Ну конечно, сообразил Ранд, она ведь не была в Руидине. По-видимому, запрет рассказывать об увиденном там соблюдался свято и распространялся даже на отношения между мужем и женой. А также между сестрами-женами – или кем там приходились друг дружке Лиан и Эмис.
Морейн тоже попыталась вручить Лиан подарок – оправленные в серебро хрустальные флакончики духов – издалека, из самого Арад Домана. Но та отклонила подношение.
– Одно твое присутствие, Айз Седай, для меня бесценный дар. Принять другой подарок означало бы для меня лишиться чести самой и обесчестить мой кров. Я не снесла бы такого позора. – Она говорила вполне серьезно, по-видимому опасаясь, как бы Морейн не стала настаивать на принятии дара. Вероятно, в глазах Лиан Айз Седай была важнее Кар'а'карна.
– Как пожелаешь, – невозмутимо отозвалась Морейн, убирая флакончики в кошель. Она была спокойна и холодна как лед в своем голубом шелковом платье и светлом плаще за спиной. – Думаю, что скоро Трехкратная Земля увидит и других Айз Седай. Раньше у нас не было причин появляться здесь.
Судя по всему, это заявление не слишком обрадовало Эмис, а Мелэйн уставилась на Морейн, словно на случайно забежавшую на ее двор приблудную собаку. Бэйр и Сеана обменялись встревоженными взглядами. Подбежали услужливые гай'шайн – мужчины и женщины со смиренными лицами, что вовсе не свойственно айильцам, – и, приняв у Морейн и Эгвейн плащи, подали влажные полотенца, чтобы отереть руки и лица, потом поднесли положенные по ритуалу встречи гостей маленькие серебряные чашечки с водой. Затем последовало угощение в серебряных мисках и на серебряных подносах, достойных любого дворца. Немало, впрочем, было и простой глиняной посуды с полосками голубой глазури.
Ели лежа на полу, головами туда, где вправленные в камень белые плитки обозначали что-то вроде стола. Каждый подложил под грудь подушку. Лица были обращены друг к другу, а ноги в разные стороны – ни дать ни взять колесо со спицами. Гай'шайн скользили между лежащими гостями, разнося блюда.
Мэт никак не мог толком устроиться на своей подушке. Лан, напротив, держался так, будто всю жизнь ужинал именно подобным образом; Морейн и Эгвейн тоже ничуть не смущались, возможно, они приучились к этому в палатках Хранительниц Мудрости. Ранд, хотя и ощущал некоторое неудобство, предпочел не обращать на это внимания и занялся едой. Темное острое рагу из козлятины, обильно сдобренное мелко нарезанными перцами, было ему незнакомо, но его с трудом можно было назвать необычным, как и вареные бобы. Остальное же оказалось внове – рассыпчатый желтоватый хлеб и продолговатые красные стручки, смешанные с зеленью, или же блюдо с ярко-желтыми зернами и кусочками красной сочной мякоти, которые Авиенда называла земай и т'мат. Незнаком был и сладкий, похожий на клубни фрукт с плотной зеленоватой кожицей, который, по ее словам, являлся плодом безлистных колючих растений, именовавшихся кордон. Но все оказалось очень вкусным. Пожалуй, Ранд ел бы с еще большим аппетитом, если б Авиенда не поучала его каждую минуту. Хорошо еще, что она не заводила разговора о сестрах-женах. Впрочем, Эмис и Лиан лежали по обе стороны от Руарка и улыбались друг дружке едва ли не так же, как и своему мужу. Если они обе вышли за него замуж, чтобы не порушить дружбу, и обе его любят – прекрасно, но вряд ли стоило надеяться, что Илэйн и Мин последуют их примеру. О Свет, спохватился Ранд, как такое вообще могло прийти мне в голову? Видать, солнцем башку напекло.
Но если что-то Авиенда и оставляла без объяснения, то другое растолковывала въедливо и дотошно. Видимо, она сочла его полным дураком оттого, что он не сразу уразумел, кто такие сестры-жены. Улыбаясь ему чуть ли не умильной улыбкой, она талдычила, что и жаркое, и земай и т'мат можно есть ложкой, но, судя по яростному огню в глазах, ее сдерживало лишь присутствие Хранительниц Мудрости. Иначе она непременно запустила бы в него миской.
– Уж не знаю, чем я тебе так насолил, – спокойно сказал Ранд. Он чувствовал на себе пристальный взгляд Мелэйн, хотя та вроде и была поглощена тихим разговором с Сеаной. Бэйр то и дело вставляла словечко-другое в их беседу, но Ранду казалось, что и она время от времени поглядывала в его сторону. – Но коли тебе неприятно меня наставлять, так и скажи. Ты вовсе не обязана этим заниматься. Так уж получилось, что это взвалили на тебя, но, думаю, Руарк или Хранительницы, если что, подыщут тебе замену.
Уж за этим-то дело не станет, подумал он. Кто-то же будет для них шпионить.
– Ничем ты мне не насолил… – Она изобразила нечто похожее на улыбку. – И никогда не насолишь. Можешь лежать, как тебе угодно, и болтать, с кем тебе вздумается. Правда, вежливые люди, как правило, разговаривают с теми, кто лежит по обе стороны от них.
Мэт взглянул поверх головы Авиенды на Ранда и закатил глаза, явно довольный тем, что к нему никто не пристает.
– В основном, с ними, – продолжила Авиенда, – если, конечно, не приходится поневоле все время говорить с кем-нибудь одним. Например, кого-нибудь учить. Еду лучше брать правой рукой, ежели ты, конечно, не опираешься на правый локоть, а тогда…
Выслушивать подобные наставления было нестерпимо, но Авиенда, кажется, получала удовольствие от таких мелких уколов. – …ясное дело, если кому-то приходится без конца все растолковывать всяким недотепам…
М ожет, попробовать откупиться? – подумал Ранд. Айильцы любят подарки, и она, наверное, не исключение. Может, если ей что-нибудь поднести, она смягчится. Хотя странно подкупать того, кто за тобой шпионит.
Когда гай'шайн унесли блюда с остатками еды и принесли серебряные чаши с темным, густым вином, Бэйр бросила на Авиенду суровый взгляд, и та угрюмо потупилась. Эгвейн, привстав на колени и перегнувшись через голову Мэта, успокаивающе погладила ее, но это, похоже, не подействовало. Авиенда надулась, а Эгвейн посмотрела на Ранда так, словно это он чем-то обидел айильскую девушку. Руарк достал кисет, набил свою короткую трубку и передал кисет Мэту. Тот вытащил свою трубку, отделанную серебром.
– Некоторые приняли известие о твоем появлении близко к сердцу, Ранд ал'Тор, – сказал вождь. – Лиан говорит, что Джеран, вождь клана Шаарад, и Бэил, вождь Гошиен, уже добрались до Алкайр Дал. Эрим, из Чарин, уже в пути.
Руарк позволил стройной молодой гай'шайн разжечь его трубку горящей лучинкой. По грации ее движений Ранд заподозрил, что она не иначе как из Дев Копья. Интересно, долго ли ей осталось служить с покорностью и смирением, ведь срок гай'шайн один год и один день?
Мэт ухмыльнулся, когда эта женщина встала на колени, чтобы зажечь его трубку. Но взгляд ее зеленых глаз отнюдь не отличался кротостью, и усмешка исчезла с лица юноши. Он с досадой отвернулся, выпустил тонкую струйку
сизого дыма и, по-видимому, не заметил удовлетворения на лице гай'шайн, которое, впрочем, вмиг пропало после одного сурового взгляда Эмис.
Зеленоглазая женщина пристыженно удалилась. А Авиенда? Она, для которой так
невыносимо было отлучение от копья и которая до сих пор считала сестрой по
копью всякую Деву, из какого бы клана та ни происходила? Теперь же Авиенда
смотрела вслед уходящей гай'шайн с тем же сердитым видом, с каким глядела бы
госпожа ал'Вира на того, кто плюнул бы у нее в гостинице на пол. Вот
странный народ! Одна лишь Эгвейн посмотрела на гай'шайн с сочувствием.
– Гошиен и Шаарад, – пробормотал Ранд, вертя в руках кубок с вином. Руарк говорил, что вождь каждого клана, явившись к Золотой Чаше, приведет с собой нескольких воинов. Так же поступит и каждый вождь септа. Скорее всего, наберется по тысяче воинов от каждого клана. Двенадцать кланов – двенадцать тысяч человек, включая Дев, готовых из-за своих странных представлений о чести начать танец копий, ежели где случаем кот чихнет. Может, и больше, если учесть ярмарку. Ранд поднял голову. – Они ведь враждуют, верно? – спросил он.
Руарк и Лиан кивнули.
– Я помню, Руарк, ты говорил, что в Алкайр Дал соблюдается нечто вроде Мира Руидина, но я видел и то, насколько это пресловутое перемирие могло удержать Куладина и его Шайдо. Может, не стоит все это затевать? Если Гошиен и Шайдо передерутся… А следом за ними и остальные… Руарк, я хочу, чтобы меня поддержали все айильцы.
– Гошиен – не Шайдо, – заявила Мелэйн, тряхнув гривой рыжевато-золотистых волос.
– И Шаарад на Шайдо не похожи. – Голос Бэйр был тонким, как у молоденькой, но звучал не менее твердо. – Возможно, Джеран с Бэилом и попытаются убить друг друга до возвращения в свои крепости, но никак не в Алкайр Дал.
– Не о том вы говорите, – вмешался Руарк. – Ранд, если ты прибудешь в Алкайр Дал прежде, чем туда соберутся все вожди, опоздавшие потеряют честь. Думаю, не следует провозглашать себя Кар'а'карном и в то же время лишать чести людей, которых призываешь следовать за тобой. Дольше всех будут добираться Накай. Но через месяц в Алкайр Дал соберутся все.
– Раньше, – возразила Сеана, покачав головой. – Я дважды наведывалась в сны Альзеры, и она сказала, что Бруан собирается проделать весь путь от Холда Шиаги бегом. Он прибудет раньше, чем через месяц.
– А ты уедешь от нас никак не раньше, чем через месяц, – промолвил Руарк. – Отсюда до Алкайр Дал три дня пути, в крайнем случае четыре. К тому времени там уже все соберутся.
Выходит, придется ждать целый месяц. Ранд потер подбородок. Слишком долго, но ничего не поделаешь. Это только в легендах и преданиях у героя всегда все идет как по маслу, но в реальной жизни такое удается редко. Даже та'верену, действующему во исполнение Пророчества. В реальной жизни приходится радоваться, если, рассчитывая заполучить каравай, разживешься хоть корочкой. Однако пока часть его плана осуществлялась, как было задумано. Самая опасная часть.
Морейн, расположившись между Эмис и Ланом, маленькими глоточками потягивала вино. Веки Айз Седай были опущены, словно ее одолевала дремота, однако Ранд в это не верил. Он не сомневался, что эта женщина видит и слышит все. Но пока не собирался ничего скрывать от нее.
– А многие ли выступят против, Руарк? Ты намекал, что могут найтись упрямцы, но никогда не говорил более определенно.
– Трудно сказать, – ответил вождь. – Думаю, что, когда ты покажешь Драконов, все признают тебя. Драконов Руидина подделать невозможно.
Глаза Морейн блеснули – или это ему только почудилось?
– Конечно, ты именно тот, о ком возвещают пpoрочества. Я поддержу тебя, и Бруан, и Деарик из Рийн Айил – тоже. Что до остальных… Севанна, жена Суладрика, будет представлять Шайдо, ведь у этого клана нет законного вождя. Она слишком молода. Ей, конечно, не хочется расставаться с ролью хозяйки крова крепости всего клана, а придется, как только Шайдо выберут нового вождя вместо Суладрика. Севанна коварна, как и все Шайдо, от нее можно ждать любого подвоха. Но даже если она не выступит против тебя, то уж Куладин непременно – ты и сам это знаешь. Хоть он и не побывал в Руидине, но ведет себя словно вождь клана, и Кое-кто из Шайдо, возможно, последует за ним. У них Дурости еще и не на то хватит. Насчет Гана из Томанелле трудно что-либо сказать заранее – никто не знает, что У него на уме. Такие вожди, как он…
Руарк осекся, услышав, как Лиан тихонько промурлыкала:
– Можно подумать, будто бывают другие. Ранд решил, что эта реплика не предназначалась для ушей Руарка. Эмис прикрыла ухмылку ладонью, а ее сестра-жена с невинным видом спрятала лицо в чаше с вином.
– Как я уже говорил, – промолвил Руарк, хмуро переводя взгляд с одной жены на другую, – обещать что-либо определенно нельзя. Но большинство последует за тобой. Возможно, и все. Может быть, даже Шайдо. Мы три тысячи лет ждали человека, отмеченного двумя Драконами. Как только вожди увидят твои руки, никто не усомнится, что ты именно тот, кто призван объединить нас.
И погубить, подумал Ранд. Об этом Руарк умолчал, продолжив:
– Усомниться не усомнятся, но как они себя поведут – это вопрос. – Вождь задумчиво постукивал черенком трубки по зубам. – Может, ты все-таки наденешь кадин'сор?
– И что я этим докажу, Руарк? Какой мне смысл прикидываться айильцем? Этак можно обрядить айильцем и Мэта. – Мэт чуть не поперхнулся. – Не стану я притворяться. Я такой, какой есть. – Ранд поднял руки со сжатыми кулаками. Рукава кафтана опали, обнажив златогривые драконьи головы на запястьях юноши. – Вот мои доказательства. Если их не хватит, ничто не поможет.
– И на кого ты "вновь направишь копья войны"? – неожиданно спросила Морейн. Мэт чуть не выронил трубку изо рта и ошарашенно уставился на нее. Темные глаза Айз Седай уже не были прикрыты веками.
Ранд конвульсивно сжал кулаки, да так, что затрещали костяшки пальцев. Ему давно следовало усвоить, что с этой женщиной лучше не умничать. Она запоминает каждое слово, каждый жест, каждый взгляд, а потом размышляет, сопоставляет и в конце концов выясняет, что за ними кроется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
Морейн тоже попыталась вручить Лиан подарок – оправленные в серебро хрустальные флакончики духов – издалека, из самого Арад Домана. Но та отклонила подношение.
– Одно твое присутствие, Айз Седай, для меня бесценный дар. Принять другой подарок означало бы для меня лишиться чести самой и обесчестить мой кров. Я не снесла бы такого позора. – Она говорила вполне серьезно, по-видимому опасаясь, как бы Морейн не стала настаивать на принятии дара. Вероятно, в глазах Лиан Айз Седай была важнее Кар'а'карна.
– Как пожелаешь, – невозмутимо отозвалась Морейн, убирая флакончики в кошель. Она была спокойна и холодна как лед в своем голубом шелковом платье и светлом плаще за спиной. – Думаю, что скоро Трехкратная Земля увидит и других Айз Седай. Раньше у нас не было причин появляться здесь.
Судя по всему, это заявление не слишком обрадовало Эмис, а Мелэйн уставилась на Морейн, словно на случайно забежавшую на ее двор приблудную собаку. Бэйр и Сеана обменялись встревоженными взглядами. Подбежали услужливые гай'шайн – мужчины и женщины со смиренными лицами, что вовсе не свойственно айильцам, – и, приняв у Морейн и Эгвейн плащи, подали влажные полотенца, чтобы отереть руки и лица, потом поднесли положенные по ритуалу встречи гостей маленькие серебряные чашечки с водой. Затем последовало угощение в серебряных мисках и на серебряных подносах, достойных любого дворца. Немало, впрочем, было и простой глиняной посуды с полосками голубой глазури.
Ели лежа на полу, головами туда, где вправленные в камень белые плитки обозначали что-то вроде стола. Каждый подложил под грудь подушку. Лица были обращены друг к другу, а ноги в разные стороны – ни дать ни взять колесо со спицами. Гай'шайн скользили между лежащими гостями, разнося блюда.
Мэт никак не мог толком устроиться на своей подушке. Лан, напротив, держался так, будто всю жизнь ужинал именно подобным образом; Морейн и Эгвейн тоже ничуть не смущались, возможно, они приучились к этому в палатках Хранительниц Мудрости. Ранд, хотя и ощущал некоторое неудобство, предпочел не обращать на это внимания и занялся едой. Темное острое рагу из козлятины, обильно сдобренное мелко нарезанными перцами, было ему незнакомо, но его с трудом можно было назвать необычным, как и вареные бобы. Остальное же оказалось внове – рассыпчатый желтоватый хлеб и продолговатые красные стручки, смешанные с зеленью, или же блюдо с ярко-желтыми зернами и кусочками красной сочной мякоти, которые Авиенда называла земай и т'мат. Незнаком был и сладкий, похожий на клубни фрукт с плотной зеленоватой кожицей, который, по ее словам, являлся плодом безлистных колючих растений, именовавшихся кордон. Но все оказалось очень вкусным. Пожалуй, Ранд ел бы с еще большим аппетитом, если б Авиенда не поучала его каждую минуту. Хорошо еще, что она не заводила разговора о сестрах-женах. Впрочем, Эмис и Лиан лежали по обе стороны от Руарка и улыбались друг дружке едва ли не так же, как и своему мужу. Если они обе вышли за него замуж, чтобы не порушить дружбу, и обе его любят – прекрасно, но вряд ли стоило надеяться, что Илэйн и Мин последуют их примеру. О Свет, спохватился Ранд, как такое вообще могло прийти мне в голову? Видать, солнцем башку напекло.
Но если что-то Авиенда и оставляла без объяснения, то другое растолковывала въедливо и дотошно. Видимо, она сочла его полным дураком оттого, что он не сразу уразумел, кто такие сестры-жены. Улыбаясь ему чуть ли не умильной улыбкой, она талдычила, что и жаркое, и земай и т'мат можно есть ложкой, но, судя по яростному огню в глазах, ее сдерживало лишь присутствие Хранительниц Мудрости. Иначе она непременно запустила бы в него миской.
– Уж не знаю, чем я тебе так насолил, – спокойно сказал Ранд. Он чувствовал на себе пристальный взгляд Мелэйн, хотя та вроде и была поглощена тихим разговором с Сеаной. Бэйр то и дело вставляла словечко-другое в их беседу, но Ранду казалось, что и она время от времени поглядывала в его сторону. – Но коли тебе неприятно меня наставлять, так и скажи. Ты вовсе не обязана этим заниматься. Так уж получилось, что это взвалили на тебя, но, думаю, Руарк или Хранительницы, если что, подыщут тебе замену.
Уж за этим-то дело не станет, подумал он. Кто-то же будет для них шпионить.
– Ничем ты мне не насолил… – Она изобразила нечто похожее на улыбку. – И никогда не насолишь. Можешь лежать, как тебе угодно, и болтать, с кем тебе вздумается. Правда, вежливые люди, как правило, разговаривают с теми, кто лежит по обе стороны от них.
Мэт взглянул поверх головы Авиенды на Ранда и закатил глаза, явно довольный тем, что к нему никто не пристает.
– В основном, с ними, – продолжила Авиенда, – если, конечно, не приходится поневоле все время говорить с кем-нибудь одним. Например, кого-нибудь учить. Еду лучше брать правой рукой, ежели ты, конечно, не опираешься на правый локоть, а тогда…
Выслушивать подобные наставления было нестерпимо, но Авиенда, кажется, получала удовольствие от таких мелких уколов. – …ясное дело, если кому-то приходится без конца все растолковывать всяким недотепам…
М ожет, попробовать откупиться? – подумал Ранд. Айильцы любят подарки, и она, наверное, не исключение. Может, если ей что-нибудь поднести, она смягчится. Хотя странно подкупать того, кто за тобой шпионит.
Когда гай'шайн унесли блюда с остатками еды и принесли серебряные чаши с темным, густым вином, Бэйр бросила на Авиенду суровый взгляд, и та угрюмо потупилась. Эгвейн, привстав на колени и перегнувшись через голову Мэта, успокаивающе погладила ее, но это, похоже, не подействовало. Авиенда надулась, а Эгвейн посмотрела на Ранда так, словно это он чем-то обидел айильскую девушку. Руарк достал кисет, набил свою короткую трубку и передал кисет Мэту. Тот вытащил свою трубку, отделанную серебром.
– Некоторые приняли известие о твоем появлении близко к сердцу, Ранд ал'Тор, – сказал вождь. – Лиан говорит, что Джеран, вождь клана Шаарад, и Бэил, вождь Гошиен, уже добрались до Алкайр Дал. Эрим, из Чарин, уже в пути.
Руарк позволил стройной молодой гай'шайн разжечь его трубку горящей лучинкой. По грации ее движений Ранд заподозрил, что она не иначе как из Дев Копья. Интересно, долго ли ей осталось служить с покорностью и смирением, ведь срок гай'шайн один год и один день?
Мэт ухмыльнулся, когда эта женщина встала на колени, чтобы зажечь его трубку. Но взгляд ее зеленых глаз отнюдь не отличался кротостью, и усмешка исчезла с лица юноши. Он с досадой отвернулся, выпустил тонкую струйку
сизого дыма и, по-видимому, не заметил удовлетворения на лице гай'шайн, которое, впрочем, вмиг пропало после одного сурового взгляда Эмис.
Зеленоглазая женщина пристыженно удалилась. А Авиенда? Она, для которой так
невыносимо было отлучение от копья и которая до сих пор считала сестрой по
копью всякую Деву, из какого бы клана та ни происходила? Теперь же Авиенда
смотрела вслед уходящей гай'шайн с тем же сердитым видом, с каким глядела бы
госпожа ал'Вира на того, кто плюнул бы у нее в гостинице на пол. Вот
странный народ! Одна лишь Эгвейн посмотрела на гай'шайн с сочувствием.
– Гошиен и Шаарад, – пробормотал Ранд, вертя в руках кубок с вином. Руарк говорил, что вождь каждого клана, явившись к Золотой Чаше, приведет с собой нескольких воинов. Так же поступит и каждый вождь септа. Скорее всего, наберется по тысяче воинов от каждого клана. Двенадцать кланов – двенадцать тысяч человек, включая Дев, готовых из-за своих странных представлений о чести начать танец копий, ежели где случаем кот чихнет. Может, и больше, если учесть ярмарку. Ранд поднял голову. – Они ведь враждуют, верно? – спросил он.
Руарк и Лиан кивнули.
– Я помню, Руарк, ты говорил, что в Алкайр Дал соблюдается нечто вроде Мира Руидина, но я видел и то, насколько это пресловутое перемирие могло удержать Куладина и его Шайдо. Может, не стоит все это затевать? Если Гошиен и Шайдо передерутся… А следом за ними и остальные… Руарк, я хочу, чтобы меня поддержали все айильцы.
– Гошиен – не Шайдо, – заявила Мелэйн, тряхнув гривой рыжевато-золотистых волос.
– И Шаарад на Шайдо не похожи. – Голос Бэйр был тонким, как у молоденькой, но звучал не менее твердо. – Возможно, Джеран с Бэилом и попытаются убить друг друга до возвращения в свои крепости, но никак не в Алкайр Дал.
– Не о том вы говорите, – вмешался Руарк. – Ранд, если ты прибудешь в Алкайр Дал прежде, чем туда соберутся все вожди, опоздавшие потеряют честь. Думаю, не следует провозглашать себя Кар'а'карном и в то же время лишать чести людей, которых призываешь следовать за тобой. Дольше всех будут добираться Накай. Но через месяц в Алкайр Дал соберутся все.
– Раньше, – возразила Сеана, покачав головой. – Я дважды наведывалась в сны Альзеры, и она сказала, что Бруан собирается проделать весь путь от Холда Шиаги бегом. Он прибудет раньше, чем через месяц.
– А ты уедешь от нас никак не раньше, чем через месяц, – промолвил Руарк. – Отсюда до Алкайр Дал три дня пути, в крайнем случае четыре. К тому времени там уже все соберутся.
Выходит, придется ждать целый месяц. Ранд потер подбородок. Слишком долго, но ничего не поделаешь. Это только в легендах и преданиях у героя всегда все идет как по маслу, но в реальной жизни такое удается редко. Даже та'верену, действующему во исполнение Пророчества. В реальной жизни приходится радоваться, если, рассчитывая заполучить каравай, разживешься хоть корочкой. Однако пока часть его плана осуществлялась, как было задумано. Самая опасная часть.
Морейн, расположившись между Эмис и Ланом, маленькими глоточками потягивала вино. Веки Айз Седай были опущены, словно ее одолевала дремота, однако Ранд в это не верил. Он не сомневался, что эта женщина видит и слышит все. Но пока не собирался ничего скрывать от нее.
– А многие ли выступят против, Руарк? Ты намекал, что могут найтись упрямцы, но никогда не говорил более определенно.
– Трудно сказать, – ответил вождь. – Думаю, что, когда ты покажешь Драконов, все признают тебя. Драконов Руидина подделать невозможно.
Глаза Морейн блеснули – или это ему только почудилось?
– Конечно, ты именно тот, о ком возвещают пpoрочества. Я поддержу тебя, и Бруан, и Деарик из Рийн Айил – тоже. Что до остальных… Севанна, жена Суладрика, будет представлять Шайдо, ведь у этого клана нет законного вождя. Она слишком молода. Ей, конечно, не хочется расставаться с ролью хозяйки крова крепости всего клана, а придется, как только Шайдо выберут нового вождя вместо Суладрика. Севанна коварна, как и все Шайдо, от нее можно ждать любого подвоха. Но даже если она не выступит против тебя, то уж Куладин непременно – ты и сам это знаешь. Хоть он и не побывал в Руидине, но ведет себя словно вождь клана, и Кое-кто из Шайдо, возможно, последует за ним. У них Дурости еще и не на то хватит. Насчет Гана из Томанелле трудно что-либо сказать заранее – никто не знает, что У него на уме. Такие вожди, как он…
Руарк осекся, услышав, как Лиан тихонько промурлыкала:
– Можно подумать, будто бывают другие. Ранд решил, что эта реплика не предназначалась для ушей Руарка. Эмис прикрыла ухмылку ладонью, а ее сестра-жена с невинным видом спрятала лицо в чаше с вином.
– Как я уже говорил, – промолвил Руарк, хмуро переводя взгляд с одной жены на другую, – обещать что-либо определенно нельзя. Но большинство последует за тобой. Возможно, и все. Может быть, даже Шайдо. Мы три тысячи лет ждали человека, отмеченного двумя Драконами. Как только вожди увидят твои руки, никто не усомнится, что ты именно тот, кто призван объединить нас.
И погубить, подумал Ранд. Об этом Руарк умолчал, продолжив:
– Усомниться не усомнятся, но как они себя поведут – это вопрос. – Вождь задумчиво постукивал черенком трубки по зубам. – Может, ты все-таки наденешь кадин'сор?
– И что я этим докажу, Руарк? Какой мне смысл прикидываться айильцем? Этак можно обрядить айильцем и Мэта. – Мэт чуть не поперхнулся. – Не стану я притворяться. Я такой, какой есть. – Ранд поднял руки со сжатыми кулаками. Рукава кафтана опали, обнажив златогривые драконьи головы на запястьях юноши. – Вот мои доказательства. Если их не хватит, ничто не поможет.
– И на кого ты "вновь направишь копья войны"? – неожиданно спросила Морейн. Мэт чуть не выронил трубку изо рта и ошарашенно уставился на нее. Темные глаза Айз Седай уже не были прикрыты веками.
Ранд конвульсивно сжал кулаки, да так, что затрещали костяшки пальцев. Ему давно следовало усвоить, что с этой женщиной лучше не умничать. Она запоминает каждое слово, каждый жест, каждый взгляд, а потом размышляет, сопоставляет и в конце концов выясняет, что за ними кроется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175