Он был так напуган, что без отдыха летел до самой своей клетки и сразу забился там в дальний угол. Это происшествие так повлияло на его душу, что впоследствии он еще долго падал в обморок, услышав женские голоса.
Оставались аспиды, шуликуны, кошки, крысы и два дракона. За принесенных детьми зверей я не волновался, шуликуны больше напоминали мне хулиганов, и отловить их – или же раздобыть новых – было просто. Где находятся аспиды, неизвестно, а вот дракон слишком большой, чтобы спрятаться.
Их нашли уже давно, но не решались подступиться. Один забился в аудиторию, где обычно проходили занятия по магии слова, а второй, с разгону выломав окно в холле второго этажа, выскочил на улицу и ломанулся было в горы, но вскоре замерз и вернулся. Его легко можно было увидеть – зверь дополз до свинарника и сидел там на крыше, дрожа от холода. Будь на улице потеплее, он бы не преминул докопаться сквозь крышу до свиней, но на морозе не мог позволить себе такие усилия. Собственно, его можно было оставить там на пару дней – дождаться, пока закоченеет, а потом отколупать от крыши и переправить в вольер, где зверь оттает.
Проблема была во втором драконе. Он забился в аудиторию и наотрез отказался выходить. Почти весь седьмой курс – шестикурсники в полном составе рыскали по замку, ища аспидов, кошек, крыс, ласок и шуликунов, – столпился перед дверями. Среди них было несколько преподавателей, и дама Морана – как же без нее! – прошипела, когда я приблизился:
– Ну, Мортон, это вам даром не пройдет!
У дверей своего кабинета дежурила Сирена. Она была на удивление спокойна.
– Войти в обитель крылатого зверя возможно лишь отважным, – сказала она, без досады или злобы смерив взглядом наш небольшой отряд: меня, Берегиню и четверку юношей.
– Но дыхание вместилища костяных ножей его зловонно есть.
– У него что, из пасти воняет? – перевела иносказание Сирены Берегиня.
– Да и стоять подле него невможно даже самым отважным…
– Все ясно, – я отстранил Сирену. – Это самец. Он только недавно определился с полом. Самцы смирнее самок. Думаю, мы легко с ним справимся – если никто не будет лезть и нападать внезапно.
– Будьте осторожны, Мортон. – окликнула меня в спину дама Морана. – Не забывайтесь! И помните – вам еще предстоит отвечать за вашу бесхозяйственность!
– Не зуди под руку, – огрызнулась вместо меня Берегиня. – Все храбры из-за угла ворчать, а в клетку войти – и нет никого… «Царевичи» – по флангам, остальные – в резерв! – скомандовала она, занимая позицию за моей спиной.
Я протиснулся в аудиторию. М-да, запашок-с стоял еще тот… Похоже, у дракона начались проблемы не только с зубами, но и с кишечником. Ну, так и есть! Возле кафедры навалена та-акая куча!
– Ты чем их кормишь? – зашипела Берегиня.
Я пропустил ее подколку мимо ушей, приводя свое сознание в порядок. За моей спиной молодые боевые маги готовились к боевому крещению. Что ж, по крайней мере, один уже его прошел – когда пинал грифона.
Дракон распластался на полу, растопырив крылья и сверкая глазами. Я старался изгнать из разума все посторонние мысли – драконы прекрасные телепаты. Он может догадаться, что я его боюсь, и тогда… Вместо этого я впустил в свои мысли восхищение огромным зверем, гордость за почти взрослого самца и уважение к его силе и ловкости. А заодно попытался внушить ему, что я настроен вполне миролюбиво.
Да– да, именно так! Большинство драконов реагирует крайне агрессивно на людскую злобу. И в то же время известно много случаев, когда эти звери сохраняли жизнь похищенным девушкам – именно потому, что те не желали мысленно оторвать своим похитителям головы. Наши драконы были еще очень молоды и, кроме того, выросли среди людей. Не так давно я даже выводил самца на цепи из вольеры, чтобы продемонстрировать на практическом занятии. Но одно дело – зверь на цепи, а совсем другое – забившийся в угол уютной, как он думал, пещерки.
Я осторожно изменил свое сознание так, чтобы дракон понял мои намерения – я пришел как друг, пришел помочь и спасти, меня не надо бояться, мне можно доверять, и в то же время меня бесполезно пугать. Не спеша, слегка раскачиваясь на ходу, я подбирался к огромному зверю.
– Левее возьми, – послышался сзади сдавленный шепот Берегини. Я не понял, кому она это сказала, но на всякий случай переместился влево, подальше от окон.
Дракон не сводил с меня выпученных глаз. Он сохранял полную неподвижность, только изредка высовывался из пасти язык. Он у них не раздвоенный, словно у змеи, но такой же гибкий и подвижный. Дракон облизал им ноздри и с шумом втянул воздух, пробуя запахи.
– Это же я! Не узнаешь? – подал я голос.
Зверь вздохнул – меня обдало тошнотворным зловонием его пасти. Хорошо еще, он не совсем взрослый – иначе я бы тут же грохнулся в обморок!
В какой-то миг мне показалось, что зверь узнал меня. Еще бы – у драконов отменная память. А потом я словно почувствовал его состояние – зверь был взволнован. Его что-то напугало в своей вольере, и он сбежал, прячась от того неведомого.
– Все будет хорошо, – пообещал я, подходя ближе. – Никто тебя больше не потревожит. Я буду рядом. И твоя подруга тоже.
Новое ощущение, коснувшееся меня, оказалось тоской. Молодому самцу было одиноко без своей спутницы. Несмотря на сложившееся мнение, драконы вовсе не одиночки по природе. И пусть они не образуют пары, но часто летают небольшими стаями. Одинокий дракон – это либо отбившийся от стайки отрок, либо старик, переживший сородичей, либо самка, охраняющая кладку яиц.
– Она тут недалеко, – соврал я, хотя еще не знал, как мы будем снимать закоченевшую красотку с крыши свинарника. – Она скоро будет с тобой! Пойдем домой!
Отрицание. Дракону больше нравилось тут, потому что из вольеры их выгнал страх.
– Я смогу защитить тебя от того страха, – пообещал я.
Новое отрицание. Дракон мне не верил. Он нашел для себя уютное место и будет драться с каждым, кто попытается лишить его этого дома.
– Здесь еще опаснее, – увещевал я. – Здесь опасно и для меня тоже. А там уже не опасно. Пойдем со мной и сам убедишься. Если заподозришь неладное, сможешь вернуться сюда.
Сомнение, нерешительность, упрямство. Я ощущал их, словно волны теплого воздуха или накатывающие запахи.
– Ты же большой и сильный. Никто не сможет помешать тебе вернуться сюда. Никто не сможет тебя остановить, даже я…
Говоря, я продолжал осторожное движение вперед, и в этот миг коснулся вытянутой рукой носа настороженно слушающего меня дракона.
Сзади охнула Берегиня. Момент был опасный. Одно резкое движение – и я без руки, как бог Тюр. Но боевой маг была слишком опытна, чтобы мешать мне. За спиной больше не возникло ни одного движения или звука – Берегиня и семикурсники молча ждали, чем кончится мое противостояние с драконом.
Я осторожно почесал самцу ноздрю. Он вздохнул, обдавая меня зловонием. Я чуть не закашлялся, но задержал дыхание и снова поманил дракона за собой.
Отказ. Чешуйчатый хвост раздраженно шлепнул по полу. Нет, молодой самец решил остаться здесь.
– Ничего не выйдет, – зашипела Берегиня. – Он будет драться. Посторонись!
Еще не понимая, что она хочет сделать, я шагнул в сторону и увидел, что боевой маг, раскинув руки в стороны, как крылья, враскачку боком приближается к дракону. Ее ученики, повторяя эти движения, обходили зверя справа и слева. Остальные семикурсники замерли в статичных позах.
Меня пробрала дрожь. Как, впрочем, и дракона, который раздраженно шлепнул хвостом по полу и коротко взревел. Я чувствовал волны Силы, излучаемой тремя боевыми магами. Самый мощный поток шел от Берегини. На излете он зацепил и меня, и я зашатался, предпринимая отчаянные усилия, чтобы не опуститься на колени. Дракон замотал головой и заревел, закатывая глаза.
Берегиня замерла на миг, а потом резко переменила позу, и меня буквально отбросило в сторону. Я вскрикнул – мне показалось, что порыв горячего ветра ударил меня в грудь. Каким-то чудом я очутился у стены, в углу…
И понял, что это был за ветер.
Один из оставшихся «Царевичей», Орест, метнулся к зверю наперерез, в миг движения обратившись в ураган. Дракон не заметил вовремя его прыжка – внимание зверя было отвлечено Берегиней. Он опомнился, только когда мощный удар обрушился на его нос.
Миг – и Берегиня оказалась рядом, страхуя своего ученика, в то время как последний «Царевич» попытался атаковать со спины. Ему повезло меньше – дракон раздраженно дернул хвостом и сбил парня с ног. Тот сгруппировался, переходя в состояние зверя, и с рычанием, напоминающим рев взбешенного медведя, бросился в новую атаку.
На несколько долгих мгновений я потерял нить боя. Только мелькали размытые фигуры людей, да дракон мотал мордой и ревел. Потом полыхнула вспышка – и зверь упал, как подкошенный. Крылья и лапы его были опутаны тонкой прочной сетью – судя по серебристому цвету ячеек и искрам, пробегавшим по ней, она была изготовлена цвергами по особому заказу.
Оба «Царевича», сделав пару прыжков, вернулись нормальное состояние. Берегиня небрежно оправила рубашку, подтянув пояс, и сделала пасс, закрепляя узлы на сети.
– Откуда у вас эта штука? – кивнул я.
– Сетка? Хранилась в подсобке еще с тех пор, как эту парочку привезли… Дыхательное упражнение! – прикрикнула она на одного из семикурсников, который несколько поспешил выходить из транса и теперь его била нервная дрожь. – Дыши через раз. И вернись ненадолго в силовой поток – ты слишком резко вышел, у тебя упадок сил.
– Спасибо вам, – сказал я.
– Пустяки. – Берегиня потрепала меня по плечу. – Осталось самое трудное – перетащить этого малыша обратно в вольер.
Дракон, видимо, догадался, что речь идет о нем, – задергался и заревел снова. Мне стало жалко слушать его вопли, и я направился к выходу.
Ученики и учителя все еще толпились у дверей. Судя по лицам некоторых, они подсматривали в щелки и были разочарованы – наверняка ожидали кровавого гладиаторского боя. Но выражение лица дамы Мораны с лихвой компенсировало все недовольство детей.
– Великолепно, мастер Мортон, – с кислой миной произнесла она. – Надеюсь, когда наведете порядок, вы посетите кабинет директора и расскажете, с чего это вам пришло в голову устраивать учебную тревогу посреди занятий.
Глава 9
Порядок восстановился скоро, хотя драконов возвращали на место на следующий день. Прибывшая из Уппсальского зоопарка бригада сняла застывшую самку со свинарника, с трудом приволокла закоченевшую в причудливой позе дракониху в вольер, после чего туда же доставили самца. Я к тому времени успел прибраться в их вольере и надежно заговорил его от посторонних явлений.
С остальными беглецами дело решилось просто. Кошек, крыс, ласок и жаб отловили сами дети. Шуликуны два дня гонялись по всей школе, и поначалу им очень нравилась такая свобода. Двое даже прижились в школьной столовой и ловко научились клянчить еду, но остальные мало-помалу вернулись самостоятельно, соскучившись по беззаботному житью.
Так же получилось с аспидами. Одну из этих тварей я отыскал среди клеток – ленивая бестия просто забилась в дальний угол. Еще одну поймали в котельной, а двух принес Черный Вэл. Обе змеи случайно попали в его подвал, и в качестве наказания зелейник выдоил у них весь яд. После произведенной экзекуции аспиды выглядели не лучшим образом, и Вэл приволок их, держа за шеи, как два толстых резиновых шланга с разинутыми пастями. Это были последние беглецы, и я вздохнул бы свободно, если бы не настойчивое приглашение дамы Мораны «на ковер».
В среду, накануне Имболка, или, по календарю простых смертных, 1 февраля, я, с трудом передвигая ноги, подошел к двери в кабинет директора. На приличном расстоянии от меня двигались три девушки – Вероника со своими подружками. Они проводили меня до самых дверей, и порог кабинета я переступил, провожаемый их сочувственными взглядами.
Кабинет мессира Леонарда, находившийся на пятом этаже, сообщался с учительской на четвертом, так что можно было войти внутрь на одном этаже, а выйти на другом. Большинство моих коллег – уже можно считать, что бывших коллег, – были на уроках, и только леди Ульфрида проводила меня спокойным взглядом. Я же старался запомнить надолго эти темные каменные стены, эти колонны, украшенные резьбой, этот мозаичный пол и выцветшие витражи на стрельчатых окнах. Совсем скоро настанет последний час моего пребывания в Школе МИФ. Уже завтра утром я буду стоять в одиночестве на занесенной снегом платформе, а потом Йотунхеймский экспресс повезет меня в Уппсалу, откуда дорога мне только одна – домой. Я уже представил, как возвращаюсь к Графам побитой собакой, и гадал, как встретят они меня. Нет, конечно, не прогонят, но и не поздравят.
Не успел я постучать в высокие массивные двери директорского кабинета, как изнутри раздалось:
– Войдите.
Узкая, словно вырубленная в скале, лесенка вела в полукруглый кабинет, освещенный одной лампой-факелом и двумя небольшими высоко расположенными окнами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56