При любой возможности Мэт заводил долгие разговоры с Кадиром и Натаэлем, но главным образом ухлестывал за Изендре. Она явно запала ему в Душу с того утра после нападения троллоков, когда Мэт впервые ей ухмыльнулся. Теперь каждый вечер он старался поболтать с ней подольше. Все руки ободрал, срывая белые цветы с колючих кустарников, так что два дня с трудом, держал поводья, но не позволял Морейн Исцелить его. Изендре не то чтобы поощряла его ухаживания, но и не отвергала. Судя по ее улыбке, ей не было неприятно. Кадир, конечно, все видел, но не говорил ни слова, хоть и смотрел на Мэта стервятником. Все остальные предпочитали помалкивать.
Ближе к вечеру, когда распрягали мулов и ставили палатки, а Ранд расседлывал Джиди'ина, Мэт стоял рядом с Изендре в тени одного из фургонов. Очень близко от нее. Качая головой. Ранд наблюдал за ними, а сам тем временем занимался своим жеребцом. Склонившееся к самому горизонту солнце протянуло по земле длинные тени от высоких скал.
Изендре с улыбкой теребила свой прозрачный шарф, ее пухлые губы, казалось, напрашивались на поцелуй. Ухмыляясь, Мэт пододвинулся еще ближе. Изендре покачала головой, но завлекающая улыбка осталась на ее устах. Ни он, ни она не заметили, как подошла Кейлли – несмотря на свой вес, она двигалась совершенно бесшумно.
– Так вот что тебе нужно, добрый господин? Ее?
При звуках медоточивого голоса они отпрянули друг от друга, а купчиха рассмеялась, хотя глаза ее не улыбались:
– Для тебя это выгодная сделка, Мэтрим Коутон. Одна тарвалонская марка – и она твоя. Такая девица всяко не стоит больше трех марок, а ты, думаю, сторгуешься и за одну.
Мэт поморщился. Ему отчаянно захотелось оказаться в каком-нибудь другом месте. Изендре медленно повернулась лицом к Кейлли – словно горная кошка навстречу медведице.
– Ты слишком много себе позволяешь, старуха, – тихо проговорила она. – Больше я не намерена мириться с твоими речами. Попридержи язык, а то тебе, видно, охота остаться здесь, в Пустыне.
Кейлли расплылась в улыбке, не затронувшей ее обсидиановых глаз:
– А тебе? Изендре мотнула головой:
– Тарвалонская марка! – В голосе ее звенела сталь. – Когда ты останешься одна в песках, я позабочусь, чтобы ты ее получила. Только когда будешь помирать от жажды, ты на нее и глотка воды не купишь.
Отвернувшись, Изендре зашагала к своему фургону. На сей раз она не покачивала бедрами.
Кейлли некоторое время без всякого выражения смотрела ей вслед, а потом, когда Мэт уже собирался улизнуть, неожиданно обернулась к нему:
– Мало кто из мужчин отклонял мое предложение, тем более дважды. Постарайся меня не сердить. – Она со смешком ущипнула Мэта за щеку, да так, что он поморщился от боли, и повернулась к Ранду:
– Растолкуйте ему это, милорд Дракон. Сдается мне, вы знаете, что нельзя обижать женщин. Обиженная женщина опасна. Эта айильская девушка не отстает от вас ни на шаг, а я слышала, будто вы принадлежите другой. Возможно, она чувствует себя оскорбленной.
– Сомневаюсь, – сухо отозвался Ранд. – Авиенда засадила бы мне нож под ребро, подумай я о ней что-нибудь подобное.
Толстуха оглушительно расхохоталась. Она вновь потянулась к Мэту. Тот отпрянул, но она лишь погладила юношу по щеке – по той, которую только что ущипнула.
– Понимаешь, добрый господин? – сказала она Мэту. – Если отвергнешь предложение женщины, она, возможно, это и спустит… а может, засадит тебе нож под ребро. Это должен иметь в виду каждый мужчина. Не так Ли, милорд Дракон?
Кейлли захохотала и, захлебываясь смехом, отправилась проверять, как ее люди чистят мулов. Перед тем как уйти, Мэт, потирая щеку, пробормотал:
– Похоже, тут все с ума посходили.
Впрочем, волочиться за Изендре после этого случая он не перестал.
Так они и тащились по голой, наполовину выжженной земле одиннадцать дней и ночей. Дважды им попадались расположенные на отрогах крутых утесов становища, похожие на Имре, в которых можно было отсидеться во время набега. В одном становище находились голов триста овец и пастухи, которых в равной мере поразили известия о появлении Того-Кто-Приходит-с-Рассветом и о вторжении троллоков в Трехкратную Землю. Другое становище оказалось пустым, но разорено не было. Несколько раз Ранд замечал отары овец, стада коз и каких-то странных длиннорогих коров. Авиенда сказала, что скот принадлежит септу, владеющему ближней крепостью, однако сколько ни всматривался Ранд в окрестности, ничего даже отдаленно напоминающего крепость не увидел.
Наступил двенадцатый день. Все так же неутомимо вышагивали колонны Джиндо и Шайдо. Покачиваясь, катились фургоны торговцев. Кейлли все так же спорила с Натаэлем, а Изендре поглядывала на Ранда с коленей Кадира.
– …вот так и обстоят дела, – заключила Авиенда. – Теперь, надеюсь, ты уяснил, кто такая хозяйка крова.
– Не вполне, – признался Ранд, поняв, что задумался и не слышал ее объяснений. – Но я уверен, что все это весьма разумно и справедливо.
Авиенда фыркнула:
– Хотелось бы знать – когда ты, носящий на руках знаки Дракона, свидетельствующие о твоем происхождении, надумаешь жениться, станешь ли ты следовать обычаям своих предков или, подобно всем дикарям из мокрых земель, решишь, что все, кроме надетого на нее платья, принадлежит тебе?
– Это не совсем так, – запротестовал Ранд. – Любая женщина из моих родных краев сочла бы полнейшим болваном мужчину, которому пришло бы в голову что-либо подобное. И потом – тебе не кажется, что такие вопросы надлежит решать мне и моей избраннице?
Авиенда что-то сердито буркнула и нахмурилась пуще прежнего, но тут, к облегчению Ранда, подошел Руарк.
– Мы на месте, – с улыбкой объявил вождь. – Вот и Крепость Холодные Скалы.
Глава 49. КРЕПОСТЬ ХОЛОДНЫЕ СКАЛЫ
Нахмурившись, Ранд огляделся по сторонам. Впереди, примерно на расстоянии мили, высился горный массив – не то плотное скопление отвесных скал, не то гора, рассеченная узкими расщелинами. Во всех других направлениях можно было увидеть примерно то же самое – выжженная земля, скудная растительность и скалы. Все та же Пустыня, которую он видел с тех пор, как покинул Чейндар.
– Где? – спросил он.
Руарк взглянул на Авиенду, а та посмотрела на Ранда так, словно тот спятил.
– Идем, – сказал вождь. – Пусть собственные глаза покажут тебе Холодные Скалы.
Сбросив шуфа на плечи, Руарк бегом припустил вперед, к расщелине в отвесной скале.
Шайдо уже остановились и принялись ставить палатки. Гейрн и все Джиндо, обнажая на ходу головы, с громкими криками последовали за Руарком. Девы, сопровождавшие купеческий караван, велели возницам ехать следом за Джиндо, да побыстрее. Одна из Хранительниц, подобрав юбки, побежала вдогонку за Руарком. Ранд решил, что это Эмис: волосы седые, а бежит шустро. Бэйр, наверное, так не смогла бы.
Морейн заколебалась. Кажется, она порывалась подъехать к Ранду, потом заспорила о чем-то с одной из Хранительниц и в конце концов вместе с Эгвейн и Ланом двинулась в том направлении, в каком бежал Руарк впереди облаченных в белое гай'шайн, ведущих в поводу вьючных лошадей. Свесившись с седла, Ранд протянул руку Авиенде, а когда девушка отрицательно покачала головой, сказал:
– Они так кричат, что я не слышу твоих слов, а из-за этого могу совершить какую-нибудь непростительную ошибку.
Что-то пробормотав, Авиенда покосилась на Дев возле торговых фургонов, но все же ухватилась за протянутую руку. Несмотря на ее протесты, Ранд подтянул девушку вверх и усадил позади себя, после чего пустил коня легким галопом. Пожалуй, Авиенда впервые ехала на коне быстрее, чем шла пешком. Чтобы не свалиться с седла, ей пришлось обхватить Ранда за талию.
– По твоей милости сестры поднимут меня на смех, – проворчала она.
– С какой стати? Я не раз видел, как Эмис и Бэйр ехали позади Морейн или Эгвейн, а ты чем хуже?
Подумав, Авиенда сказала:
– Ты воспринимаешь перемены гораздо легче, чем я, Ранд ал'Тор.
Он так и не понял, что она имела в виду. Когда они догнали Руарка, Гейрна и Эмис, Авиенда сдернула шуфа с головы Ранда:
– Ты должен вступить в крепость с открытым лицом, чтобы все тебя видели. Я ведь тебе уже говорила. И надо шуметь. Нас давным-давно заметили, и, конечно же, знают, кто мы такие, но обычай требует показать, что мы не пытаемся застать крепость врасплох.
Ранд кивнул, но кричать не стал, поскольку Руарк и его спутники молчали, да и сама Авиенда тоже. Однако воины Джиндо раскричались вовсю.
Куладин, бежавший рядом, обнажив огненно-рыжую голову, бросил на Ранда взгляд, несколько удививший юношу. На загорелом лице Куладина промелькнуло презрение. И что-то еще. Ненависти и пренебрежения юноша ожидал, но, похоже, он. Ранд, чем-то распотешил этого Шайдо. Хотелось бы знать, чем.
– Глупый Шайдо, – пробормотала сидевшая за спиной Ранда Авиенда. Может, как раз то, что девушка едет верхом, и насмешило Куладина. Но Ранду казалось, что дело в чем-то другом.
Вздымая клубы желтоватой пыли, подскакал Мэт – в надвинутой низко на лоб шляпе, уперев копье в стремя наподобие пики.
– Что это за место. Ранд? – спросил он, силясь перекричать айильцев. – От этих женщин толку не добьешься, знай твердят "быстрее" да "быстрее" или "сам увидишь".
Ранд объяснил, что это называется холдом, или крепостью.
– Крепость? – Мэт вгляделся в отвесный утес. – Пожалуй, что да. Ежели запастись всем необходимым, ее можно удерживать долго, хотя это не Твердыня и не Тора Харад.
– Какая такая Тора? – не понял Ранд.
– Да так, к слову пришлось, – пожал плечами Мэт. – Слышал когда-то… Не обращай внимания. Он привстал на стременах и окинул взглядом купеческий караван:
– Хорошо еще, что они с нами. Интересно, надолго они здесь останутся?
– Во всяком случае, они отправятся вместе с нами в Алкайр Дал, – ответил другу Ранд. – Руарк говорит, что там, где встречаются вожди кланов, происходит что-то вроде ярмарки, даже если собираются всего два-три вождя. Ну а уж коли соберутся все двенадцать… Кейлли и Кадир не упустят такой случай.
Мэта это известие, похоже, не слишком обрадовало.
Руарк направился прямиком к самой широкой, шагов в десять-двенадцать, расщелине в отвесной каменной стене. Нависавшие скалы скрывали солнце, и в их тени – вот уж неслыханное дело! – было прохладно. Крики айильцев теперь отдавались эхом от каменных стен, а когда они неожиданно смолкли, цокот копыт и стук колес показались необычно громкими.
Ранд и его спутники свернули в ущелье, которое после нескольких изгибов перешло в широкий и почти прямой каньон. Со всех сторон неслось оглушительное улюлюканье. Вдоль всего ущелья стояли толпы людей: женщины в тяжелых юбках, с шалями на головах, мужчины в серо-бурых куртках и штанах – Ранд знал, что это называется кадин'сор. И Девы Копья тоже были здесь. Все махали руками, кричали и колотили по горшкам, подносам и тому подобным предметам.
У Ранда даже челюсть отвисла – ну и столпотворение. Стены каньона представляли собой ступенчатые террасы, облепленные маленькими домиками – глинобитными или сложенными из серого камня. Между этими, казалось, громоздившимися друг на друга хижинами вились узенькие тропинки, а почти на каждой плоской крыше был разбит крохотный огородик с бобами, тыквами, перцами и какими-то совсем уж невиданными растениями. По дорожкам бегали куры и какие-то еще чудные с виду домашние птицы. Туда-сюда сновали детишки. Гай'шайн носили на головах большие глиняные кувшины – видимо, воду для поливки грядок.
Ранду всегда говорили, что у айильцев нет городов, но это поселение – или как там они его называют – явно было куда больше самой многолюдной деревни. Скорее всего, это все-таки город, хотя и до крайности необычный.
Грохот стал оглушающим – Ранд даже не мог задать Авиенде интересующие его вопросы. А спросить он хотел в первую очередь про диковинные овощи, глянцевитые круглые фрукты, слишком красные для яблок, растущие на низких кустах с бледными листьями, и про прямые, с широкими листьями стебли с длинными толстыми отростками, увенчанными желтыми кисточками, – ведь как-никак столько лет он был фермерским сыном.
Руарк и Гейрн замедлили шаг и закинули копья за спину, вправив их за ремни налучьев. Так же поступил и Куладин.
Эмис побежала вперед с радостным смехом. Ранд, развернув коня, как велела Авиенда, следовал за ней. Мэту, судя по его физиономии, больше всего хотелось убраться куда-нибудь подальше.
В дальнем конце каньона скалы образовывали глубокий, темный карман. Солнце никогда не проникало туда – по словам Авиенды, именно потому крепость и получила название Холодные Скалы. На широком тенистом уступе стояла Эмис, а рядом с ней другая, незнакомая женщина. Такая же худощавая и светловолосая, с сединой на висках, она, кажется, была немного постарше, чем Эмис, хотя на ее красивом лице было заметно лишь несколько тонких морщинок. Одета она была точно так же, как Эмис, – в толстую юбку, плечи укутала коричневой шалью, а руки ее украшало множество браслетов из золота и резной кости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
Ближе к вечеру, когда распрягали мулов и ставили палатки, а Ранд расседлывал Джиди'ина, Мэт стоял рядом с Изендре в тени одного из фургонов. Очень близко от нее. Качая головой. Ранд наблюдал за ними, а сам тем временем занимался своим жеребцом. Склонившееся к самому горизонту солнце протянуло по земле длинные тени от высоких скал.
Изендре с улыбкой теребила свой прозрачный шарф, ее пухлые губы, казалось, напрашивались на поцелуй. Ухмыляясь, Мэт пододвинулся еще ближе. Изендре покачала головой, но завлекающая улыбка осталась на ее устах. Ни он, ни она не заметили, как подошла Кейлли – несмотря на свой вес, она двигалась совершенно бесшумно.
– Так вот что тебе нужно, добрый господин? Ее?
При звуках медоточивого голоса они отпрянули друг от друга, а купчиха рассмеялась, хотя глаза ее не улыбались:
– Для тебя это выгодная сделка, Мэтрим Коутон. Одна тарвалонская марка – и она твоя. Такая девица всяко не стоит больше трех марок, а ты, думаю, сторгуешься и за одну.
Мэт поморщился. Ему отчаянно захотелось оказаться в каком-нибудь другом месте. Изендре медленно повернулась лицом к Кейлли – словно горная кошка навстречу медведице.
– Ты слишком много себе позволяешь, старуха, – тихо проговорила она. – Больше я не намерена мириться с твоими речами. Попридержи язык, а то тебе, видно, охота остаться здесь, в Пустыне.
Кейлли расплылась в улыбке, не затронувшей ее обсидиановых глаз:
– А тебе? Изендре мотнула головой:
– Тарвалонская марка! – В голосе ее звенела сталь. – Когда ты останешься одна в песках, я позабочусь, чтобы ты ее получила. Только когда будешь помирать от жажды, ты на нее и глотка воды не купишь.
Отвернувшись, Изендре зашагала к своему фургону. На сей раз она не покачивала бедрами.
Кейлли некоторое время без всякого выражения смотрела ей вслед, а потом, когда Мэт уже собирался улизнуть, неожиданно обернулась к нему:
– Мало кто из мужчин отклонял мое предложение, тем более дважды. Постарайся меня не сердить. – Она со смешком ущипнула Мэта за щеку, да так, что он поморщился от боли, и повернулась к Ранду:
– Растолкуйте ему это, милорд Дракон. Сдается мне, вы знаете, что нельзя обижать женщин. Обиженная женщина опасна. Эта айильская девушка не отстает от вас ни на шаг, а я слышала, будто вы принадлежите другой. Возможно, она чувствует себя оскорбленной.
– Сомневаюсь, – сухо отозвался Ранд. – Авиенда засадила бы мне нож под ребро, подумай я о ней что-нибудь подобное.
Толстуха оглушительно расхохоталась. Она вновь потянулась к Мэту. Тот отпрянул, но она лишь погладила юношу по щеке – по той, которую только что ущипнула.
– Понимаешь, добрый господин? – сказала она Мэту. – Если отвергнешь предложение женщины, она, возможно, это и спустит… а может, засадит тебе нож под ребро. Это должен иметь в виду каждый мужчина. Не так Ли, милорд Дракон?
Кейлли захохотала и, захлебываясь смехом, отправилась проверять, как ее люди чистят мулов. Перед тем как уйти, Мэт, потирая щеку, пробормотал:
– Похоже, тут все с ума посходили.
Впрочем, волочиться за Изендре после этого случая он не перестал.
Так они и тащились по голой, наполовину выжженной земле одиннадцать дней и ночей. Дважды им попадались расположенные на отрогах крутых утесов становища, похожие на Имре, в которых можно было отсидеться во время набега. В одном становище находились голов триста овец и пастухи, которых в равной мере поразили известия о появлении Того-Кто-Приходит-с-Рассветом и о вторжении троллоков в Трехкратную Землю. Другое становище оказалось пустым, но разорено не было. Несколько раз Ранд замечал отары овец, стада коз и каких-то странных длиннорогих коров. Авиенда сказала, что скот принадлежит септу, владеющему ближней крепостью, однако сколько ни всматривался Ранд в окрестности, ничего даже отдаленно напоминающего крепость не увидел.
Наступил двенадцатый день. Все так же неутомимо вышагивали колонны Джиндо и Шайдо. Покачиваясь, катились фургоны торговцев. Кейлли все так же спорила с Натаэлем, а Изендре поглядывала на Ранда с коленей Кадира.
– …вот так и обстоят дела, – заключила Авиенда. – Теперь, надеюсь, ты уяснил, кто такая хозяйка крова.
– Не вполне, – признался Ранд, поняв, что задумался и не слышал ее объяснений. – Но я уверен, что все это весьма разумно и справедливо.
Авиенда фыркнула:
– Хотелось бы знать – когда ты, носящий на руках знаки Дракона, свидетельствующие о твоем происхождении, надумаешь жениться, станешь ли ты следовать обычаям своих предков или, подобно всем дикарям из мокрых земель, решишь, что все, кроме надетого на нее платья, принадлежит тебе?
– Это не совсем так, – запротестовал Ранд. – Любая женщина из моих родных краев сочла бы полнейшим болваном мужчину, которому пришло бы в голову что-либо подобное. И потом – тебе не кажется, что такие вопросы надлежит решать мне и моей избраннице?
Авиенда что-то сердито буркнула и нахмурилась пуще прежнего, но тут, к облегчению Ранда, подошел Руарк.
– Мы на месте, – с улыбкой объявил вождь. – Вот и Крепость Холодные Скалы.
Глава 49. КРЕПОСТЬ ХОЛОДНЫЕ СКАЛЫ
Нахмурившись, Ранд огляделся по сторонам. Впереди, примерно на расстоянии мили, высился горный массив – не то плотное скопление отвесных скал, не то гора, рассеченная узкими расщелинами. Во всех других направлениях можно было увидеть примерно то же самое – выжженная земля, скудная растительность и скалы. Все та же Пустыня, которую он видел с тех пор, как покинул Чейндар.
– Где? – спросил он.
Руарк взглянул на Авиенду, а та посмотрела на Ранда так, словно тот спятил.
– Идем, – сказал вождь. – Пусть собственные глаза покажут тебе Холодные Скалы.
Сбросив шуфа на плечи, Руарк бегом припустил вперед, к расщелине в отвесной скале.
Шайдо уже остановились и принялись ставить палатки. Гейрн и все Джиндо, обнажая на ходу головы, с громкими криками последовали за Руарком. Девы, сопровождавшие купеческий караван, велели возницам ехать следом за Джиндо, да побыстрее. Одна из Хранительниц, подобрав юбки, побежала вдогонку за Руарком. Ранд решил, что это Эмис: волосы седые, а бежит шустро. Бэйр, наверное, так не смогла бы.
Морейн заколебалась. Кажется, она порывалась подъехать к Ранду, потом заспорила о чем-то с одной из Хранительниц и в конце концов вместе с Эгвейн и Ланом двинулась в том направлении, в каком бежал Руарк впереди облаченных в белое гай'шайн, ведущих в поводу вьючных лошадей. Свесившись с седла, Ранд протянул руку Авиенде, а когда девушка отрицательно покачала головой, сказал:
– Они так кричат, что я не слышу твоих слов, а из-за этого могу совершить какую-нибудь непростительную ошибку.
Что-то пробормотав, Авиенда покосилась на Дев возле торговых фургонов, но все же ухватилась за протянутую руку. Несмотря на ее протесты, Ранд подтянул девушку вверх и усадил позади себя, после чего пустил коня легким галопом. Пожалуй, Авиенда впервые ехала на коне быстрее, чем шла пешком. Чтобы не свалиться с седла, ей пришлось обхватить Ранда за талию.
– По твоей милости сестры поднимут меня на смех, – проворчала она.
– С какой стати? Я не раз видел, как Эмис и Бэйр ехали позади Морейн или Эгвейн, а ты чем хуже?
Подумав, Авиенда сказала:
– Ты воспринимаешь перемены гораздо легче, чем я, Ранд ал'Тор.
Он так и не понял, что она имела в виду. Когда они догнали Руарка, Гейрна и Эмис, Авиенда сдернула шуфа с головы Ранда:
– Ты должен вступить в крепость с открытым лицом, чтобы все тебя видели. Я ведь тебе уже говорила. И надо шуметь. Нас давным-давно заметили, и, конечно же, знают, кто мы такие, но обычай требует показать, что мы не пытаемся застать крепость врасплох.
Ранд кивнул, но кричать не стал, поскольку Руарк и его спутники молчали, да и сама Авиенда тоже. Однако воины Джиндо раскричались вовсю.
Куладин, бежавший рядом, обнажив огненно-рыжую голову, бросил на Ранда взгляд, несколько удививший юношу. На загорелом лице Куладина промелькнуло презрение. И что-то еще. Ненависти и пренебрежения юноша ожидал, но, похоже, он. Ранд, чем-то распотешил этого Шайдо. Хотелось бы знать, чем.
– Глупый Шайдо, – пробормотала сидевшая за спиной Ранда Авиенда. Может, как раз то, что девушка едет верхом, и насмешило Куладина. Но Ранду казалось, что дело в чем-то другом.
Вздымая клубы желтоватой пыли, подскакал Мэт – в надвинутой низко на лоб шляпе, уперев копье в стремя наподобие пики.
– Что это за место. Ранд? – спросил он, силясь перекричать айильцев. – От этих женщин толку не добьешься, знай твердят "быстрее" да "быстрее" или "сам увидишь".
Ранд объяснил, что это называется холдом, или крепостью.
– Крепость? – Мэт вгляделся в отвесный утес. – Пожалуй, что да. Ежели запастись всем необходимым, ее можно удерживать долго, хотя это не Твердыня и не Тора Харад.
– Какая такая Тора? – не понял Ранд.
– Да так, к слову пришлось, – пожал плечами Мэт. – Слышал когда-то… Не обращай внимания. Он привстал на стременах и окинул взглядом купеческий караван:
– Хорошо еще, что они с нами. Интересно, надолго они здесь останутся?
– Во всяком случае, они отправятся вместе с нами в Алкайр Дал, – ответил другу Ранд. – Руарк говорит, что там, где встречаются вожди кланов, происходит что-то вроде ярмарки, даже если собираются всего два-три вождя. Ну а уж коли соберутся все двенадцать… Кейлли и Кадир не упустят такой случай.
Мэта это известие, похоже, не слишком обрадовало.
Руарк направился прямиком к самой широкой, шагов в десять-двенадцать, расщелине в отвесной каменной стене. Нависавшие скалы скрывали солнце, и в их тени – вот уж неслыханное дело! – было прохладно. Крики айильцев теперь отдавались эхом от каменных стен, а когда они неожиданно смолкли, цокот копыт и стук колес показались необычно громкими.
Ранд и его спутники свернули в ущелье, которое после нескольких изгибов перешло в широкий и почти прямой каньон. Со всех сторон неслось оглушительное улюлюканье. Вдоль всего ущелья стояли толпы людей: женщины в тяжелых юбках, с шалями на головах, мужчины в серо-бурых куртках и штанах – Ранд знал, что это называется кадин'сор. И Девы Копья тоже были здесь. Все махали руками, кричали и колотили по горшкам, подносам и тому подобным предметам.
У Ранда даже челюсть отвисла – ну и столпотворение. Стены каньона представляли собой ступенчатые террасы, облепленные маленькими домиками – глинобитными или сложенными из серого камня. Между этими, казалось, громоздившимися друг на друга хижинами вились узенькие тропинки, а почти на каждой плоской крыше был разбит крохотный огородик с бобами, тыквами, перцами и какими-то совсем уж невиданными растениями. По дорожкам бегали куры и какие-то еще чудные с виду домашние птицы. Туда-сюда сновали детишки. Гай'шайн носили на головах большие глиняные кувшины – видимо, воду для поливки грядок.
Ранду всегда говорили, что у айильцев нет городов, но это поселение – или как там они его называют – явно было куда больше самой многолюдной деревни. Скорее всего, это все-таки город, хотя и до крайности необычный.
Грохот стал оглушающим – Ранд даже не мог задать Авиенде интересующие его вопросы. А спросить он хотел в первую очередь про диковинные овощи, глянцевитые круглые фрукты, слишком красные для яблок, растущие на низких кустах с бледными листьями, и про прямые, с широкими листьями стебли с длинными толстыми отростками, увенчанными желтыми кисточками, – ведь как-никак столько лет он был фермерским сыном.
Руарк и Гейрн замедлили шаг и закинули копья за спину, вправив их за ремни налучьев. Так же поступил и Куладин.
Эмис побежала вперед с радостным смехом. Ранд, развернув коня, как велела Авиенда, следовал за ней. Мэту, судя по его физиономии, больше всего хотелось убраться куда-нибудь подальше.
В дальнем конце каньона скалы образовывали глубокий, темный карман. Солнце никогда не проникало туда – по словам Авиенды, именно потому крепость и получила название Холодные Скалы. На широком тенистом уступе стояла Эмис, а рядом с ней другая, незнакомая женщина. Такая же худощавая и светловолосая, с сединой на висках, она, кажется, была немного постарше, чем Эмис, хотя на ее красивом лице было заметно лишь несколько тонких морщинок. Одета она была точно так же, как Эмис, – в толстую юбку, плечи укутала коричневой шалью, а руки ее украшало множество браслетов из золота и резной кости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175