А поскольку большинство мелких пакостей в школе совершалось по ночам, то и задумали учредить ночные дежурства. Каждую ночь педагоги группами по трое должны патрулировать здание школы, особенно жилые этажи, в надежде, что им удастся застать злодея на месте преступления.
Дама Морана, конечно, была против. С ее точки зрения патрулирование – пустая трата времени. Достаточно составить список учеников, чьи родители были сектантами, и изолировать этих детей. А уж потом вызвать Инквизицию и добиться правды, кто из них на самом деле стоит за этими безобразиями. Однако мессир Леонард был против.
– Такими жестокими мерами мы не добьемся ничего путного, – возразил он на горячую речь завуча. – В школе несколько сотен учеников. Даже если детей сектантов среди них не так много, основная масса учащихся заподозрит неладное. Это существенно снизит нам дисциплину и успеваемость. Мы потеряем доверие детей. И, кроме того, сами арестованные получат душевную травму. Мы же поставим их вне закона. Абсолютно невиновные мальчики и девочки будут считать себя преступниками, в то время как вся их вина состоит в том, что они появились на свет именно у этих родителей. Зачинщик – я чувствую это – один. Если у него есть сообщники, то их мало – двое или трое. Отыскать надо их и вовсе не обязательно для этого портить жизнь остальным. Ну, и наконец, если это действительно дети, то они рано или поздно попадутся на месте преступления… И самое главное – НИКАКОЙ ИНКВИЗИЦИИ! Вам это понятно, дама Геррейд?
Завуч нахмурилась и что-то пробормотала себе под нос. А я, глядя на выражение ее лица, почему-то подумал, что такие, как дама Морана, способны на многое. В том числе и на то, чтобы самой стать во главе новой секты, а в случае провала умело подставить вместо себя злейшего врага.
После этого началась жеребьевка.
– У нас трое мужчин, – заявил мессир Леонард, развалясь в кресле. – Значит, будет три группы по четыре педагога. Одну возглавлю я, другую отдаю Спурию, а третью прошу взять вас, лорд Вэл.
Названные кивками выразили согласие.
– Простите, а как же я? – удивился ваш покорный слуга. – Я ведь тоже… м-м… мужчина!
– В самом деле, – горячо поддержала меня Лыбедь, вцепившись в мой локоть. – Максимилиан тоже мог бы возглавить одну группу. Я согласна патрулировать вместе с ним!
– Нет, – покачал рогами директор, – Мортона трогать не будем. Если дело действительно серьезно, он может оказаться в опасности. А вас, Лыбедь, я включу в свою группу. Третьей прошу быть вас, леди Ульфрида.
– Тогда я буду в группе Черного Вэла, – категорично заявила дама Морана и так посмотрела на зелейника, что я от души ему посочувствовал. Двумя другими членами ее группы стали неразлучные подруги Маска и Сирена.
Спурий, заметив, что дележка идет полным ходом, поспешил отхватить себе Берегиню. Старой воительнице было абсолютно все равно, с кем дежурить. Лилита, конечно, не рассталась с оборотнем, а четвертой они взяли даму Труду, предпочтя ее Невее Виевне. Связываться с лихоманкой никому не хотелось, но мессир Леонард был лишен ксенофобных предрассудков и пригласил ее к себе.
С интересом наблюдая за перипетиями дележа, я обнаружил, что остался один.
– Но я тоже хочу вместе с вами, – возмутился я. – Мессир Леонард, я не подведу, честное слово!
– Ваше рвение похвально, но там может быть слишком опасно для вас, Максимилиан. Кроме того, тринадцать поровну не делится.
– Но тогда почему бы не остаться вам? Вы директор и обязаны быть координатором наших действий, а не рядовым исполнителем! – настаивал я. – Ну, а если вы так боитесь за меня, то я согласен быть в вашей группе и обещаю во всем вас слушаться!
Я сам не знал, что заставляет меня настаивать на участии в патрулировании. Возможно, желание доказать, что и я, самый молодой в коллективе, чего-то стою. А может, дело было в том, что именно за мной охотился Белый Мигун или его приспешники, и я рассчитывал, что приманю их, как на живца. Или же чувствовал, что здесь нечисто и надо сперва разобраться в происходящем, а уж потом думать, что делать. А может быть, причина заключалась в том, что мне дали понять мою особенность и уникальность как раз когда я твердо решил быть, как все, и ничем не выделяться. Как бы то ни было, но я был готов даже тайно отправиться уже завтра бродить по школе, однако именно в это время мне пришла помощь.
– Макса могу взять я, если на то пошло, – подняла руку Берегиня. – Мне все равно, в какой группе быть, но если паренек так рвется в бой, то обещаю за ним присматривать.
Она подмигнула мне, и я подумал, что предстоящее мероприятие обещает быть если и не легкой прогулкой, то, во всяком случае, запоминающимся событием.
Этот день был пятницей, то есть у меня было пять пар уроков – три у семикурсников и два у шестых курсов. Одной из групп, посетивших меня, была девчоночья, в которой училась Вероника Корбут-Вайда. Половина девушек не выполнила домашнее задание, наверное, решив, что учителям не до уроков, а вот Вероника отчаянно тянула руку и просилась отвечать. Но я, помня ее письмо, нарочно игнорировал ее молящие глаза и только когда прозвенел звонок, подозвал девушку к себе.
Она подлетела, взволнованная, испуганная и такая сияющая, что не заметить выражение ее глаз мог только слепой.
– Я вам нужна? – выпалила она.
Я дождался, пока большая часть группы покинет аудиторию. Задержались только ее подружки, Кристина и Инга.
Некоторое время я молчал, собираясь с мыслями.
Вероника кусала губы, стоя передо мной.
– Вы прочли мое письмо? – наконец пришла она мне на помощь.
– Прочел. – Я достал из классного журнала листок. – И если ты думаешь, что напишу ответ, то сильно ошибаешься… Пойми, Вероника, ты… хорошая девушка. Умная, добрая… красивая. – Я не смотрел в ее лицо, отчаянно подбирая слова. Накануне у меня было время все обдумать, но сейчас заготовленная речь вылетела из головы и приходилось импровизировать на ходу. – Ты, наверное, нравишься многим мальчикам… Я… могу тебя понять. У нас в Школе Искусств тоже была молодая учительница. В нее были влюблены все старшекурсники, в том числе и мой брат. Я это точно знаю, потому что два раза носил его записки к ней. Но она… Она не ответила. Никому. И не потому, что не нашла достойного. Просто она была учительницей, а мы были детьми. Пусть и почти взрослыми, но – детьми… Пойми, Вероника, где-нибудь в другом месте я бы, наверное… Но не в школе же! Ты подумала о том, что будет, если кто-нибудь узнает? Ведь это же скандал, а у нас и без того много проблем. Нельзя, понимаешь? Нельзя!
Девушка молчала, не перебивая меня, и я наконец посмотрел на нее. Вероника предпринимала отчаянные усилия, чтобы не разреветься. Однако маленькая слезинка уже бежала по ее щеке, несмотря ни на что.
– Успокойся. – Я протянул ей платок. – Вытри слезы. И попробуй меня понять…
– Вы… вы меня не поняли. – Вероника уже начала всхлипывать.
– Да понял я, понял! Мне было столько же лет, сколько тебе сейчас, когда я влюбился в первый раз. Но не в учительницу! Мою избранницу звали Настя Мельник, она была из России, из города Дедославля. Самая красивая девушка в школе! Я ходил за нею, как тень, посвящал ей стихи и был готов прыгнуть ради нее в болото и переночевать в курганах Заславля. А она не обращала на меня никакого внимания, потому что рядом были парни выше меня ростом, шире в плечах и великолепные спортсмены. К тому же она хотела выйти замуж только за русского. И я это пережил.
– Зачем вы мне это рассказываете? – насупилась Вероника.
– Затем, чтобы ты поняла – первое чувство, конечно, прекрасно, и я не осуждаю тебя за это. Но первая любовь никогда не бывает счастливой. Пройдет время, ты закончишь школу, поступишь в институт или колледж и встретишь там своего ровесника. А я…
Я хотел сказать «слишком стар для тебя», но оборвал сам себя. Как часто непонимание рождается именно из-за возраста! Я старше – и между нами пропасть. Но то, что непреодолимо в юности, в зрелости не замечаешь. Я был старше Вероники на каких-то шесть с небольшим лет… Вспомнилось, что дама Алиса, моя приемная мать, была младше своего мужа, Эмиля Графа-старшего, на восемь лет. А разница в возрасте моих настоящих родителей была четыре года. И я закончил не так, как хотел:
– Я все-таки твой учитель, Вероника. Такие отношения… это не принято, понимаешь?
– А если бы… – Девушка вскинула на меня глаза. Тушь на ее ресницах все-таки потекла, и она вытирала ее моим платком, оставляя темно-синие разводы. – А если бы я училась в другой школе? Не в МИФ? Тогда все было бы по-другому?
– Не знаю, – подумав, признался я. – В любом случае тебе надо сначала получить образование, а уж потом устраивать свою личную жизнь. Поняла?
Она кивнула.
– Вот и хорошо. Иди. Скоро звонок на урок, а тебе еще надо привести свое лицо в порядок.
Она вытащила зеркальце, ойкнула и поспешила к двери, на ходу поправляя макияж. Но уже на пороге обернулась:
– А вы не сердитесь?
– Нет, – ответил я.
– А можно… можно я все-таки буду к вам заходить? В живой уголок?
– Ну заходи.
Девушка ушла, забыв у меня свое письмо. Сначала я хотел его выбросить, но потом пожалел и решил, что отдам владелице чуть позже.
До конца дня я пребывал в не совсем радужном настроении. В конце концов, Вероника не совершила ничего предосудительного. Конечно, она поступила ребячески, но ведь за влюбленность еще никого на сажали в тюрьму. В глубине души мне было даже приятно, что в меня влюбились, и образ русской красавицы Анастасии немного померк в моем сердце.
Сегодня вечером первая группа «патрульных» должна была выйти в коридоры школы. Договорились, что наибольшее внимание уделят жилым этажам – ведь злоумышленник живет именно там. Заранее предупредят привидений, чтобы они поднимали тревогу в отсутствие патрульных, а также расставили охранные заклинания.
После ужина я сидел у себя, раздумывая, чем бы занять вечер. Выбор у меня был – живой уголок или только что присланные на мое имя журналы по криптозоологии. Можно было также написать письмо Графам – со дня праздника Йоль я не давал о себе вестей. Дама Алиса будет очень рада…
Примерно в это время послышалось царапанье в дверь.
– Максимилиан, – осторожный шепот заставил меня вздрогнуть, – к вам можно?
Это был голос Лыбеди. Учительница танцев вплыла в мою комнатку легкая и невесомая, как облако, в бело-голубом наряде, отороченном неимоверным количеством рюшей и оборок, и принесла с собой аромат жасмина. Судя по ее внешнему виду, она собиралась на бал, а не в ночной патруль.
– Вы еще не спите, Максимилиан? – проворковала она, грациозно обходя кресло, с которого я только что вскочил.
– Нет-нет. Еще рано. До отбоя почти два часа…
– Два часа, – промурлыкала она. – Есть время.
Лыбедь огляделась, и я почувствовал себя неуютно. Хотя и поддерживал порядок, мне вдруг показалось, что в комнате слишком много вещей. Книги и журналы валялись повсюду. Поверх них можно было встретить бытовые мелочи от расчески до бритвы, а постель я заправлял от случая к случаю. Кроме того, здесь еще оставалась часть вещей и мебели прежней владелицы комнатки.
– Вы здесь живете? – Лыбедь потянулась так томно, что я невольно сжал кулаки. – Милое местечко. Мне тут нравится!.. А как вы находите мое платье?
Привлекая к себе внимание, Лыбедь крутнулась на месте и обнаружила ноги такой длины и формы, что у меня от волнения пересохло в горле. А учительница танцев плюхнулась в кресло, взметнув подол, и снизу вверх стрельнула в меня глазками:
– Может быть, предложите даме бокал?
– Я не пью. – Под ее насмешливым взглядом я почувствовал себя ребенком.
– Что, совсем?
– Ну, только если на банкете.
– Жаль… – Лыбедь огляделась, явно подыскивая тему для разговора, и вдруг вскочила.
– Вы невозможный человек, Максимилиан! – воскликнула она. – К вам в гости пришла дама, а вы… Ох, Максимилиан, если бы вы только знали!.. Ну почему вы такой черствый? Что вам стоило сегодня утром немного настоять на своем? Скажите откровенно, неужели вам хочется тащиться в это патрулирование да еще с Берегиней? Старуха помешана на боях. Вот увидите – она нацепит на вас сразу две кольчуги, шлем, прочую амуницию, даст в каждую руку по топору и заставит стоять на часах. Спурий с Лилитой будут озабочены только тем, как бы найти уголок поуютнее, чтобы помиловаться лишний раз, ну а даму Труду можно не принимать в расчет. В мире простых смертных она была бы вахтершей или старой техничкой. Эта компания не для вас! – Лыбедь схватила мою руку и прижала к пышной груди. То, что грудь пышная и мягкая, чувствовалось сквозь кружева, и у меня закружилась голова.
– Знаете что, переходите в нашу группу! – вдруг воскликнула Лыбедь с таким видом, словно эта идея посетила ее только что. – С нами вам не будет скучно, вот увидите. Мессир Леонард и Невея заранее учуют, если кто-то появится поблизости, а мы с вами…
– Есть еще леди Ульфрида, – напомнил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56