– Обо мне и Абелле болтать не станут, – пояснил он, – а коли увидят вас – пойдут лишние толки.
И впрямь, если местные жители завидят вооруженных до зубов Дев в диковинных нарядах, толков не оберешься, подумал Перрин. Он приметил, что и у каждой из них, и у Гаула на поясе висел кролик, и ума не мог приложить, когда они нашли время охотиться, да еще и опережая всадников. Они даже выглядели менее усталыми, чем лошади.
– Ладно, – сказал Гаул, – я найду местечко, где можно перекусить, и буду наблюдать за вами оттуда.
Он повернулся и умчался прочь. Байн и Чиад обменялись взглядами, затем Чиад пожала плечами, и девы последовали примеру Гаула.
– А что, разве они не вместе? – спросил отец Мэта, почесывая затылок.
– Это долгая история, – отозвался Перрин. Не объяснять же мастеру Коутону, что между Гаулом и Чиад кровная вражда и лишь водный обет удерживает их от кровопролития. Кстати, надо будет разузнать у Гаула, что это за обет.
Усадьба ал'Синов была такой же, как и большинство двуреченских ферм, – с тремя высоченными амбарами и пятью сараями для сушки табачного листа. Просторный, обнесенный каменной оградой загон был полон черномордых овец, а в других, поменьше, держали по отдельности пятнистых молочных коров и черных быков. В свинарнике хрюкали свиньи, по двору бегали цыплята, а в большом пруду плавали белые гуси.
Обычная картина, но Перрин приметил и одну странность. На соломенных крышах амбаров и хозяйского дома сидели мальчишки – восемь или девять, все с луками и колчанами. Завидев всадников, они подняли крик. Еще не разобрав, кто едет, женщины принялись загонять в дом ребятишек, а на двор высыпали мужчины – одни с луками, другие с вилами и косами. Их было много – многовато даже для такой большой фермы.
Перрин вопросительно посмотрел на Тэма.
– Джак приютил семейство своего двоюродного брата Вита, – пояснил ал'Тор. – Витова ферма слишком близко от Западного Леса. Ну а потом он пустил к себе и семью Фланна Левина. На их усадьбу напали, и хотя Белоплащники поспели вовремя и троллоков отогнали, Фланн рассудил, что оставаться там опасно. У Джака доброе сердце.
Когда всадники приблизились ко двору, Тэма и Абелла узнали и все бросились им навстречу с радостными приветствиями – даже детишки высыпали из дому. Здесь были представители всех поколений, от седовласой, согбенной Эстеллы ал'Син, которая ходила с клюкой – хотя не столько на нее опиралась, сколько гоняла ею людей с дороги, – до спеленутого младенца, которого держала на руках пышнотелая женщина с лучезарной улыбкой на круглом лице.
Взгляд Перрина скользнул было мимо, но потом вернулся к улыбчивой толстушке. Когда он покидал Двуречье, Лайла Деарн была стройной девицей, которой ничего не стоило переплясать трех парней подряд. А теперь ее и не узнать. Только глаза и улыбка остались прежними. Перрин поежился. Надо же, а ведь когда-то он подумывал на ней жениться, да и она вроде была не против. Сейчас она была слишком занята младенцем и стоявшим рядом с ней толстопузым малым, чтобы заметить Перрина. Стало быть, она вышла замуж за Натли Левина. Вот странно – он и плясать-то никогда не умел. Впрочем, хвала Свету, что все так обернулось. Перрин огляделся в поисках Фэйли.
Оказалось, что она беспечно поигрывает поводьями Ласточки, вовсю улыбаясь Вилу ал'Сину, парню и впрямь симпатичному, можно даже сказать, писаному красавчику, жившему прежде где-то рядом с Дивен Райд. Правда, выглядел Вил совсем мальчишкой, хотя и был старше Перрина на год, но когда приходил в Эмондов Луг на танцы, все девицы закатывали глаза и вздыхали. Точь-в-точь как сейчас Фэйли. Ну, может, не точь-в-точь. Вздыхать она не вздыхала, но глазки строила. Подойдя к Фэйли, Перрин обнял девушку одной рукой, а другую положил на топор.
– Как поживаешь. Вил? – спросил он, изобразив на лице самую доброжелательную улыбку, на какую был способен. Не хочется ведь, чтобы Фэйли подумала, будто он ревнует. Да и не ревнует он вовсе.
– Неплохо, Перрин. – Вил взглянул на топор и отвел глаза. – Совсем неплохо. – Стараясь не смотреть на Фэйли, парень быстренько отошел в сторону и присоединился к компании, окружавшей Верин.
Фэйли поджала губы, ухватила Перрина за бородку и покачала его голову из стороны в сторону, приговаривая:
– Перрин… Перрин… Перрин…
Он так и не понял, что она хотела этим сказать, но предпочел не спрашивать. Выглядела она так, будто сама не знала, сердиться ей или удивляться. Ну и пусть не знает – может, оно к лучшему.
Однако глаза Перрина привлекли внимание не одного только Вила. Похоже, что все, и стар и млад, вздрагивали, встречаясь с ним взглядом. Госпожа ал'Син ткнула его своей клюкой, а когда Перрин что-то буркнул, темные глаза старухи расширились от удивления. Может, она думала, что он не настоящий? Но никто ничего не сказал.
Лошадей повели в конюшни. Томас отвел своего серого сам – видать, этот конь не подпускал к себе никого, кроме хозяина. Затем все, кроме карауливших на крышах мальчишек, повалили в дом. Народу набилась полная комната, все, не разбирая старшинства, сгрудились вокруг стола. Детишки карабкались взрослым на спины или протискивались у них между ног. Гостям предложили крепкого чаю и усадили их на плетеные стулья с высокими спинками, а Верин и Фэйли даже предложили вышитые подушки. Верин, Томас и Фэйли вызвали всеобщее возбуждение – собравшиеся переглядывались, перешептывались и таращились на гостей так, будто ждали от них какой-то неслыханной выходки. Чужаки в Двуречье всегда возбуждали любопытство. Особенно много судачили по поводу меча Томаса – мечи здесь были в диковину, во всяком случае до появления Белоплащников. Кто-то предположил, что Томас из их числа, другие утверждали, что он лорд. Какой-то малец – от горшка два вершка – высказал предположение, что это Страж, но был поднят старшими на смех.
После того как усадили гостей, на свое место перед большим каменным очагом уселся и сам хозяин, Джак ал'Син – крепкий, кряжистый мужчина с такими же седыми, но сильнее, чем у мастера ал'Вира, поредевшими волосами. За спиной у фермера тикали часы – символ достатка и жизненного успеха. Джак поднял руку, и все разговоры смолкли.
– Госпожа Матвин, леди Фэйли, – промолвил он и неловко поклонился каждой из женщин. – Рад приветствовать вас в моем доме. Вы можете гостить у нас, сколько пожелаете, однако я обязан вас предостеречь. Думаю, вам известно, какая в наших краях напасть. Лучше бы вам ехать прямиком в Эмондов Луг или в Сторожевой Холм. Там безопасней. Я бы посоветовал вам вообще уехать из Двуречья, но Чада Света, не знаю уж почему, никого не выпускают из Тарена.
– Но здесь у вас так много чудесных историй, – мягко возразила Верин. – В Эмондовом Лугу таких не услышишь. – Ни разу не солгав, она ухитрилась создать впечатление, будто приехала в Двуречье в поисках древних легенд и преданий. Кольцо Великого Змея она спрятала в карман, хотя едва ли здесь хоть кто-нибудь знал, что оно значит.
Элиза ал'Син расправила белый передник и улыбнулась Верин:
– Для нас большая честь принимать в своем доме такую ученую особу, но все же Джак прав. У нас вы желанные гости, но, когда надумаете уезжать, отправляйтесь в деревню. Путешествовать нынче небезопасно. То же относится и к вам, леди, – добавила она, обращаясь к Фэйли. – Двум женщинам, которых охраняет лишь горстка мужчин, лучше поостеречься – неровен час нарветесь на троллоков. – Благодарю за предупреждение, – спокойно ответила Фэйли. Она попивала чай со столь же невозмутимым видом, как и Верин, которая вновь принялась чиркать что-то в своей книжице, улыбаясь и бормоча:
– Здесь столько древних историй.
Молоденькая девица ал'Син, не сводившая с Фэйли восхищенного взгляда, с поклоном поднесла ей масляное печенье.
Перрин незаметно усмехнулся. Хуторяне наверняка принимали Фэйли, в ее изысканном дорожном наряде, за знатную особу. Ничего не скажешь, она умеет держаться как настоящая леди. Когда захочет. Но эта восторженная девчонка понятия не имеет, что Фэйли умеет браниться почище любого возчика.
Госпожа ал'Син повернулась к мужу и покачала головой. Ясно было, что ни Верин, ни Фэйли не переубедить.
– Может, ты уговоришь их? – спросил Джак у Томаса.
– Я иду, куда мне велят, – коротко ответил Страж. Мастер ал'Син вздохнул и переменил тему:
– Перрин, многие из нас встречались с тобой в Эмондовом Лугу. Можно сказать, что мы тебя знаем, – точнее, знали, пока ты не сбежал в прошлом году невесть куда. О тебе тут ходят странные слухи, хотя я думаю, будь они верны, Тэм и Абелл с тобой бы не связались. Жена Фланна, Эдин, пухленькая самоуверенная женщина, громко хмыкнула:
– Про Тэма с Абеллом тоже есть что порассказать, а уж про их сыновей и подавно. Они ведь сбежали с Айз Седай. С целой дюжиной Айз Седай. Помните, как Эмондов Луг дотла спалили? Одному Свету ведомо, на что они способны. Говорят, эти Айз Седай и дочку ал'Виров с собой свели.
Фланн покачала головой – дескать, что тут поделаешь – и виновато посмотрел на Джака.
– Ну, коли ты такой чепухе веришь, – с ухмылкой заявил Вит, – то, видать, готова поверить чему угодно. Я говорил с Марин ал'Вир две недели назад. Никто ее дочку не сводил, она сама по делам уехала. Да и Айз Седай в тот раз была всего одна.
– На что ты намекаешь, Эдин? – воинственно подбоченясь, спросила Элиза ал'Син. – А ну выкладывай. – В голосе ее явно слышалось: только попробуй что-нибудь сказать.
– Я не утверждаю, что все это правда, – упрямилась Эдин, – но дыма без огня не бывает. Чада Света ловят именно этих троих – может, скажешь, что это случайно? Нет, кое-какие вопросы задать необходимо!
– Если ты чуток помолчишь, то, может, и услышишь интересующие тебя ответы, – решительно заявила Элиза.
Эдин что-то проворчала себе под нос, но язычок все же попридержала.
– Кому еще охота языком молоть? – спросил Джак с плохо скрываемым раздражением. Все умолкли, и он продолжил:
– Перрин, никто у нас не верит, что ты, Тэм или Абелл – Приспешники Темного. Так вот. – Он сурово взглянул на Эдин, и Фланн положил руку жене на плечо. Та смолчала, но губы у нее шевелились – с них так и рвались возражения. – Так вот… – Джак поморщился, но продолжил:
– Сдается мне, что мы все же имеем право узнать, почему Белоплащники возводят эту напраслину именно на тебя, Ранда ал'Тора и Мэта Коутона.
Фэйли возмущенно открыла рот, но Перрин сделал ей знак, и она умолкла. До чего же все-таки стала послушной. Видать, с ней не все ладно.
– Так ведь Белоплащникам, им много не надо, мастер ал'Син, – ответил Перрин. – Ежели ты не кланяешься им, не расшаркиваешься на каждом шагу, ты, скорее всего. Приспешник Темного, ну а уж ежели думаешь не так, как они, тут и вопросов нет. Но почему они зачислили в Приспешники Ранда и Мэта, я не знаю.
Это было правдой. Когда бы они проведали, что Ранд объявил себя Возрожденным Драконом, – другое дело. Тут уж им было бы ясно, что он чистой воды Приспешник. Но откуда им это знать? А уж насчет Мэта совсем непонятно. Не иначе как работа Фейна.
– Я – другое дело. Я убил нескольких из них. – Все изумленно уставились на юношу, но он, как ни странно, не съежился внутри от этого признания. – Они убили моего друга и собирались прикончить меня, ну а я решил не предоставлять им такой возможности. Вот, вкратце, и все.
– Любопытно, – нараспев произнес Джак. Несмотря на то что поблизости объявились троллоки, само слово "убивать" звучало для двуреченцев еще непривычно. Несколько лет назад одна женщина убила своего мужа, желая выйти замуж за другого, и это был последний случай насильственной смерти в здешних краях. Последний, до появления троллоков. – В чем в чем, – промолвила Верин, – а в одном Чада Света весьма преуспели. Они умеют заставить людей подозревать невесть в чем своих соседей и старых, добрых знакомых.
Люди согласно закивали.
– Я слышал, что с Белоплащниками приехал один тип, – промолвил Перрин, – Падан Фейн, торговец.
– И я об этом слышал, – подтвердил Джак, – только он нынче вроде бы называет себя другим именем. Перрин кивнул:
– Да, Ордейтом. Но как его ни назови, этот Фейн самый настоящий Приспешник Темного. Он сам в этом признался, так же как и в том, что это он навел сюда троллоков в прошлую Ночь Зимы. А нынче он водит компанию с Белоплащниками.
– Легко тебе людей поносить, – встряла Эдин, – этак ты всякого обзовешь Приспешником Темного.
– А ты кому веришь, – спросил Томас, – Белоплащникам, которые заявились сюда невесть зачем и хватают ни в чем не повинных людей, или своему земляку, выросшему у вас на глазах?
– Я не Приспешник Темного, мастер ал'Син, – решительно заявил Перрин, – не Приспешник и никогда им не был, но коли вы велите – я уйду.
– Нет, – поспешно возразила Элиза, бросив быстрый взгляд на мужа и второй, еще более выразительный, – на Эдин. У той и слова в горле застряли. – Оставайся у нас сколько хочешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175