Он настоящий. - Рени не могла бы объяснить, откуда она это знает. Но она знала. Будь это неподвижный снимок, как наскальная роспись в гостиной Сьюзен, заметить разницу было бы труднее. Но движение экспоненциально увеличивало количество информации, получаемой глазом - и мозгом. Рени занималась ВР не так долго, как Сьюзен, но глаз ее был наметан не хуже. Даже в «Мистере Джи», хозяева которого явно имели доступ к наисовременнейшему оборудованию, она подмечала легкую рассогласованность, неестественность движений. Но город золотых башен, трепещущих знамен и поездов надземки был безупречен.
- Мне кажется, я где-то видел этот город, - произнес Ксаббу. - Это как сон.
Сьюзен взялась за сенсоры и подала какую-то команду.
- Идет на автомате. Не могу найти никакой вложенной информации… - Она нахмурилась. - Я даже…
Картина исчезла. На мгновение монитор потемнел, потом на нем посыпался снег облетающих пикселей .
- Что вы сделали? - Рени оторвала взгляд от монитора. Мерцающий, искристый свет напомнил ей о последнем жутком часе у «Мистера Джи».
- Ничего. Чертова штуковина сама отрубилась. - Сьюзен перезапустила систему - та включилась, точно и не произошло ничего. - И сгинула.
- Сама отключилась?!
- Сгинула. Сдохла! И следа не осталось.
Десять минут спустя Сьюзен опять бросила сенсоры и откатила кресло от монитора. Она обыскала и собственный компьютер, и пульт Рени, но безрезультатно.
- Глаза болят, - пожаловалась она. - Хочешь попробовать?
- Не могу придумать ничего такого, чего бы вы не пробовали. Как оно могло исчезнуть?
- Автофаг. Отработал и сожрал себя. Ничего не осталось.
- Так что все, что у нас было, - город на картинке, - мрачно заключила Рени. - К чему он - Бог знает. А теперь и его нет.
- Господи! Чуть не забыла! - Сьюзен снова подъехала к компьютеру. - Когда эта штука сделала керплоонк , я снимала копию с одного кадра. Посмотрим, что получилось. - Она запустила программу поиска, и через пару секунд экран заполнила паутинно-золотая абстракция. - Вот оно! - Доктор прищурилась. - Как. Когда я снимала копию, четкость уже начала теряться. Ирен, у меня уже глаза не те. Тут можно что-то разобрать, кроме салата из пикселей?
- Кажется, да…
- Вон башня, - медленно произнес Ксаббу. - Там.
- Верно. Тогда это надо перенести на главную систему. Поскольку кадр я снимала сама, можно считать его инертным и безопасным - хотя все это настолько странно, что я уже боюсь утверждать что бы то ни было. Ладно. - Она поиграла несколько минут с соединительными кабелями, и вскоре присутствующие уже смотрели на золотое пятно, размазанное по нескольким ярдам стенного экрана лаборатории.
- У меня есть кое-какие программы очистки изображения, они могут помочь, - заметила Сьюзен. - Предварительную работу они могут провести, пока мы обедаем, - отсеять шум, по возможности обратить потерю разрешения. Пошли. У Джереми уже, наверное, истерика.
- Ксаббу! - Рени положила руку на плечо бушмена, завороженного картиной на экране. - Ты в порядке?
- Даже в таком, искаженном, виде этот город кажется мне знакомым. - Он оглядел бесформенные янтарные, золотые, сливочно-желтые разводы. - Я где-то видел его, но это не столько воспоминание, сколько ощущение.
Рени пожала плечами.
- Не знаю, что и сказать. Пошли обедать. Может, еще вспомнится.
Ксаббу неохотно последовал за ней, остановившись в дверях лифта, чтобы бросить назад прощальный взгляд. Лоб его избороздили морщины.
Сьюзен оказалась права: Джереми был оскорблен, что доктор и ее друзья опоздали на обед на целых двадцать минут.
- Рыбу я не начинал жарить, пока не заслышал ваших шагов, - обвиняющим тоном заявил он, - но за овощи поручиться не могу.
На самом деле овощи были выше всех похвал, а камбала - нежнейшей. Рени не могла и припомнить, когда в последний раз так ела, о чем не преминула сообщить Дако.
Тот, несколько умиротворенный, кивнул, убирая тарелки.
- Доктор Ван Блик предпочла бы питаться сандвичами, - заявил он тоном антиквара, у которого попросили свежий комикс.
Сьюзен рассмеялась.
- Просто мне не хочется подниматься и садиться за стол, когда я работаю. В дни, когда я не пропускаю обед, а еще лучше - и ужин, - вот в эти дни я ощущаю свой возраст. Джереми, неужели ты хочешь, чтобы я была старухой?
- Доктор отнюдь не стара, - ответил он. - Доктор упряма и эгоистична.
Он удалился в кухню.
- Бедняга. - Сьюзен покачала головой. - Он появился в нашем доме, когда мой муж был еще жив. Тогда у нас бывали вечера, приходили гости из университета, иностранцы. Конечно, в то время работы по дому бывало больше. Но он прав - сейчас он меня после завтрака и не видит, если только не надо подписывать счета. Оставляет ядовитые записочки о том, что сделал, а я не оценила. Боюсь, я над ними посмеиваюсь.
Ксаббу наблюдал за Джереми с осторожным любопытством.
- Он похож на брата моей матери: гордый человек, которому под силу больше, чем он делает. Это плохо для его духа.
Сьюзен поджала губы. Рени подумала, что доктор может обидеться.
- Может, вы и правы, - произнесла Сьюзен наконец. - Я не ставила перед Джереми серьезных задач в последнее время, надеялась на собственные силы. Может, это эгоизм с моей стороны. - Она повернулась к Рени: - Он пришел к нам, когда порядка в стране еще не было. Почти необразованный - ты не знаешь, как тебе повезло, Ирен. К твоему рождению школьная система значительно улучшилась. Но я думаю, Джереми мог бы добиться успеха во многих профессиях, будь у него возможность. Он учится быстро и очень старательно. - Доктор опустила глаза на зажатую в старческих пальцах серебряную ложку. - Я надеялась, что его поколение станет последним, которому мы отравили будущее.
Рени не могла не вспомнить собственного отца, тонувшего в невидимом для окружающих океане, не способном найти почву под ногами.
- Я подумаю над вашими словами, Ксаббу. - Сьюзен отложила ложку и торопливо вытерла руки. - Может, я закоснела в своих привычках. Ладно, пошли посмотрим, как там наш загадочный город.
Программы-отобразители превратили кадр в некое подобие разборчивой картины. Город превратился в сад расплывчатых, вытянутых по вертикали многогранников, импрессионистские мазки представляли дороги и колеи надземки. Рени и доктор принялись исправлять детали, добавляя их из собственной памяти там, где программы очистки изображения оказались бессильны. Особенно большую помощь оказал Ксаббу. Зрительная память у него была превосходной: если Рени и Сьюзен лишь помнили, что в стене вроде бы виднелись окна, Ксаббу мог сказать, сколько их было и в каких горел свет.
Еще через час картина приобрела отчетливое сходство с золотым городом, несколько незабываемых секунд горевшим на мониторе Сьюзен. Четкость оставляла желать лучшего, в некоторых местах реконструировать приходилось наобум, но всякий видевший этот город узнал бы изображение.
- Вот отсюда и начнем искать. - Сьюзен склонила голову к плечу. - Хотя чего-то все же не хватает.
- Он больше не похож на настоящий, - ответила Рени. - Пропала… жизненность . Естественно - это же плоская, восстановленная картинка. Но очарование оригинала было в ней. Словно мы смотрели через дыру в экране на реальный город.
- Наверное, ты права. И все-таки более чертовски странного места я не видала. Если оно настоящее, это, должно быть, оно из тех фабричных фибрамидных чудовищ, которые сейчас вырастают за одну ночь на индонезийских островах. - Сьюзен потерла колени. - Эти чертовы сенсоры начинают натирать. Боюсь, на этом придется и закончить, милая моя. Но я начну искать похожие снимки в специализированных сетях - ты ведь на работу еще не вышла, да? Ну вот, тогда этим займусь я. У меня есть три контракта, на которые я могу списать расходы: все от транснационалок, проекты на миллионы человеко-часов; они и не заметят пары лишних коннектов. И у меня есть подруга - ну ладно, знакомая - по имени Мартина Дерубен, совершенно гениальная исследовательница. Посмотрим, может, она знает. Мартина может и бесплатно помочь, если ради доброго дела. - Она снова окинула Рени проницательным взглядом. - Это ведь ради доброго дела? Вижу, что для тебя это очень важно.
Рени сумела только кивнуть.
- Вот и ладно. Пошли. Я вам позвоню, если выйду на след.
На выходе из лифта их встретил Дако. Машина, словно по волшебству, уже ждала у парадного.
Рени обняла доктора Ван Блик и чмокнула в напудренную щечку.
- Спасибо. Так приятно было вас снова увидеть.
Сьюзен улыбнулась.
- Знаешь, чтобы нанести визит, не стоит ждать, пока на тебя насядут виртуальные террористы.
- Ладно. Спасибо вам большое.
Ксаббу пожал доктору руку. Сьюзен не отпускала его несколько секунд, внимательно глядя в лицо.
- Приятно было с вами познакомиться. Надеюсь, вы придете снова.
- С большим удовольствием.
- Отлично. Тогда решено.
Доктор вкатила свое кресло на крыльцо, пока они залезали в машину, и махала им рукой из тени колонн, пока Дако разворачивался, выезжая на длинную аллею.
- Вы печальны.
Ксаббу уже давно вглядывался в нее, отчего Рени становилось неуютно.
- Не печальна. Просто… нервничаю. Каждый раз, когда мне кажется, что дело сдвинулось с мертвой точки, я упираюсь в глухую стену.
- Вам стоит сказать не «я», а «мы».
Его ясные карие глаза укоряли, но у Рени не осталось сил даже испытывать вину.
- Ты очень помог мне, Ксаббу. Конечно.
- Я говорю не о себе, а о вас. Вы не одна - посмотрите, сегодня мы говорили с этой мудрой женщиной, вашим другом, и она поможет нам. Сила в товариществе и семье. - Ксаббу развел руками. - Все мы слабы по сравнению с такими могучими силами, как гроза или песчаная буря.
- Это сильнее песчаной бури. - Рени машинально поискала сигарету, но вспомнила, что в автобусе курить не разрешается. - Если я не совсем сошла с ума, это дело страшнее и удивительнее всего, о чем я только слышала.
- Вот потому вам пришло время звать на помощь. В моей семье говорят: «Хотел бы я видеть бабуинов на этом камне». Только мы их зовем «люди, сидящие на пятках».
- Кого - их?
- Бабуинов. Меня учили, что все существа, живущие под солнцем, тоже люди - как мы, только другие. Я знаю, среди горожан не принято так думать, но для моей семьи, особенно семьи отца, все живые твари - люди. Бабуины - люди, сидящие на пятках. Вы их, конечно, видели и знаете, что это так.
Рени кивнула. Ей было немножко стыдно, что бабуинов она видела только в клетках Дурбанского зоопарка.
- Но зачем желать, чтобы на скале сидели бабуины?
- Это значит, что пришло время великой нужды и нам нужна помощь. Обычно мой народ не питает дружеских чувств к людям, сидящим на пятках. Когда-то, давным-давно, бабуины совершили великий грех против Деда Богомола. Между ними и его народом была большая война.
Рени не могла сдержать улыбки. Бушмен говорил о мифических созданиях, богомолах и обезьянах, точно о товарищах-студентах.
- Война?
- Да. Началась она с долгого спора. Богомол испугался, что спор не кончится добром, и, чтобы не оказаться застигнутым врасплох, послал одного из своих сыновей собирать дерево для стрел. Бабуины увидали, что мальчик старательно собирает деревяшки, и спросили его, что он делает. - Ксаббу покачал головой. - Юный Богомол был по-детски наивен. Он сказал им, что его отец готовится к войне с людьми, сидящими на пятках. Бабуины разгневались и испугались. Все больше и больше распалялись они, споря меж собой, пока, наконец, не накинулись на юного Богомола и не убили его. Расхрабрившись от легкой победы, они вырвали ему глаз и принялись играть им, перекидывая, будто мяч, и выкрикивая: «Я хочу! Чья очередь?» - снова и снова.
Старый Дед Богомол услыхал во сне, что сын зовет его. Он взял свой лук и побежал так быстро, что немногие стрелы в его колчане трещали, как колючий куст на ветру. Схватился он с бабуинами и, хотя было их много больше, отобрал у них глаз сына, хотя и сам был тяжело ранен. Бросил он глаз в кожаный мешок и убежал.
Он отнес глаз туда, где вода проступает из-под земли и растут тростники, бросил глаз в воду и приказал ему расти снова. Много дней подряд возвращался он, и ничего не менялось, но он продолжал приходить и однажды услыхал плеск воды - то его сын, снова живой, плескался в источнике. - Ксаббу улыбнулся, радуясь счастливому концу, но быстро посерьезнел. - Такова была первая битва между бабуинами и народом Богомола. Долгой и кровавой была та война, и обе стороны понесли много потерь, прежде чем она кончилась.
- Но я не понимаю. Если дело в этом, почему вы ждете от бабуинов помощи? Они ужасны!
- Да, но такими они стали лишь от страха, думая, что Дед Богомол пойдет на них войной. А причина того, что мы просим о помощи бабуинов, в старой сказке семьи моего отца. Но я боюсь, что слишком заболтался. - Он глянул на Рени из-под длинных ресниц - как ей показалось, с доброй усмешкой.
- Нет, продолжай, пожалуйста, - попросила она. Что угодно, лишь бы не размышлять о своих неудачах, пока за окнами проплывает серый город.
- Это случилось давно - так давно, что вы, наверное, сочтете эту историю мифом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129