Он может погрызть мебель?
– Нет, слава богу, пока он кажется очень воспитанным. – Она открыла крышку, и экран ожил. – Просто потому, что, похоже, могут возникнуть большие неприятности, если он попадет не в те руки.
Том задумался.
– Поэтому ты спрашивала меня о завещании, страховом полисе и положила в мой сейф свои ценности?
– Да. Кристина высказалась в том смысле, что мне неплохо бы «привести дела в порядок».
– Ничего себе! – Некоторое время Том пристально смотрел вниз, потом снова поднял взгляд на Джейни. – Говоря в терминах нашей юности, это круто.
– Да. Сегодня вечером я просмотрю первые результаты работы оценочной программы. Понятия не имею, что там обнаружу, но очень надеюсь, что начнут вырисовываться какие-то связи.
Том снова задумчиво помолчал.
– Джейни, тебя все это беспокоит?
– Конечно! Я же не идиотка, чтобы ничего не бояться. В наши дни это нормальное состояние. Сообщения даже об отдельных случаях чумы пугают меня до чертиков.
– Тут ты не одинока. Меня это тоже пугает.
– Господи, Том, что мы будем делать, если болезнь явится снова?
– Понятия не имею.
Они помолчали.
– И все же знаешь что? – в конце концов сказала Джейни. – Беспокоюсь я или нет, но мне не терпится вернуться домой и посмотреть данные.
Том взял ее за руку и сжал, как бы подбадривая.
– И в то же время, по твоим словам, все это сводит тебя с ума. Думаю, тут ты не права. Впервые за несколько лет ты чувствуешь себя по-настоящему живой и не знаешь, куда девать всю эту позитивную энергию.
– Однако я… разрываюсь… по многим причинам…
– Самая главная из которых состоит в том, что ты жаждешь вернуться к тихой, нормальной жизни. Боюсь, у Космического Тролля насчет тебя другие планы.
– В данный момент я хочу, чтобы он вылез вон из-под того моста не в самом скверном настроении.
– Не по твоему призыву, дорогая.
– Об этом можно поспорить.
Том криво улыбнулся.
– И ни до чего не договориться.
Джейни сделала глубокий, медленный вдох.
– Итак, что, по-твоему, мне делать, о Мудрейший?
– Тебе нужен совет адвоката или друга?
– По-моему, мы сейчас в режиме друга.
– Тогда я считаю, что ты должна продолжать это – исследования, я имею в виду. Ты не будешь счастлива, если бросишь все. И я не верю, что ты готова сбежать, пока не удовлетворишься результатами своих трудов. – Он встал и отряхнул грязь с брюк. – Разве что вон туда.
Он взмахнул рукой в сторону другой, еще более высокой группы скал.
– А как с Исландией быть?
Он отвел взгляд.
– Ну, этим, конечно, не стоит пренебрегать.
Он простился с ней у порога ее дома, наградив нежным поцелуем, который, по зрелом размышлении, Джейни решила счесть дружеским, не стоящим того, чтобы возбуждаться по этому поводу. Она приняла душ и терла себя до тех пор, пока кожа не покраснела, а вся грязь и пот после прогулки в горах не ушли в сток, как словно вши после санобработки.
Маленький почтальон в компьютере улыбался, размахивая пачкой писем.
Рекламу она уничтожила, не взглянув, и занялась тем, что ее интересовало. Личные сообщения выстроились по размеру в порядке уменьшения.
От Брюса: «Люблю, пожалуйста, не пойми неправильно то, что я говорил, ты замечательная». И прочее в том же духе.
От Кэролайн: «Все в порядке? Мы беспокоимся о тебе. Позвони, как сможешь».
От Кристины: «Позже».
Джейни решила, что это «позже» означает появление у нее Кристины позже этим вечером. Так и не сняв с головы полотенце, она открыла оценочную программу и приступила к тому, чем так жаждала заняться.
Однако, изучив отсортированные данные, она почувствовала разочарование. Отфильтровала их по возрасту, месту рождения, росту, весу, наследственности, полученным прививкам, медицинской истории и прочему в том же духе, но, к сожалению, ничего особо выдающегося это не дало. Единственным общим знаменателем по-прежнему оставался летний лагерь.
Это и раздражало, и огорчало.
– Ладно, будь по-твоему, – сказала она компьютеру, как будто он нес личную ответственность за введенные в него данные. – А как насчет того, чтобы сообщить мне что-то, чего я еще не знаю? – Она вызвала программу генетической оценки. – Вот, займись этим, пока я оденусь.
Джейни сделала необходимые звонки, высушила волосы, поужинала и вернулась к Мнемонику. Маленький компьютер проделал уже восемьдесят процентов порученной ему огромной работы, оставалось рассмотреть еще несколько мальчиков. Тем не менее Джейни хватило одного взгляда на экран, чтобы понять: наконец-то там появилось нечто неожиданное.
Семнадцать
– Я чуть было не сделал глупость; спасибо этим новым гостям, что появились вовремя, – снова опустившись в кресло, прошептал Чосер на ухо Алехандро.
Тот, однако, никак не реагировал. Все его внимание было сосредоточено на Гильоме Кале, который уселся прямо напротив и, бледный как мел, не отрываясь, смотрел ему в глаза.
Их сосредоточенность друг на друге не осталась незамеченной де Шальяком, который наблюдал за происходящим со своего кресла с высокой спинкой во главе стола.
– Марсель, представьте вашего спутника, – сказал он.
Не догадываясь о разворачивающейся перед ним интриге, Марсель встал и положил руку на плечо Калю.
– Это мой молодой племянник Жак, приехал в Париж с визитом. Не слишком подходящее время для таких вещей, должен сказать, однако моя сестра настояла, чтобы он выразил уважение своей бабушке. Я не счел уместным его отговаривать.
– Приветствую вас, племянник моего большого друга прево. Счастлив познакомиться с вами и польщен тем, что вы сочли возможным покинуть бабушку, чтобы прийти сюда. Однако, по-моему, вы знакомы с одним из моих гостей.
Каль нервно взглянул на де Шальяка и обежал взглядом стол, чувствуя, что остальные гости с любопытством разглядывают его, в особенности юный Чосер. В конце концов, справившись с неловкостью, он, запинаясь, ответил:
– Н-нет… просто вон тот джентльмен напомнил мне кого-то. – Он посмотрел на Алехандро. – Простите, сэр, и не сочтите за оскорбление мое пристальное внимание.
Алехандро покачал головой. Он сидел, словно окаменев, и не спускал взгляда с рыжеволосого молодчика, который, как предполагалось, присматривает за его обожаемой Кэт.
«Что все это значит?» – думал он, слушая измышления Марселя. Может, и все остальные здесь не те, за кого себя выдают? Когда подошла его очередь назвать свое имя вновь прибывшим, он слегка привстал и тоже включился в игру:
– Эрнандес, к вашим услугам, господа.
Де Шальяк тут же добавил:
– Какие все тут скромные! Это доктор Эрнандес, точнее говоря. Мой бывший ученик.
– Тогда на вас, должно быть, большой спрос! – воскликнул Марсель. – В Париже осталось так мало докторов. Я провел немало времени в заботах о том, чтобы обеспечить нашим гражданам их помощь.
На это Чосеру было что сказать, и он с энтузиазмом включился в разговор.
– Милорд Лайонел часто рассказывает, как его отец жалуется на нехватку лекарей и засилье законников.
Марсель улыбнулся.
– Сочувствую королю, поскольку сам страдаю от законников. Однако лекари – это просто сокровище.
– Он прибыл сюда не с целью лечить пациентов, Этьен, – сказал де Шальяк, – а в поисках знаний. Принес с собой прекрасную медицинскую книгу и хочет, чтобы я ознакомился с ней. – Он сладко улыбнулся Алехандро. – Чрезвычайно польщен тем, что доктор Эрнандес счел важным для себя выслушать мое мнение.
– Тогда я еще больше поражен! – воскликнул Марсель, во все глаза глядя на Алехандро. – Знаете ли вы, сэр, что французская королевская семья часто спрашивает мнение вашего учителя? И святые отцы, да покоятся в мире те из них, кто уже покинул нас.
Это сделанное без всяких дурных намерений напоминание об иронии судьбы задело де Шальяка; Марсель тут же заметил изменившееся выражение его лица и мгновенно сменил акценты.
– Давайте просто скажем, что вы в прекрасной, благородной компании.
Кровь стучала в висках Алехандро так громко, что он едва расслышал собственный ответ.
– Гораздо более, чем мое положение того заслуживает.
Де Шальяк снова оживился.
– Позвольте снова заметить, коллега, что вы скромничаете. По моему мнению, вы могли бы служить любому королю.
– Осмелюсь спросить, а каково оно, ваше положение? – спросил Марсель.
После небольшой паузы Алехандро ответил:
– Я испанец.
– Я так и понял, судя по вашей фамилии. А ваша семья?
Пришлось солгать:
– Обычные жители Арагона.
– И тем не менее вы хорошо образованный человек.
На этот раз на придумывание правдоподобного ответа у Алехандро ушло чуть больше времени.
– Горожане нуждались в лекаре и сочли меня пригодным для обучения. Получив образование, я усердно служил им.
– И теперь осчастливили своим присутствием Париж. Давно вы покинули свой прекрасный город?
– Я только что прибыл.
– Вашим горожанам, наверное, будет недоставать вас.
– Надеюсь.
– Что побудило вас уехать? Я имею в виду, кроме красот Парижа и мудрости вашего глубокоуважаемого учителя?
Алехандро едва сдерживался; ему хотелось одного – оказаться наедине с Калем и узнать, что с Кэт. Однако он заставил себя быть вежливым.
– На то имелись разные причины, но, может быть, самая значительная – страсть к путешествиям.
– Свойство, скорее, молодого человека. – Марсель сделал жест в сторону Каля. – Такого, как мой племянник. Люди постарше, я имею в виду нашего хозяина и себя самого, довольствуются тем, что остаются дома и выполняют свои обязанности. Хотя я не сомневаюсь, что Жак, по натуре человек выдающийся, тоже будет ответственно относиться к своим обязанностям, когда придет время.
Де Шальяк рассмеялся. Судя по всему, у них с Марселем явно были свои тайны. Каль лишь едва улыбнулся и кивнул, по-видимому разыгрывая провинциального простака.
«Это хорошо, – подумал Алехандро. – Чем меньше внимания он к себе привлекает, тем лучше».
Потом женщина возобновила танец, и слуги начали вносить огромные блюда с восхитительной едой: источающее ароматный пар мясо с тушеной репой и зеленью, длинные батоны хлеба и толстые куски желтоватого масла. На столе возникли бутылки с темно-красным вином, и гостей пригласили не стесняться, наливать себе самим, против чего они нисколько не возражали. Стоило бутылке опустеть, ее тут же заменяли другой, и очень скоро все оживились даже больше, чем прежде.
– Прекрасное празднество, правда? – спросил Чосер у Алехандро. – Милорд Лайонел огорчится, что ему пришлось пропустить его.
– Предполагается, что ваш лорд злоупотребляет празднествами, отчего и болен.
Чосер бросил быстрый взгляд на де Шальяка, убедился, что тот увлечен разговором, и сказал:
– Ну да. И де Шальяк говорит, что в его возрасте такими болезнями не страдают. Милорд жалуется, что мсье доктор ему не сочувствует. Он умолял его дать немного опия, чтобы облегчить боль, но тот наотрез отказался.
«И правильно сделал, – чуть не вырвалось у Алехандро, – поскольку от этого внутренности у принца Лайонела слипнутся, а подагра лишь усугубится».
Однако он не стал высказываться по этому поводу, поскольку внезапно у него возникла идея.
– Может, милорду стоит показаться другому врачу, – сказал он. – Я с удовольствием осмотрю его, с согласия мсье де Шальяка, конечно.
Чосер бросил взгляд на высокомерного хозяина; даже он, простой паж, понимал, что де Шальяк слишком много о себе мнит. Наклонившись поближе к Алехандро, молодой человек прошептал:
– Эту просьбу нужно высказать очень деликатно, в самых вежливых выражениях.
Парень явно заглотнул наживку; авантюрная натура и любопытство юноши восхитили Алехандро. Он уговаривал себя не упустить открывавшуюся перед ним возможность воспользоваться ею с умом и к собственной выгоде.
– Вы производите впечатление человека, который за словом в карман не лезет, друг мой. Потрудитесь ради своего лорда.
Чосер принял вызов.
– Легче сказать, чем сделать. – Он улыбнулся. – Однако я все устрою.
Алехандро подумал, что получится совсем неплохо, если он исцелит младшего брата Изабеллы. В свое время его усилия по охране здоровья Плантагенетов в Англии не были оценены должным образом. На этот раз уж он постарается, чтобы его деяния не остались незамеченными.
Возможность переговорить с Калем представилась Алехандро лишь тогда, когда обед подошел к концу и объевшиеся, упившиеся, довольные гости оторвались от стола. Упорно дожидаясь этого момента, он едва прикоснулся к своему бокалу; де Шальяку, по счастью, было не до него. Алехандро знал – хотя охранники не спускают с него глаз, они не забеспокоятся, если он один на один поговорит с другим гостем.
В конце концов де Шальяк подхватил алхимика Фламеля под руку и повел его вверх по лестнице, туда, где находилась комната, в которой держали Алехандро. Это отчасти встревожило его – ясное дело, де Шальяк собирается показать Фламелю рукопись. На один краткий миг возникло ужасное искушение последовать за ними, послушать, что алхимик скажет о записках Авраама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Нет, слава богу, пока он кажется очень воспитанным. – Она открыла крышку, и экран ожил. – Просто потому, что, похоже, могут возникнуть большие неприятности, если он попадет не в те руки.
Том задумался.
– Поэтому ты спрашивала меня о завещании, страховом полисе и положила в мой сейф свои ценности?
– Да. Кристина высказалась в том смысле, что мне неплохо бы «привести дела в порядок».
– Ничего себе! – Некоторое время Том пристально смотрел вниз, потом снова поднял взгляд на Джейни. – Говоря в терминах нашей юности, это круто.
– Да. Сегодня вечером я просмотрю первые результаты работы оценочной программы. Понятия не имею, что там обнаружу, но очень надеюсь, что начнут вырисовываться какие-то связи.
Том снова задумчиво помолчал.
– Джейни, тебя все это беспокоит?
– Конечно! Я же не идиотка, чтобы ничего не бояться. В наши дни это нормальное состояние. Сообщения даже об отдельных случаях чумы пугают меня до чертиков.
– Тут ты не одинока. Меня это тоже пугает.
– Господи, Том, что мы будем делать, если болезнь явится снова?
– Понятия не имею.
Они помолчали.
– И все же знаешь что? – в конце концов сказала Джейни. – Беспокоюсь я или нет, но мне не терпится вернуться домой и посмотреть данные.
Том взял ее за руку и сжал, как бы подбадривая.
– И в то же время, по твоим словам, все это сводит тебя с ума. Думаю, тут ты не права. Впервые за несколько лет ты чувствуешь себя по-настоящему живой и не знаешь, куда девать всю эту позитивную энергию.
– Однако я… разрываюсь… по многим причинам…
– Самая главная из которых состоит в том, что ты жаждешь вернуться к тихой, нормальной жизни. Боюсь, у Космического Тролля насчет тебя другие планы.
– В данный момент я хочу, чтобы он вылез вон из-под того моста не в самом скверном настроении.
– Не по твоему призыву, дорогая.
– Об этом можно поспорить.
Том криво улыбнулся.
– И ни до чего не договориться.
Джейни сделала глубокий, медленный вдох.
– Итак, что, по-твоему, мне делать, о Мудрейший?
– Тебе нужен совет адвоката или друга?
– По-моему, мы сейчас в режиме друга.
– Тогда я считаю, что ты должна продолжать это – исследования, я имею в виду. Ты не будешь счастлива, если бросишь все. И я не верю, что ты готова сбежать, пока не удовлетворишься результатами своих трудов. – Он встал и отряхнул грязь с брюк. – Разве что вон туда.
Он взмахнул рукой в сторону другой, еще более высокой группы скал.
– А как с Исландией быть?
Он отвел взгляд.
– Ну, этим, конечно, не стоит пренебрегать.
Он простился с ней у порога ее дома, наградив нежным поцелуем, который, по зрелом размышлении, Джейни решила счесть дружеским, не стоящим того, чтобы возбуждаться по этому поводу. Она приняла душ и терла себя до тех пор, пока кожа не покраснела, а вся грязь и пот после прогулки в горах не ушли в сток, как словно вши после санобработки.
Маленький почтальон в компьютере улыбался, размахивая пачкой писем.
Рекламу она уничтожила, не взглянув, и занялась тем, что ее интересовало. Личные сообщения выстроились по размеру в порядке уменьшения.
От Брюса: «Люблю, пожалуйста, не пойми неправильно то, что я говорил, ты замечательная». И прочее в том же духе.
От Кэролайн: «Все в порядке? Мы беспокоимся о тебе. Позвони, как сможешь».
От Кристины: «Позже».
Джейни решила, что это «позже» означает появление у нее Кристины позже этим вечером. Так и не сняв с головы полотенце, она открыла оценочную программу и приступила к тому, чем так жаждала заняться.
Однако, изучив отсортированные данные, она почувствовала разочарование. Отфильтровала их по возрасту, месту рождения, росту, весу, наследственности, полученным прививкам, медицинской истории и прочему в том же духе, но, к сожалению, ничего особо выдающегося это не дало. Единственным общим знаменателем по-прежнему оставался летний лагерь.
Это и раздражало, и огорчало.
– Ладно, будь по-твоему, – сказала она компьютеру, как будто он нес личную ответственность за введенные в него данные. – А как насчет того, чтобы сообщить мне что-то, чего я еще не знаю? – Она вызвала программу генетической оценки. – Вот, займись этим, пока я оденусь.
Джейни сделала необходимые звонки, высушила волосы, поужинала и вернулась к Мнемонику. Маленький компьютер проделал уже восемьдесят процентов порученной ему огромной работы, оставалось рассмотреть еще несколько мальчиков. Тем не менее Джейни хватило одного взгляда на экран, чтобы понять: наконец-то там появилось нечто неожиданное.
Семнадцать
– Я чуть было не сделал глупость; спасибо этим новым гостям, что появились вовремя, – снова опустившись в кресло, прошептал Чосер на ухо Алехандро.
Тот, однако, никак не реагировал. Все его внимание было сосредоточено на Гильоме Кале, который уселся прямо напротив и, бледный как мел, не отрываясь, смотрел ему в глаза.
Их сосредоточенность друг на друге не осталась незамеченной де Шальяком, который наблюдал за происходящим со своего кресла с высокой спинкой во главе стола.
– Марсель, представьте вашего спутника, – сказал он.
Не догадываясь о разворачивающейся перед ним интриге, Марсель встал и положил руку на плечо Калю.
– Это мой молодой племянник Жак, приехал в Париж с визитом. Не слишком подходящее время для таких вещей, должен сказать, однако моя сестра настояла, чтобы он выразил уважение своей бабушке. Я не счел уместным его отговаривать.
– Приветствую вас, племянник моего большого друга прево. Счастлив познакомиться с вами и польщен тем, что вы сочли возможным покинуть бабушку, чтобы прийти сюда. Однако, по-моему, вы знакомы с одним из моих гостей.
Каль нервно взглянул на де Шальяка и обежал взглядом стол, чувствуя, что остальные гости с любопытством разглядывают его, в особенности юный Чосер. В конце концов, справившись с неловкостью, он, запинаясь, ответил:
– Н-нет… просто вон тот джентльмен напомнил мне кого-то. – Он посмотрел на Алехандро. – Простите, сэр, и не сочтите за оскорбление мое пристальное внимание.
Алехандро покачал головой. Он сидел, словно окаменев, и не спускал взгляда с рыжеволосого молодчика, который, как предполагалось, присматривает за его обожаемой Кэт.
«Что все это значит?» – думал он, слушая измышления Марселя. Может, и все остальные здесь не те, за кого себя выдают? Когда подошла его очередь назвать свое имя вновь прибывшим, он слегка привстал и тоже включился в игру:
– Эрнандес, к вашим услугам, господа.
Де Шальяк тут же добавил:
– Какие все тут скромные! Это доктор Эрнандес, точнее говоря. Мой бывший ученик.
– Тогда на вас, должно быть, большой спрос! – воскликнул Марсель. – В Париже осталось так мало докторов. Я провел немало времени в заботах о том, чтобы обеспечить нашим гражданам их помощь.
На это Чосеру было что сказать, и он с энтузиазмом включился в разговор.
– Милорд Лайонел часто рассказывает, как его отец жалуется на нехватку лекарей и засилье законников.
Марсель улыбнулся.
– Сочувствую королю, поскольку сам страдаю от законников. Однако лекари – это просто сокровище.
– Он прибыл сюда не с целью лечить пациентов, Этьен, – сказал де Шальяк, – а в поисках знаний. Принес с собой прекрасную медицинскую книгу и хочет, чтобы я ознакомился с ней. – Он сладко улыбнулся Алехандро. – Чрезвычайно польщен тем, что доктор Эрнандес счел важным для себя выслушать мое мнение.
– Тогда я еще больше поражен! – воскликнул Марсель, во все глаза глядя на Алехандро. – Знаете ли вы, сэр, что французская королевская семья часто спрашивает мнение вашего учителя? И святые отцы, да покоятся в мире те из них, кто уже покинул нас.
Это сделанное без всяких дурных намерений напоминание об иронии судьбы задело де Шальяка; Марсель тут же заметил изменившееся выражение его лица и мгновенно сменил акценты.
– Давайте просто скажем, что вы в прекрасной, благородной компании.
Кровь стучала в висках Алехандро так громко, что он едва расслышал собственный ответ.
– Гораздо более, чем мое положение того заслуживает.
Де Шальяк снова оживился.
– Позвольте снова заметить, коллега, что вы скромничаете. По моему мнению, вы могли бы служить любому королю.
– Осмелюсь спросить, а каково оно, ваше положение? – спросил Марсель.
После небольшой паузы Алехандро ответил:
– Я испанец.
– Я так и понял, судя по вашей фамилии. А ваша семья?
Пришлось солгать:
– Обычные жители Арагона.
– И тем не менее вы хорошо образованный человек.
На этот раз на придумывание правдоподобного ответа у Алехандро ушло чуть больше времени.
– Горожане нуждались в лекаре и сочли меня пригодным для обучения. Получив образование, я усердно служил им.
– И теперь осчастливили своим присутствием Париж. Давно вы покинули свой прекрасный город?
– Я только что прибыл.
– Вашим горожанам, наверное, будет недоставать вас.
– Надеюсь.
– Что побудило вас уехать? Я имею в виду, кроме красот Парижа и мудрости вашего глубокоуважаемого учителя?
Алехандро едва сдерживался; ему хотелось одного – оказаться наедине с Калем и узнать, что с Кэт. Однако он заставил себя быть вежливым.
– На то имелись разные причины, но, может быть, самая значительная – страсть к путешествиям.
– Свойство, скорее, молодого человека. – Марсель сделал жест в сторону Каля. – Такого, как мой племянник. Люди постарше, я имею в виду нашего хозяина и себя самого, довольствуются тем, что остаются дома и выполняют свои обязанности. Хотя я не сомневаюсь, что Жак, по натуре человек выдающийся, тоже будет ответственно относиться к своим обязанностям, когда придет время.
Де Шальяк рассмеялся. Судя по всему, у них с Марселем явно были свои тайны. Каль лишь едва улыбнулся и кивнул, по-видимому разыгрывая провинциального простака.
«Это хорошо, – подумал Алехандро. – Чем меньше внимания он к себе привлекает, тем лучше».
Потом женщина возобновила танец, и слуги начали вносить огромные блюда с восхитительной едой: источающее ароматный пар мясо с тушеной репой и зеленью, длинные батоны хлеба и толстые куски желтоватого масла. На столе возникли бутылки с темно-красным вином, и гостей пригласили не стесняться, наливать себе самим, против чего они нисколько не возражали. Стоило бутылке опустеть, ее тут же заменяли другой, и очень скоро все оживились даже больше, чем прежде.
– Прекрасное празднество, правда? – спросил Чосер у Алехандро. – Милорд Лайонел огорчится, что ему пришлось пропустить его.
– Предполагается, что ваш лорд злоупотребляет празднествами, отчего и болен.
Чосер бросил быстрый взгляд на де Шальяка, убедился, что тот увлечен разговором, и сказал:
– Ну да. И де Шальяк говорит, что в его возрасте такими болезнями не страдают. Милорд жалуется, что мсье доктор ему не сочувствует. Он умолял его дать немного опия, чтобы облегчить боль, но тот наотрез отказался.
«И правильно сделал, – чуть не вырвалось у Алехандро, – поскольку от этого внутренности у принца Лайонела слипнутся, а подагра лишь усугубится».
Однако он не стал высказываться по этому поводу, поскольку внезапно у него возникла идея.
– Может, милорду стоит показаться другому врачу, – сказал он. – Я с удовольствием осмотрю его, с согласия мсье де Шальяка, конечно.
Чосер бросил взгляд на высокомерного хозяина; даже он, простой паж, понимал, что де Шальяк слишком много о себе мнит. Наклонившись поближе к Алехандро, молодой человек прошептал:
– Эту просьбу нужно высказать очень деликатно, в самых вежливых выражениях.
Парень явно заглотнул наживку; авантюрная натура и любопытство юноши восхитили Алехандро. Он уговаривал себя не упустить открывавшуюся перед ним возможность воспользоваться ею с умом и к собственной выгоде.
– Вы производите впечатление человека, который за словом в карман не лезет, друг мой. Потрудитесь ради своего лорда.
Чосер принял вызов.
– Легче сказать, чем сделать. – Он улыбнулся. – Однако я все устрою.
Алехандро подумал, что получится совсем неплохо, если он исцелит младшего брата Изабеллы. В свое время его усилия по охране здоровья Плантагенетов в Англии не были оценены должным образом. На этот раз уж он постарается, чтобы его деяния не остались незамеченными.
Возможность переговорить с Калем представилась Алехандро лишь тогда, когда обед подошел к концу и объевшиеся, упившиеся, довольные гости оторвались от стола. Упорно дожидаясь этого момента, он едва прикоснулся к своему бокалу; де Шальяку, по счастью, было не до него. Алехандро знал – хотя охранники не спускают с него глаз, они не забеспокоятся, если он один на один поговорит с другим гостем.
В конце концов де Шальяк подхватил алхимика Фламеля под руку и повел его вверх по лестнице, туда, где находилась комната, в которой держали Алехандро. Это отчасти встревожило его – ясное дело, де Шальяк собирается показать Фламелю рукопись. На один краткий миг возникло ужасное искушение последовать за ними, послушать, что алхимик скажет о записках Авраама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77