– Следопыты, други. Много лет водил я вас по тайге, помогал кому советом, кому делом отвоевывать место под солнцем у дикой природы. Но я устал от тяжкого бремени власти (что, по моему мнению, не сочеталось с его бодрым видом), я оставляю пост вождя. Рем, мой старший сын, будет хорошим вождем, он уже доказал это. Надеюсь, совет старейшин одобрит мое предложение.
Наступила полная тишина. Отец обводил старейшин и всех присутствующих пронзительным взглядом, ясные глаза блестели задором из-под кустистых бровей.
Вперед вышел кузнец Маркел:
– Я считаю, Клим прав. Молодых следопытов должен вести молодой вождь.
Старейшины закивали, одобрили. Старший Примов ответил поклон Маркелу, затем под крики молодежи снял с себя символ вождя – медный диск на цепи – и надел его на сына.
– Да здравствует Рем, могучий вождь следопытов! – крикнул кто-то, и все подхватили этот призыв.
Рем поднял руку, успокаивая народ.
– Я благодарен за оказанное доверие, – выкрикнул он, перекрывая стихающий шум. – И обещаю быть справедливым и честным вождем. Но прямо сейчас хочу просить совета мудрых старейшин клана.
– Давай, Рем, спрашивай, – откликнулся Маркел, – поможем, чем сможем.
– Скажите, мудрейшие, что нам делать с колдовским посохом? – Рем махнул рукой в сторону Арса с Живдеревом.
Опять наступила тишина. Вперед вышел дряхлый дед и прошамкал беззубым ртом:
– Сжечь его надыть на костре, уничтожить. Чтобы не повторилось боле.
– Все согласны? – Рем обвел старейшин взглядом.
В ответ мудрецы, да и остальной народ, закивали и закричали: «Сжечь его!» Только старый Примов нахмурился и молчал. Я взяла у Арса посох, снова ощутив его необычайное бодрящее действие, и вышла с ним к помосту.
– Уничтожить Живдерево? – Я окинула взглядом притихшую толпу. – Разве можно убивать ребенка за его, пусть и ужасные, ошибки? Этот посох живой! Да, он очень молод, но это не повод вот так просто взять и отобрать у него жизнь. Согласна, его использовали для злых дел, но с его помощью можно сделать и много добра.
– Я не позволю! – Арс встал рядом со мной плечом к плечу, выражая всем своим видом решимость защищать посох.
Церковная стража тоже начала подтягиваться к нам, а я продолжала говорить со всей убедительностью, на какую была способна:
– Этот посох еще сыграет свою роль в спасении мира. Может, через сто или двести лет, я не знаю будущего, но эта палка будет очень важна для защиты всего живого от зла и других миров. Живдерево осознало свою ошибку, я это чувствую. И больше не отдаст свою силу и энергию злодею. Оно же разумно! Нет, конечно, не по меркам человека, но очень разумно и больше ошибки не совершит. Я убеждена, его нужно отдать хранителю, то есть бабке.
– Ты в этом уверена, Джокер? – раздался спокойный голос Рема. В наступившей тишине он прозвучал отчетливо и звонко.
– Да, Рем. – Я вскинула голову и посмотрела в глаза вождю. – Подойди и возьми посох, сам убедишься. Он не отдает больше магию, никому.
Рем так и поступил, взял в руки посох и... ничего не произошло.
– Палка как палка, только двух цветов, – заключил он. – Ты, наверное, права, Джокер. Забирай его и делай что хочешь. По правде сказать, ты единственная, кто имеет право распоряжаться посохом.
– Спасибо, вождь, я его верну хранителю, и пусть он ждет своего часа и предназначения.
Рем вернулся на помост и объявил о начале праздника в честь окончательной победы над войском оборотней.
Веселились сутки. На улицу вынесли столы и лавки, пили, ели, ходили от одного дома к другому, танцевали под музыку стихийных музыкантов. Ребятня, да и более старшие, развели на площади огромный костер и водили хороводы под собственное пение. Праздновали кто как мог.
Утром я и Арс, предупредив Рема, ушли отдать посох бабке. Я наслаждалась неспешной прогулкой по лесу, вспоминала дом и рассказывала о нем мужу. Так и дошли. Солнце уже клонилось к закату, отливая зеленоватым светом, касаясь вершин далеких гор.
– Здравствуй, бабка, – приветствовал Арс старую женщину.
– Ну наконец-то пожаловали, – обрадовалась бабка, – и посох мой принесли. Как я вижу, тебе, девонька, приключение на пользу пошло.
– Да, – подтвердила я.
– Ну входите, входите, гостями будете! – Она широко распахнула перед нами дверь.
Пригнувшись, чтобы не разбить головы, зашли в избушку. Там ничего не изменилось с предыдущего посещения.
– Садитесь, садитесь, сейчас ужинать будем... – суетилась бабка, выставляя из печки на стол чугунки и сковородки.
Арс поставил посох у лавки. Он всю дорогу нес Живдерево, как младенца, ну вообще-то оно младенец и есть. Бабка перехватила мой взгляд, скользнувший по посоху, и правильно поняла ход мыслей.
– Да, девонька, молод он еще и его время пока не настало, а вот твое уже на подходе. – Она хитро улыбнулась и на мои дальнейшие расспросы не отвечала.
Какое это мое время на подходе? Никак я понять не могла.
– Что посох вернули, спасибо, а за предателя Труппа отдельно благодарю. Спасли вы нашу округу от разорения и позора. Вовек бы не отмыться.
– Я что хочу спросить, – произнес Арс, – помощника Труппа мы так и не обнаружили. Кто же он?
– Значит, убег, – вздохнула бабка, – вот паршивец.
– Так кто он? Где его искать?
– Эх, молодец, сказала бы я, да не ведаю.
– Скверно, – прошептала я, но бабка услышала.
– И еще как скверно! – произнесла она с горечью. – Он теперь схоронится, будет время выжидать, а после уж и сотворит какое непотребство. Злодеи всегда исподтишка норовят напакостить.
– Ничего, как только покажется, сразу его прищучим, – пообещал Арс.
– Да я и не сомневаюсь, вы вон какие боевые.
За беседой поужинали. Переночевали у бабки, а поутру собрались восвояси.
– Будете в наших местах, навещайте, всегда рада вас видеть, – произнесла бабка на прощание.
– До свидания, бабка, береги посох. – Я помахала ей рукой, уже зная, что мы никогда больше не увидимся.
– Счастливого пути. – Бабка махала платочком, пока мы не затерялись среди сосен.
И этот короткий поход не был ничем омрачен, к вечеру вернулись.
Во время ужина Арс объявил:
– Завтра мы уезжаем. Приятно погостить дома, но делать тут больше нечего. Так что, капитан, готовь людей.
– Конечно, граф, все уже готовы. – Джеремис явно чему-то обрадовался, видимо, надоело ему жить в тихом селении, где все заняты своими делами.
– Дронт, – обратился Арс к предводителю гномов, который, как почетный гость, жил у Примовых, – ваша артель пойдет с нами или еще побудете у следопытов?
– С вами, с вами, Аресиномус. Гномам очень хочется нормально поработать и построить что-нибудь эдакое.
– Только по моим чертежам, – вставила я слово в разговор.
– Вы разбираетесь в строительстве и архитектуре, графиня? – удивился гном.
– Да, и уверяю вас, неплохо. И, к слову сказать, все, что я видела в Эоле, мне не очень нравится. Надеюсь, вы не откажетесь строить по-новому?
– Будет даже интересно, – с воодушевлением заверил Дронт.
На этом мой разговор с гномом в тот вечер и закончился. Мужчины поболтали еще немного и стали расходиться.
Последняя ночь в поселке. Я вытащила Арса на улицу – смотреть звезды. Легкая дымка не скрывала рисунок созвездий. Весенние запахи пьянили, скоро должны зацвести яблони, вот когда красота настанет, но мы уже уедем...

31
Утром нас провожали все – и люди, и собаки с кошками. Беженцы из клана охотников присоединились к нашему отряду, они решили возродить сожженное поселение. Я поехала в карете с Ионой, Арс поскакал на лошади.
Подсохшие дороги не задерживали, через два дня мы распрощались с охотниками и направились к югу вдоль Первых или, как их называют следопыты, Мертвых гор. Наши пути разошлись. Еще через сутки добрались до единственного перевала. Нахоженная дорога связывала тундровых, а теперь жителей нашего графства, с таежниками.
Чтобы преодолеть это препятствие, понадобилось пять дней. В горах снег еще и не думал таять, лежал плотным белым ковром. Почти штормовой ветер начал дуть в лицо, как только поднялись и преодолели первый высокий участок. Один раз чуть не угодили под снежную лавину, только опыт Арса спас нас. Он бывал в этих местах и знал, где спрятаться, вовремя заметил опасность, увел людей и гномов от разбушевавшейся стихии.
Невзирая на задержки, мы к вечеру пятого дня спустились в тундру. Не удивительно, что тут не росли высокие деревья. Кусты и трава с большим трудом удерживались на земле. Холодный пронизывающий ветер метался во все стороны, отражаясь от гор и с завихрениями носясь по голой, как стол, тундре, не сбавляя скорости ниже десяти метров в секунду. Солнце дарило свое тепло, но ветер не позволял жизни воспарить вверх, прибивая к земле растения и отбирая у них тепло и воду, высушивал болотца и испарял не успевающий как следует растаять снег.
Но задушить жизнь невозможно. Поверхность устилал плотный ковер из сплетенных мхов и травы, удерживающих друг друга на стылой земле. Низкорослые деревья и кустарники хватались корнями, пусть избитые и кривые, но возвышались над тундрой. Самое высокое деревце, которое нам попалось, было не выше меня, ободранное ветром, оно тянуло ветки к солнцу за порцией тепла и света, боролось за жизнь.
– Арс, это наше графство? – Мы устроились на отдых у подножия гор, развели в укрытиях костры и готовили ужин.
– Оно самое, – улыбнулся мой муж.
– А затишье тут бывает?
– Как не быть, бывает. Раз в десять лет. Слышал я, что у местных жителей такое явление считается добрым предзнаменованием.
Подошел Дронт.
– Долго еще до южной границы нам тащиться по этой неприветливой местности? – спросил он.
– А мне тут нравится, – воскликнула я, удивляясь, что кому-то неприятна тундра с ее холодными ветрами, так освежающими кожу.
Дронт недоуменно посмотрел на меня.
– Точно не скажу, но несколько дней придется потратить, – ответил Арс.
Больше гном ничего не сказал, слегка наклонил голову и ушел к своим.
До океана шли четыре дня, строго на запад. Большое у нас графство. Въехали на высокий холм и увидели воду до самого горизонта. Волны били и накатывали на прибрежные скалы.
Выйдя из кареты, я подставила лицо морскому, насыщенному солью ветру, который всеми силами стремился сорвать с меня одежду. Эх, скинуть бы ненужные тряпки да с разбегу в серую пучину вод... Но ведь не поймут. Глубоко вздохнув я сделала несколько шагов и запнулась о булыжник. Присела на корточки и взяла тяжелый зеленоватый камень.
– Черт. Это же самородная медь, – не удержалась я от возгласа.
– Что ты сказала? – Арс подошел ко мне ближе. – Из-за ветра я не расслышал.
– Медь, говорю, на, посмотри сам... – И протянула ему самородок.
Я прошлась «металлоискателем» по холму и окрестностям, определяя состав пород и минералов.
– Арс, – повернулась я к мужу. – Это настоящее чудо.
– Чего? Где? – Он еще не понял, озирался по сторонам.
– Под нами находятся почти чистые металлы. Медь, серебро, золото, их соединения и сплавы.
– Прямо тут? – не поверил он.
– Ага. – Я убежденно кивнула.
– Сколько по твоей оценке? – Вот это деловой вопрос.
– Думаю, – я сделала паузу, чтобы сообразить, – несколько десятков миллионов тонн меди, но жила уходит далеко на северо-восток, сложно сказать точнее.
– Нам потребуются рудокопы, и срочно. Нужно поговорить с гномами, может, у них есть толковые и честные друзья из металлургов.
– Лучше позови одного Дронта, в карете побеседуем, – предложила я.
Арс со мной согласился и пошел за гномом, а я вернулась в карету. Через минуту они присоединились ко мне.
– Ну что там еще у вас? – проворчал Дронт, устраиваясь поудобнее.
– Нашли мы тут неплохое месторождение меди, – сообщила я, – дай нам совет, кому доверить разработку.
– Медь, значит, – протянул гном задумчиво. – И много?
– Достаточно, – Арс протянул ему самородок, – сам посмотри.
Дронт, покрутив медяшку в руке, произнес, растягивая слова:
– Корс, мой племянник, работал на плавильных печах у Торвина, а когда тот с ума сошел, сбежал. Думаю, он справится, опыт есть, гномов знает, артель собрать ему – раз плюнуть.
– Где его найти?
– А чего искать? – Дронт хитро посмотрел на меня. – Он как от Торвина ушел, так к нам, строителям, стало быть, и подался. Тут он, со мной.
– Позови его, – попросил Арс.
– Одну минуту.
Вскоре Дронт привел племянника. Черная бородища, коренастый, как и все гномы, такой запросто лошадь на плечах утащит.
– Многоуважаемый Корс, твой дядя сказал, что ты разбираешься в добыче руды и выплавке металлов, – взяла я с места в карьер.
– Конечно. – Гном с достоинством кивнул. – Тридцать лет на Торвина работал. Прошел всю школу металлурга. – Корс гордо выпятил могучую грудь.
– Замечательно, – всплеснула я руками. – Хочешь иметь почти свой рудник и завод?
– Работать с металлом? – Невооруженным глазом видно, изголодался бедолага по любимому делу, глаза заблестели под косматыми бровями. – Это же мое заветное желание, с малолетства приставлен к печи, да и кайло мне как родное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85