В паре шагов от него стоял на коленях Фредерикс, закрыв лицо руками. Плечи его вздрагивали. Утро было ясное, а виртуальные пляж и океан казались еще четче и сюрреалистичнее, чем в застрявших в памяти остатках лихорадочного сна.
- Фредерикс, что с тобой?
Друг поднял голову. По лицу вора струились слезы. Симуляция даже ухитрилась разрумянить ему щеки, но больше всего Орландо впечатлило загнанное выражение его глаз.
- О, Гардинер, как мы влипли! - Фредерикс судорожно вдохнул. - Мы в беде, и в крупной беде.
Орландо обмяк мешком мокрого цемента.
- Да о чем ты говоришь?
- Мы в ловушке. Мы не можем выйти в оффлайн!
Орландо вздохнул и снова опустился на песок.
- Да ни в какой мы не в ловушке.
Фредерикс быстро прополз разделявшее их расстояние и вцепился ему в плечо.
- Вот только этого не надо, черт подери! Я вышел и едва не погиб!
- Как это?
- Я захотел выйти, потому что все больше за тебя тревожился: может, твои родители куда-то уехали и не знают, что ты болен? А вдруг тебе надо вызвать «скорую»? Попробовал отключиться, и не смог. Обычные команды не сработали, и еще… я не ощущал ничего, что не является частью этой симуляции - ни своей комнаты, ничего! - Он осторожно коснулся шеи. - И разъема тоже нет. Сам попробуй!
Орландо пощупал то место, куда была вживлена нейроканюля, но обнаружил лишь мощные мышцы Таргора.
- Да, ты прав. Но я знаю такие симуляции - там просто прячут контрольные точки и заставляют тактильные датчики лгать. Разве ты не был со мной на этой дьявольской игровой площадке? Там у тебя не было даже конечностей - одни ганглии, подключенные к реактивным салазкам.
- Господи, Гардинер, да ты меня не слушаешь. Я ведь не догадки строю - я действительно выходил в оффлайн. Родители отключили мой разъем. И мне стало больно, Орландо. Так больно, как никогда не было - точно мне растягивают позвоночник, или втыкают в глаза раскаленные иголки, или… или… даже описать не могу. И боль не прекращалась. А я ничего не мог сделать, только… вопить и вопить… - Фредерикс содрогнулся и некоторое время молчал. - И родителям пришлось вставить разъем на место - я даже слова не смог им сказать - и бац! - я снова здесь.
Орландо покачал головой.
- А ты уверен, что это не… не знаю даже… ну, очень сильная мигрень или еще что?
Фредерикс гневно фыркнул.
- Да что ты несешь? Я это дважды испытал! Господи, ты что, не слышал, как я орал? Меня, наверное, отвезли в госпиталь, потому что во второй раз вокруг меня стояла целая толпа. Но я их едва видел, так было больно. Даже хуже, чем в первый раз. Мне там, наверное, что-то вкололи, и я не помню, что было потом, но очнулся я снова здесь. Значит, разъем сунули на место. - Фредерикс схватил Орландо за руку, голос его дрожал от отчаяния. - А теперь скажи, мистер Золотой Город, в какой симуляции такое бывает? Ты куда нас завел, Гардинер?!
Эти день и ночь стали самыми долгими в жизни Орландо. Лихорадка обрушилась на него в полную силу. Он метался в шалаше, построенном Фредериксом из пальмовых листьев, то замерзая, то пылая жаром.
Он решил, что его подсознание, должно быть, обрабатывает рассказ Фредерикса, потому что однажды очень четко услышал голос матери. Она что-то рассказывала о каком-то происшествии в охраняемом поселке и о том, что думают о нем соседи. Мать частила, глотая слова, - именно так она всегда говорила, когда была чем-то до смерти напугана, и на мгновение Орландо задумался: а может, он и не спит вовсе? Он даже видел мать, только очень смутно, словно за марлевой занавесью - она наклонилась к нему так близко, что лицо казалось искаженным. Но он много раз видел ее такой, и это вполне мог быть эпизод сна.
Мать что-то бормотала о том, что они сделают, когда ему станет лучше. Отчаяние в ее тоне и сомнение в словах убедили Орландо, что - сон или не сон - видение следует воспринимать как реальность, и он попытался заговорить, преодолеть разделяющее их расстояние, но, увязнув в этой галлюцинации, так и не смог произнести ни слова. Так как же ей объяснить? И что она сможет сделать?
«Бизли, - пытался сказать ей Орландо. - Принеси Бизли. Принеси Бизли».
Тут лицо матери отдалилось, и этот то ли фантазм лихорадочного сна, то ли момент контакта с реальной жизнью кончился.
- Тебе снится твой дурацкий клоп, - сонно пробормотал Фредерикс.
«Клоп. Снится клоп». Погружаясь в темную глубину болезни, он вспомнил, как читал однажды о бабочке, которая видела во сне, что она император и гадала: а может, она император, которому снится, что он бабочка… или что-то вроде этого.
«Так что же реально? - задумался он. - Кто из двоих реален? Искалеченный и морщинистый парнишка, умирающий на койке в госпитале… или… созданный им варвар, ищущий вымышленный город? А что, если они оба лишь снятся… кому-то другому?..»
* * *
Все дети в школе только и говорили, что о сгоревшем доме, и от этих разговоров Кристабель становилось как-то не по себе. Офелия Вейнер сказала ей, что погибла куча людей, и тогда Кристабель стало так плохо, что она не смогла съесть ленч. Учительница отправила ее домой.
- Неудивительно, что тебе стало плохо, милая, - сказала мама, прикладывая ладонь ко лбу Кристабель. - Всю ночь не спала, да еще наслушалась в школе всяческих историй. Она такой чувствительный ребенок, - добавила мать, обращаясь к отцу, собравшемуся вернуться в свой кабинет.
Отец только хмыкнул в ответ.
- Никто не погиб, милая, - заверила мать. - Только дом сгорел, да и в нем, кажется, никого не было.
Когда мать ушла на кухню приготовить ей суп, Кристабель забрела в кабинет, где папа разговаривал со своим другом капитаном Паркинсом. Отец велел ей пойти поиграть на улицу - как будто ее и не присылали больную из школы! Кристабель села в гостиной и стала играть куклой - принцем Пикапиком. Вид у папы был очень мрачный. Интересно, почему они с капитаном Паркинсом не на работе, и не связано ли это с тем большим и плохим секретным делом, которым она занималась ночью? А вдруг папа узнает, что она натворила? Тогда ее, наверное, накажут навсегда.
Кристабель вытащила принца Пикапика из подушечного гнездышка - кукла-выдра всегда забирается в темные укромные местечки, - подкралась к двери кабинета и приложила ухо к щелочке приоткрытой двери. Прежде она никогда так не поступала, и теперь ей казалось, будто она попала в какое-то шоу.
-… Долбаный бардак, - говорил папин друг. - Ну кто мог бы подумать… через столько-то лет!
- Вот-вот, - ответил папа. - И это одна из главных загадок, верно? Почему сейчас? Почему не пятнадцать лет назад, когда его перевезли сюда? Я просто не врубаюсь, Рон. А ты не шпынял его за какую-нибудь очередную дурацкую заявку? Может, ты его обидел или разозлил?
Кристабель не все слова понимала, но точно знала, что говорят они о том, что произошло в доме мистера Селларса. Утром, еще до того, как она пошла в школу, папа говорил кому-то по телефону про взрыв и пожар.
-… Но надо отдать старой сволочи должное. - Капитан Паркинс рассмеялся, но как-то сердито. - Не представляю, как он ухитрился все это обтяпать, но он нас почти надул.
Кристабель сжала принца Пикапика. Кукла протестующе пискнула.
- Если бы машина горела еще несколько минут, - продолжил капитан Паркинс, - мы уже не отличили бы то, что он оставил на сиденье, от сгоревшего Селларса. Пепел, жиры, разная органика - он, похоже, все чайной ложечкой отмерял, добиваясь нужных пропорций. Вот ведь сволочь хитроумная.
- Мы все равно обнаружили бы дыры в ограде, - сказал папа.
- Верно, но не сразу. И он получил бы еще двадцать четыре часа форы.
Кристабель услышала, как папа встал, и на секунду испугалась, но потом расслышала, что он расхаживает по комнате - он так всегда делает, когда говорит по телефону.
- Может быть. Но, Рон, это все равно не объясняет, как он ухитрился так быстро выбраться с базы, черт подери! Ведь он сидел в инвалидной коляске!
- Военная полиция уже все проверяет. Не исключено, что его кто-то пожалел и подвез. Или он просто съехал с холма и теперь прячется в городке скваттеров. Но когда мы перевернем все вокруг вверх дном, любой, кто хоть что-то знает, все нам расскажет. Что-нибудь да всплывет.
- Если только у него не было сообщника, который помог ему уехать из окрестностей базы.
- Да где он мог найти сообщника? На базе? За такое светит трибунал, Майк. А за пределами базы он никого не знал. Мы же держали под контролем всех, кто к нему приходил и кому он звонил, - у него даже не было доступа к сети! А все остальное не опасно. Он у нас был под плотным колпаком. Играл в шахматы по переписке с одним пенсионером из Австралии - его мы уже тщательно проверили, - заказал пару каталогов, выписал несколько журналов и тому подобное.
- И все равно не поверю, что он провернул такое без помощника. Кто-то ему точно помогал. И когда я этого типа вычислю… он у меня пожалеет, что родился.
Услышав какой-то стук, Кристабель обернулась. Принц Пикапик уполз под стол в гостиной, и теперь кукла-выдра билась о ножку стола. Ваза на нем могла в любую секунду упасть, папа это обязательно услышит и тогда рассердится по-настоящему. Перепуганная Кристабель поползла за беглецом, и тут из-за угла вышла мама и едва о нее не споткнулась.
Кристабель взвизгнула.
- Майк, да поговори ты хоть немного с ребенком! - крикнула мать в закрытую дверь кабинета. - Скажи ей наконец, что все хорошо и бояться нечего. Бедная малышка скоро с ума от страха сойдет.
Супом Кристабель кормили уже в постели.
Посреди ночи Кристабель в испуге проснулась. Ведь мистер Селларс попросил ее после школы надеть книгоочки! А она забыла, потому что пришла из школы рано.
Она тихонько сползла на пол и залезла под кровать, где спрятала очки. Старые очки она взяла с собой в школу и на переменке выбросила их в мусорник возле классной комнаты, как и велел мистер Селларс.
Лежать под кроватью было интересно. Она как бы очутилась в Пещере Ветров в Выдромире. На секундочку Кристабель задумалась: а вдруг и в самом деле где-то есть такая пещера? Хотя папа ей сказал, что все выдры в мире теперь живут только в зоопарках, так что и Пещеры Ветров, наверное, больше нет.
Сейчас очки не мигали, как в прошлый раз. Она надела их, но и слов никаких не появилось, и Кристабель еще больше испугалась. Неужели с мистером Селларсом что-то случилось под землей, когда дом взорвался? А вдруг он ранен или заблудился в том туннеле?
Она коснулась выключателя. Очки и теперь не включились, но едва она решила, что они, должно быть, сломались, как кто-то тихонько произнес ей в ухо: «Кристабель!» Она с перепугу дернулась и ударилась головой о ножку кровати. Потом, набравшись храбрости, сняла очки и высунула голову из-под кровати, но даже в темноте разглядела, что в комнате никого нет. Тогда она снова надела очки.
- Кристабель, - повторил голосок. - Это ты? - А ведь это мистер Селларс говорит с ней через очки, догадалась она.
- Да, я, - прошептала Кристабель и неожиданно увидела его, сидящего в кресле. Свет падал лишь на половину его странного лица, и выглядел он страшнее обычного, но она все равно была рада видеть, что он жив и не ранен. - Извините, что не надела их раньше…
- Тише. Не надо извиняться. Все хорошо. Теперь, когда захочешь со мной поговорить, надень очки и скажи… ну-ка, надо подумать… - Он нахмурился. - Может, ты сама выберешь слово, малышка Кристабель? Какое угодно, но только не из тех, которые люди часто произносят.
Она крепко задумалась.
- А как звали того маленького человечка из сказки? - прошептала она. - Девочка должна была угадать его имя.
Мистер Селларс медленно улыбнулся.
- Румпельштильцхен? Очень хорошо, Кристабель, просто отлично. Произнеси это имя, чтобы я смог его закодировать. Готово. Теперь можешь его произнести и связаться со мной каждый день после школы. Или по дороге домой, когда рядом никого нет. Мне сейчас предстоят очень трудные дела, Кристабель. Быть может, самые важные в жизни.
- Вы хотите еще что-то взорвать?
- Господи, надеюсь, не придется. Ты тогда очень испугалась? Я слышал взрыв. Ты отлично поработала, дорогая моя. Ты очень-очень храбрая девочка, из тебя выйдет замечательная революционерка. - Он снова улыбнулся. - Нет, никаких взрывов больше не будет, но твоя помощь мне иногда потребуется. Меня будут искать очень много людей.
- Знаю. Папа говорил о вас с капитаном Паркинсом. - Кристабель пересказала то, что сумела вспомнить.
- Что ж, тогда мне не на что жаловаться. А ты, юная леди, ложись-ка спать. Вызови меня завтра. Запомни, надо лишь надеть очки и сказать «Румпельштильцхен».
Когда забавный старик исчез, Кристабель сняла очки и выползла из-под кровати. Теперь, когда она узнала, что у мистера Селларса все хорошо, ей вдруг очень захотелось спать.
Она забралась под одеяло и вдруг увидела за окном чье-то лицо.
- Там было лицо, мамочка! Я точно видела!
Мать прижала дочку и погладила ее по голове. От нее привычно пахло вечерним лосьоном.
- Наверное, тебе все-таки приснился дурной сон, детка. Папа проверил, но никого возле дома не увидел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129