.. ясно?
– Да, – обескураженно согласилась я.
– Пошли в дом, буду оленину готовить, а вы сидите тихо и слушайте, – распорядилась она. – Чай за этим и приехали.
Бабка хлопотала над мясом и рассказывала, а мы сидели, как и было велено, тихо и слушали, не пропуская ни единого слова.
– История эта давно началась, но вам лучше знать все с самого начала, иначе не найти тебе, Арс, отца. – Бабка посмотрела на моего мужа и продолжила: – Так вот, десять лет тому назад подобрала я в лесу человека, немолодого уже и неместного. Вашу-то братию я знаю. Замерз он почти, я и сжалилась. Кликнула леших и в избу, сюда, стало быть, принесли его. Выходила, как за родным сыном ухаживала, молодость старой дуре вспомнилась. – В ее голосе прорезались нотки недовольства. – Назвался он Труппом, так и сказал: «Звать Трупп, из странствующих охотников, зашел далече и заблудился». И то верно, чуть не сгинул мужик. Две недели у меня прожил и сбег. Чуяла, ох, неладно с ним, но как завороженная... – Она покачала головой и сокрушенно вздохнула. – Был у меня посох, от прежней бабки перешел, а она от предыдущей получила. Из Живдерева сделан. Его-то Трупп и спер... охальник.
– Что за Живдерево? – не удержала я любопытства.
– Молчи, девчонка, и слушай, – беззлобно одернула меня бабка. – Само-то Живдерево я никогда не встречала и не видела, а вот посох был, хороший он помощник. Сила в нем заключена необыкновенная. Рискованно его трогать, опасно, мог жизни лишить, а мог и наградить. Человек с добрым сердцем и чистыми помыслами, прикоснувшись, прозревал, и удача и счастье сами к нему шли. А злой и с черным сердцем, взявши посох грязными руками, силу получал страшную, небывалую! Вот что Труппу понадобилось, посохом хотел завладеть. Плохой он человек... – Бабка замолчала, мы терпеливо ждали. – Семь лет тихо было, копил он силу, а набравшись послал чуму следопытам и охотникам. Но смерти людские не удовлетворили его злобу, захотел он власти над миром. Еще два года прошло. И вот хватило ему силенок, а может, научился управляться с Живдеревом – я не знаю. Стал он из клана охотников людей хитить и посохом в оборотней, слуг своих превращать-переделывать, почти весь клан сгубил, окаянный!
– Почему охотники, а не следопыты или божьи люди, например? – Мой язык сам выдал вопрос, Арс посмотрел на меня укоризненно.
– Потому, что они ближе всех к его логову. Живет он в Мертвых горах, в пещере на восточном склоне, где три скалы. Арс, ты должен знать это место.
– Да, бабка, я бывал там еще ребенком, но пещеру отлично помню.
– Именно в ней у него логово, а оттуда до охотников, сам понимаешь, рукой подать.
Не удержавшись, я опять влезла с вопросом:
– И сколько он заколдовать людей успел?
– Было сто шестьдесят пять. Ночью вы шестнадцать освободили, да двадцать следопыты этой же ночью подстрелили. Осталось, значится, сто двадцать девять оборотней, – подсчитала бабка. – И десять упырей еще готовится, в мшистом болоте они лежат, дозревают, по весне, как снег сойдет, в лес полезут, кровопийцы.
– Надо предупредить брата, – пробормотал себе под нос Арс и спросил бабку: – Для чего Труппу отец понадобился? Мокве сказал, что он каких-то гномов кашей кормит.
– Пригласил он гномов-строителей, дворец подземный возводить, – продолжила рассказывать бабка. – Те приехали, обрадовались небывалому заработку, денег Трупп пообещал много, горы золотые сулил. А попали они в лапы к нежити. Пробовал он их посохом заколдовать, да гномы сами существа волшебные, от прикосновения к Живдереву мрут сразу, и с оборотнями дел иметь не хотят, чуть все богу души не отдали от посоха и голода, особей тридцать осталось, от сотни-то. Трупп приказал нечисти доставить человека для кормежки гномов, тут твой отец, Аресиномус, и попался к ним в лапы. Гномы в рабстве живут, трудятся для сохранения живота своего, хрусталь да черный гранит режут, пещеру перестраивают, а старый вождь их обслуживает. И последнее, что хочу сказать, есть у Труппа подручный, недавно появился, но кто это, не ведаю. Кого посылала узнать, никто не вернулся. Сказывают, то это один из богов, но мне не верится.
Опять меня за язык что-то дернуло:
– Бабка, откуда ты все знаешь?
– Э, девонька, поживи с мое, многое проведаешь. – Она нисколечко не обиделась, мне показалось, что ей даже приятен был мой интерес. – Да и лешие вот помогают, да птицы и звери лесные. Секрета в том нет, они завсегда мне новости приносят. Был тут один леший, вероотступник, да вы с ним познакомились, так Соловей помог мне с ним отношения наладить. – И закончила свою речь странным, на мой взгляд, заявлением: – Хороший он мальчик, Соловушка-то, берегите его.
– Так это вы за лешим по лесу гонялись? – Арс удивленно глядел на бабку.
– Да, милок, за ним, – подтвердила она. – Давненько он от рук отбился. Старая я стала, трудно за всем уследить.
– А как выглядит посох из Живдерева? – вернула я их к теме разговора.
– Отвечу, девонька, вдруг повезет вам, и легенды не врут... – Бабка окинула меня быстрым, испытующим взглядом. – Прямой и стройный он, в руке лежит удобно, как влитой, от пола как раз до моей макушки (то есть метр сорок), одна половина вдоль черная, другая белая и не испачкать ничем, как ни старайся. Сверху – шире, книзу – уже, и если ты, – бабка снова, но уже более пристально посмотрела на меня, – видишь волшебное сияние, то вокруг посоха оно очень густое, но цвета бывает разного, это от настроения Живдерева зависит. Ну все, хватит говорильни, обедать время.
Бабка закончила готовку и поставила на стол суп из оленины со всевозможными приправами и сковородку с дымящимися кусками жареного мяса. Только теперь мы поняли, насколько проголодались.
Я ела и думала, одно другому не помеха. По большому счету информация была исчерпывающей, молодец бабка. У новоявленного владыки мира неизвестный и скрытный подручный – то ли бог, то ли нет. Тайна. Но это, ясное дело, поправимо, никуда они от нас не денутся. Рано или поздно до всех доберемся.
Остаток короткого дня мы трудились на заготовке дров, а с утра отправились в обратный путь. Сделав всего одну остановку в лесу, без приключений, наша маленькая разведгруппа к вечеру въехала в поселение клана следопытов. Нас встречали приветственными криками местные жители. Но больше всех обрадовался Джеремис, он же за нас в ответе перед церковью.
Доблестная стража во главе с командиром выстроилась в шеренгу, аккуратную по-армейски. Джеремис отрапортовал Арсу и, разумеется, мне, о происшедшем, во время нашего недолгого отсутствия, маленьком сражении. Вообще-то мы уже знали от бабки об уничтожении двадцати, как выразился капитан, «единиц вражеской силы». Он отметил особо отличившихся воинов. Арс поблагодарил за службу и дал команду «вольно». Капитан ее продублировал и распустил солдат.
– Пойдем, Джеремис, – пригласила я капитана, – посовещаемся с Ремом, у нас много новостей, хороших и не очень.
На пороге дома нас встречал Рем, собственной персоной, со словами:
– Ну наконец-то. Мы вас вчера ждали, беспокоиться уже начали.
– Задержались маленько... – Братья обнялись. – За чаркой все расскажем, поведаем.
Прежде чем сесть за празднично накрытый стол, мы умылись и переоделись в чистое белье. Удобно расположились и неспешно набивали желудки. Арс в своеобразной манере поведал о наших приключениях. Если его послушать, выходило, что я героиня какая-то, Соловью тоже перепала часть заслуженной славы от участия в битве с оборотнями.
Пока муж рассказывал, Рем постоянно бросал на меня мрачные взгляды. Поначалу я хотела проверить его эмоции, но не стала, видно и так, невооруженным глазом, что он меня недолюбливает или опасается.
Арс закончил и напоследок спросил Соловья:
– Скажи, парень, что бабка с лешим сделала и какова твоя в этом роль? При ней спрашивать тебя было как-то неудобно, а пробираясь через лес на лыжах, особо не побеседуешь.
– Да ничего такого, – скромно произнес юноша, – просто отъехали в лес, я прокладывал дорогу в снегу. Потом она отошла в сторонку и стояла там час, наверное, не меньше, я замерз даже. Ну леший прибежал, остановился недалече, а бабка как закричит абракадабру какую-то, и леший стал пнем, то есть настоящим таким, в землю вросшим, старым и трухлявым пнем. Это все, повернули мы обратно и к вам приехали.
– Но в чем твоя-то задача, не в прокладке же лыжни? – не унимался Арс, любопытство его разобрало.
– Я скажу. – Все взоры устремились на меня.
– Ты знаешь? – Арс развернулся в мою сторону.
– Конечно, – кивнула я, – она пряталась за Соловьем.
– Но я стоял довольно далеко от бабки, – возразил Соловей.
– Это неважно, – улыбнулась я, – ведь бабка пряталась в твоей психологической тени, и леший видел только тебя, пришел не боясь.
– Туманно ты объяснила, Джо. – Арс обнял меня за плечи. – Но раз говоришь, что она пряталась за Соловьем, значит, так оно и есть. Главное – лешего зловредного нет, никому больше он мешать не будет.
– Поделом, ему, – заключил Рем, на меня он совсем перестал смотреть, только морщился. – Что дальше делать будем? Весна идет, скоро по лесу ни пройти ни проехать, к горам болота подобраться не дадут. Арс, что думаешь, те места ты лучше меня знаешь.
– Полагаю, надо выждать две-три недели. Если судить по южным землям, весна пройдет споро, снег сойдет, подсохнет, тогда и к горам можно пройти, ничто не помешает.
– С этим согласен, – поддержал его капитан. – Солдатам на лошадях биться сподручней.
План принят, и, обсуждая всякие мелочи, совещание перешло в веселую попойку, которая закончилась глубокой ночью.
Последующие дни потянулись спокойно и медленно, нудно. Арс с утра уходил работать в кузницу, капитан «дрессировал» солдат, гонял их до седьмого пота. Иногда я присоединялась к ним удовольствия ради, иногда развлекалась, сражаясь на палках с Соловьем, повышая его и свое мастерство, пыталась помогать Милане по хозяйству и Веньке на конюшне с каретой и сеном, но везде была лишней и ненужной. Вот так и скучала. Бродила от дома к дому, познакомилась со всеми собаками и кошками. Сначала эта братия ерепенилась, шипела и лаяла, но я подбирала ключики – кому косточку, кому кусочек сала, одна собачка балдела от соленых сухариков, некоторым хватало ласки и доброго слова, так и подружились, даже цепные псы, злобные и сварливые, виляли хвостами при моем появлении, о котах и кошках я вообще молчу.
И в этот невеселый период, вооружившись сворой собак я решила прижать брата Арса к стенке, объясниться то есть. Остановилась на его пути и спросила напрямик:
– Чем я тебе, Рем, не угодила?
От такого вопроса он сначала опешил, застыл как столб на минуту-две, но ничего, оправился и пришел в себя. Задумал он от меня отделаться:
– Я занят, иду по очень срочному делу, их у меня много, Джокер, поговорим после.
Как бы не так, собачки окружили нас, перекрывая Рему пути к отступлению.
– Потерянные две минуты ничего не изменят в твоих неотложных делах. – Я схватила его за рукав, когда он попытался пройти сквозь ворчащую свору. – Но наши взаимоотношения станут гораздо проще, если мы в них поставим все точки и запятые.
– Да? – Он не смог бы вырваться так, чтобы не потерять лицо, и вынужден был меня слушать – спасибо, песики.
– Объясни, наконец, что тебе не нравится? Чем я не устраиваю?
– Слишком ты красивая, – попытался он отшутиться, но этот номер со мной не пройдет.
– Перестань, Рем, просто скажи, что не так, – потребовала я.
– Ну хорошо, настырная девчонка! – Ого, он, кажется, рассвирепел от моей наглой настойчивости. – Отвечу.
– Вся внимание! – Я наконец отпустила его рукав.
– С большим трудом я понял Арса, почему он сбежал, но как он мог жениться?! После того, что случилось. – Рем почти кричал, на нас уже начали поглядывать проходящие мимо люди, он злился, даже собачки почувствовали и, поджав хвосты, отступили. – Так мало прошло времени, и только чары могли толкнуть его в грязные руки женщины...
– Ты подразумеваешь его бывшую невесту. – На грязные руки я слегка обиделась, но простила их, горяч мужик, чего не ляпнешь в запале?
– Так ты знаешь о ней? – Брови Рема взметнулись ввысь.
– Конечно, Арс рассказал мне. Он все еще любит ее и всегда будет любить и помнить о ней. А я, в свою очередь, сделаю все возможное, чтобы смягчить его боль. Но из-за призрачных воспоминаний отказаться от мужа я не могу. И чары тут ни при чем. – Разогнавшись, как паровоз, я чуть не начала говорить лишнее, но вовремя спохватилась, прикусила язык и завершила тираду: – Нельзя получить истинную любовь, используя колдовство, возникнет только страсть, кратковременное увлечение, яркое, всепоглощающее, но краткое, и все.
На этом я развернулась и ушла, оставив Рема бороться с самим собой. Песики сразу кинулись за мной.
После этого разговора Рем стал более дружелюбно ко мне относиться, хотя некоторая холодность все же ощущалась.
Во время вынужденного ожидания произошел еще один случай, который никак нельзя пропустить и не упомянуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Да, – обескураженно согласилась я.
– Пошли в дом, буду оленину готовить, а вы сидите тихо и слушайте, – распорядилась она. – Чай за этим и приехали.
Бабка хлопотала над мясом и рассказывала, а мы сидели, как и было велено, тихо и слушали, не пропуская ни единого слова.
– История эта давно началась, но вам лучше знать все с самого начала, иначе не найти тебе, Арс, отца. – Бабка посмотрела на моего мужа и продолжила: – Так вот, десять лет тому назад подобрала я в лесу человека, немолодого уже и неместного. Вашу-то братию я знаю. Замерз он почти, я и сжалилась. Кликнула леших и в избу, сюда, стало быть, принесли его. Выходила, как за родным сыном ухаживала, молодость старой дуре вспомнилась. – В ее голосе прорезались нотки недовольства. – Назвался он Труппом, так и сказал: «Звать Трупп, из странствующих охотников, зашел далече и заблудился». И то верно, чуть не сгинул мужик. Две недели у меня прожил и сбег. Чуяла, ох, неладно с ним, но как завороженная... – Она покачала головой и сокрушенно вздохнула. – Был у меня посох, от прежней бабки перешел, а она от предыдущей получила. Из Живдерева сделан. Его-то Трупп и спер... охальник.
– Что за Живдерево? – не удержала я любопытства.
– Молчи, девчонка, и слушай, – беззлобно одернула меня бабка. – Само-то Живдерево я никогда не встречала и не видела, а вот посох был, хороший он помощник. Сила в нем заключена необыкновенная. Рискованно его трогать, опасно, мог жизни лишить, а мог и наградить. Человек с добрым сердцем и чистыми помыслами, прикоснувшись, прозревал, и удача и счастье сами к нему шли. А злой и с черным сердцем, взявши посох грязными руками, силу получал страшную, небывалую! Вот что Труппу понадобилось, посохом хотел завладеть. Плохой он человек... – Бабка замолчала, мы терпеливо ждали. – Семь лет тихо было, копил он силу, а набравшись послал чуму следопытам и охотникам. Но смерти людские не удовлетворили его злобу, захотел он власти над миром. Еще два года прошло. И вот хватило ему силенок, а может, научился управляться с Живдеревом – я не знаю. Стал он из клана охотников людей хитить и посохом в оборотней, слуг своих превращать-переделывать, почти весь клан сгубил, окаянный!
– Почему охотники, а не следопыты или божьи люди, например? – Мой язык сам выдал вопрос, Арс посмотрел на меня укоризненно.
– Потому, что они ближе всех к его логову. Живет он в Мертвых горах, в пещере на восточном склоне, где три скалы. Арс, ты должен знать это место.
– Да, бабка, я бывал там еще ребенком, но пещеру отлично помню.
– Именно в ней у него логово, а оттуда до охотников, сам понимаешь, рукой подать.
Не удержавшись, я опять влезла с вопросом:
– И сколько он заколдовать людей успел?
– Было сто шестьдесят пять. Ночью вы шестнадцать освободили, да двадцать следопыты этой же ночью подстрелили. Осталось, значится, сто двадцать девять оборотней, – подсчитала бабка. – И десять упырей еще готовится, в мшистом болоте они лежат, дозревают, по весне, как снег сойдет, в лес полезут, кровопийцы.
– Надо предупредить брата, – пробормотал себе под нос Арс и спросил бабку: – Для чего Труппу отец понадобился? Мокве сказал, что он каких-то гномов кашей кормит.
– Пригласил он гномов-строителей, дворец подземный возводить, – продолжила рассказывать бабка. – Те приехали, обрадовались небывалому заработку, денег Трупп пообещал много, горы золотые сулил. А попали они в лапы к нежити. Пробовал он их посохом заколдовать, да гномы сами существа волшебные, от прикосновения к Живдереву мрут сразу, и с оборотнями дел иметь не хотят, чуть все богу души не отдали от посоха и голода, особей тридцать осталось, от сотни-то. Трупп приказал нечисти доставить человека для кормежки гномов, тут твой отец, Аресиномус, и попался к ним в лапы. Гномы в рабстве живут, трудятся для сохранения живота своего, хрусталь да черный гранит режут, пещеру перестраивают, а старый вождь их обслуживает. И последнее, что хочу сказать, есть у Труппа подручный, недавно появился, но кто это, не ведаю. Кого посылала узнать, никто не вернулся. Сказывают, то это один из богов, но мне не верится.
Опять меня за язык что-то дернуло:
– Бабка, откуда ты все знаешь?
– Э, девонька, поживи с мое, многое проведаешь. – Она нисколечко не обиделась, мне показалось, что ей даже приятен был мой интерес. – Да и лешие вот помогают, да птицы и звери лесные. Секрета в том нет, они завсегда мне новости приносят. Был тут один леший, вероотступник, да вы с ним познакомились, так Соловей помог мне с ним отношения наладить. – И закончила свою речь странным, на мой взгляд, заявлением: – Хороший он мальчик, Соловушка-то, берегите его.
– Так это вы за лешим по лесу гонялись? – Арс удивленно глядел на бабку.
– Да, милок, за ним, – подтвердила она. – Давненько он от рук отбился. Старая я стала, трудно за всем уследить.
– А как выглядит посох из Живдерева? – вернула я их к теме разговора.
– Отвечу, девонька, вдруг повезет вам, и легенды не врут... – Бабка окинула меня быстрым, испытующим взглядом. – Прямой и стройный он, в руке лежит удобно, как влитой, от пола как раз до моей макушки (то есть метр сорок), одна половина вдоль черная, другая белая и не испачкать ничем, как ни старайся. Сверху – шире, книзу – уже, и если ты, – бабка снова, но уже более пристально посмотрела на меня, – видишь волшебное сияние, то вокруг посоха оно очень густое, но цвета бывает разного, это от настроения Живдерева зависит. Ну все, хватит говорильни, обедать время.
Бабка закончила готовку и поставила на стол суп из оленины со всевозможными приправами и сковородку с дымящимися кусками жареного мяса. Только теперь мы поняли, насколько проголодались.
Я ела и думала, одно другому не помеха. По большому счету информация была исчерпывающей, молодец бабка. У новоявленного владыки мира неизвестный и скрытный подручный – то ли бог, то ли нет. Тайна. Но это, ясное дело, поправимо, никуда они от нас не денутся. Рано или поздно до всех доберемся.
Остаток короткого дня мы трудились на заготовке дров, а с утра отправились в обратный путь. Сделав всего одну остановку в лесу, без приключений, наша маленькая разведгруппа к вечеру въехала в поселение клана следопытов. Нас встречали приветственными криками местные жители. Но больше всех обрадовался Джеремис, он же за нас в ответе перед церковью.
Доблестная стража во главе с командиром выстроилась в шеренгу, аккуратную по-армейски. Джеремис отрапортовал Арсу и, разумеется, мне, о происшедшем, во время нашего недолгого отсутствия, маленьком сражении. Вообще-то мы уже знали от бабки об уничтожении двадцати, как выразился капитан, «единиц вражеской силы». Он отметил особо отличившихся воинов. Арс поблагодарил за службу и дал команду «вольно». Капитан ее продублировал и распустил солдат.
– Пойдем, Джеремис, – пригласила я капитана, – посовещаемся с Ремом, у нас много новостей, хороших и не очень.
На пороге дома нас встречал Рем, собственной персоной, со словами:
– Ну наконец-то. Мы вас вчера ждали, беспокоиться уже начали.
– Задержались маленько... – Братья обнялись. – За чаркой все расскажем, поведаем.
Прежде чем сесть за празднично накрытый стол, мы умылись и переоделись в чистое белье. Удобно расположились и неспешно набивали желудки. Арс в своеобразной манере поведал о наших приключениях. Если его послушать, выходило, что я героиня какая-то, Соловью тоже перепала часть заслуженной славы от участия в битве с оборотнями.
Пока муж рассказывал, Рем постоянно бросал на меня мрачные взгляды. Поначалу я хотела проверить его эмоции, но не стала, видно и так, невооруженным глазом, что он меня недолюбливает или опасается.
Арс закончил и напоследок спросил Соловья:
– Скажи, парень, что бабка с лешим сделала и какова твоя в этом роль? При ней спрашивать тебя было как-то неудобно, а пробираясь через лес на лыжах, особо не побеседуешь.
– Да ничего такого, – скромно произнес юноша, – просто отъехали в лес, я прокладывал дорогу в снегу. Потом она отошла в сторонку и стояла там час, наверное, не меньше, я замерз даже. Ну леший прибежал, остановился недалече, а бабка как закричит абракадабру какую-то, и леший стал пнем, то есть настоящим таким, в землю вросшим, старым и трухлявым пнем. Это все, повернули мы обратно и к вам приехали.
– Но в чем твоя-то задача, не в прокладке же лыжни? – не унимался Арс, любопытство его разобрало.
– Я скажу. – Все взоры устремились на меня.
– Ты знаешь? – Арс развернулся в мою сторону.
– Конечно, – кивнула я, – она пряталась за Соловьем.
– Но я стоял довольно далеко от бабки, – возразил Соловей.
– Это неважно, – улыбнулась я, – ведь бабка пряталась в твоей психологической тени, и леший видел только тебя, пришел не боясь.
– Туманно ты объяснила, Джо. – Арс обнял меня за плечи. – Но раз говоришь, что она пряталась за Соловьем, значит, так оно и есть. Главное – лешего зловредного нет, никому больше он мешать не будет.
– Поделом, ему, – заключил Рем, на меня он совсем перестал смотреть, только морщился. – Что дальше делать будем? Весна идет, скоро по лесу ни пройти ни проехать, к горам болота подобраться не дадут. Арс, что думаешь, те места ты лучше меня знаешь.
– Полагаю, надо выждать две-три недели. Если судить по южным землям, весна пройдет споро, снег сойдет, подсохнет, тогда и к горам можно пройти, ничто не помешает.
– С этим согласен, – поддержал его капитан. – Солдатам на лошадях биться сподручней.
План принят, и, обсуждая всякие мелочи, совещание перешло в веселую попойку, которая закончилась глубокой ночью.
Последующие дни потянулись спокойно и медленно, нудно. Арс с утра уходил работать в кузницу, капитан «дрессировал» солдат, гонял их до седьмого пота. Иногда я присоединялась к ним удовольствия ради, иногда развлекалась, сражаясь на палках с Соловьем, повышая его и свое мастерство, пыталась помогать Милане по хозяйству и Веньке на конюшне с каретой и сеном, но везде была лишней и ненужной. Вот так и скучала. Бродила от дома к дому, познакомилась со всеми собаками и кошками. Сначала эта братия ерепенилась, шипела и лаяла, но я подбирала ключики – кому косточку, кому кусочек сала, одна собачка балдела от соленых сухариков, некоторым хватало ласки и доброго слова, так и подружились, даже цепные псы, злобные и сварливые, виляли хвостами при моем появлении, о котах и кошках я вообще молчу.
И в этот невеселый период, вооружившись сворой собак я решила прижать брата Арса к стенке, объясниться то есть. Остановилась на его пути и спросила напрямик:
– Чем я тебе, Рем, не угодила?
От такого вопроса он сначала опешил, застыл как столб на минуту-две, но ничего, оправился и пришел в себя. Задумал он от меня отделаться:
– Я занят, иду по очень срочному делу, их у меня много, Джокер, поговорим после.
Как бы не так, собачки окружили нас, перекрывая Рему пути к отступлению.
– Потерянные две минуты ничего не изменят в твоих неотложных делах. – Я схватила его за рукав, когда он попытался пройти сквозь ворчащую свору. – Но наши взаимоотношения станут гораздо проще, если мы в них поставим все точки и запятые.
– Да? – Он не смог бы вырваться так, чтобы не потерять лицо, и вынужден был меня слушать – спасибо, песики.
– Объясни, наконец, что тебе не нравится? Чем я не устраиваю?
– Слишком ты красивая, – попытался он отшутиться, но этот номер со мной не пройдет.
– Перестань, Рем, просто скажи, что не так, – потребовала я.
– Ну хорошо, настырная девчонка! – Ого, он, кажется, рассвирепел от моей наглой настойчивости. – Отвечу.
– Вся внимание! – Я наконец отпустила его рукав.
– С большим трудом я понял Арса, почему он сбежал, но как он мог жениться?! После того, что случилось. – Рем почти кричал, на нас уже начали поглядывать проходящие мимо люди, он злился, даже собачки почувствовали и, поджав хвосты, отступили. – Так мало прошло времени, и только чары могли толкнуть его в грязные руки женщины...
– Ты подразумеваешь его бывшую невесту. – На грязные руки я слегка обиделась, но простила их, горяч мужик, чего не ляпнешь в запале?
– Так ты знаешь о ней? – Брови Рема взметнулись ввысь.
– Конечно, Арс рассказал мне. Он все еще любит ее и всегда будет любить и помнить о ней. А я, в свою очередь, сделаю все возможное, чтобы смягчить его боль. Но из-за призрачных воспоминаний отказаться от мужа я не могу. И чары тут ни при чем. – Разогнавшись, как паровоз, я чуть не начала говорить лишнее, но вовремя спохватилась, прикусила язык и завершила тираду: – Нельзя получить истинную любовь, используя колдовство, возникнет только страсть, кратковременное увлечение, яркое, всепоглощающее, но краткое, и все.
На этом я развернулась и ушла, оставив Рема бороться с самим собой. Песики сразу кинулись за мной.
После этого разговора Рем стал более дружелюбно ко мне относиться, хотя некоторая холодность все же ощущалась.
Во время вынужденного ожидания произошел еще один случай, который никак нельзя пропустить и не упомянуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85