Я не имею в виду только секс. У Джейсона была клиентка, которая хотела лизнуть его под коленями и готова была платить за эту привилегию пятьдесят долларов. Не моё представление о развлечениях, но это не сексуально — с точки зрения закона. Или, по крайней мере, по меркам большинства.
Я пока ещё не думала, как мы найдём здесь Ронни. Почти все кабинки были закрыты. Я не могла просто начать выкрикивать её имя, не подставив Оуэна под этого самого Далласа. Неприятно.
Но мне не пришлось искать Ронни. Я чуть не споткнулась о её ногу, когда она высунулась из-под шторы. Ногу я вроде бы узнала, но голос не оставлял сомнений.
— Я упала. Господи, как я пьяна.
Что-то забормотал мужской голос — очевидно, ей помогали встать.
Я подавила желание постучать и спросила: «Ронни, это ты?» Хотя и так знала, но каждому в этой жизни иногда приходится задавать совершенно идиотские вопросы.
Ронни ответила только глупым хихиканьем. Я сделала глубокий вдох и отодвинула штору.
Ронни стояла на коленях у задней стены кабинки. Мелькнули белые груди — рубашка у неё была задрана, лифчика не было видно. Над этими грудями склонился мужчина с таким видом, будто он — их владелец. Танцорам разрешены прикосновения, но не такие интенсивные. Если узнает начальство, его вышибут отсюда — в теории, по крайней мере.
— Я подожду в коридоре, — сказал Мика.
— Окей, — кивнула я.
Натэниел взял Оуэна под руку и сказал:
— А я пойду за ним присмотрю.
Я осталась наедине с моей подругой и её другом.
Ронни, хихикая, притянула его для поцелуя. Кажется, до неё не дошло, что шторы раздвинуты. Будь она трезвой, я бы развернулась и оставила её делать, что она хочет. Ей больше двадцати одного года, но она пьяна, подавлена, сбита с толку, и она — моя подруга. Так что я вдвинулась малость в кабину, так, чтобы она увидела меня у него за плечом.
Она улыбнулась мне:
— Анита, а ты как здесь оказалась?
— Ты мне звонила, просила отвезти тебя домой. Не помнишь?
Она нахмурилась, будто говоря, нет, не помню.
Стоявший на коленях мужчина обернулся ко мне:
— Хочешь с нами? Дополнительной платы не возьму.
— Не сомневаюсь. Вставай, Ронни, поехали домой.
— Я не хочу домой. Ещё не хочу. Я только что нашла Далласа. У нас приватный танец.
— Вижу, — ответила я, — но если бы ты запланировала себе приватный танец, ты бы мне не звонила. Мне надо лечь спать, и тебе тоже.
— Смотри, какая он лапочка.
Она погладила его ладонями по щекам и повернула лицом ко мне. Действительно, все на месте, но не лицо было его украшением. Это было первое тело в этом заведении, которое было телом мужчины, а не подростка перед началом полового созревания. Широкие плечи, узкая талия и бедра, мышцы на руках и ногах показывали, что он работает с железом. Татуировка на руке — морской пехоты. Что может делать в таком заведении морпех в отставке?
— Да, он лапочка. А теперь пошли домой.
Я потянулась к её руке. Даллас не прикоснулся ко мне, не попытался удержать силой её — он был достаточно хитёр, да и сообразителен. Он зарылся лицом в её грудь и чуть-чуть прихватил губами край. Ронни запрокинула голову и испустила звук, который я никогда не хотела бы слышать от своей подруги, находясь с ней в одной комнате.
Мика позвал — не крикнул, а позвал:
— Анита, почему так долго?
— Ронни не хочет уходить.
— Тогда поехали.
Что-то в его голосе навело меня на мысль посмотреть, что с ним там происходит.
— Я сейчас вернусь. Не делай ничего, за что тебя могли бы арестовать.
Даллас посмотрел на меня, и по этому взгляду ясно было, что у него как раз противоположные намерения, но больше я ничего сейчас не могла сделать, если не тащить Ронни за волосы. Сейчас я хотела посмотреть, отчего так звучал голос Мики.
А Мика очень вежливо, но твёрдо отвечал пожилому джентльмену.
— Спасибо, но нет, мы ждём нашего друга.
— Я буду твоим другом, — говорил джентльмен.
Он размахивал пачкой банкнот где-то на высоте пояса, так что её издалека нельзя было увидеть. Видимая банкнота была двадцаткой, так что, очевидно, это была пачка двадцаток.
Мика покачал головой.
Джентльмен отделил от пачки две двадцатки.
— Нет, — сказал Мика.
Я уже почти дошла до них, когда пожилой вытащил ещё две двадцатки — восемьдесят баксов — и протянул их Мике.
— Сегодня тебе никто не предложит больше.
— Ну, не знаю, — сказала я. — Я ставлю на кон стол и комнату, а также секс с женщиной.
И я взяла Мику за талию, а он меня.
Мужчина поглядел на меня, снова на Мику, снова на меня.
— Вы и есть его друг?
Я кивнула.
— Так вы действительно ждали друга!
— Я вам так и говорил.
Мужчина нахмурился и стал складывать пачку.
— Я не знал, что вы говорили о друге такого рода.
— Бывает, — сказала я, и улыбнулась ему улыбкой светлой и радостной, но и близко не доходящей до глаз.
Потом оглянулась в поисках Натэниела и обнаружила, что он едва виден за спинами пары, которая прижала его в углу. Он поднял руку, чтобы я его увидела. А может, просил помощи, как утопающий.
Взяв Мику за руку, я потащила его за собой. Наша лучшая защита — безопасность в количестве.
— Простите, мальчики-девочки, — сказала я.
Пара оглянулась. Мужчина был высокий и темноволосый, девушка чуть выше меня, блондинка. На ней было платье с открытой спиной, которое надо было бы завязать получше. Соски тёмными отпечатками выделялись на белой ткани. Я тщательно смотрела на верхнюю часть, даже не желая знать, видны ли тёмные отпечатки ниже. Не хочу сказать, что у них был вид дешёвок — это не так. У девушки в обручальном кольце торчал бриллиант, которым щенок подавится, браслеты золотые и тоже с бриллиантами. Очень искусно наложенная косметика, то есть выглядит так, будто на девушке вообще краски нет, хотя на самом деле её много. Мужчина одет в скроенный по фигуре костюм, очевидно, от того же поставщика, где брали свои Мика и Натэниел. Вид внушительный.
— Прошу прощения, но мы первые заговорили с этим джентльменом, — сказал мужчина.
Я сделала глубокий вдох через нос и медленно выдохнула. Духи у женщины были с пудровым ароматом, дорогие.
— На самом-то деле первой с ним заговорила я, потому что это я его сюда привела.
Они удивлённо переглянулись.
Натэниел попробовал проскользнуть мимо них.
— Видите? — сказал он. — Я же говорил, что здесь не один.
Когда он оказался рядом со мной, и я держала за руку и его, и Мику, я вообразила, что мы защищены от дальнейших предложений. Наивная девушка.
Женщина встала на цыпочки, а мужчина нагнулся, чтобы услышать, что она шепчет ему на ухо. Мне это было все равно. Я двинулась обратно в сторону Ронни — здесь было тесновато для перемещений втроём.
— Постойте! — окликнула нас женщина.
Я обернулась — нормальная реакция, когда к тебе обращаются.
— Все трое — с нами, — сказала она.
Я заморгала, и это дало мне время обработать информацию, пока я не сразу поверила своим ушам. Было время, когда я спросила бы её, что она имеет в виду, но с тех пор я подросла и теперь знаю ответ.
— Нет, — ответила я и вроде как подтолкнула Мику впереди себя и подтянула за руку Натэниела, который был сзади. И мы резко остановились, потому что остановился Натэниел.
Я ещё раньше, чем обернулась, знала, что случилось. Наполовину я была права — Натэниела схватили за руку. Мужчина — я-то думала, что это женщина. Опять же моя наивность.
Я встала рядом с Натэниелом.
— Отпустите его. Немедленно!
В последнее слово я вложила достаточно силы.
Он выпустил руку Натэниела:
— Моей жене очень нравится ваш друг.
— Рада за неё, но это не мои проблемы. Больше его не трогайте. Не трогайте никого из нас, я понятно говорю?
— Вы сюда пришли за тем же, что и мы, — ответил он. — Поехали к нам. У нас ванна такая, что мы все свободно поместимся. — Он шагнул чуть ближе. — Я знаю, что без одежды вы даже ещё красивее, чем в ней.
Я выдала ему свой фирменный взгляд — от которого крутые бандиты вздрагивают за двадцать шагов, а не слишком крутые с визгом бегут к мамочке.
Его жена оказалась умнее его — она потянула его за рукав со словами:
— Милый, кажется, они не хотят с нами играть.
— Послушайте свою жену, она из вас двоих самая умная.
Я подумала, что это вполне мирная прощальная реплика, и мы повернулись уходить, но Натэниел опять остановился. Я обернулась и увидела, что мужчина схватил его за косу. Так, ладно. Значит, по-хорошему не вышло.
Вытащив значок, я сунула его ему под нос. Ему пришлось отступить на шаг, чтобы взглянуть — следовало бы ему очки носить. Но зато он при этом выпустил волосы Натэниела. И засмеялся:
— У меня такой дома есть. Если хочешь играть в копов и гангстеров, можем и это устроить.
Значок был у меня в левой руке, так что пришлось концами пальцев той же руки откинуть полы куртки, чтобы показать ему пистолет в кобуре.
— И такое у тебя тоже есть?
Женщина тянула его прочь за рукав:
— Не надо, милый. Она всерьёз.
Он на меня глянул сердито:
— Кто вы такая?
— Федеральный маршал Анита Блейк, мудак. Запомни и больше не лезь.
По выражению его лица было совершенно ясно, что он мне не поверил. Может быть, он из тех, кто не признает баб начальством, или слишком уж ему хотелось видеть волосы Натэниела разметавшимися у себя по простыне, и потому он не хотел верить. Я покупалась на то, что это его жене Натэниел понравился, до тех самых пор, пока его рука не схватила Натэниела за волосы. Может, его жене и понравился Натэниел — а кому бы нет? Но не она так всерьёз на него запала.
Я отпустила куртку и телом чуть подтолкнула Натэниела встать между мной и Микой. Уж никак я не оставлю его в конце цепочки, где этот лапальщик. Убрав значок, я снова повела нашу троицу по узкому коридору, но сама пошла сзади, чтобы приглядывать за парой — ладно, за половиной пары.
Жена продолжала тянуть его за рукав, пытаясь увести. Он вырвал руку и продолжал на меня смотреть — не слишком дружелюбно. Можно даже сказать, что жара в его глазах хватало, чтобы назвать такой взгляд ненавидящим. Я ничего не сделала, чтобы вызвать его ненависть, только сказала ему «нет». Есть такие мужчины, которые считают «нет» смертельным оскорблением, но обычно для такой реакции нужно больше, чем отказ при попытке знакомства в баре. Я приглядывала за ним, пока нас не скрыли шторы дальних комнат.
— Жуть, — сказала я.
— Я его знаю, — тихо ответил Натэниел.
Я обернулась к нему:
— Откуда?
Он облизал губы, глаза у него были полны тревоги.
— Когда жил на улице. Он выбирал ребят постарше, таких, что уже почти были слишком старыми для профессии.
— Слишком старыми?
— Как правило, выходящие на улицу мужчины мужчин не ищут, Анита. Они хотят мальчиков. Как только становишься слишком взрослым с виду, приходится менять место работы. Переходить к другой клиентуре. — Последние слова он произнёс, горько скривив губы. — Он постарел, и он меня не узнал, но я его помню. Помню, один из старших ребят меня о нем предупреждал.
— Предупреждал?
— Да, — кивнул Натэниел.
— Он им делал больно?
— Нет, но иногда клиент у всех вызывает чувство какого-то страха. Он просил обычных вещей, но через какое-то время всем становилось жутко. Вроде как чуешь в нем сумасшествие и понимаешь, что когда он кого-то изуродует — это только вопрос времени.
Я коснулась его лица, и он посмотрел на меня. В его глазах была та печаль, с которой он пришёл ко мне когда-то. Это взгляд сказал мне, что он все это видел, все это делал, и при этом разрушил что-то в себе. Я взяла его ладонями за щеки и ласково поцеловала. Одиночество в его глазах смягчилось, но не исчезло. Что-то осталось.
— Анита, она твоя подруга, но… — заговорил Мика.
Я обернулась и увидел, что танцор Даллас лежит на полу, а Ронни сидит на нем. Она ниже пояса все ещё была одета, а он — нет. Рубашка на ней была расстёгнута, и если она пришла сюда в лифчике, то сейчас его не было.
Все, хватит. Хватит с меня чужаков, которые лапают моих мальчиков. Хватит с меня Ронни, которая нас в этот гадючник затащила. Хватит её саморазрушительного слабоволия. Я этого нахлебалась от Ричарда, и от Ронни уже не хочу.
— Вероника Мария Симмз! — произнесла я.
Она заморгала, подняв глаза на голос и на звук всех своих имён.
— Ты мне кто, мама?
Я схватила её за пояс джинсов и подняла с этого мужчины. Это поразило её — и меня тоже, потому что мне это не стоило усилий. Она больше меня, выше, просто больше, а я её подняла так, будто она ничего не весит. И поставила на шатающиеся ноги.
— Эй, у нас сеанс! — заявил с пола Даллас.
Я показала ему значок:
— Сеанс окончен.
Держа значок в левой руке, я правой перебросила Ронни через плечо. Мне пришлось пару раз подбросить её в воздух, чтобы устроить поудобнее, а потом я зашагала по коридору. Натэниел раздвинул перед нами шторы и последовал за нами, Мика в арьергарде.
Ронни не отбивалась, но протестовала:
— Анита, отпусти меня!
Жутковатая парочка нас не ждала на площадке перед комнатами, и я была этому рада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Я пока ещё не думала, как мы найдём здесь Ронни. Почти все кабинки были закрыты. Я не могла просто начать выкрикивать её имя, не подставив Оуэна под этого самого Далласа. Неприятно.
Но мне не пришлось искать Ронни. Я чуть не споткнулась о её ногу, когда она высунулась из-под шторы. Ногу я вроде бы узнала, но голос не оставлял сомнений.
— Я упала. Господи, как я пьяна.
Что-то забормотал мужской голос — очевидно, ей помогали встать.
Я подавила желание постучать и спросила: «Ронни, это ты?» Хотя и так знала, но каждому в этой жизни иногда приходится задавать совершенно идиотские вопросы.
Ронни ответила только глупым хихиканьем. Я сделала глубокий вдох и отодвинула штору.
Ронни стояла на коленях у задней стены кабинки. Мелькнули белые груди — рубашка у неё была задрана, лифчика не было видно. Над этими грудями склонился мужчина с таким видом, будто он — их владелец. Танцорам разрешены прикосновения, но не такие интенсивные. Если узнает начальство, его вышибут отсюда — в теории, по крайней мере.
— Я подожду в коридоре, — сказал Мика.
— Окей, — кивнула я.
Натэниел взял Оуэна под руку и сказал:
— А я пойду за ним присмотрю.
Я осталась наедине с моей подругой и её другом.
Ронни, хихикая, притянула его для поцелуя. Кажется, до неё не дошло, что шторы раздвинуты. Будь она трезвой, я бы развернулась и оставила её делать, что она хочет. Ей больше двадцати одного года, но она пьяна, подавлена, сбита с толку, и она — моя подруга. Так что я вдвинулась малость в кабину, так, чтобы она увидела меня у него за плечом.
Она улыбнулась мне:
— Анита, а ты как здесь оказалась?
— Ты мне звонила, просила отвезти тебя домой. Не помнишь?
Она нахмурилась, будто говоря, нет, не помню.
Стоявший на коленях мужчина обернулся ко мне:
— Хочешь с нами? Дополнительной платы не возьму.
— Не сомневаюсь. Вставай, Ронни, поехали домой.
— Я не хочу домой. Ещё не хочу. Я только что нашла Далласа. У нас приватный танец.
— Вижу, — ответила я, — но если бы ты запланировала себе приватный танец, ты бы мне не звонила. Мне надо лечь спать, и тебе тоже.
— Смотри, какая он лапочка.
Она погладила его ладонями по щекам и повернула лицом ко мне. Действительно, все на месте, но не лицо было его украшением. Это было первое тело в этом заведении, которое было телом мужчины, а не подростка перед началом полового созревания. Широкие плечи, узкая талия и бедра, мышцы на руках и ногах показывали, что он работает с железом. Татуировка на руке — морской пехоты. Что может делать в таком заведении морпех в отставке?
— Да, он лапочка. А теперь пошли домой.
Я потянулась к её руке. Даллас не прикоснулся ко мне, не попытался удержать силой её — он был достаточно хитёр, да и сообразителен. Он зарылся лицом в её грудь и чуть-чуть прихватил губами край. Ронни запрокинула голову и испустила звук, который я никогда не хотела бы слышать от своей подруги, находясь с ней в одной комнате.
Мика позвал — не крикнул, а позвал:
— Анита, почему так долго?
— Ронни не хочет уходить.
— Тогда поехали.
Что-то в его голосе навело меня на мысль посмотреть, что с ним там происходит.
— Я сейчас вернусь. Не делай ничего, за что тебя могли бы арестовать.
Даллас посмотрел на меня, и по этому взгляду ясно было, что у него как раз противоположные намерения, но больше я ничего сейчас не могла сделать, если не тащить Ронни за волосы. Сейчас я хотела посмотреть, отчего так звучал голос Мики.
А Мика очень вежливо, но твёрдо отвечал пожилому джентльмену.
— Спасибо, но нет, мы ждём нашего друга.
— Я буду твоим другом, — говорил джентльмен.
Он размахивал пачкой банкнот где-то на высоте пояса, так что её издалека нельзя было увидеть. Видимая банкнота была двадцаткой, так что, очевидно, это была пачка двадцаток.
Мика покачал головой.
Джентльмен отделил от пачки две двадцатки.
— Нет, — сказал Мика.
Я уже почти дошла до них, когда пожилой вытащил ещё две двадцатки — восемьдесят баксов — и протянул их Мике.
— Сегодня тебе никто не предложит больше.
— Ну, не знаю, — сказала я. — Я ставлю на кон стол и комнату, а также секс с женщиной.
И я взяла Мику за талию, а он меня.
Мужчина поглядел на меня, снова на Мику, снова на меня.
— Вы и есть его друг?
Я кивнула.
— Так вы действительно ждали друга!
— Я вам так и говорил.
Мужчина нахмурился и стал складывать пачку.
— Я не знал, что вы говорили о друге такого рода.
— Бывает, — сказала я, и улыбнулась ему улыбкой светлой и радостной, но и близко не доходящей до глаз.
Потом оглянулась в поисках Натэниела и обнаружила, что он едва виден за спинами пары, которая прижала его в углу. Он поднял руку, чтобы я его увидела. А может, просил помощи, как утопающий.
Взяв Мику за руку, я потащила его за собой. Наша лучшая защита — безопасность в количестве.
— Простите, мальчики-девочки, — сказала я.
Пара оглянулась. Мужчина был высокий и темноволосый, девушка чуть выше меня, блондинка. На ней было платье с открытой спиной, которое надо было бы завязать получше. Соски тёмными отпечатками выделялись на белой ткани. Я тщательно смотрела на верхнюю часть, даже не желая знать, видны ли тёмные отпечатки ниже. Не хочу сказать, что у них был вид дешёвок — это не так. У девушки в обручальном кольце торчал бриллиант, которым щенок подавится, браслеты золотые и тоже с бриллиантами. Очень искусно наложенная косметика, то есть выглядит так, будто на девушке вообще краски нет, хотя на самом деле её много. Мужчина одет в скроенный по фигуре костюм, очевидно, от того же поставщика, где брали свои Мика и Натэниел. Вид внушительный.
— Прошу прощения, но мы первые заговорили с этим джентльменом, — сказал мужчина.
Я сделала глубокий вдох через нос и медленно выдохнула. Духи у женщины были с пудровым ароматом, дорогие.
— На самом-то деле первой с ним заговорила я, потому что это я его сюда привела.
Они удивлённо переглянулись.
Натэниел попробовал проскользнуть мимо них.
— Видите? — сказал он. — Я же говорил, что здесь не один.
Когда он оказался рядом со мной, и я держала за руку и его, и Мику, я вообразила, что мы защищены от дальнейших предложений. Наивная девушка.
Женщина встала на цыпочки, а мужчина нагнулся, чтобы услышать, что она шепчет ему на ухо. Мне это было все равно. Я двинулась обратно в сторону Ронни — здесь было тесновато для перемещений втроём.
— Постойте! — окликнула нас женщина.
Я обернулась — нормальная реакция, когда к тебе обращаются.
— Все трое — с нами, — сказала она.
Я заморгала, и это дало мне время обработать информацию, пока я не сразу поверила своим ушам. Было время, когда я спросила бы её, что она имеет в виду, но с тех пор я подросла и теперь знаю ответ.
— Нет, — ответила я и вроде как подтолкнула Мику впереди себя и подтянула за руку Натэниела, который был сзади. И мы резко остановились, потому что остановился Натэниел.
Я ещё раньше, чем обернулась, знала, что случилось. Наполовину я была права — Натэниела схватили за руку. Мужчина — я-то думала, что это женщина. Опять же моя наивность.
Я встала рядом с Натэниелом.
— Отпустите его. Немедленно!
В последнее слово я вложила достаточно силы.
Он выпустил руку Натэниела:
— Моей жене очень нравится ваш друг.
— Рада за неё, но это не мои проблемы. Больше его не трогайте. Не трогайте никого из нас, я понятно говорю?
— Вы сюда пришли за тем же, что и мы, — ответил он. — Поехали к нам. У нас ванна такая, что мы все свободно поместимся. — Он шагнул чуть ближе. — Я знаю, что без одежды вы даже ещё красивее, чем в ней.
Я выдала ему свой фирменный взгляд — от которого крутые бандиты вздрагивают за двадцать шагов, а не слишком крутые с визгом бегут к мамочке.
Его жена оказалась умнее его — она потянула его за рукав со словами:
— Милый, кажется, они не хотят с нами играть.
— Послушайте свою жену, она из вас двоих самая умная.
Я подумала, что это вполне мирная прощальная реплика, и мы повернулись уходить, но Натэниел опять остановился. Я обернулась и увидела, что мужчина схватил его за косу. Так, ладно. Значит, по-хорошему не вышло.
Вытащив значок, я сунула его ему под нос. Ему пришлось отступить на шаг, чтобы взглянуть — следовало бы ему очки носить. Но зато он при этом выпустил волосы Натэниела. И засмеялся:
— У меня такой дома есть. Если хочешь играть в копов и гангстеров, можем и это устроить.
Значок был у меня в левой руке, так что пришлось концами пальцев той же руки откинуть полы куртки, чтобы показать ему пистолет в кобуре.
— И такое у тебя тоже есть?
Женщина тянула его прочь за рукав:
— Не надо, милый. Она всерьёз.
Он на меня глянул сердито:
— Кто вы такая?
— Федеральный маршал Анита Блейк, мудак. Запомни и больше не лезь.
По выражению его лица было совершенно ясно, что он мне не поверил. Может быть, он из тех, кто не признает баб начальством, или слишком уж ему хотелось видеть волосы Натэниела разметавшимися у себя по простыне, и потому он не хотел верить. Я покупалась на то, что это его жене Натэниел понравился, до тех самых пор, пока его рука не схватила Натэниела за волосы. Может, его жене и понравился Натэниел — а кому бы нет? Но не она так всерьёз на него запала.
Я отпустила куртку и телом чуть подтолкнула Натэниела встать между мной и Микой. Уж никак я не оставлю его в конце цепочки, где этот лапальщик. Убрав значок, я снова повела нашу троицу по узкому коридору, но сама пошла сзади, чтобы приглядывать за парой — ладно, за половиной пары.
Жена продолжала тянуть его за рукав, пытаясь увести. Он вырвал руку и продолжал на меня смотреть — не слишком дружелюбно. Можно даже сказать, что жара в его глазах хватало, чтобы назвать такой взгляд ненавидящим. Я ничего не сделала, чтобы вызвать его ненависть, только сказала ему «нет». Есть такие мужчины, которые считают «нет» смертельным оскорблением, но обычно для такой реакции нужно больше, чем отказ при попытке знакомства в баре. Я приглядывала за ним, пока нас не скрыли шторы дальних комнат.
— Жуть, — сказала я.
— Я его знаю, — тихо ответил Натэниел.
Я обернулась к нему:
— Откуда?
Он облизал губы, глаза у него были полны тревоги.
— Когда жил на улице. Он выбирал ребят постарше, таких, что уже почти были слишком старыми для профессии.
— Слишком старыми?
— Как правило, выходящие на улицу мужчины мужчин не ищут, Анита. Они хотят мальчиков. Как только становишься слишком взрослым с виду, приходится менять место работы. Переходить к другой клиентуре. — Последние слова он произнёс, горько скривив губы. — Он постарел, и он меня не узнал, но я его помню. Помню, один из старших ребят меня о нем предупреждал.
— Предупреждал?
— Да, — кивнул Натэниел.
— Он им делал больно?
— Нет, но иногда клиент у всех вызывает чувство какого-то страха. Он просил обычных вещей, но через какое-то время всем становилось жутко. Вроде как чуешь в нем сумасшествие и понимаешь, что когда он кого-то изуродует — это только вопрос времени.
Я коснулась его лица, и он посмотрел на меня. В его глазах была та печаль, с которой он пришёл ко мне когда-то. Это взгляд сказал мне, что он все это видел, все это делал, и при этом разрушил что-то в себе. Я взяла его ладонями за щеки и ласково поцеловала. Одиночество в его глазах смягчилось, но не исчезло. Что-то осталось.
— Анита, она твоя подруга, но… — заговорил Мика.
Я обернулась и увидел, что танцор Даллас лежит на полу, а Ронни сидит на нем. Она ниже пояса все ещё была одета, а он — нет. Рубашка на ней была расстёгнута, и если она пришла сюда в лифчике, то сейчас его не было.
Все, хватит. Хватит с меня чужаков, которые лапают моих мальчиков. Хватит с меня Ронни, которая нас в этот гадючник затащила. Хватит её саморазрушительного слабоволия. Я этого нахлебалась от Ричарда, и от Ронни уже не хочу.
— Вероника Мария Симмз! — произнесла я.
Она заморгала, подняв глаза на голос и на звук всех своих имён.
— Ты мне кто, мама?
Я схватила её за пояс джинсов и подняла с этого мужчины. Это поразило её — и меня тоже, потому что мне это не стоило усилий. Она больше меня, выше, просто больше, а я её подняла так, будто она ничего не весит. И поставила на шатающиеся ноги.
— Эй, у нас сеанс! — заявил с пола Даллас.
Я показала ему значок:
— Сеанс окончен.
Держа значок в левой руке, я правой перебросила Ронни через плечо. Мне пришлось пару раз подбросить её в воздух, чтобы устроить поудобнее, а потом я зашагала по коридору. Натэниел раздвинул перед нами шторы и последовал за нами, Мика в арьергарде.
Ронни не отбивалась, но протестовала:
— Анита, отпусти меня!
Жутковатая парочка нас не ждала на площадке перед комнатами, и я была этому рада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113