Они тоже погибали сотнями; как врачи, матери и священники во время эпидемии в четырнадцатом веке, если верить записям в дневнике Алехандро. Пережить страшную болезнь, работая в области медицины, было равносильно тому, чтобы оказаться в составе воинского подразделения, посланного для выполнения чрезвычайно рискованной миссии, из которой живым вернулся только один. Такого человека всегда окружает атмосфера сомнений и подозрений, пусть даже невысказанных. Интересующая Джейни женщина больше не жила рядом с лагерем.
«Неудивительно, – подумала Джейни. – Ее, скорее всего, выжили оттуда».
Однако она переехала в место, находящееся на расстоянии всего часа езды от того, где жила сама Джейни.
Лучше поехать самой, чем звонить или посылать письмо. Она посмотрела, сколько еще топлива ей дозволено использовать; судя по всему, до конца года никак не хватит.
«Значит, потом буду ходить пешком или ездить на автобусе».
Джейни послала женщине сообщение, спрашивая разрешения приехать на следующий день.
«По-моему, мне лучше уволиться из фонда, – по электронной почте написала она Кристине. – Наверняка это выглядит подозрительно – что я так редко там показываюсь».
Позже у них состоялся на эту тему разговор.
– Ни в коем случае, – ответила ей Кристина. – Если вы не будете сотрудником фонда, то утратите весь авторитет. Джейни чуть не расхохоталась.
– Какой авторитет? Я всего лишь младший научный сотрудник.
– Тем не менее это же помогло вам с АМА, верно?
«Она права, – осознала Джейни. – Помогло».
– Что, если возникнет новая ситуация, в которой вам понадобится использовать свое положение? Кроме того, посмотрите, сколько времени проводят на работе другие научные сотрудники. По сравнению с ними вы просто пример трудолюбия. Так что никаких претензий к вам быть не может. Но даже если и так, почему вас это волнует? Вы же терпеть не можете свою работу.
Можно не сомневаться, Кристина и об этом знала.
– И все равно хочу делать ее хороню. А это становится все труднее, со всеми отвлекающими моментами.
Отвлекающие моменты быстро накапливались, затягивали все глубже, и скоро это начнет бросаться в глаза.
– Ты собираешься в отпуск, я видел в расписании, – день назад заметил Честер Малин, когда она появилась в офисе. Уже второй раз за последнее время он высказывался по поводу ее участившихся отлучек. – Знаю, большую часть работы ты выполняешь за пределами офиса, но неплохо бы все-таки хоть изредка видеть тебя и здесь.
Она не хотела слишком сильно увлекаться, как это случилось в Лондоне, опасаясь, что ситуация снова выйдет из-под контроля. Хорошо помня это ощущение, она боялась его возвращения. Может, поездка в Исландию окажется в конечном счете полезной – немножко охладит ее пыл, даст возможность лучше оценить ситуацию, снова собраться.
– Я полностью справляюсь со своими проектами, – ответила она Честеру. – И перед отъездом окончательно приведу все дела в порядок. В конце концов, меня не будет лишь несколько дней.
– Согласно расписанию, неделю.
– Так предполагалось вначале, но не думаю, что я использую все это время.
«Неужели?» – говорил его взгляд.
– В данный момент мне это не кажется хорошей идеей, – объяснила Джейни.
Город Беркшир лежал высоко в холмах, и Джейни с тревогой поглядывала на указатель расхода топлива, когда «вольво», завывая, на второй скорости медленно полз вверх. Утешало лишь то, что большую часть обратного пути машина проедет под уклон по инерции.
«Чтобы купить кварту молока, отсюда нужно тащиться не меньше получаса, – думала она. – Интересно, что здешние жители делают, когда им что-нибудь понадобится?»
А делали они вот что – использовали коней. На узкой, извилистой дороге Джейни встретилось их не меньше дюжины; одного или двух она едва не сшибла. В большинстве случаев позади всадника были приторочены мешки и тюки, некоторые кони даже тащили небольшие подводы. Джейни представила себе резные вывески кузнецов и тележных дел мастеров над открытыми, усыпанными соломой верандами магазинов на единственной старомодной главной улице городка. В большом городе это запрещено законом, но в маленьких поселениях среди холмов, где на велосипедах не очень-то поездишь, кони снова стали частью жизни. Во всяком случае, проблем с навозом для удобрения почвы здесь больше не возникает.
На дороге она заметила всего пару других машин – старый пикап, ползущий вниз с холма на том, что осталось от его второй скорости, и другой автомобиль, медленно едущий позади нее. Один из этих сплошь черных четырехколесных монстров Дарта Вейдера, в которых, как всегда казалось Джейни, разъезжают мафиози. Увидев тонированные стекла, она обычно задавалась вопросом, что за важная персона, желающая быть неузнанной, сидит в машине (и, конечно, не испытывает никаких трудностей с топливом).
«Может, они преследуют меня», – поддразнила она себя и улыбнулась.
«Ладно. В таком случае поймайте меня, если сможете».
Она замедлила движение; автомобиль позади сделал то же самое. Она поехал а быстрее, и «Дарт Вейдер» тоже. Джейни слегка занервничала, перестала менять скорость и дальше ехала ровно. Черная машина позади держалась на прежнем расстоянии.
На мгновение мелькнула мысль съехать на обочину, однако Джейни не стала этого делать по двум соображениям: дорога очень узкая, останавливаться без крайней необходимости на ней опасно, и еще то, что, согласно дорожным указателям, она почти добралась до цели своего путешествия. Поэтому она продолжала ехать, а когда оказалась около нужной подъездной дорожки и начала поворачивать, черный автомобиль проехал мимо.
Съехав с дороги, Джейни посидела в машине, думая о произошедшем только что. К собственному огорчению, она почувствовала, что дрожит: то, что началось как невинное подшучивание над самой собой, обернулось чем-то слишком реальным. Она вылезла из машины и немного постояла, оглядываясь по сторонам и пытаясь успокоиться. Находящийся на отшибе большой участок выглядел прекрасно. По сугубо сельскому виду дома она предположила, что обитающие тут люди вряд ли с симпатией отнесутся к ее электронному «дружку». И заперла компьютер в багажнике «вольво».
Однако когда улыбающаяся, любезная Линда Хорн ввела ее внутрь, выяснилось, что дом полон света, звуков и в нем создан прекрасный климат, с влажным воздухом, запахом торфа и бабочками, сотнями бабочек повсюду. Их разноцветные крылышки слегка трепетали. Они сидели на лампах, на книгах и безделушках, но в основном на самых разнообразных, удивительных растениях. Как будто тропическая страна чудес внезапно оказалась перемещена в холмы западного Массачусетса. В углу огромного помещения Джейни увидела блестящий новенький компьютер с мерцающим экраном.
– О господи! – ахнула она, с благоговением оглядываясь по сторонам. – Это просто… чудесно. Но как…
– Мой муж инженер-энергетик, – ответила миссис Хорн. – Он все это и устроил для меня.
– Его можно нанять?
Линда Хорн улыбнулась.
– Он уже на пенсии. Простите.
– Но если он когда-нибудь решит вернуться к работе, я буду его первым клиентом.
Женщина засмеялась и покачала головой.
– Не думаю. Это образ жизни, поверьте мне.
Маленькая яркая голубая бабочка села на плечо Джейни.
– Понимаю. Вы создали тут настоящий рай.
– И трудились над ним долго, очень долго. Мы члены общественного движения. Люди, которые хотят жить именно так.
Движение. Слово из лексикона прошлых поколений, имеющее какой-то важный подтекст.
– Его участники, наверное, очень любят уединение.
– Так оно и есть… однако мы поддерживаем связь друг с другом. – Линда с улыбкой кивнула в сторону компьютера. – Очень тесную связь, я бы сказала.
Джейни все оглядывалась по сторонам, зачарованная увиденным.
– Наверное, было достаточно сложно организовать все вот так… Это же само совершенство.
– Самой большой проблемой оказалось купить землю. Нужно иметь, по крайней мере, сотню акров, чтобы получить разрешение на проект такого типа, как здесь. Мы с мужем покупали землю по нескольку акров на протяжении всей своей совместной жизни, а иначе ничего не получилось бы. Солнечные коллекторы занимают немного места, а вот ветряные мельницы требуют большего пространства, и где попало их не разместишь.
Все еще озираясь с изумлением по сторонам, Джейни сказала:
– Поздравляю вас. Это поистине восхитительно. Тот тип жизни, который всегда привлекал меня, хотя мне никогда не удавалось даже приблизиться к нему. Я слишком… занята.
– Никогда не поздно начать, – заметила Линда Хорн.
– Ох, не думаю, что мне это удастся, по крайней мере в ближайшее время. Кстати, зачем, собственно, я здесь…
Она объяснила, тщательно подбирая слова.
Линда нахмурилась, слушая ее.
– Я всегда спрашивала себя, когда кто-нибудь наконец заинтересуется всем этим.
Похрустывая лимонными чипсами, Джейни слушала рассказ Линды о том, что произошло в лагере «Мейр».
– Они сделали анализ крови мальчикам и у некоторых обнаружили лямблии. Они также брали пробы воды в озере, которые показали зараженность. Однако мы никогда не находили ничего. Анализов крови мы не делали.
Интересно почему? Оплошность?
– Для этого была какая-то особая причина?
– Я работала на город, и мне было велено удовлетвориться лагерными анализами. Начальство считало их надежными и не хотело тратить городские деньги на ненужное дублирование. К тому же у некоторых мальчиков выявились соответствующие симптомы…
– У вас каким-нибудь чудом не сохранились записи тех времен?
– Нет. Когда все начиналось, мне и в голову не приходило, что это разовьется во что-то дурно пахнущее. Однако я все очень хорошо помню. В основном потому, что лагерная медсестра отказывалась принимать любую предлагаемую нами помощь, хотя обычно с радостью приветствовала ее. В смысле, в лагере же было полно мальчиков-подростков, так? Ну, вот. Это могло бы рассматриваться как сознательное причинение вреда, если бы все они сразу заболели. И тем не менее… Вот почему необычная реакция медсестры запала мне в память. И еще кое-что. Мы тоже брали пробы воды, но нам никогда не удавалось получить те же результаты, что у них. Вы, наверное, помните, что в те времена антибиотики начали выводить из обихода, и нам запрещалось давать разрешение на их необоснованное или профилактическое использование. Поэтому требовалось получить убедительное доказательство того, что это необходимо.
– Однако в местной воде вы ничего не обнаружили.
– Да. Хотя… постойте, не совсем так. Мы нашли одно место со слегка завышенным уровнем лямблий. Но не настолько, чтобы это могло причинить серьезный вред здоровью, и определенно не в одном из источников воды, откуда лагерь пополнял свои запасы. В озере вообще не плавали, даже на каноэ. Мы брали пробы снова и снова, в том числе во множестве других мест в окрестностях лагеря, но никогда не находили ничего более существенного, чем небольшие следы.
– Интересно.
– Очень. И тем не менее однажды в моем офисе объявился представитель страховой компании лагеря с целой кипой официальных бумаг и подробно разъяснил, как именно нас потащат в суд, если мы и дальше будем мешать сотрудникам лагеря выполнять свои обязанности in loco parentis. Они сумели убедить большинство родителей, что угроза реальна.
– Однако вы так не считали.
– Не имеет значения, что я считала. Мне оставалось одно – закрыть глаза на то, что показывали наши пробы воды, а они все, кроме одной, были отрицательные.
– Но вы же дали им разрешение применить антибиотик, значит, должны были…
– На самом деле у меня не было выбора, доктор Кроув. Эти люди вели себя очень напористо. Округ и город и без того испытывали серьезные финансовые трудности – у нас катастрофически не хватало персонала, а заработную плату временами я получала с задержкой. Это не казалось такой уж жертвой – позволить лагерному начальству применить препарат, пусть даже он казался нам бесполезным, если в результате город не стали бы привлекать к судебной ответственности.
Джейни с задумчивым видом пила свой чай.
– Скажите, – в конце концов снова заговорила Линда, – а почему вы заинтересовались этой историей? Это как-то связано с работой вашего фонда?
Джейни поставила чашку.
– Заболели множество мальчиков, связанных между собой только пребыванием в этом лагере в одно и то же время. Причем симптомы у всех схожие и достаточно редкие.
– И что за симптомы?
– На данный момент я могу лишь сказать, что они носят ортопедический характер с некоторыми неврологическими последствиями. В детали я пока не вникала.
– Знаете, – сказала Линда, допив свой чай, – может, кого-то это и удивляет, только не меня. – Она помолчала, невидящим взором глядя перед собой, словно припоминая что-то. – Под каким-то идиотским предлогом я приехала в лагерь в тот день, на который были назначены инъекции. Признаюсь, мной двигало любопытство, и, как чиновника здравоохранения, они не могли просто выставить меня за дверь, предложив прийти в более подходящее, с их точки зрения, время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77