Мама так любила яблоневый цвет.
– Во-первых, с Белоплащниками явился не кто иной, как Падан Фейн, – начал Бран. – Теперь он называет себя Ордейтом, а на старое имя не откликается, но это точно он.
– Приспешник Темного, – рассеянно пробормотал Перрин. Адора и Диселле по весне всякий раз украшали волосы яблоневыми цветами. – Сам признался. Это он привел троллоков в Ночь Зимы. – Пэт любил забираться на яблони, прятаться в ветвях и бросаться оттуда яблоками.
– Может, и сейчас тоже, – мрачно проговорил мэр. – Но вот что интересно – он пользуется немалым влиянием среди Белоплащников. Мы о них узнали после налета на ферму Тэма, а навел их на нее как раз Фейн. Тэм подстрелил четверых, а то и пятерых, а потом сбежал в лес. Он вовремя поспел на ферму Коутонов и предупредил Абелла. Но они схватили Натти, и девочек, и Харала Лухана с Элсбет тоже. Я думаю, Фейн наверняка бы их повесил, но лорд Борнхальд не разрешил. Но и домой их не отпустили, а держат в лагере Белоплащников в Сторожевом Холме. Почему-то Фейн ненавидит тебя. Ранда и Мэта. Он предложил по сто золотых за любого из ваших близких и по двести за Тэма или Абелла. Но похоже, лорд Борнхальд испытывает особый интерес именно к тебе. Когда здесь появляется патруль Белоплащников, лорд Борнхальд обычно приезжает с ними – и все о тебе расспрашивает.
– Да, – промолвил Перрин. – Конечно. Так и должно быть.
Перрин из Двуречья, который водится с волками. Приспешник Темного. Фейн наверняка им все так расписал… Но что общего у Фейна с Чадами Света? – отдаленно промелькнуло у него в голове. Что об этом думать? Хотя лучше об этом, чем о троллоках.
Он скривился и уставился на свои руки, заставив их спокойно лежать на столе.
– Так они, стало быть, защищают вас от троллоков…
Марин ал'Вир придвинулась к нему поближе:
– Перрин, пойми, мы нуждаемся в Белоплащниках. Да, они спалили фермы Тэма и Абелла, захватили Элсбет и Натти, но ведь ничего им не сделали… Да, они разъезжают по всей округе, словно они здесь хозяева. На нескольких дверях был нацарапан Клык Дракона, но на это никто, кроме Конгаров и Коплинов, не обратил внимания – да скорее всего они сами его и нацарапали. Тэм и Абелл могут скрываться, пока Белоплащники не уберутся, а уйти им рано или поздно все равно придется. Однако, пока здесь троллоки, без защитников нам не обойтись. Пожалуйста, пойми. Дело не в том, что мы предпочитаем их тебе, просто сейчас они нам нужны. И мы не хотим, чтобы тебя повесили.
– Ты называешь их защитниками, хозяйка крова, – вмешалась в разговор Байн, – но если ты просишь льва защитить тебя от волков, то просто-напросто кончишь жизнь в одном желудке вместо другого.
– Разве вы сами не можете постоять за себя? – добавила Чиад. – Я видела, как сражаются Перрин, и Мэт Коутон, и Ранд ал'Тор. Они той же крови, что и вы.
– Мы люди простые, деревенские, – тяжело вздохнул Бран. – Лорд Люк предлагал поднять людей на борьбу с троллоками, но его не поддержали. Идти сражаться – значит покинуть свои дома, оставить семьи без защиты. Кому такое понравится?
– А это еще кто – лорд Люк? – озадаченно спросил Перрин.
– Он явился к нам тогда же, когда и Белоплащники, – пояснила госпожа ал'Вир, – но он не из их компании. Лорд Люк – Охотник за Рогом. Слышал ты ту историю про Великую Охоту за Рогом? Он считает, что Рог Валир где-то в Горах Тумана, но отложил свои поиски, чтобы помочь нам. Вот уж кто настоящий лорд – благовоспитанный и учтивый.
Марин пригладила волосы и улыбнулась. Бран искоса посмотрел на жену и что-то проворчал.
Охотник за Рогом. Троллоки. Белоплащники. Да, видать, нынче Двуречье уже не то, каким он его покинул.
– Фэйли, ты ведь тоже Охотница. Знаешь ты этого лорда Люка?
– Более-менее, – заявила она.
Девушка встала, обойдя стол, подошла к Перрину и, положив ладонь ему на затылок, прижала его лицо к своей груди.
– Твоя матушка мертва, – тихо промолвила она, – твой отец мертв. Твои сестры, твой брат – все умерли. Вся твоя семья. Этого не исправить ничем, а уж твоей смертью и подавно. Не держи горе в себе, Перрин, дай волю своей печали.
Намереваясь оттолкнуть девушку, он взял ее за руки, но почему-то не мог их отпустить. А потом неожиданно для себя понял, что плачет, рыдает, уткнувшись в ее платье, словно малое дитя. Что она о нем подумает? Он открыл рот, намереваясь сказать, что с ним все в порядке, но вместо этого у него вырвалось:
– Я не мог поспеть раньше… Никак не мог… Я… – Он отчаянно стиснул зубы.
– Я знаю, – шептала Фэйли, поглаживая его по волосам, точно ребенка, – я знаю.
Он хотел остановиться, но чем нежнее и сочувственнее был ее шепот, тем сильнее он плакал, словно ее ласка заставляла его горе изливаться наружу потоком слез.
Глава 30. ЗА ДУБОМ
Рыдая на груди Фэйли, Перрин утратил представление о времени. Перед его внутренним взором представали образы родных: отец радостно улыбался, увидев, что он, Перрин, научился правильно держать лук, мать пела, сидя за прялкой, сестренки дразнили его, когда он впервые затеял бриться, Пэт разинул от удивления рот, впервые в жизни завидя менестреля. Перрин плакал, пока не иссякли слезы. Когда он наконец оторвался от Фэйли, то увидел, что они остались вдвоем, если не считать Царапча, умывавшегося, сидя на бочонке с элем. Юноша был рад отсутствию свидетелей. Хватит и того, что Фэйли видела его слезы.
Девушка сидела рядом, на соседнем стуле, и держала его ладони в своих. У Перрина защемило сердце – так красиво было ее лицо с темными, чуть раскосыми глазами и высокими скулами. А он в последнее время так ужасно с ней обращался. Но конечно же, Фэйли этого так не оставит. Он еще получит от нее по заслугам.
– Ну что, бросил ты дурацкую мысль сдаться Белоплащникам? – спросила девушка. В голосе ее не было и намека на то, что она видела, как он плачет, точно мальчишка.
– Похоже, толку от этого никакого. Что бы я ни сделал, они не перестанут охотиться за отцами Ранда и Мэта. Мои родные… – Он поспешно разжал пальцы на запястье девушки, но Фэйли не вздрогнула, не поморщилась, а улыбнулась. – Я должен освободить мастера Лухана с женой. А также матушку и сестер Мэта, я ему обещал о них позаботиться. И надо что-то делать с троллоками. – С троллоками ему особенно не терпелось рассчитаться. Хорошо, что Путевые Врата закрыты и никакая нечисть через них в Двуречье не проберется. Пора действовать. Кстати, может, и этот лорд Люк подскажет что толковое. – Если меня повесят, то я уже ничего не смогу сделать.
– Я очень рада, что до тебя это наконец дошло. А глупую затею отослать меня прочь ты, надеюсь, тоже оставил?
– Оставил. – Перрин напрягся в ожидании бури, но Фэйли просто кивнула, будто ждала одного этого слова и именно его хотела услышать.
– Нас пятеро, Перрин, даже шестеро, если Лойал не будет против. А коли мы найдем Тэма ал'Тора и Абелла Коутона… Они такие же отменные лучники, как и ты?
– Лучше, – правдиво ответил Перрин. – Куда мне до них!
Фэйли немного недоверчиво кивнула:
– С ними нас будет восемь. Для начала неплохо. возможно, потом к нам присоединятся и другие. К тому же здесь этот лорд Люк. Он, наверное, захочет быть главным – на то и лорд, – но если мозги у него в порядке, это не имеет значения. Правда, не все, кто принес Обет Охотника, блещут умом. Встречала я дуралеев, считающих, что им ведомо все на свете, да вдобавок еще и упрямых, как мулы.
– Я знаю. – Она взглянула ему в глаза, и он ухитрился не улыбнуться. – Я хочу сказать, знаю, что ты встречала таких. Я и сам видел парочку, помнишь?
– О, эти… Но будем надеяться, что Люк не такой надутый пустомеля. – Глаза девушки стали внимательными и серьезными. Она крепко сжала руки Перрина, будто хотела передать ему еще и свою силу. – Ты, наверное, захочешь побывать на своей ферме. Можно я поеду с тобой?
– Поедем вместе, но не сейчас, Фэйли. Когда я смогу. – Пока он еще не был готов. Если он сейчас взглянет на те могилы под яблонями… Странно. Он всегда считал себя сильным – это само собой разумелось, а оказалось, что не так он и крепок. Ну да хватит хныкать, пора браться за дело. – Сначала – главное. Найти Тэма и Абелла.
Мастер ал'Вир заглянул в зал и, убедившись, что Перрин и Фэйли уже сидят порознь, вошел.
– Там на кухне огир, – сказал он Перрину. – Самый настоящий огир! Сидит пьет чай. Я дал ему самую большую чашку, но в его ручищах она кажется не больше наперстка. Хоть Мари и делает вид, будто айильцы ей не в диковинку и чуть ли не каждый день к нам захаживают, но как увидела этого Лойала, едва в обморок не хлопнулась. Я дал ей двойную порцию бренди, так она выдула в один присест, словно воду. Поднеси я ей еще, она и еще бы выпила. – Он замолчал, поджал губы и принялся рассматривать несуществующее пятнышко на своем длинном белоснежном переднике, а потом спросил:
– С тобой все в порядке, сынок?
– Все нормально, – торопливо ответил Перрин. – Мастер ал'Вир, мы не можем здесь оставаться. Кто-нибудь может донести Белеплащникам, что вы меня приютили.
– Ну, на такое мало кто пойдет. Не все у нас Конгары и Коплины. – Однако остаться мэр не предложил.
– Вы знаете, где я могу отыскать мастера ал'Тора и мастера Коутона?
– Где-нибудь в Западном Лесу, – медленно отозвался Бран. – Это единственное, что я знаю наверняка. Они не сидят на одном месте. – Сомкнув пальцы на толстом животе, он склонил набок окаймленную седым венчиком голову. – Ты ведь пока не уезжаешь, а? Я говорил Марин, что ты не уедешь, но она не поверила. Твердит, что тебе надо уносить ноги, потому что так будет лучше. Как и все женщины, она уверена, что в конце концов поставит на своем, дай ей только без конца талдычить одно и то же.
– А вот я, мастер ал'Вир, – вкрадчиво промурлыкала Фэйли, – нахожу, что мужчины очень умны. Достаточно им растолковать, какой путь самый верный, и они тут же его выбирают.
Мэр ответил ей задумчивой улыбкой:
– Стало быть, ты уговоришь Перрина уехать, да? Марин права, это самое разумное, коли ему неохота в петлю. Правда, иногда мужчина остается потому, что не может, не имеет права бежать. Нет? Что ж, вам виднее. – Мэр проигнорировал насупленный взгляд девушки. – Пойдем-ка, сынок, расскажи Марин добрые вести. Но держись крепко, потому как она попытается тебя переубедить, а спорить с ней непросто.
В кухне на полу, скрестив ноги, сидели Гаул, девы и Лойал. Конечно же, в гостинице не было такого большого стула, чтобы на него можно было усадить огир. Он сидел, облокотившись о стол. Приглядевшись к чашке в руке огир, Перрин сообразил, что это не что иное, как покрытая белой глазурью супница.
Госпожа ал'Вир по-прежнему делала вид, будто принимать айильцев и огир для нее дело привычное. Она потчевала всех хлебом, сыром и солеными огурчиками, но всякий раз, когда взгляд женщины останавливался на Лойале, глаза ее расширялись, хотя тот всячески старался ее улестить и вовсю расхваливал угощение. Уши с кисточками подрагивали при каждом взгляде Марин на огир, после чего она вздрагивала и качала головой. Еще час-другой, и у этой парочки начнется нервный озноб.
При виде Перрина Лойал облегченно вздохнул и поставил на стол свою чашку, но в следующий миг его широкое лицо печально опало.
– Перрин, я разделяю твое горе. Госпожа ал'Вир… – его уши боязливо передернулись, хотя на этот раз она на него не смотрела, – говорит, что ты уедешь, раз больше ничто тебя здесь не удерживает. Хочешь, я перед отъездом пропою яблоням?
Бран и Марин обменялись беспокойными взглядами, и мэр затеребил мочку уха.
– Спасибо, Лойал. Я воспользуюсь твоим предложением, когда придет время. Но прежде чем уеду, я должен кое-что сделать.
Госпожа ал'Вир с резким звоном поставила на стол поднос и вперила в него взгляд, но Перрин, не обращая на это внимания, сообщил, что собирается найти Тэма с Абеллом и выручить всех, кого схватили Белоплащники. Он не сказал о троллоках, хотя и на сей счет у него были некоторые еще не вполне оформившиеся соображения.
Он не собирался покидать Двуречья, покуда здесь остается хоть один живой троллок или Мурддраал.
Перрин заткнул пальцы за пояс, чтобы не поддаться искушению вновь погладить топор.
– Это будет нелегко, Лойал, – закончил он. – Останешься со мной – буду рад, но и если уедешь – пойму. Ты не здешний, и это не твоя война. К тому же тебе уже довелось хлебнуть лиха из-за Эмондова Луга. И здесь ты вряд ли допишешь книгу.
– Я думаю, война одна – что здесь, что в любом другом месте. Ну а книга может подождать. Возможно, когда-нибудь я напишу отдельную главу о тебе.
– Я уже говорил, что пойду с тобой, – вставил Гаул. – Дело предстоит нелегкое, а я перед тобой в долгу. Это долг крови.
Байн и Чиад вопросительно посмотрели на Фэйли и, когда та кивнула, заявили, что тоже остаются.
– Упрямое дурачье, – проворчала госпожа ал'Вир. – Все до единого упрямое дурачье. Кончите на виселице, если, конечно, до нее доживете. Да вы и сами это знаете, разве нет?
Все промолчали.
Марин развязала передник, сняла его через голову и неожиданно сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
– Во-первых, с Белоплащниками явился не кто иной, как Падан Фейн, – начал Бран. – Теперь он называет себя Ордейтом, а на старое имя не откликается, но это точно он.
– Приспешник Темного, – рассеянно пробормотал Перрин. Адора и Диселле по весне всякий раз украшали волосы яблоневыми цветами. – Сам признался. Это он привел троллоков в Ночь Зимы. – Пэт любил забираться на яблони, прятаться в ветвях и бросаться оттуда яблоками.
– Может, и сейчас тоже, – мрачно проговорил мэр. – Но вот что интересно – он пользуется немалым влиянием среди Белоплащников. Мы о них узнали после налета на ферму Тэма, а навел их на нее как раз Фейн. Тэм подстрелил четверых, а то и пятерых, а потом сбежал в лес. Он вовремя поспел на ферму Коутонов и предупредил Абелла. Но они схватили Натти, и девочек, и Харала Лухана с Элсбет тоже. Я думаю, Фейн наверняка бы их повесил, но лорд Борнхальд не разрешил. Но и домой их не отпустили, а держат в лагере Белоплащников в Сторожевом Холме. Почему-то Фейн ненавидит тебя. Ранда и Мэта. Он предложил по сто золотых за любого из ваших близких и по двести за Тэма или Абелла. Но похоже, лорд Борнхальд испытывает особый интерес именно к тебе. Когда здесь появляется патруль Белоплащников, лорд Борнхальд обычно приезжает с ними – и все о тебе расспрашивает.
– Да, – промолвил Перрин. – Конечно. Так и должно быть.
Перрин из Двуречья, который водится с волками. Приспешник Темного. Фейн наверняка им все так расписал… Но что общего у Фейна с Чадами Света? – отдаленно промелькнуло у него в голове. Что об этом думать? Хотя лучше об этом, чем о троллоках.
Он скривился и уставился на свои руки, заставив их спокойно лежать на столе.
– Так они, стало быть, защищают вас от троллоков…
Марин ал'Вир придвинулась к нему поближе:
– Перрин, пойми, мы нуждаемся в Белоплащниках. Да, они спалили фермы Тэма и Абелла, захватили Элсбет и Натти, но ведь ничего им не сделали… Да, они разъезжают по всей округе, словно они здесь хозяева. На нескольких дверях был нацарапан Клык Дракона, но на это никто, кроме Конгаров и Коплинов, не обратил внимания – да скорее всего они сами его и нацарапали. Тэм и Абелл могут скрываться, пока Белоплащники не уберутся, а уйти им рано или поздно все равно придется. Однако, пока здесь троллоки, без защитников нам не обойтись. Пожалуйста, пойми. Дело не в том, что мы предпочитаем их тебе, просто сейчас они нам нужны. И мы не хотим, чтобы тебя повесили.
– Ты называешь их защитниками, хозяйка крова, – вмешалась в разговор Байн, – но если ты просишь льва защитить тебя от волков, то просто-напросто кончишь жизнь в одном желудке вместо другого.
– Разве вы сами не можете постоять за себя? – добавила Чиад. – Я видела, как сражаются Перрин, и Мэт Коутон, и Ранд ал'Тор. Они той же крови, что и вы.
– Мы люди простые, деревенские, – тяжело вздохнул Бран. – Лорд Люк предлагал поднять людей на борьбу с троллоками, но его не поддержали. Идти сражаться – значит покинуть свои дома, оставить семьи без защиты. Кому такое понравится?
– А это еще кто – лорд Люк? – озадаченно спросил Перрин.
– Он явился к нам тогда же, когда и Белоплащники, – пояснила госпожа ал'Вир, – но он не из их компании. Лорд Люк – Охотник за Рогом. Слышал ты ту историю про Великую Охоту за Рогом? Он считает, что Рог Валир где-то в Горах Тумана, но отложил свои поиски, чтобы помочь нам. Вот уж кто настоящий лорд – благовоспитанный и учтивый.
Марин пригладила волосы и улыбнулась. Бран искоса посмотрел на жену и что-то проворчал.
Охотник за Рогом. Троллоки. Белоплащники. Да, видать, нынче Двуречье уже не то, каким он его покинул.
– Фэйли, ты ведь тоже Охотница. Знаешь ты этого лорда Люка?
– Более-менее, – заявила она.
Девушка встала, обойдя стол, подошла к Перрину и, положив ладонь ему на затылок, прижала его лицо к своей груди.
– Твоя матушка мертва, – тихо промолвила она, – твой отец мертв. Твои сестры, твой брат – все умерли. Вся твоя семья. Этого не исправить ничем, а уж твоей смертью и подавно. Не держи горе в себе, Перрин, дай волю своей печали.
Намереваясь оттолкнуть девушку, он взял ее за руки, но почему-то не мог их отпустить. А потом неожиданно для себя понял, что плачет, рыдает, уткнувшись в ее платье, словно малое дитя. Что она о нем подумает? Он открыл рот, намереваясь сказать, что с ним все в порядке, но вместо этого у него вырвалось:
– Я не мог поспеть раньше… Никак не мог… Я… – Он отчаянно стиснул зубы.
– Я знаю, – шептала Фэйли, поглаживая его по волосам, точно ребенка, – я знаю.
Он хотел остановиться, но чем нежнее и сочувственнее был ее шепот, тем сильнее он плакал, словно ее ласка заставляла его горе изливаться наружу потоком слез.
Глава 30. ЗА ДУБОМ
Рыдая на груди Фэйли, Перрин утратил представление о времени. Перед его внутренним взором представали образы родных: отец радостно улыбался, увидев, что он, Перрин, научился правильно держать лук, мать пела, сидя за прялкой, сестренки дразнили его, когда он впервые затеял бриться, Пэт разинул от удивления рот, впервые в жизни завидя менестреля. Перрин плакал, пока не иссякли слезы. Когда он наконец оторвался от Фэйли, то увидел, что они остались вдвоем, если не считать Царапча, умывавшегося, сидя на бочонке с элем. Юноша был рад отсутствию свидетелей. Хватит и того, что Фэйли видела его слезы.
Девушка сидела рядом, на соседнем стуле, и держала его ладони в своих. У Перрина защемило сердце – так красиво было ее лицо с темными, чуть раскосыми глазами и высокими скулами. А он в последнее время так ужасно с ней обращался. Но конечно же, Фэйли этого так не оставит. Он еще получит от нее по заслугам.
– Ну что, бросил ты дурацкую мысль сдаться Белоплащникам? – спросила девушка. В голосе ее не было и намека на то, что она видела, как он плачет, точно мальчишка.
– Похоже, толку от этого никакого. Что бы я ни сделал, они не перестанут охотиться за отцами Ранда и Мэта. Мои родные… – Он поспешно разжал пальцы на запястье девушки, но Фэйли не вздрогнула, не поморщилась, а улыбнулась. – Я должен освободить мастера Лухана с женой. А также матушку и сестер Мэта, я ему обещал о них позаботиться. И надо что-то делать с троллоками. – С троллоками ему особенно не терпелось рассчитаться. Хорошо, что Путевые Врата закрыты и никакая нечисть через них в Двуречье не проберется. Пора действовать. Кстати, может, и этот лорд Люк подскажет что толковое. – Если меня повесят, то я уже ничего не смогу сделать.
– Я очень рада, что до тебя это наконец дошло. А глупую затею отослать меня прочь ты, надеюсь, тоже оставил?
– Оставил. – Перрин напрягся в ожидании бури, но Фэйли просто кивнула, будто ждала одного этого слова и именно его хотела услышать.
– Нас пятеро, Перрин, даже шестеро, если Лойал не будет против. А коли мы найдем Тэма ал'Тора и Абелла Коутона… Они такие же отменные лучники, как и ты?
– Лучше, – правдиво ответил Перрин. – Куда мне до них!
Фэйли немного недоверчиво кивнула:
– С ними нас будет восемь. Для начала неплохо. возможно, потом к нам присоединятся и другие. К тому же здесь этот лорд Люк. Он, наверное, захочет быть главным – на то и лорд, – но если мозги у него в порядке, это не имеет значения. Правда, не все, кто принес Обет Охотника, блещут умом. Встречала я дуралеев, считающих, что им ведомо все на свете, да вдобавок еще и упрямых, как мулы.
– Я знаю. – Она взглянула ему в глаза, и он ухитрился не улыбнуться. – Я хочу сказать, знаю, что ты встречала таких. Я и сам видел парочку, помнишь?
– О, эти… Но будем надеяться, что Люк не такой надутый пустомеля. – Глаза девушки стали внимательными и серьезными. Она крепко сжала руки Перрина, будто хотела передать ему еще и свою силу. – Ты, наверное, захочешь побывать на своей ферме. Можно я поеду с тобой?
– Поедем вместе, но не сейчас, Фэйли. Когда я смогу. – Пока он еще не был готов. Если он сейчас взглянет на те могилы под яблонями… Странно. Он всегда считал себя сильным – это само собой разумелось, а оказалось, что не так он и крепок. Ну да хватит хныкать, пора браться за дело. – Сначала – главное. Найти Тэма и Абелла.
Мастер ал'Вир заглянул в зал и, убедившись, что Перрин и Фэйли уже сидят порознь, вошел.
– Там на кухне огир, – сказал он Перрину. – Самый настоящий огир! Сидит пьет чай. Я дал ему самую большую чашку, но в его ручищах она кажется не больше наперстка. Хоть Мари и делает вид, будто айильцы ей не в диковинку и чуть ли не каждый день к нам захаживают, но как увидела этого Лойала, едва в обморок не хлопнулась. Я дал ей двойную порцию бренди, так она выдула в один присест, словно воду. Поднеси я ей еще, она и еще бы выпила. – Он замолчал, поджал губы и принялся рассматривать несуществующее пятнышко на своем длинном белоснежном переднике, а потом спросил:
– С тобой все в порядке, сынок?
– Все нормально, – торопливо ответил Перрин. – Мастер ал'Вир, мы не можем здесь оставаться. Кто-нибудь может донести Белеплащникам, что вы меня приютили.
– Ну, на такое мало кто пойдет. Не все у нас Конгары и Коплины. – Однако остаться мэр не предложил.
– Вы знаете, где я могу отыскать мастера ал'Тора и мастера Коутона?
– Где-нибудь в Западном Лесу, – медленно отозвался Бран. – Это единственное, что я знаю наверняка. Они не сидят на одном месте. – Сомкнув пальцы на толстом животе, он склонил набок окаймленную седым венчиком голову. – Ты ведь пока не уезжаешь, а? Я говорил Марин, что ты не уедешь, но она не поверила. Твердит, что тебе надо уносить ноги, потому что так будет лучше. Как и все женщины, она уверена, что в конце концов поставит на своем, дай ей только без конца талдычить одно и то же.
– А вот я, мастер ал'Вир, – вкрадчиво промурлыкала Фэйли, – нахожу, что мужчины очень умны. Достаточно им растолковать, какой путь самый верный, и они тут же его выбирают.
Мэр ответил ей задумчивой улыбкой:
– Стало быть, ты уговоришь Перрина уехать, да? Марин права, это самое разумное, коли ему неохота в петлю. Правда, иногда мужчина остается потому, что не может, не имеет права бежать. Нет? Что ж, вам виднее. – Мэр проигнорировал насупленный взгляд девушки. – Пойдем-ка, сынок, расскажи Марин добрые вести. Но держись крепко, потому как она попытается тебя переубедить, а спорить с ней непросто.
В кухне на полу, скрестив ноги, сидели Гаул, девы и Лойал. Конечно же, в гостинице не было такого большого стула, чтобы на него можно было усадить огир. Он сидел, облокотившись о стол. Приглядевшись к чашке в руке огир, Перрин сообразил, что это не что иное, как покрытая белой глазурью супница.
Госпожа ал'Вир по-прежнему делала вид, будто принимать айильцев и огир для нее дело привычное. Она потчевала всех хлебом, сыром и солеными огурчиками, но всякий раз, когда взгляд женщины останавливался на Лойале, глаза ее расширялись, хотя тот всячески старался ее улестить и вовсю расхваливал угощение. Уши с кисточками подрагивали при каждом взгляде Марин на огир, после чего она вздрагивала и качала головой. Еще час-другой, и у этой парочки начнется нервный озноб.
При виде Перрина Лойал облегченно вздохнул и поставил на стол свою чашку, но в следующий миг его широкое лицо печально опало.
– Перрин, я разделяю твое горе. Госпожа ал'Вир… – его уши боязливо передернулись, хотя на этот раз она на него не смотрела, – говорит, что ты уедешь, раз больше ничто тебя здесь не удерживает. Хочешь, я перед отъездом пропою яблоням?
Бран и Марин обменялись беспокойными взглядами, и мэр затеребил мочку уха.
– Спасибо, Лойал. Я воспользуюсь твоим предложением, когда придет время. Но прежде чем уеду, я должен кое-что сделать.
Госпожа ал'Вир с резким звоном поставила на стол поднос и вперила в него взгляд, но Перрин, не обращая на это внимания, сообщил, что собирается найти Тэма с Абеллом и выручить всех, кого схватили Белоплащники. Он не сказал о троллоках, хотя и на сей счет у него были некоторые еще не вполне оформившиеся соображения.
Он не собирался покидать Двуречья, покуда здесь остается хоть один живой троллок или Мурддраал.
Перрин заткнул пальцы за пояс, чтобы не поддаться искушению вновь погладить топор.
– Это будет нелегко, Лойал, – закончил он. – Останешься со мной – буду рад, но и если уедешь – пойму. Ты не здешний, и это не твоя война. К тому же тебе уже довелось хлебнуть лиха из-за Эмондова Луга. И здесь ты вряд ли допишешь книгу.
– Я думаю, война одна – что здесь, что в любом другом месте. Ну а книга может подождать. Возможно, когда-нибудь я напишу отдельную главу о тебе.
– Я уже говорил, что пойду с тобой, – вставил Гаул. – Дело предстоит нелегкое, а я перед тобой в долгу. Это долг крови.
Байн и Чиад вопросительно посмотрели на Фэйли и, когда та кивнула, заявили, что тоже остаются.
– Упрямое дурачье, – проворчала госпожа ал'Вир. – Все до единого упрямое дурачье. Кончите на виселице, если, конечно, до нее доживете. Да вы и сами это знаете, разве нет?
Все промолчали.
Марин развязала передник, сняла его через голову и неожиданно сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175