны рубежей Запустения, Тенобия заставила тамошних жителей вспомнить, что у них есть королева.
– Здесь Двуречье, а не Салдэйя, – усмехнулся Перрин, но, повернувшись к Верин, снова нахмурился:
– Я-то думал, вы таитесь, раз вы… те, кто вы есть.
Он и сам не знал, что внушало большую тревогу: Айз Седай, действующие тайно, или они же, выступающие открыто.
Рука Верин парила в дюйме от торчавшего из его бока обломка стрелы. Вокруг раны покалывало.
– Не нравится мне это, – проворчала Верин. – Стрела застряла в ребре, да и заражение началось, несмотря на примочку. Пожалуй, здесь без Аланны не обойтись. – Поморгав, она отвела руку, и покалывание прекратилось. – Так что ты говорил? Таимся? Где уж тут таиться, когда такое началось! Возможно, нам следовало убраться подобру-поздорову, но ведь ты этого не хочешь, верно? – Она снова посмотрела на него тем же птичьим взглядом – пристальным, оценивающим.
Подумав, Перрин со вздохом ответил:
– Пожалуй, верно.
– Приятно слышать, – с улыбкой отозвалась она.
– А почему вы вообще здесь оказались, Верин?
Похоже, Айз Седай не услышала вопроса. Или не захотела услышать.
– А сейчас нам надо заняться твоей стрелой. Да и о твоих ребятах тоже следует позаботиться. Мы с Аланной поможем самым тяжелым, но…
Парни из его отряда были ошарашены. Бан в недоумении поскреб макушку. Некоторые уставились на знамя, другие удивленно озирались по сторонам, но внимание большинства, бесспорно, привлекала Верин – на нее таращились широко раскрытыми глазами: шепоток "Айз Седай" дошел и до их ушей. Да и на Перрина поглядывали почти так же, ведь он разговаривал с настоящей Айз Седай запросто, словно с какой-нибудь деревенской кумушкой.
Верин обвела взглядом собравшихся и неожиданно, будто и не глядя, вытянула из толпы зевак девчушку лет десяти-двенадцати. Девочка с темными волосами, перевитыми голубыми лентами, замерла от испуга.
– Ты знаешь Дейз Конгар, девочка? – спросила Верин. – Так вот, найди ее и скажи, что раненым нужны травы Мудрой. И пусть поторопится. Передай еще, что мне надоело ее вздорное упрямство. Все поняла? Беги!
Перрин не знал эту девочку, зато она, очевидно, знала нрав Дейз и даже вздрогнула, услышав, что ей ведено делать. Но Верин – Айз Седай! Поразмыслив, девочка пришла к заключению, что Айз Седай всяко будет поважнее, чем Дейз Конгар, и припустила со всех ног. – А о тебе позаботится Аланна, – сказала Верин и вновь пристально посмотрела на Перрина.
Ему показалось, что эти слова таили в себе и какой-то иной смысл.
Глава 43. ЗАБОТА О ЖИВЫХ
Взяв Ходока за узду, Верин сама повела коня к гостинице. Толпа расступилась, давая ей дорогу, и снова сомкнулась. Отряд раздробился – пешие и конные соратники Перрина смешались со своими друзьями и родичами. Хоть парней и удивили произошедшие в Эмондовом Лугу перемены, вид у них был горделивый. Верховые старались держаться в седлах попрямее, пешие, хоть и прихрамывали, но вышагивали с высоко поднятыми головами. Еще бы – они вернулись домой, померившись силами с троллоками. Правда, женщины встречали израненных сыновей и внуков охами, ахами да слезами. Мужчины гордо улыбались, стараясь скрыть волнение, подшучивали над бородками своих отпрысков и заключали их в крепкие мужские объятия, отчего зачастую потом приходилось подставлять плечо для опоры. Девушки бросались навстречу возлюбленным с радостными возгласами и слезами на глазах. Мальчишки льнули к старшим братьям, вернувшимся домой героями. Но в толпе раздавались и восклицания, которых Перрин предпочел бы не слышать.
– Где Кенли? – дрожащим голосом спрашивала госпожа Ахан, миловидная женщина с легкой проседью в черной косе. Парни отводили глаза, стараясь не встречаться с ней взглядом. – Где мой Кенли?
– Били! – неуверенно позвал старый Хью ал'Дэй. – Кто-нибудь видел Били ал'Дэй?
– Хью!..
– Джаред!..
– Каулли!..
– Тим!..
Возле постоялого двора Перрин вывалился из седла. Кто-то подхватил его, он даже не заметил кто. Только бы не слышать этих горестных восклицаний!
– Проводите меня внутрь, – простонал он.
– Тивен!..
– Харал!..
– Хэд!..
За захлопнутой дверью остались рыдания матери Дайла ал'Тарона, умолявшей сказать, где ее сын.
В троллоковом котле, вот где, подумал Перрин, тяжело садясь в кресло. В троллоковом брюхе, госпожа ал'Тарон, и угодил он туда по моей вине. По моей вине! Фэйли поддерживала руками голову Перрина и с тревогой всматривалась в его лицо. Надо заботиться о живых, сказал он себе. Оплакивать мертвых я буду позже. Позже!
– Со мной все в порядке, только голова закружилась, когда с коня слезал. Ездок из меня нынче неважный, – пробормотал юноша.
Но Фэйли, похоже, не очень ему поверила.
– Неужто вы не можете ему помочь? – спросила она у Верин.
Айз Седай невозмутимо покачала головой:
– По-моему, дитя, лучше мне за это не браться. Жаль, что ни я, ни Аланна не принадлежим к Желтой Айя, но, так или иначе, Аланна Исцеляет гораздо лучше меня. Вооружись терпением, дитя.
Большой общий зал, где жители Эмондова Луга сиживали вечерами за кубком вина или кружечкой зля, превратился в оружейную палату. Все стены были уставлены самыми разнообразными копьями, среди которых порой попадались секиры, алебарды и совни с причудливой формы навершиями, иногда тронутыми ржавчиной. А стоявшая у подножия лестницы бочка была – что уж и вовсе удивительно – полна мечей, среди которых не нашлось бы и двух одинаковых. Почти все они были без ножен, у большей части не осталось и обмоток на рукоятях. Надо полагать, здешний люд переворошил все чердаки на пять миль окрест и вытащил на свет реликвии, хранившиеся на протяжении многих поколений. Перрин был готов поклясться, что до появления троллоков и Белоплащников во всем Двуречье не насчиталось бы и пяти мечей.
Гаул занял место рядом с лестницей, которая вела наверх, к комнатам, предназначенным для постояльцев, и к собственной спальне хозяев. Он не спускал глаз с Верин, но в то же время поглядывал и на Перрина. С другой стороны от камина устроились Девы – поглядывая на Фэйли и прочих, уложив короткие копья на сгиб локтя, в непринужденных позах, но в любой миг готовые к действию. Трое молодых парней, те самые, что внесли Перрина, переминались у дверей с ноги на ногу, широко раскрытыми глазами глядя на него, Айз Седай и айильцев. – Другие раненые, – начал было Перрин. – Они нуждаются в…
– О них позаботятся, – обтекаемо отозвалась Верин, усаживаясь за соседний стол. – Они сейчас в кругу своих родных и близких, и это для них, пожалуй, самое лучшее.
У Перрина сжалось сердце – перед его мысленным взором предстали могилы под яблонями, но усилием воли он отогнал эту тягостную картину. Я обязан заботиться о живых, сурово напомнил себе юноша.
Айз Седай достала перо и чернильницу и принялась записывать что-то в свою книжицу аккуратным, убористым почерком. Хотелось бы знать, есть ли ей дело до того, сколько полегло двуреченцев, коли он остался жив и может быть использован Белой Башней в ее планах, касающихся Ранда.
Фэйли сжала его руку, но обратилась к Айз Седай:
– Разве не надо уложить его в постель?
– Пока нет! – раздраженно буркнул Перрин.
Верин подняла глаза и уже открыла было рот, но он повторил еще более решительно:
– Пока нет!
Айз Седай пожала плечами и вернулась к своим записям.
– Кто знает, где Лойал? – поинтересовался Перрин.
– Огир? – переспросил один из стоявших у порога парней. Дэв Айеллин был поплотнее Мэта, но с таким же озорным блеском в темных глазах. В прежние времена по части проказ и шалостей он не уступал разве что тому же Мэту. – Огир пошел с лесорубами в Западный Лес расширять защитную полосу. Видел бы ты его – для него срубить дерево все одно что брата родного убить, но на каждое срубленное нами он рубит три, тем здоровенным топором, что сделал для него мастер Лухан. Я видел, как Джайм Тэйн побежал в лес сообщить о твоем приезде, так что, если тебе нужен Лойал, он скоро будет здесь. Думаю, все они прибегут взглянуть на тебя. – Взгляд паренька упал на обломок стрелы. Он вздрогнул, сочувственно покачав головой, и непроизвольно потер свой бок:
– Небось сильно болит?
– Не без того, – отозвался Перрин. Прибегут взглянуть на него, надо же. Я же не менестрель, чего на меня глазеть! – А что слышно о Люке? – спросил Перрин. – Не то чтобы мне очень хотелось его видеть, но знать, где он сейчас, думаю, не помешает. Здесь он?
– Боюсь, что нет, – ответил второй парень, Элам Даутри, потирая свой длинный нос. Меч у его пояса совсем не вязался с грубошерстным, деревенского покроя кафтаном и мальчишеским чубом. Рукоять меча была заново обмотана невыделанной кожей, старые ножны шелушились. – Я думаю, что лорд Люк охотится за Рогом Валир. А может быть, и за троллоками.
Дэв и Элам были друзьями Перрина, во всяком случае раньше, постоянными спутниками на охоте и рыбной ловле. Оба приходились ему почти ровесниками, но сейчас казались совсем мальчишками. Мэт с Рандом выглядели самое малое лет на пять старше их. Возможно, что и он сам тоже.
– Надеюсь, Люк скоро вернется, – продолжал Элам. – Он учил меня сражаться мечом. А ты знаешь, что он – Охотник за Рогом? И может стать королем. Он имеет право на престол, кажется… Андора.
– В Андоре правят королевы, а не короли, – рассеянно отозвался Перрин, встретившись взглядом с Фэйли.
– Во всяком случае, здесь его нет, – сказала она.
Гаул слегка шевельнулся, словно выражая готовность отправиться на поиски Люка. Глаза айильца были как голубой лед. Перрин не удивился бы, вздумай Байн и Чиад тут же закрыть лица вуалями.
– Нет, – пробормотала Верин, явно больше занятая своими записями, чем разговором, – я бы не стала утверждать, что от него нет решительно никакой пользы, но он обладает удивительной способностью накликать неприятности. Вот, например, вчера: никто и сообразить ничего не успел, а он вышел с представителями деревни навстречу патрулю Белоплащников и заявил, что въезд в Эмондов Луг им заказан. Кажется, даже велел им не приближаться к деревне ближе чем на десять миль. Я не больно-то жалую Белоплащников, но, по-моему, им все это весьма не понравилось, а раздражать их без надобности не слишком разумно. – Нахмурясь, она пробежала глазами написанное и потерла нос, не заметив, что при этом перепачкала его чернилами.
Перрина не особо волновало, как воспринимают что бы то ни было Белоплащники.
– Вчера, – со вздохом повторил он за Верин. Если вчера Люк находился в деревне, то вряд ли он имеет отношение к внезапному нападению троллоков. Но чем больше Перрин размышлял о той засаде, тем сильнее крепла в нем уверенность, что троллоки были кем-то предупреждены. И все сильнее становилось предубеждение против Люка. Перрину хотелось обвинить во всем именно его.
– Хоти не хоти, – пробормотал вполголоса юноша, – камень сыром не станет. Но уж больно он, на мой взгляд, сыром попахивает.
Парни у порога недоуменно переглянулись, не понимая, что он имеет в виду.
– В основном, – сказал третий, молодой человек с удивительно звучным, глубоким голосом, – там были Коплины: Дарл, Хари, Даг и Эвал. И Вит Конгар к ним примазался – Дейз потом устроила ему за это выволочку.
– А я слышал, что они, наоборот, якшались с Белоплащниками. – Перрину этот худощавый, но широкоплечий парень, годами тремя моложе, но на добрый дюйм выше ростом, чем Элам или Дэв, казался очень знакомым.
– Это верно, – рассмеялся молодой человек. – Сам ведь знаешь, что это за народ, вечно их тянет туда, где пахнет неприятностями для других. Как-то раз Люк сказал, что они призывали отправиться в Сторожевой Холм и велеть Белоплащникам убираться из Двуречья. Правда, сами они наверняка туда не сунутся, для такого дела пусть других дураков ищут. Эта компания всегда останется в сторонке.
Перрин уставился на паренька: будь тот лицом покруглее да росточком на полфута пониже…
– Ивин Финнгар! – ахнул Перрин. Быть того не могло. Неужто это Ивин – крепенький писклявый надоеда, вечно вертевшийся под ногами у ребят постарше? Надо же, вымахал с Перрина, а то и повыше. – Это ты?!
Ивин расплылся в довольной улыбке.
– Мы о тебе все слышали, Перрин, – произнес он своим поразительным басом, – знаем, что ты сражался с троллоками и побывал в дальних краях. Можно я буду называть тебя просто Перрином, как раньше?
– О Свет, конечно, можно, – рявкнул Перрин, которого с души воротило, когда его называли Златооким.
– Эх, жаль, что я не удрал с тобой в прошлом году, – промолвил Дэв, возбужденно потирая руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
– Правители, Перрин, склонны верить картам. – На сей раз голос Фэйли прозвучал суховато. – В годы моего детства у нас в Салдэйе тоже были края, где на протяжении пяти поколений в глаза не видели сборщика налогов. Но как только отец смог ненадолго отвлечься от обороны рубежей Запустения, Тенобия заставила тамошних жителей вспомнить, что у них есть королева.
– Здесь Двуречье, а не Салдэйя, – усмехнулся Перрин, но, повернувшись к Верин, снова нахмурился:
– Я-то думал, вы таитесь, раз вы… те, кто вы есть.
Он и сам не знал, что внушало большую тревогу: Айз Седай, действующие тайно, или они же, выступающие открыто.
Рука Верин парила в дюйме от торчавшего из его бока обломка стрелы. Вокруг раны покалывало.
– Не нравится мне это, – проворчала Верин. – Стрела застряла в ребре, да и заражение началось, несмотря на примочку. Пожалуй, здесь без Аланны не обойтись. – Поморгав, она отвела руку, и покалывание прекратилось. – Так что ты говорил? Таимся? Где уж тут таиться, когда такое началось! Возможно, нам следовало убраться подобру-поздорову, но ведь ты этого не хочешь, верно? – Она снова посмотрела на него тем же птичьим взглядом – пристальным, оценивающим.
Подумав, Перрин со вздохом ответил:
– Пожалуй, верно.
– Приятно слышать, – с улыбкой отозвалась она.
– А почему вы вообще здесь оказались, Верин?
Похоже, Айз Седай не услышала вопроса. Или не захотела услышать.
– А сейчас нам надо заняться твоей стрелой. Да и о твоих ребятах тоже следует позаботиться. Мы с Аланной поможем самым тяжелым, но…
Парни из его отряда были ошарашены. Бан в недоумении поскреб макушку. Некоторые уставились на знамя, другие удивленно озирались по сторонам, но внимание большинства, бесспорно, привлекала Верин – на нее таращились широко раскрытыми глазами: шепоток "Айз Седай" дошел и до их ушей. Да и на Перрина поглядывали почти так же, ведь он разговаривал с настоящей Айз Седай запросто, словно с какой-нибудь деревенской кумушкой.
Верин обвела взглядом собравшихся и неожиданно, будто и не глядя, вытянула из толпы зевак девчушку лет десяти-двенадцати. Девочка с темными волосами, перевитыми голубыми лентами, замерла от испуга.
– Ты знаешь Дейз Конгар, девочка? – спросила Верин. – Так вот, найди ее и скажи, что раненым нужны травы Мудрой. И пусть поторопится. Передай еще, что мне надоело ее вздорное упрямство. Все поняла? Беги!
Перрин не знал эту девочку, зато она, очевидно, знала нрав Дейз и даже вздрогнула, услышав, что ей ведено делать. Но Верин – Айз Седай! Поразмыслив, девочка пришла к заключению, что Айз Седай всяко будет поважнее, чем Дейз Конгар, и припустила со всех ног. – А о тебе позаботится Аланна, – сказала Верин и вновь пристально посмотрела на Перрина.
Ему показалось, что эти слова таили в себе и какой-то иной смысл.
Глава 43. ЗАБОТА О ЖИВЫХ
Взяв Ходока за узду, Верин сама повела коня к гостинице. Толпа расступилась, давая ей дорогу, и снова сомкнулась. Отряд раздробился – пешие и конные соратники Перрина смешались со своими друзьями и родичами. Хоть парней и удивили произошедшие в Эмондовом Лугу перемены, вид у них был горделивый. Верховые старались держаться в седлах попрямее, пешие, хоть и прихрамывали, но вышагивали с высоко поднятыми головами. Еще бы – они вернулись домой, померившись силами с троллоками. Правда, женщины встречали израненных сыновей и внуков охами, ахами да слезами. Мужчины гордо улыбались, стараясь скрыть волнение, подшучивали над бородками своих отпрысков и заключали их в крепкие мужские объятия, отчего зачастую потом приходилось подставлять плечо для опоры. Девушки бросались навстречу возлюбленным с радостными возгласами и слезами на глазах. Мальчишки льнули к старшим братьям, вернувшимся домой героями. Но в толпе раздавались и восклицания, которых Перрин предпочел бы не слышать.
– Где Кенли? – дрожащим голосом спрашивала госпожа Ахан, миловидная женщина с легкой проседью в черной косе. Парни отводили глаза, стараясь не встречаться с ней взглядом. – Где мой Кенли?
– Били! – неуверенно позвал старый Хью ал'Дэй. – Кто-нибудь видел Били ал'Дэй?
– Хью!..
– Джаред!..
– Каулли!..
– Тим!..
Возле постоялого двора Перрин вывалился из седла. Кто-то подхватил его, он даже не заметил кто. Только бы не слышать этих горестных восклицаний!
– Проводите меня внутрь, – простонал он.
– Тивен!..
– Харал!..
– Хэд!..
За захлопнутой дверью остались рыдания матери Дайла ал'Тарона, умолявшей сказать, где ее сын.
В троллоковом котле, вот где, подумал Перрин, тяжело садясь в кресло. В троллоковом брюхе, госпожа ал'Тарон, и угодил он туда по моей вине. По моей вине! Фэйли поддерживала руками голову Перрина и с тревогой всматривалась в его лицо. Надо заботиться о живых, сказал он себе. Оплакивать мертвых я буду позже. Позже!
– Со мной все в порядке, только голова закружилась, когда с коня слезал. Ездок из меня нынче неважный, – пробормотал юноша.
Но Фэйли, похоже, не очень ему поверила.
– Неужто вы не можете ему помочь? – спросила она у Верин.
Айз Седай невозмутимо покачала головой:
– По-моему, дитя, лучше мне за это не браться. Жаль, что ни я, ни Аланна не принадлежим к Желтой Айя, но, так или иначе, Аланна Исцеляет гораздо лучше меня. Вооружись терпением, дитя.
Большой общий зал, где жители Эмондова Луга сиживали вечерами за кубком вина или кружечкой зля, превратился в оружейную палату. Все стены были уставлены самыми разнообразными копьями, среди которых порой попадались секиры, алебарды и совни с причудливой формы навершиями, иногда тронутыми ржавчиной. А стоявшая у подножия лестницы бочка была – что уж и вовсе удивительно – полна мечей, среди которых не нашлось бы и двух одинаковых. Почти все они были без ножен, у большей части не осталось и обмоток на рукоятях. Надо полагать, здешний люд переворошил все чердаки на пять миль окрест и вытащил на свет реликвии, хранившиеся на протяжении многих поколений. Перрин был готов поклясться, что до появления троллоков и Белоплащников во всем Двуречье не насчиталось бы и пяти мечей.
Гаул занял место рядом с лестницей, которая вела наверх, к комнатам, предназначенным для постояльцев, и к собственной спальне хозяев. Он не спускал глаз с Верин, но в то же время поглядывал и на Перрина. С другой стороны от камина устроились Девы – поглядывая на Фэйли и прочих, уложив короткие копья на сгиб локтя, в непринужденных позах, но в любой миг готовые к действию. Трое молодых парней, те самые, что внесли Перрина, переминались у дверей с ноги на ногу, широко раскрытыми глазами глядя на него, Айз Седай и айильцев. – Другие раненые, – начал было Перрин. – Они нуждаются в…
– О них позаботятся, – обтекаемо отозвалась Верин, усаживаясь за соседний стол. – Они сейчас в кругу своих родных и близких, и это для них, пожалуй, самое лучшее.
У Перрина сжалось сердце – перед его мысленным взором предстали могилы под яблонями, но усилием воли он отогнал эту тягостную картину. Я обязан заботиться о живых, сурово напомнил себе юноша.
Айз Седай достала перо и чернильницу и принялась записывать что-то в свою книжицу аккуратным, убористым почерком. Хотелось бы знать, есть ли ей дело до того, сколько полегло двуреченцев, коли он остался жив и может быть использован Белой Башней в ее планах, касающихся Ранда.
Фэйли сжала его руку, но обратилась к Айз Седай:
– Разве не надо уложить его в постель?
– Пока нет! – раздраженно буркнул Перрин.
Верин подняла глаза и уже открыла было рот, но он повторил еще более решительно:
– Пока нет!
Айз Седай пожала плечами и вернулась к своим записям.
– Кто знает, где Лойал? – поинтересовался Перрин.
– Огир? – переспросил один из стоявших у порога парней. Дэв Айеллин был поплотнее Мэта, но с таким же озорным блеском в темных глазах. В прежние времена по части проказ и шалостей он не уступал разве что тому же Мэту. – Огир пошел с лесорубами в Западный Лес расширять защитную полосу. Видел бы ты его – для него срубить дерево все одно что брата родного убить, но на каждое срубленное нами он рубит три, тем здоровенным топором, что сделал для него мастер Лухан. Я видел, как Джайм Тэйн побежал в лес сообщить о твоем приезде, так что, если тебе нужен Лойал, он скоро будет здесь. Думаю, все они прибегут взглянуть на тебя. – Взгляд паренька упал на обломок стрелы. Он вздрогнул, сочувственно покачав головой, и непроизвольно потер свой бок:
– Небось сильно болит?
– Не без того, – отозвался Перрин. Прибегут взглянуть на него, надо же. Я же не менестрель, чего на меня глазеть! – А что слышно о Люке? – спросил Перрин. – Не то чтобы мне очень хотелось его видеть, но знать, где он сейчас, думаю, не помешает. Здесь он?
– Боюсь, что нет, – ответил второй парень, Элам Даутри, потирая свой длинный нос. Меч у его пояса совсем не вязался с грубошерстным, деревенского покроя кафтаном и мальчишеским чубом. Рукоять меча была заново обмотана невыделанной кожей, старые ножны шелушились. – Я думаю, что лорд Люк охотится за Рогом Валир. А может быть, и за троллоками.
Дэв и Элам были друзьями Перрина, во всяком случае раньше, постоянными спутниками на охоте и рыбной ловле. Оба приходились ему почти ровесниками, но сейчас казались совсем мальчишками. Мэт с Рандом выглядели самое малое лет на пять старше их. Возможно, что и он сам тоже.
– Надеюсь, Люк скоро вернется, – продолжал Элам. – Он учил меня сражаться мечом. А ты знаешь, что он – Охотник за Рогом? И может стать королем. Он имеет право на престол, кажется… Андора.
– В Андоре правят королевы, а не короли, – рассеянно отозвался Перрин, встретившись взглядом с Фэйли.
– Во всяком случае, здесь его нет, – сказала она.
Гаул слегка шевельнулся, словно выражая готовность отправиться на поиски Люка. Глаза айильца были как голубой лед. Перрин не удивился бы, вздумай Байн и Чиад тут же закрыть лица вуалями.
– Нет, – пробормотала Верин, явно больше занятая своими записями, чем разговором, – я бы не стала утверждать, что от него нет решительно никакой пользы, но он обладает удивительной способностью накликать неприятности. Вот, например, вчера: никто и сообразить ничего не успел, а он вышел с представителями деревни навстречу патрулю Белоплащников и заявил, что въезд в Эмондов Луг им заказан. Кажется, даже велел им не приближаться к деревне ближе чем на десять миль. Я не больно-то жалую Белоплащников, но, по-моему, им все это весьма не понравилось, а раздражать их без надобности не слишком разумно. – Нахмурясь, она пробежала глазами написанное и потерла нос, не заметив, что при этом перепачкала его чернилами.
Перрина не особо волновало, как воспринимают что бы то ни было Белоплащники.
– Вчера, – со вздохом повторил он за Верин. Если вчера Люк находился в деревне, то вряд ли он имеет отношение к внезапному нападению троллоков. Но чем больше Перрин размышлял о той засаде, тем сильнее крепла в нем уверенность, что троллоки были кем-то предупреждены. И все сильнее становилось предубеждение против Люка. Перрину хотелось обвинить во всем именно его.
– Хоти не хоти, – пробормотал вполголоса юноша, – камень сыром не станет. Но уж больно он, на мой взгляд, сыром попахивает.
Парни у порога недоуменно переглянулись, не понимая, что он имеет в виду.
– В основном, – сказал третий, молодой человек с удивительно звучным, глубоким голосом, – там были Коплины: Дарл, Хари, Даг и Эвал. И Вит Конгар к ним примазался – Дейз потом устроила ему за это выволочку.
– А я слышал, что они, наоборот, якшались с Белоплащниками. – Перрину этот худощавый, но широкоплечий парень, годами тремя моложе, но на добрый дюйм выше ростом, чем Элам или Дэв, казался очень знакомым.
– Это верно, – рассмеялся молодой человек. – Сам ведь знаешь, что это за народ, вечно их тянет туда, где пахнет неприятностями для других. Как-то раз Люк сказал, что они призывали отправиться в Сторожевой Холм и велеть Белоплащникам убираться из Двуречья. Правда, сами они наверняка туда не сунутся, для такого дела пусть других дураков ищут. Эта компания всегда останется в сторонке.
Перрин уставился на паренька: будь тот лицом покруглее да росточком на полфута пониже…
– Ивин Финнгар! – ахнул Перрин. Быть того не могло. Неужто это Ивин – крепенький писклявый надоеда, вечно вертевшийся под ногами у ребят постарше? Надо же, вымахал с Перрина, а то и повыше. – Это ты?!
Ивин расплылся в довольной улыбке.
– Мы о тебе все слышали, Перрин, – произнес он своим поразительным басом, – знаем, что ты сражался с троллоками и побывал в дальних краях. Можно я буду называть тебя просто Перрином, как раньше?
– О Свет, конечно, можно, – рявкнул Перрин, которого с души воротило, когда его называли Златооким.
– Эх, жаль, что я не удрал с тобой в прошлом году, – промолвил Дэв, возбужденно потирая руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175