Огромная, сверкающая, точно солнце, хрустальная сфера пульсировала, наполняемая Единой Силой. И эта Сила, безмерная и безбрежная, словно все океаны мира, хлынула в него. Теперь он действительно мог все – с этим са'ангриалом он Исцелил бы даже ту мертвую девочку. Поток немыслимой мощи проникал во все его поры, заполняя все тело и самую душу. Он хотел кричать, хотел взорваться! И при этом ему была доступна лишь половина мощи са'ангриала. Вторая наполняла Асмодиана.
Перекатываясь на каменных обломках, они отчаянно боролись, стараясь завладеть тер'ангриалом. Ни тот ни другой не осмеливался даже на мгновение оторвать от статуэтки хотя бы один палец. То один, то другой натыкался на находившиеся рядом диковины: на дверную раму из краснокамня или на чудом не разбившуюся хрустальную статуэтку, изображавшую обнаженную женщину с младенцем у груди. Противники сражались изо всех сил, но их битва разворачивалась и на другом уровне.
На Ранда обрушивались удары молота Силы, которые могли бы сровнять с землей горы, он отбивал выпады пламенных клинков, что могли бы пронзить само сердце земли. Невидимые клещи впивались в самую его душу стремясь вырвать разум из тела. Каждая капелька Силы, которую Ранд мог почерпнуть, шла на отражение этих яростных атак; любая из них могла уничтожить его. Они боролись, до предела напрягая мускулы, а земля под ними ходила ходуном, швыряя сражавшихся из стороны в сторону. Ранд, как в тумане, словно тот доносился откуда-то издалека, слышал чудовищный грохот, казавшийся какой-то странной, немыслимой музыкой. Стеклянные колонны в сердце Руидина дрожали. Но Ранд не думал об этом.
Сейчас сказывалось все – и долгие бессонные ночи, и отчаянный бег по нескончаемой лестнице. Ранд безмерно устал и держался лишь потому, что, замкнувшись в Ничто, не осознавал, насколько измотан. Он был близок к поражению. Подскакивая на трясущейся земле, он понимал, что уже не может даже пытаться вырвать тер'ангриал у Асмодиана. Сил едва хватало, чтобы не выпустить его самому. Даже если Ранд сумеет удержать пальцы на каменной статуэтке, его может смести потоком Силы, грозящим вырваться из-под контроля. Тогда Ранд тоже будет уничтожен. Он больше не мог вытянуть через тер'ангриал еще хоть капельку Силы – Ранд с Асмодианом поровну разделили ту мощь, что позволяет зачерпнуть са'ангриал в Кайриэне.
Отрекшийся хрипел, лицо его было залито потом. Он тоже устал, но, наверное, не столь безмерно.
На миг оказавшись в результате очередного толчка поверх Асмодиана, Ранд почувствовал, как его что-то кольнуло, – будто между ним и Отрекшимся оказался камень. Ангриал, вспомнил Ранд. Фигурка толстячка с мечом, так и оставшаяся у него за поясом. Вещь ничтожная в сравнении с могучим кайриэнским са'ангриалом. Все равно что чаша воды рядом с огромной рекой – или океаном. Ранд даже не знал, может ли он прибегнуть к помощи этой фигурки, оставаясь связанным с са'ангриалом. А если даже и сможет?..
Асмодиан оскалил зубы. Это была не гримаса отчаяния, а нечто вроде улыбки. Отрекшийся считал, что побеждает он, и, возможно, так оно и было. Пальцы Ранда, сжимавшие тер'ангриал, дрожали, слабели. Даже оставаясь связанным с могучим са'ангриалом, он с огромным трудом цеплялся за саидин. Сейчас паутина черных нитей, окружавших Отрекшегося, не была видна, но, пребывая в Пустоте, Ранд отчетливо мог представить ее мысленно. Там научил его использовать погружение в Ничто как подспорье в стрельбе из лука – стрелок, лук, стрела и мишень становились единым целым. Ранд сосредоточился на воображаемых черных нитях, слился с ними воедино. Он мельком заметил, как озабоченно нахмурился Асмодиан. Должно быть, Отрекшегося удивило, почему в столь отчаянный момент лицо Ранда сделалось спокойным. Полное спокойствие – вот что необходимо, чтобы без промаха поразить цель.
Ранд потянулся к Источнику через маленький ангриал, и в него устремился поток Силы. Крохотный ручеек в сравнении с тем, что он черпал через са'ангриал, но его оказалось достаточно, чтобы нанести последний удар, действительно последний, ибо на другой Ранда бы уже не хватило. И вот меч Силы, меч Света рассек черную паутину.
Глаза Асмодиана широко раскрылись, обнажая бездонные глубины ужаса. Отрекшийся отчаянно завопил, задрожал и на миг раздвоился. Затем две фигуры опять слились воедино, и Асмодиан повалился навзничь. Руки его бессильно упали поверх изодранного грязного кафтана, грудь высоко вздымалась. В темных глазах застыли горечь и страх.
Нанеся этот удар, Ранд не мог больше удерживать саидин, и Сила оставила его. Прижимая к груди тер'ангриал, он откатился от Асмодиана, пытаясь привстать на колени. Это было все равно что взобраться на крутую гору. Земля больше не дрожала. Приглядевшись, Ранд увидел, что стеклянные колонны устояли, и порадовался – разрушить их означало бы предать забвению саму
историю айильцев. Облетевшие трилистники усеивали мостовую, но устояла и Авендесора – обломалась лишь одна ветка. Однако все остальное…
Площадь выглядела так, будто на ней бушевал обезумевший великан. Половина дворцов и башен превратилась в бесформенные груды обломков. Среди камней поблескивало оплавленное цветное стекло. Весь город перерезала глубокая трещина в пятьдесят футов шириной. Но на этом разрушения не закончились. Купол тумана, укрывавший Руидин столько столетий, был разорван в клочья. Нижняя часть его больше не светилась, а в образовавшиеся прорехи устремились палящие солнечные лучи. Даже окружавшие долину горы стали заметно ниже, а с северной стороны долины на месте горы высилась лишь куча дробленого камня.
Р азрушение, я повсюду приношу с собой разрушение. О Свет, когда же все это кончится? Асмодиан перекатился на живот и привстал на четвереньки. Увидев прижимавшего к груди тер'ангриал Ранда, он, как показалось, вознамерился подползти к нему.
В нынешнем своем состоянии Ранд не смог бы направить даже искорку Силы, но драться он научился задолго до того, как на него обрушилась жуткая способность касаться Источника.
– И не думай, – прорычал юноша, подняв кулак. Отрекшийся остановился – отчаяние, ненависть и страх искажали его лицо.
– Я люблю смотреть, как мужчины дерутся, но сейчас вы, кажется, и стоять-то не можете.
Ранд увидел Ланфир, возникшую неизвестно откуда. Обозрев картину разрушения, она промолвила:
– Это все ваша работа? Все уничтожено… Ты, наверное, даже не ощущаешь следов? Это место было каким-то образом защищено, но вы оставили слишком мало, чтобы я могла выяснить, каким. – Неожиданно темные глаза Ланфир сверкнули. Она опустилась на колени рядом с Рандом, присматриваясь к тер'ангриалу. – Так вот что он хотел заполучить. А я думала, что все они уничтожены. Я как-то видела сохранившуюся половину такой штуковины – прекрасная ловушка для неосмотрительных Айз Седай.
Она протянула руку, и Ранд сильнее вцепился в статуэтку. Ланфир улыбнулась, но улыбка не затронула ее глаз.
– Конечно, держи покрепче. Для меня это все равно не более чем статуэтка.
Она поднялась с колен и отряхнула свою белую юбку, хотя в этом не было ни малейшей нужды. Затем, поняв, что он смотрит на нее, Ланфир перестала оглядывать площадь и вновь обернулась к Ранду. Улыбка ее стала ярче.
– Ты воспользовался одним из тех великих са'ангриалов, о которых я тебе рассказывала. Ты ощутил его безграничность? Интересно, на что это было похоже? – Казалось, она не замечала зазвучавшей в ее голосе алчности. – Обладая им, мы сможем сами занять место Великого Повелителя Тьмы. Мы вместе, Льюс Тэрин Теламон! Мы сможем!
– Помоги мне! – простонал Асмодиан и, пошатываясь, пополз к Ланфир. На лице его был написан страх. – Ты даже не представляешь, что он со мной сделал. Я ведь не попал бы сюда, если б не ты! Ты должна мне помочь.
– Что он сделал, – фыркнула она. – Отлупил тебя, как собаку, вот что. Но не сделал при этом и половины того, что ты заслужил. Ты не создан для величия, Асмодиан. Такие, как ты, могут лишь следовать за великими.
Каким-то образом Ранду удалось подняться. Это было невероятно трудно, но он не хотел оставаться на коленях в присутствии Ланфир.
– Вы, Избранные, – Ранд знал, что задевать Ланфир опасно, но не мог остановиться, – предали свои души Темному. Вы позволили ему привязать вас к себе. – Сколько раз он заново переживал свою схватку с Ба'алзамоном, прежде чем начал понимать, что означает паутина черных нитей? – Я отсек его от Темного, Ланфир. Отсек!
Глаза Ланфир расширились; она переводила потрясенный, неверящий взгляд с Ранда на Асмодиана.
Отрекшийся зарыдал.
– Я даже не думала, что такое возможно! Но зачем ты это сделал? Уж не хочешь ли ты обратить его к Свету? Неужели ты надеешься его изменить?
– Он остался тем, кем был, – человеком, в незапамятные времена предавшимся Тени, – согласился Ранд. – Но ведь ты сама говорила мне, что вы, Избранные, мало доверяете друг другу. Как долго он сможет сохранить это в тайне? И многие ли из вас поверят, что он каким-то образом не сделал это сам? Я рад, что ты считала это невозможным, надеюсь, что и остальные думают так же. Ты подала мне мысль, Ланфир. Мне действительно нужен мужчина, который научил бы меня правильно использовать Силу. Но не мог же я учиться у человека, напрямую связанного с самим Темным. Теперь этот вопрос решен. Асмодиан, конечно, останется самим собой, только вот выбора у него нет, разве не так? Он может остаться со мной и учить меня, надеясь на мою победу,
помогая мне победить, или может обратиться к вам, веря в милосердие Избранных. Как ты думаешь, захочет он довериться вам? Что он предпочтет?
Взглянув на Ранда широко раскрытыми глазами, Асмодиан умоляюще протянул руку к Ланфир:
– Расскажи им! Они тебе поверят! Я не попал бы сюда, если б не ты! Ты должна им сказать! Я предан Великому Повелителю Тьмы!
Ланфир тоже смотрела на Ранда и, как ему показалось, некоторое время колебалась. Он впервые видел ее неуверенной.
– Хотелось бы знать, как много ты помнишь, Льюс Тэрин? Сколько в тебе от Теламона и сколько от деревенского пастуха? Такого рода план ты мог бы разработать в те времена, когда мы… – Глубоко вздохнув, она обернулась к Асмодиану:
– Да, они мне поверят. Вне всякого сомнения поверят, когда я скажу им, что ты переметнулся на сторону Льюса Тэрина. Все знают, что ты всегда готов перебежать туда, где чуешь свою выгоду. – Ланфир удовлетворенно кивнула. – Я сделаю тебе еще один маленький подарок, Льюс Тэрин. Щит, которым он огражден, позволит ему выпускать только струйку Силы. Достаточно, чтобы ты смог учиться, а повредить тебе он, даже если захочет, не сможет. Со временем этот щит ослабнет, но в течение нескольких месяцев Асмодиану будет не под силу его пробить, и все это время у него действительно не будет иного выбора, кроме как оставаться с тобой. Он никогда не был силен в пробивании щитов. Для этого надо не бояться боли.
– Не-е-е-т! – истошно завопил Асмодиан. – Ты не можешь так со мной поступить. Пожалуйста, не делай этого! Майрин, умоляю тебя!
– Мое имя Ланфир! – Ярость исказила прекрасные черты женщины. Асмодиан, раскинув руки и ноги, взлетел на воздух, одежда облепила его, и казалось, сама плоть вдавилась в кости.
Ранд не мог позволить ей убить этого человека, но чувствовал себя слишком усталым, чтобы самостоятельно коснуться Источника; он лишь ощущал его как отдаленное туманное свечение. На мгновение его руки сомкнулись на каменном тер'ангриале – фигурке мужчины с хрустальной сферой. Но Ранд понимал, что, если попытается вновь воспользоваться великим кайриэнским са'ангриалом, столь мощный поток Силы уничтожит его. Юноша прибег к помощи маленького ангриала и направил тоненькую, в волосок струйку – большего вытянуть из Источника он не мог – между двумя Отрекшимися. Он сам не знал, что из этого получится, и рассчитывал лишь, что ему удастся отвлечь Ланфир.
Между ней и Асмодианом вспыхнула стена ослепительно белого пламени в десять футов высотой, окруженная бьющими голубоватыми молниями. Стена расчертила пополам площадь, выжигая в каменных плитах желоб в фут глубиной. Пламенный удар достиг стены дворца, и камень с зелеными прожилками взорвался в грохоте рушащегося мрамора. Асмодиан тяжело рухнул на мостовую по одну сторону от этого оплавленного рва; кровь хлынула у него изо рта и ушей. По другую сторону пошатнулась, словно от удара, Ланфир и обернулась к Ранду. Тот, окончательно обессилев и едва держась на ногах, упустил саидин. От ярости кровь прилила к щекам Ланфир. Ранд чувствовал, что находится на краю гибели. Но в следующий миг гнев ее внезапно схлынул, скрывшись за спокойной улыбкой.
– Ты прав, я не должна его убивать. Глупо так поступать после стольких наших усилий. – Шагнув ближе, она протянула руку и потрогала еще остававшийся на шее Ранда след от ее укуса. Он не был Исцелен – Ранд не мог обратиться к Морейн и рассказать ей о встрече во сне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
Перекатываясь на каменных обломках, они отчаянно боролись, стараясь завладеть тер'ангриалом. Ни тот ни другой не осмеливался даже на мгновение оторвать от статуэтки хотя бы один палец. То один, то другой натыкался на находившиеся рядом диковины: на дверную раму из краснокамня или на чудом не разбившуюся хрустальную статуэтку, изображавшую обнаженную женщину с младенцем у груди. Противники сражались изо всех сил, но их битва разворачивалась и на другом уровне.
На Ранда обрушивались удары молота Силы, которые могли бы сровнять с землей горы, он отбивал выпады пламенных клинков, что могли бы пронзить само сердце земли. Невидимые клещи впивались в самую его душу стремясь вырвать разум из тела. Каждая капелька Силы, которую Ранд мог почерпнуть, шла на отражение этих яростных атак; любая из них могла уничтожить его. Они боролись, до предела напрягая мускулы, а земля под ними ходила ходуном, швыряя сражавшихся из стороны в сторону. Ранд, как в тумане, словно тот доносился откуда-то издалека, слышал чудовищный грохот, казавшийся какой-то странной, немыслимой музыкой. Стеклянные колонны в сердце Руидина дрожали. Но Ранд не думал об этом.
Сейчас сказывалось все – и долгие бессонные ночи, и отчаянный бег по нескончаемой лестнице. Ранд безмерно устал и держался лишь потому, что, замкнувшись в Ничто, не осознавал, насколько измотан. Он был близок к поражению. Подскакивая на трясущейся земле, он понимал, что уже не может даже пытаться вырвать тер'ангриал у Асмодиана. Сил едва хватало, чтобы не выпустить его самому. Даже если Ранд сумеет удержать пальцы на каменной статуэтке, его может смести потоком Силы, грозящим вырваться из-под контроля. Тогда Ранд тоже будет уничтожен. Он больше не мог вытянуть через тер'ангриал еще хоть капельку Силы – Ранд с Асмодианом поровну разделили ту мощь, что позволяет зачерпнуть са'ангриал в Кайриэне.
Отрекшийся хрипел, лицо его было залито потом. Он тоже устал, но, наверное, не столь безмерно.
На миг оказавшись в результате очередного толчка поверх Асмодиана, Ранд почувствовал, как его что-то кольнуло, – будто между ним и Отрекшимся оказался камень. Ангриал, вспомнил Ранд. Фигурка толстячка с мечом, так и оставшаяся у него за поясом. Вещь ничтожная в сравнении с могучим кайриэнским са'ангриалом. Все равно что чаша воды рядом с огромной рекой – или океаном. Ранд даже не знал, может ли он прибегнуть к помощи этой фигурки, оставаясь связанным с са'ангриалом. А если даже и сможет?..
Асмодиан оскалил зубы. Это была не гримаса отчаяния, а нечто вроде улыбки. Отрекшийся считал, что побеждает он, и, возможно, так оно и было. Пальцы Ранда, сжимавшие тер'ангриал, дрожали, слабели. Даже оставаясь связанным с могучим са'ангриалом, он с огромным трудом цеплялся за саидин. Сейчас паутина черных нитей, окружавших Отрекшегося, не была видна, но, пребывая в Пустоте, Ранд отчетливо мог представить ее мысленно. Там научил его использовать погружение в Ничто как подспорье в стрельбе из лука – стрелок, лук, стрела и мишень становились единым целым. Ранд сосредоточился на воображаемых черных нитях, слился с ними воедино. Он мельком заметил, как озабоченно нахмурился Асмодиан. Должно быть, Отрекшегося удивило, почему в столь отчаянный момент лицо Ранда сделалось спокойным. Полное спокойствие – вот что необходимо, чтобы без промаха поразить цель.
Ранд потянулся к Источнику через маленький ангриал, и в него устремился поток Силы. Крохотный ручеек в сравнении с тем, что он черпал через са'ангриал, но его оказалось достаточно, чтобы нанести последний удар, действительно последний, ибо на другой Ранда бы уже не хватило. И вот меч Силы, меч Света рассек черную паутину.
Глаза Асмодиана широко раскрылись, обнажая бездонные глубины ужаса. Отрекшийся отчаянно завопил, задрожал и на миг раздвоился. Затем две фигуры опять слились воедино, и Асмодиан повалился навзничь. Руки его бессильно упали поверх изодранного грязного кафтана, грудь высоко вздымалась. В темных глазах застыли горечь и страх.
Нанеся этот удар, Ранд не мог больше удерживать саидин, и Сила оставила его. Прижимая к груди тер'ангриал, он откатился от Асмодиана, пытаясь привстать на колени. Это было все равно что взобраться на крутую гору. Земля больше не дрожала. Приглядевшись, Ранд увидел, что стеклянные колонны устояли, и порадовался – разрушить их означало бы предать забвению саму
историю айильцев. Облетевшие трилистники усеивали мостовую, но устояла и Авендесора – обломалась лишь одна ветка. Однако все остальное…
Площадь выглядела так, будто на ней бушевал обезумевший великан. Половина дворцов и башен превратилась в бесформенные груды обломков. Среди камней поблескивало оплавленное цветное стекло. Весь город перерезала глубокая трещина в пятьдесят футов шириной. Но на этом разрушения не закончились. Купол тумана, укрывавший Руидин столько столетий, был разорван в клочья. Нижняя часть его больше не светилась, а в образовавшиеся прорехи устремились палящие солнечные лучи. Даже окружавшие долину горы стали заметно ниже, а с северной стороны долины на месте горы высилась лишь куча дробленого камня.
Р азрушение, я повсюду приношу с собой разрушение. О Свет, когда же все это кончится? Асмодиан перекатился на живот и привстал на четвереньки. Увидев прижимавшего к груди тер'ангриал Ранда, он, как показалось, вознамерился подползти к нему.
В нынешнем своем состоянии Ранд не смог бы направить даже искорку Силы, но драться он научился задолго до того, как на него обрушилась жуткая способность касаться Источника.
– И не думай, – прорычал юноша, подняв кулак. Отрекшийся остановился – отчаяние, ненависть и страх искажали его лицо.
– Я люблю смотреть, как мужчины дерутся, но сейчас вы, кажется, и стоять-то не можете.
Ранд увидел Ланфир, возникшую неизвестно откуда. Обозрев картину разрушения, она промолвила:
– Это все ваша работа? Все уничтожено… Ты, наверное, даже не ощущаешь следов? Это место было каким-то образом защищено, но вы оставили слишком мало, чтобы я могла выяснить, каким. – Неожиданно темные глаза Ланфир сверкнули. Она опустилась на колени рядом с Рандом, присматриваясь к тер'ангриалу. – Так вот что он хотел заполучить. А я думала, что все они уничтожены. Я как-то видела сохранившуюся половину такой штуковины – прекрасная ловушка для неосмотрительных Айз Седай.
Она протянула руку, и Ранд сильнее вцепился в статуэтку. Ланфир улыбнулась, но улыбка не затронула ее глаз.
– Конечно, держи покрепче. Для меня это все равно не более чем статуэтка.
Она поднялась с колен и отряхнула свою белую юбку, хотя в этом не было ни малейшей нужды. Затем, поняв, что он смотрит на нее, Ланфир перестала оглядывать площадь и вновь обернулась к Ранду. Улыбка ее стала ярче.
– Ты воспользовался одним из тех великих са'ангриалов, о которых я тебе рассказывала. Ты ощутил его безграничность? Интересно, на что это было похоже? – Казалось, она не замечала зазвучавшей в ее голосе алчности. – Обладая им, мы сможем сами занять место Великого Повелителя Тьмы. Мы вместе, Льюс Тэрин Теламон! Мы сможем!
– Помоги мне! – простонал Асмодиан и, пошатываясь, пополз к Ланфир. На лице его был написан страх. – Ты даже не представляешь, что он со мной сделал. Я ведь не попал бы сюда, если б не ты! Ты должна мне помочь.
– Что он сделал, – фыркнула она. – Отлупил тебя, как собаку, вот что. Но не сделал при этом и половины того, что ты заслужил. Ты не создан для величия, Асмодиан. Такие, как ты, могут лишь следовать за великими.
Каким-то образом Ранду удалось подняться. Это было невероятно трудно, но он не хотел оставаться на коленях в присутствии Ланфир.
– Вы, Избранные, – Ранд знал, что задевать Ланфир опасно, но не мог остановиться, – предали свои души Темному. Вы позволили ему привязать вас к себе. – Сколько раз он заново переживал свою схватку с Ба'алзамоном, прежде чем начал понимать, что означает паутина черных нитей? – Я отсек его от Темного, Ланфир. Отсек!
Глаза Ланфир расширились; она переводила потрясенный, неверящий взгляд с Ранда на Асмодиана.
Отрекшийся зарыдал.
– Я даже не думала, что такое возможно! Но зачем ты это сделал? Уж не хочешь ли ты обратить его к Свету? Неужели ты надеешься его изменить?
– Он остался тем, кем был, – человеком, в незапамятные времена предавшимся Тени, – согласился Ранд. – Но ведь ты сама говорила мне, что вы, Избранные, мало доверяете друг другу. Как долго он сможет сохранить это в тайне? И многие ли из вас поверят, что он каким-то образом не сделал это сам? Я рад, что ты считала это невозможным, надеюсь, что и остальные думают так же. Ты подала мне мысль, Ланфир. Мне действительно нужен мужчина, который научил бы меня правильно использовать Силу. Но не мог же я учиться у человека, напрямую связанного с самим Темным. Теперь этот вопрос решен. Асмодиан, конечно, останется самим собой, только вот выбора у него нет, разве не так? Он может остаться со мной и учить меня, надеясь на мою победу,
помогая мне победить, или может обратиться к вам, веря в милосердие Избранных. Как ты думаешь, захочет он довериться вам? Что он предпочтет?
Взглянув на Ранда широко раскрытыми глазами, Асмодиан умоляюще протянул руку к Ланфир:
– Расскажи им! Они тебе поверят! Я не попал бы сюда, если б не ты! Ты должна им сказать! Я предан Великому Повелителю Тьмы!
Ланфир тоже смотрела на Ранда и, как ему показалось, некоторое время колебалась. Он впервые видел ее неуверенной.
– Хотелось бы знать, как много ты помнишь, Льюс Тэрин? Сколько в тебе от Теламона и сколько от деревенского пастуха? Такого рода план ты мог бы разработать в те времена, когда мы… – Глубоко вздохнув, она обернулась к Асмодиану:
– Да, они мне поверят. Вне всякого сомнения поверят, когда я скажу им, что ты переметнулся на сторону Льюса Тэрина. Все знают, что ты всегда готов перебежать туда, где чуешь свою выгоду. – Ланфир удовлетворенно кивнула. – Я сделаю тебе еще один маленький подарок, Льюс Тэрин. Щит, которым он огражден, позволит ему выпускать только струйку Силы. Достаточно, чтобы ты смог учиться, а повредить тебе он, даже если захочет, не сможет. Со временем этот щит ослабнет, но в течение нескольких месяцев Асмодиану будет не под силу его пробить, и все это время у него действительно не будет иного выбора, кроме как оставаться с тобой. Он никогда не был силен в пробивании щитов. Для этого надо не бояться боли.
– Не-е-е-т! – истошно завопил Асмодиан. – Ты не можешь так со мной поступить. Пожалуйста, не делай этого! Майрин, умоляю тебя!
– Мое имя Ланфир! – Ярость исказила прекрасные черты женщины. Асмодиан, раскинув руки и ноги, взлетел на воздух, одежда облепила его, и казалось, сама плоть вдавилась в кости.
Ранд не мог позволить ей убить этого человека, но чувствовал себя слишком усталым, чтобы самостоятельно коснуться Источника; он лишь ощущал его как отдаленное туманное свечение. На мгновение его руки сомкнулись на каменном тер'ангриале – фигурке мужчины с хрустальной сферой. Но Ранд понимал, что, если попытается вновь воспользоваться великим кайриэнским са'ангриалом, столь мощный поток Силы уничтожит его. Юноша прибег к помощи маленького ангриала и направил тоненькую, в волосок струйку – большего вытянуть из Источника он не мог – между двумя Отрекшимися. Он сам не знал, что из этого получится, и рассчитывал лишь, что ему удастся отвлечь Ланфир.
Между ней и Асмодианом вспыхнула стена ослепительно белого пламени в десять футов высотой, окруженная бьющими голубоватыми молниями. Стена расчертила пополам площадь, выжигая в каменных плитах желоб в фут глубиной. Пламенный удар достиг стены дворца, и камень с зелеными прожилками взорвался в грохоте рушащегося мрамора. Асмодиан тяжело рухнул на мостовую по одну сторону от этого оплавленного рва; кровь хлынула у него изо рта и ушей. По другую сторону пошатнулась, словно от удара, Ланфир и обернулась к Ранду. Тот, окончательно обессилев и едва держась на ногах, упустил саидин. От ярости кровь прилила к щекам Ланфир. Ранд чувствовал, что находится на краю гибели. Но в следующий миг гнев ее внезапно схлынул, скрывшись за спокойной улыбкой.
– Ты прав, я не должна его убивать. Глупо так поступать после стольких наших усилий. – Шагнув ближе, она протянула руку и потрогала еще остававшийся на шее Ранда след от ее укуса. Он не был Исцелен – Ранд не мог обратиться к Морейн и рассказать ей о встрече во сне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175