Действуя совместно, парочка создала временную затычку в информсистеме острова. Или система, или люди-наблюдатели обязательно обнаружат ее минут через десять, но большего Дреду и не требовалось.
- Я Четвертый. Прокол завершен.
Моцарт поднимал Дреда, как на крыльях. Наслаждение накатывалось волнами холодного пламени, но он сдерживал возбуждение.
- Хорошо. Третий, начинайте качать.
- С удовольствием, jefe, - кивнул Челестино. Системщик закрыл глаза и зашевелил пальцами, создавая каналы ввода-вывода.
- Как только закончишь, сделай мне линк и открой массивы, - добавил Дред, сохраняя в голосе спокойствие. У него начала появляться иррациональная ненависть к этому напыщенному идиоту из бывших военных, а это почти так же плохо, как излишняя доверчивость.
Он снова закрыл глаза и стал следить, как дисплей отсчитывает секунды. Челестино дирижировал своим невидимым информационным оркестром, остальные инфоокна оставались статичными. Дред позволил себе несколько секунд наслаждения ситуацией. В тех очень редких случаях, когда обсуждали работу, некоторые его коллеги из очень узкого круга экспертов называли то, что они делают, «искусством». На взгляд Дреда, все это чушь собачья. Это просто работа - хотя в таких случаях, как сейчас, работа возбуждающая, удовлетворяющая и бросающая вызов его мастерству. Но ничто столь расписанное и запланированное нельзя называть искусством.
А вот охота - да, это искусство. Искусство момента, искусство шанса, искусство храбрости, ужаса и слепой отточенной остроты событий. Их даже сравнивать нельзя. С одной стороны работа, с другой - секс. Можно быть хорошим специалистом и гордиться своей работой, но невозможно сопоставить даже самую лучшую работу и охоту с ее непредсказуемостью.
В голове Дреда послышался голос Челестино:
- Станция подкачки готова и запущена, jefe. Вам нужен канал в их сеть безопасности?
- Конечно, еще как нужен! Первый, доложите.
В окошке первого канала все еще виднелась черная вода, но теперь снятая с более высокой точки.
- Мы в пятнадцати километрах и приближаемся.
- Ждите моего сигнала.
Еще секунда, и музыка начала приближаться к крещендо. На периферии зрения Дреда замигал массив крошечных окошек.
- Третий, какое из окон - передающий канал?
- Второе слева, - ответил Челестино. - Сейчас оно молчит.
Дред увеличил указанное окно и проверил его статус, но не потому, что считал, будто системщик настолько некомпетентен, а потому, что сам пребывал в неповторимом и богоподобном состоянии - ему хотелось лично управлять каждой искоркой, каждым падающим листиком. Челестино был прав, сейчас канал молчал.
- Первый, начинайте.
Тишина тянулась еще несколько секунд, затем он услышал в ухе потрескивание радиоволны. Для верности он убрал громкость на собственной линии связи с Первым, но и сейчас слышал их через канал службы безопасности на острове Сантуарио - так, как их слышат охранники.
«Помогите! Сантуарио, вы меня слышите?» Дред слышал голос фальшивого пилота с небольшой задержкой, пока система делала перевод с испанского, но он был удовлетворен - сквозь профессиональную мужественность в голосе актера отчетливо пробивалась паника. Сестрички Бейнха сделали хороший выбор. «Сантуарио, вы меня слышите? Это ХА1339 из Синсельехо. Помогите! Вы меня слышите?»
«Это Сантуарио, ХА1339. Мы вас видим на радаре. Вы слишком близко. Пожалуйста, сверните на восток и выйдите из охраняемой зоны».
Дред кивнул. Вежливо, но быстро и твердо. Новая фирма безопасности, охраняющая остров, честно отрабатывала свои деньги.
«Мы потеряли хвостовой ротор. Сантуарио, вы меня слышите? Мы потеряли хвостовой ротор. Просим разрешения на посадку».
Пауза перед ответом было очень короткой. «Посадка невозможна. Это запретная зона, установленная Авиационным актом ООН. Советую лететь в Картахену, в гражданский аэропорт или на вертолетную площадку - до нее всего пять километров».
Яростные вопли пилота прозвучали весьма убедительно. Дред не смог не рассмеяться.
«Сволочи! Я теряю высоту! Я не дотяну до Картахены! У меня четыре пассажира и два члена экипажа, и я едва удерживаю машину в воздухе».
Остров Сантуарио упорно не желал оправдывать свое название, означавшее «прибежище».
«Мне очень жаль, ХА1339, но я не могу нарушить строгий приказ. Повторяю, не могу нарушить строгий приказ. Еще раз советую лететь в Картахену. Если вы попытаетесь сесть на острове, буду вынужден обращаться с вами как с нападающими. Вы меня поняли?»
Прозвучавший в ответ голос пилота был спокойным и скорбным. Громкий шум, заглушавший иногда его слова, очень четко имитировал звук разваливающегося на части турбореактивного вертолета.
«Не смогу… проклятый ротор… не справляюсь с управлением. Мы падаем. Попробую не… разбиться на вашем драгоценном острове. Надеюсь… сгниете в аду».
Вмешался новый встревоженный голос, человек говорил по-испански. Дред проверил мигающие огоньки и убедился, что это один из параллельных каналов охранников острова.
«Визуальный контакт, сэр. Задний ротор поврежден - все, как он говорил. Идет очень низко над водой, курс хаотичный. Возможно, упадут на скалы… Господи, упали!»
Издалека донесся глухой лязг, словно кто-то ударил молотком по взятому в руку гонгу. Дред улыбнулся.
«Они упали внутри нашего периметра, сэр. Вертолет не загорелся, поэтому кто-то мог уцелеть, но подлодки через две-три минуты его разнесут».
«Проклятье! Они точно в нашей зоне, Охеда?» Командир островной службы безопасности явно не стремился оказаться в подобной ситуации.
«Вижу вертолет, сэр. Он еще висит на скалах, но при такой волне долго там не продержится».
Офицер вызвал первые картинки, переданные летающими телекамерами, и, когда увидел, что слова наблюдателя подтверждаются, снова выругался. Дред решил, что догадывается, о чем тот сейчас думает: служба безопасности работает на этом острове уже лет двадцать, пусть даже его фирма подписала контракт с владельцем совсем недавно. Двадцать лет, и за все это время - ничего чрезвычайного, если не считать местных рыбаков, дрейфующих порой к границе запретной зоны. А он, пусть и законно, только что не позволил совершить посадку терпящему аварию вертолету. Вправе ли он теперь довести законный запрет до логического конца и допустить, чтобы оставшихся в живых при аварии прикончили роботы-субмарины? И может ли он отдать подобный приказ в присутствии своих подчиненных и надеяться после этого на их уважение, если возникнет реальная угроза?
«Сукин сын!» Офицер боролся с сомнениями почти до того момента, когда менять что-либо станет поздно. «Отключите локаторы субмарин и всю морскую систему „охотник-жертва“. Япе, как можно быстрее вышли катер на поиски уцелевших. А я свяжусь с главным боссом и сообщу о наших действиях».
«Крючок, леска и поплавок». Дред вскочил.
- Вторая группа, начали! - Он махнул своей половине группы вторжения, дюжине бойцов в неопреновых костюмах, какими пользуются коммандос.
Рука Дреда еще опускалась, а они уже сталкивали на воду лодку. Он побежал к ним. Его работа только начиналась.
Лодка бесшумно пересекала пролив, аккуратно огибая дремлющие мины. Их системы поиска и уничтожения были отключены, но это вовсе не означало, что мина не взорвется при случайном контакте. Дред сидел на корме, довольный тем, что сейчас командует кто-то другой. У него задачи поважнее, чем направлять лодку.
«Где же оно?» Он закрыл глаза и выключил музыку. Канал подслушки, встроенный в систему безопасности острова, еще работал: он слышал, как командир охранников разговаривает с людьми в спасательном катере, только что вышедшем в море с дальней оконечности острова. Никто пока не обнаружил информационную заглушку, но эта проблема все равно очень скоро станет академической: через пару минут спасательный катер доберется до упавшего вертолета. И если тот не очень сильно поврежден, они быстро поймут, что машиной управляли по радио. И что их обвели вокруг пальца.
«Где?» Дред погрузился в собственные мысли, отыскивая трудноуловимый первый контакт - тот пульс, то электронное сердцебиение, которое подскажет, где надо стиснуть челюсти.
Способность к «скрутке», как Дред ее сам назвал, он обнаружил в доме своих первых приемных родителей. Вообще-то «скрутка» оказалась лишь вторым из чудес: первым стало то, что его вообще кто-то усыновил. К семи годам он уже убил троих детей примерно своего возраста. Раскрыто было лишь одно из убийств, да и его приписали трагической, но кратковременной утрате контроля над собой; другие два сочли несчастными случаями. Чушь, конечно. Дред - тогда он еще не избрал для себя столь мелодраматическое имя - несколько дней носил с собой молоток, спрятав его на поясе, и выжидал удобного момента. И то, что он столкнул обе жертвы второго нападения по железной лестнице, разбив им головы молотком, было лишь последней вспышкой гнева, а не сознательной попыткой замаскировать последствия.
Но даже если бы за ним не числилось убийство, детской комиссии штата Квинсленд все равно пришлось бы потрудиться, пристраивая его в семью. Уже само его происхождение (мать - аборигенка, алкоголичка и проститутка, отец - филиппинский пират, пойманный и казненный вскоре после зачатия малютки Дреда) заставило комиссию предложить будущим приемным родителям денежную премию, своего рода скидку. Но избавление от юного Джонни Вулгару, как быстро обнаружили бюрократы из комиссии, оправдывало даже небольшую дыру в бюджете. Джонни был несчастьем, готовым произойти в любой момент.
Обстоятельства, при которых он впервые крутанул, оказались на удивление обычными. Его приемная мать, разъяренная жестоким обращением Джонни с семейным котом, обозвала его мелкой черномазой сволочью. В ответ он свалил что-то со стола, и она схватила его, решив запереть в комнате. Когда она волокла его через гостиную, ярость Джонни достигла апогея, и стенной экран внезапно замерцал и погас.
К печали его приемных родителей, внутренние повреждения электроники оказались не подлежащими ремонту, и почти месяц им пришлось обходиться без нормальной связи с миром, пока они не смогли купить новый экран.
Они так и не связали это происшествие с мальчишкой, хотя знали, что он способен на другие, более прозаические акты вандализма. Но Джонни совпадение заметил и задумался: может, тут какая-то магия? Парочка экспериментов подтвердила, что так оно и есть - по крайней мере, действовало не хуже магии - и умение это принадлежит ему. Всего один день, проведенный в чулане с датапультом приемного отца доказал, что Дред способен это проделывать, и не впадая в ярость, - достаточно мыслить нужным образом и в нужном направлении.
Несколько лет, переходя от одних приемных родителей к другим, он почти не пользовался своей способностью, если не считать мелкого вандализма и ничтожной мести. Даже когда его секреты становились все более ужасными, ему никогда и в голову не приходило воспользоваться своим даром для значительных целей - ну, вырубил разок камеры слежения во время грабежа - или на очередной охоте, которые он полюбил, даже не достигнув половой зрелости. И лишь когда Старик, потратив немалые деньги, сумел перевести его из тюрьмы для несовершеннолетних в психиатрическую клинику - первую, но далеко не последнюю, пока он не попал в заведение, которым Старик фактически владел, - Дред понял, что с помощью «скрутки» можно проворачивать крупные дела…
Лодка качнулась, и это движение на мгновение вернуло его в реальный мир. Дред оттолкнул от себя небо, воду и притаившихся возле него людей. «Где это? Вернуться. Ухватить и держать».
Но подобное использование его способности было гораздо труднее простого уничтожения, которое он практиковал в молодости, или более поздней тактики простого «замораживания» электронных компонентов. Предстоящий ему сегодня трюк требовал умения, которым он еще не до конца овладел, несмотря на то, что почти год провел в одной из лабораторий Старика, где занимался изматывающими тренировками под радостные одобрения ученых в белых халатах, - но их поддержку омрачал страх перед Дредом, который они не смогли скрыть. И трудно сказать, какая именно все нарастающая власть из двух доставляла ему большее наслаждение.
«Отыскать, затем добраться». Наконец он заметил информационную заглушку, вцепился в нее сознанием, обволок ее мыслями, позволил им проникнуть внутрь. Механическое вторжение в электронную нервную систему острова, проведенное его инженерной командой, было критическим первым шагом: ему, до начала своей работы, требовалось как можно глубже пробраться в систему безопасности. Для этого был необходим скрупулезный контроль, и у него уже заболела голова. Когда он пользовался своей способностью дольше нескольких секунд, то ощущал, как «скрутка» раскаленной спиралью сушит мозг, словно воспалившаяся железа.
Подобно почуявшей след гончей он обыскивал неописуемый внутренний мрак «скрутки», пока не обнаружил нужные электронные импульсы и не проследил поток данных до источника в главном процессоре и массивах памяти системы безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
- Я Четвертый. Прокол завершен.
Моцарт поднимал Дреда, как на крыльях. Наслаждение накатывалось волнами холодного пламени, но он сдерживал возбуждение.
- Хорошо. Третий, начинайте качать.
- С удовольствием, jefe, - кивнул Челестино. Системщик закрыл глаза и зашевелил пальцами, создавая каналы ввода-вывода.
- Как только закончишь, сделай мне линк и открой массивы, - добавил Дред, сохраняя в голосе спокойствие. У него начала появляться иррациональная ненависть к этому напыщенному идиоту из бывших военных, а это почти так же плохо, как излишняя доверчивость.
Он снова закрыл глаза и стал следить, как дисплей отсчитывает секунды. Челестино дирижировал своим невидимым информационным оркестром, остальные инфоокна оставались статичными. Дред позволил себе несколько секунд наслаждения ситуацией. В тех очень редких случаях, когда обсуждали работу, некоторые его коллеги из очень узкого круга экспертов называли то, что они делают, «искусством». На взгляд Дреда, все это чушь собачья. Это просто работа - хотя в таких случаях, как сейчас, работа возбуждающая, удовлетворяющая и бросающая вызов его мастерству. Но ничто столь расписанное и запланированное нельзя называть искусством.
А вот охота - да, это искусство. Искусство момента, искусство шанса, искусство храбрости, ужаса и слепой отточенной остроты событий. Их даже сравнивать нельзя. С одной стороны работа, с другой - секс. Можно быть хорошим специалистом и гордиться своей работой, но невозможно сопоставить даже самую лучшую работу и охоту с ее непредсказуемостью.
В голове Дреда послышался голос Челестино:
- Станция подкачки готова и запущена, jefe. Вам нужен канал в их сеть безопасности?
- Конечно, еще как нужен! Первый, доложите.
В окошке первого канала все еще виднелась черная вода, но теперь снятая с более высокой точки.
- Мы в пятнадцати километрах и приближаемся.
- Ждите моего сигнала.
Еще секунда, и музыка начала приближаться к крещендо. На периферии зрения Дреда замигал массив крошечных окошек.
- Третий, какое из окон - передающий канал?
- Второе слева, - ответил Челестино. - Сейчас оно молчит.
Дред увеличил указанное окно и проверил его статус, но не потому, что считал, будто системщик настолько некомпетентен, а потому, что сам пребывал в неповторимом и богоподобном состоянии - ему хотелось лично управлять каждой искоркой, каждым падающим листиком. Челестино был прав, сейчас канал молчал.
- Первый, начинайте.
Тишина тянулась еще несколько секунд, затем он услышал в ухе потрескивание радиоволны. Для верности он убрал громкость на собственной линии связи с Первым, но и сейчас слышал их через канал службы безопасности на острове Сантуарио - так, как их слышат охранники.
«Помогите! Сантуарио, вы меня слышите?» Дред слышал голос фальшивого пилота с небольшой задержкой, пока система делала перевод с испанского, но он был удовлетворен - сквозь профессиональную мужественность в голосе актера отчетливо пробивалась паника. Сестрички Бейнха сделали хороший выбор. «Сантуарио, вы меня слышите? Это ХА1339 из Синсельехо. Помогите! Вы меня слышите?»
«Это Сантуарио, ХА1339. Мы вас видим на радаре. Вы слишком близко. Пожалуйста, сверните на восток и выйдите из охраняемой зоны».
Дред кивнул. Вежливо, но быстро и твердо. Новая фирма безопасности, охраняющая остров, честно отрабатывала свои деньги.
«Мы потеряли хвостовой ротор. Сантуарио, вы меня слышите? Мы потеряли хвостовой ротор. Просим разрешения на посадку».
Пауза перед ответом было очень короткой. «Посадка невозможна. Это запретная зона, установленная Авиационным актом ООН. Советую лететь в Картахену, в гражданский аэропорт или на вертолетную площадку - до нее всего пять километров».
Яростные вопли пилота прозвучали весьма убедительно. Дред не смог не рассмеяться.
«Сволочи! Я теряю высоту! Я не дотяну до Картахены! У меня четыре пассажира и два члена экипажа, и я едва удерживаю машину в воздухе».
Остров Сантуарио упорно не желал оправдывать свое название, означавшее «прибежище».
«Мне очень жаль, ХА1339, но я не могу нарушить строгий приказ. Повторяю, не могу нарушить строгий приказ. Еще раз советую лететь в Картахену. Если вы попытаетесь сесть на острове, буду вынужден обращаться с вами как с нападающими. Вы меня поняли?»
Прозвучавший в ответ голос пилота был спокойным и скорбным. Громкий шум, заглушавший иногда его слова, очень четко имитировал звук разваливающегося на части турбореактивного вертолета.
«Не смогу… проклятый ротор… не справляюсь с управлением. Мы падаем. Попробую не… разбиться на вашем драгоценном острове. Надеюсь… сгниете в аду».
Вмешался новый встревоженный голос, человек говорил по-испански. Дред проверил мигающие огоньки и убедился, что это один из параллельных каналов охранников острова.
«Визуальный контакт, сэр. Задний ротор поврежден - все, как он говорил. Идет очень низко над водой, курс хаотичный. Возможно, упадут на скалы… Господи, упали!»
Издалека донесся глухой лязг, словно кто-то ударил молотком по взятому в руку гонгу. Дред улыбнулся.
«Они упали внутри нашего периметра, сэр. Вертолет не загорелся, поэтому кто-то мог уцелеть, но подлодки через две-три минуты его разнесут».
«Проклятье! Они точно в нашей зоне, Охеда?» Командир островной службы безопасности явно не стремился оказаться в подобной ситуации.
«Вижу вертолет, сэр. Он еще висит на скалах, но при такой волне долго там не продержится».
Офицер вызвал первые картинки, переданные летающими телекамерами, и, когда увидел, что слова наблюдателя подтверждаются, снова выругался. Дред решил, что догадывается, о чем тот сейчас думает: служба безопасности работает на этом острове уже лет двадцать, пусть даже его фирма подписала контракт с владельцем совсем недавно. Двадцать лет, и за все это время - ничего чрезвычайного, если не считать местных рыбаков, дрейфующих порой к границе запретной зоны. А он, пусть и законно, только что не позволил совершить посадку терпящему аварию вертолету. Вправе ли он теперь довести законный запрет до логического конца и допустить, чтобы оставшихся в живых при аварии прикончили роботы-субмарины? И может ли он отдать подобный приказ в присутствии своих подчиненных и надеяться после этого на их уважение, если возникнет реальная угроза?
«Сукин сын!» Офицер боролся с сомнениями почти до того момента, когда менять что-либо станет поздно. «Отключите локаторы субмарин и всю морскую систему „охотник-жертва“. Япе, как можно быстрее вышли катер на поиски уцелевших. А я свяжусь с главным боссом и сообщу о наших действиях».
«Крючок, леска и поплавок». Дред вскочил.
- Вторая группа, начали! - Он махнул своей половине группы вторжения, дюжине бойцов в неопреновых костюмах, какими пользуются коммандос.
Рука Дреда еще опускалась, а они уже сталкивали на воду лодку. Он побежал к ним. Его работа только начиналась.
Лодка бесшумно пересекала пролив, аккуратно огибая дремлющие мины. Их системы поиска и уничтожения были отключены, но это вовсе не означало, что мина не взорвется при случайном контакте. Дред сидел на корме, довольный тем, что сейчас командует кто-то другой. У него задачи поважнее, чем направлять лодку.
«Где же оно?» Он закрыл глаза и выключил музыку. Канал подслушки, встроенный в систему безопасности острова, еще работал: он слышал, как командир охранников разговаривает с людьми в спасательном катере, только что вышедшем в море с дальней оконечности острова. Никто пока не обнаружил информационную заглушку, но эта проблема все равно очень скоро станет академической: через пару минут спасательный катер доберется до упавшего вертолета. И если тот не очень сильно поврежден, они быстро поймут, что машиной управляли по радио. И что их обвели вокруг пальца.
«Где?» Дред погрузился в собственные мысли, отыскивая трудноуловимый первый контакт - тот пульс, то электронное сердцебиение, которое подскажет, где надо стиснуть челюсти.
Способность к «скрутке», как Дред ее сам назвал, он обнаружил в доме своих первых приемных родителей. Вообще-то «скрутка» оказалась лишь вторым из чудес: первым стало то, что его вообще кто-то усыновил. К семи годам он уже убил троих детей примерно своего возраста. Раскрыто было лишь одно из убийств, да и его приписали трагической, но кратковременной утрате контроля над собой; другие два сочли несчастными случаями. Чушь, конечно. Дред - тогда он еще не избрал для себя столь мелодраматическое имя - несколько дней носил с собой молоток, спрятав его на поясе, и выжидал удобного момента. И то, что он столкнул обе жертвы второго нападения по железной лестнице, разбив им головы молотком, было лишь последней вспышкой гнева, а не сознательной попыткой замаскировать последствия.
Но даже если бы за ним не числилось убийство, детской комиссии штата Квинсленд все равно пришлось бы потрудиться, пристраивая его в семью. Уже само его происхождение (мать - аборигенка, алкоголичка и проститутка, отец - филиппинский пират, пойманный и казненный вскоре после зачатия малютки Дреда) заставило комиссию предложить будущим приемным родителям денежную премию, своего рода скидку. Но избавление от юного Джонни Вулгару, как быстро обнаружили бюрократы из комиссии, оправдывало даже небольшую дыру в бюджете. Джонни был несчастьем, готовым произойти в любой момент.
Обстоятельства, при которых он впервые крутанул, оказались на удивление обычными. Его приемная мать, разъяренная жестоким обращением Джонни с семейным котом, обозвала его мелкой черномазой сволочью. В ответ он свалил что-то со стола, и она схватила его, решив запереть в комнате. Когда она волокла его через гостиную, ярость Джонни достигла апогея, и стенной экран внезапно замерцал и погас.
К печали его приемных родителей, внутренние повреждения электроники оказались не подлежащими ремонту, и почти месяц им пришлось обходиться без нормальной связи с миром, пока они не смогли купить новый экран.
Они так и не связали это происшествие с мальчишкой, хотя знали, что он способен на другие, более прозаические акты вандализма. Но Джонни совпадение заметил и задумался: может, тут какая-то магия? Парочка экспериментов подтвердила, что так оно и есть - по крайней мере, действовало не хуже магии - и умение это принадлежит ему. Всего один день, проведенный в чулане с датапультом приемного отца доказал, что Дред способен это проделывать, и не впадая в ярость, - достаточно мыслить нужным образом и в нужном направлении.
Несколько лет, переходя от одних приемных родителей к другим, он почти не пользовался своей способностью, если не считать мелкого вандализма и ничтожной мести. Даже когда его секреты становились все более ужасными, ему никогда и в голову не приходило воспользоваться своим даром для значительных целей - ну, вырубил разок камеры слежения во время грабежа - или на очередной охоте, которые он полюбил, даже не достигнув половой зрелости. И лишь когда Старик, потратив немалые деньги, сумел перевести его из тюрьмы для несовершеннолетних в психиатрическую клинику - первую, но далеко не последнюю, пока он не попал в заведение, которым Старик фактически владел, - Дред понял, что с помощью «скрутки» можно проворачивать крупные дела…
Лодка качнулась, и это движение на мгновение вернуло его в реальный мир. Дред оттолкнул от себя небо, воду и притаившихся возле него людей. «Где это? Вернуться. Ухватить и держать».
Но подобное использование его способности было гораздо труднее простого уничтожения, которое он практиковал в молодости, или более поздней тактики простого «замораживания» электронных компонентов. Предстоящий ему сегодня трюк требовал умения, которым он еще не до конца овладел, несмотря на то, что почти год провел в одной из лабораторий Старика, где занимался изматывающими тренировками под радостные одобрения ученых в белых халатах, - но их поддержку омрачал страх перед Дредом, который они не смогли скрыть. И трудно сказать, какая именно все нарастающая власть из двух доставляла ему большее наслаждение.
«Отыскать, затем добраться». Наконец он заметил информационную заглушку, вцепился в нее сознанием, обволок ее мыслями, позволил им проникнуть внутрь. Механическое вторжение в электронную нервную систему острова, проведенное его инженерной командой, было критическим первым шагом: ему, до начала своей работы, требовалось как можно глубже пробраться в систему безопасности. Для этого был необходим скрупулезный контроль, и у него уже заболела голова. Когда он пользовался своей способностью дольше нескольких секунд, то ощущал, как «скрутка» раскаленной спиралью сушит мозг, словно воспалившаяся железа.
Подобно почуявшей след гончей он обыскивал неописуемый внутренний мрак «скрутки», пока не обнаружил нужные электронные импульсы и не проследил поток данных до источника в главном процессоре и массивах памяти системы безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129