Ё был главной темой недели и соответственно главной достопримечательностью.
- Вот как, - сказал Йёю. - Он путешествует один?
Йёю погасил воспоминание о зеленых глазах и сделал еще один маленький глоток водки.
- Светлый господин Ё прибыл в сопровождении аназдара Варабы, - пояснил секретарь. - Сейчас они находятся на игровом поле. Они поспорили.
- Это может быть любопытным зрелищем, - сказал Йёю, обращаясь к Цо, и затянулся.
- Хочешь посмотреть? - продолжил он, выдохнув дым.
- С удовольствием.
- Включишь проекцию, - бросил он секретарю. - Но сначала продолжи список.
- Князь Ейф, - моментально ответил секретарь. - Адмирал Зжуцайя, адмирал граф By Дайр Ге, граф Тчоуй, герцогиня Аайцс…
- Достаточно, - сказал Йёю и, обращаясь уже к Цо, спросил:
- Слышала о Ё Чжоййю?
- Я его видела. На Йяфт, - ответила лаконично Цо, но Йёю понял, что она знает, о ком говорит. Тем не менее он спросил:
- Что скажешь?
- Он интересный мужчина, - равнодушно ответила Цо. - Но не в моем вкусе. - Она улыбнулась. - Но вот графиня, действительно, производит сильное впечатление.
«Скорпион, - понял Йёю. - Ты, сладчайшая моя Цо, несомненно, скорпион».
- Она тебе понравилась? - спросил Йёю и сделал еще один глоток.
- Да.
- Как женщина или как объект?
- Как женщина. Как объект она никого не интересует, Йёю. - Цо опять улыбнулась. - Их история проверена и подтверждена. В подробностях. - И она улыбнулась еще раз.
- Большего ты не скажешь, - кивнул Йёю.
- Большего я не знаю, - твердо ответила она на незаданный вопрос.
- А что относительно госпожи Нор, как женщины?
- Она красавица и…
- Спишь с женщинами? - спросил Йёю, не дав Цо закончить фразу.
- Нет, - ответила Цо.
- А что так? Не нравится?
- Не нравится.
- Значит, пробовала?
- Естественно.
- Так что ты еще хотела сказать о графине?
- Она красавица, - снова сказала Цо. - И… я думаю, что, если она переживет острый период, графиня нас всех удивит. - Цо не улыбалась. Зато улыбнулся Йёю:
- Ты меня заинтриговала. Но это лишнее. Включить проекцию.
И сейчас же перед ними развернулась трехмерная проекция игрового поля, скрыв от их глаз вид на город и храм.
Его светлость средний Ё забавлялся. Забава была вполне молодецкая, из тех, которые так нравятся молодым офицерам, несущим службу в дальних гарнизонах. Ё, одетый в белые штаны и рубашку, и его соперник, высокий стройный мужчина во всем черном, стояли лицом друг к другу на расстоянии метров в тридцать один от другого. Противником Ё являлся, по всей видимости, тот самый полковник-верк, о котором говорил секретарь. Аназдар Вараба проходил по полицейской сводке семидесятилетней давности как один из погибших вместе с Ё на яхте «Ветер». Йёю не приходилось с ним встречаться раньше, но его лицо мелькнуло пару раз в сводках новостей, так что Йёю его сразу узнал.
Рядом с каждым из игроков стоял стол, на котором были аккуратно разложены метательные ножи разной формы и размера. А метрах в пятидесяти от них стояли мишени. Игра же заключалась в том, что каждый из участников кидал в другого ножи любого типа и в любом темпе. При этом целью состязание было не уклоняться от летящей в тебя смерти, а, поймав ее, метнуть в мишень с максимальной точностью. Соответственно выигрывал не тот, кто уцелел (хотя это и было существенным компонентом победы), а тот, кто вогнал больше чужих ножей в центр своей мишени.
Судя по электронному табло, состязание длилось уже пятьдесят семь секунд, а состояние арсеналов, оставшихся в распоряжении игроков, указывало на то, что дело стремительно приближается к развязке. Темп уже достиг максимума, принятого для игр подобного рода в приличном обществе. Ножи летели с огромной скоростью, но никто из игроков не был ранен, и штрафных очков - не взятых с лета ножей - не было ни у того, ни у другого. Ё метал свои ножи левой рукой, а правой ловил ножи полковника и посылал их в мишень. Верк работал одной рукой, левой, демонстрируя великолепные технику и скорость реакции. Он оказался настоящим мастером-виртуозом.
- У аназдара гвардейская подготовка, - сказала Цо. - Думаю, что и в точности он опережает его светлость.
«Да, - согласился с женщиной Йёю. - Верк владеет уникальной техникой. Школа Гарретских Стрелков всегда славилась именно техникой использования метательного оружия».
Итак, свистели ножи, игроки улыбались, довольные жизнью, их руки работали с невероятной скоростью, а точность и выверенность движений напомнили бы о роботах, если бы не особая грация, которая всегда отличает тренированного человека от самой совершенной в мире машины. При всем при том ни один из них даже не вспотел.
«Хорошо быть молодым, потому что старым быть плохо, - подумал Йёю, наблюдая за тем, как последние ножи втыкаются в деревянные мишени. - И как же это вам удалось, господин Ё? И что на самом деле произошло тогда, семьдесят лет назад?»
Аназдар Вараба взял из воздуха короткий с узким лезвием нож и хитрым движением кисти метнул в мишень, вбив по самую рукоятку посередине между пятью другими ножами этого типа, образующими круг.
«Виртуоз, - мысленно поаплодировал Варабе Йёю. - И ты тоже не тот, за кого себя выдаешь? Или все-таки ты настоящий? А младшая Йя? А графиня? Весьма неординарная ситуация».
- Прелестно, - сказал Йёю, и сделал знак столовому рабу.
Раб моментально подал ему новую чашечку и сменил также, на всякий случай, чашечку Цо.
- Да, впечатляет, - равнодушно похвалила игроков Цо.
- Умеешь играть? - спросил заинтересовавшийся Йёю, наблюдая между тем, как обнимаются игроки, выражая друг другу уважение и благодарность за удавшийся на славу поединок.
- Умею, но проиграла бы любому из них. - Ее голос был прохладен, как первый осенний дождь.
«Забавно, - отметил Йёю. - А она, оказывается, заражена тем же чувством нетерпимости к конкурентам, что и весь флот. Забавно».
Он сделал движение пальцем, и к ним снова приблизился секретарь.
- Узнай, заказали ли господа Ё и Вараба столик в ресторане, и если да, зарезервируй места и нам.
Хочу побеседовать с ним снова, - улыбнулся Йёю. - Если удастся, конечно. Он ведь сейчас похож на громоотвод.
- Что такое громоотвод? - спросила Цо.
- В старину были такие приборы, они отводили молнии.
- Ах вот вы о чем! - оживилась Цо. - Я буду счастлива познакомиться с таким интересным человеком.
В голосе ее, однако, не было радости, а только скука. Большая скука.
История третья
ЖЕНЩИНЫ БЕЗ МУЖЧИН
Достойная пантеры красота,
Взгляд шлюхи с сожаленьем и мольбою.
Моя великолепная, тогда
Мне чудилось, что даже над судьбою
Всевластны эти горькие уста.
Гийом Аполлинер
Королева играла - в башне замка - Шопена,
И, внимая Шопену, полюбил ее паж…
Игорь Северянин
Глава 3
ВРАГИ И ДРУЗЬЯ
Ее второй меч, Фата Руй, неслышно ступая, вошла в спальню. Девочка думала, что госпожа спит, и не хотела ее тревожить, совершая свой бесполезный, но освященный традицией ночной дозор. Но Лика не спала. Маска почувствовала человека еще до того, как Фата бесшумно сдвинула в сторону дверную панель. Лика узнала ее по горьковатому запаху степных трав, - «Надо сказать Лисичке, что охотники не пользуются духами» - по идущему от нее особому теплу, по мягкому, но полному скрытой силы нервному фону. Девушка была одета в легкую голубую тунику - серую в полумраке спальни, - не ограничивающую движений, но и не особенно скрывающую прелести юного тренированного тела. Лика с интересом следила за поведением своей Лисички - «Ну какая же ты Лиса, моя прелесть, ты самая настоящая Лисичка».
У Фаты были рыжеватые волосы и простенькое, но милое личико, серые глаза и как бы припухшие детские губы большого рта. Сейчас она была «в поиске», хотя ее меч оставался в ножнах, подвешенных на серебряном пояске, охватывавшем бедра девушки. Еще два шага, грациозный поворот через левое плечо, и их глаза встретились.
Зрачки Фаты расширились, и участившийся ритм сердца выдал ее испуг, но меч графини Ай Гель Нор умела держать удар. Она застыла в той позе, в которой ее застала неожиданная встреча их глаз, и мгновение оставалась меж двух миров - мира ДО и мира ПОСЛЕ, - балансируя на «лезвии меча». Длилось мгновение вне времени и уже, по-видимому, вне пространства, и, завороженная мистическим очарованием момента, Лика погружалась вслед за Фатой в межмирье и безвременье жизни меж двух ударов сердца. Расширившиеся зрачки Фаты открыли Нор дорогу в глубины души ее второго меча. Соблазн был велик, а о риске она не подумала. И Нор вошла… Сердце Лисы ударило ей навстречу и окатило с ног до головы горячей кровью преданности и любви, безумного мужества и формирующейся женственности, затаенной нежности и фанатичного обожествления, и Нор захлебнулась в этом бурлящем потоке. Горячая волна прошла по всему ее телу и зажгла томительное пламя внизу живота.
- Иди ко мне, - сказали губы Нор, и девушка шагнула ей навстречу.
- Отстегни меч, - прошептала Нор, но Фата услышала ее и слаженным движением обеих рук одновременно расстегнула и пряжку пояса, и брошь на левом плече. Шаг, и движение двух белых рук, как неуверенный взмах двух крыльев; еще шаг, и с тихим стуком падает на ковер меч, и распахивается туника, обнажая левую грудь Фаты - маленькую, аккуратную грудь со вздернутым вверх соском; и еще один шаг, когда меч освобождается из ножен, и нагая девушка попадает в объятия Нор. Все! Волна за волной сотрясают тело Нор, и тело Фаты отзывается на ее зов, и две женщины становятся одной…
Когда она бывала с Максом, ей почти всегда удавалось перехватить инициативу и не дать Маске вмешаться в самое-самое, что у нее было и что она в глубине души полагала единственным признаком человечности, который еще у нее оставался. Она успевала. Почти всегда. Но один раз она опоздала, потеряла контроль над собой, а значит, и над Маской, и, предоставленная сама себе, Маска взметнула ее на такую высоту, что Лика уже окончательно забыла обо всем на свете. Маска подарила ей одно из самых сильных ощущений в ее жизни. Да что там! Самое сильное. Это был миг, растянувшийся на годы, воспоминание, даже мимолетное, о котором моментально бросало ее в жар. Однако Лику эти воспоминания не радовали. Ее волновал вопрос, было ли это естественное человеческое переживание, или случившееся с ней было чем-то напоминающим наркотический сон?
Все в ее жизни было теперь очень сложно. Любая, еще недавно казавшаяся безделицей вещь требовала тщательного контроля и осмысления. Лика бесконечно балансировала между страхом перестать быть человеком и реальностью, которая говорила ей внятно, на понятном ей языке, ты есть то, что ты есть.
И вот снова. Кто взял верх на этот раз? Маска или графиня Нор, без устали формирующаяся внутри Лики и формирующая ее саму, меняющая ее, создающая из нее кого-то другого? Знать бы только кого? Или вырвались из тисков социальных запретов ее собственные затаенные желания? На миг она испугалась, но воспоминание о Максе принесло вместе с чувством вины ощущения вполне определенного свойства, которые недвусмысленно сказали ей, что мужчины отнюдь не перестали ее волновать, во всяком случае, один, конкретный мужчина. Мужчина, которому она только что изменила. Или нет? То, что произошло между ней и Фатой («То, что происходит», - поправила она себя, ощутив рядом с собой тепло другого человека) - это измена или не измена? Что вообще является изменой? Впустить в себя другого мужчину - это измена. Тут и обсуждать нечего. А впустить другое существо к себе в душу это как?
От размышлений ее отвлекло внезапное чувство опасности. В голове ударил набат, и сердце рывком перешло на тревожный темп, и ожили, напряглись боевые рефлексы Маски.
Сад. Терраса. Люди. Много. Опасны. - Она перетекла через спящую, и посапывающую во сне, Фату. - Лестница. Люди. Не менее трех. Опасны. - Она швырнула не успевшую проснуться девушку в сторону, интуитивно чувствуя, что с кровати надо убираться как можно скорее. - Сверху. Опасность! - Она уже летела на ковер к брошенному Лисичкой мечу. С оглушительным треском лопнули потолочные балки, и опустевшая кровать вспыхнула, охваченная жарким пламенем. Тишина в коридоре взорвалась звоном мечей, и чей-то тоскливый предсмертный вопль проводил прыгнувшую вверх Нор. Она уловила паузу между двумя выстрелами, и взмыв сквозь медленно падающие сверху щепки и мусор, пронзив своим обретшим сладостную силу телом пролом в перекрытии, взлетела почти до потолка верхней комнаты, перевернулась, оценивая обстановку - двое, бластеры, среагировать не успели, - оттолкнулась ногами от потолка и полетела вниз, нацеливаясь в центр неряшливой дыры в полу. Она летела вниз, а стрелки еще только начинали реагировать на то, как она ворвалась к ним снизу, и они не успевали, и меч в ее левой руке развалил надвое голову одного из них, а правая рука вырвала лицо у другого. Уже уходя через пролом вниз, она выхватила окровавленными пальцами из воздуха оставшийся бесхозным бластер и, ворвавшись обратно в спальню, выстрелила в окно, выходящее на террасу, прежде чем ее ноги коснулись пола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
- Вот как, - сказал Йёю. - Он путешествует один?
Йёю погасил воспоминание о зеленых глазах и сделал еще один маленький глоток водки.
- Светлый господин Ё прибыл в сопровождении аназдара Варабы, - пояснил секретарь. - Сейчас они находятся на игровом поле. Они поспорили.
- Это может быть любопытным зрелищем, - сказал Йёю, обращаясь к Цо, и затянулся.
- Хочешь посмотреть? - продолжил он, выдохнув дым.
- С удовольствием.
- Включишь проекцию, - бросил он секретарю. - Но сначала продолжи список.
- Князь Ейф, - моментально ответил секретарь. - Адмирал Зжуцайя, адмирал граф By Дайр Ге, граф Тчоуй, герцогиня Аайцс…
- Достаточно, - сказал Йёю и, обращаясь уже к Цо, спросил:
- Слышала о Ё Чжоййю?
- Я его видела. На Йяфт, - ответила лаконично Цо, но Йёю понял, что она знает, о ком говорит. Тем не менее он спросил:
- Что скажешь?
- Он интересный мужчина, - равнодушно ответила Цо. - Но не в моем вкусе. - Она улыбнулась. - Но вот графиня, действительно, производит сильное впечатление.
«Скорпион, - понял Йёю. - Ты, сладчайшая моя Цо, несомненно, скорпион».
- Она тебе понравилась? - спросил Йёю и сделал еще один глоток.
- Да.
- Как женщина или как объект?
- Как женщина. Как объект она никого не интересует, Йёю. - Цо опять улыбнулась. - Их история проверена и подтверждена. В подробностях. - И она улыбнулась еще раз.
- Большего ты не скажешь, - кивнул Йёю.
- Большего я не знаю, - твердо ответила она на незаданный вопрос.
- А что относительно госпожи Нор, как женщины?
- Она красавица и…
- Спишь с женщинами? - спросил Йёю, не дав Цо закончить фразу.
- Нет, - ответила Цо.
- А что так? Не нравится?
- Не нравится.
- Значит, пробовала?
- Естественно.
- Так что ты еще хотела сказать о графине?
- Она красавица, - снова сказала Цо. - И… я думаю, что, если она переживет острый период, графиня нас всех удивит. - Цо не улыбалась. Зато улыбнулся Йёю:
- Ты меня заинтриговала. Но это лишнее. Включить проекцию.
И сейчас же перед ними развернулась трехмерная проекция игрового поля, скрыв от их глаз вид на город и храм.
Его светлость средний Ё забавлялся. Забава была вполне молодецкая, из тех, которые так нравятся молодым офицерам, несущим службу в дальних гарнизонах. Ё, одетый в белые штаны и рубашку, и его соперник, высокий стройный мужчина во всем черном, стояли лицом друг к другу на расстоянии метров в тридцать один от другого. Противником Ё являлся, по всей видимости, тот самый полковник-верк, о котором говорил секретарь. Аназдар Вараба проходил по полицейской сводке семидесятилетней давности как один из погибших вместе с Ё на яхте «Ветер». Йёю не приходилось с ним встречаться раньше, но его лицо мелькнуло пару раз в сводках новостей, так что Йёю его сразу узнал.
Рядом с каждым из игроков стоял стол, на котором были аккуратно разложены метательные ножи разной формы и размера. А метрах в пятидесяти от них стояли мишени. Игра же заключалась в том, что каждый из участников кидал в другого ножи любого типа и в любом темпе. При этом целью состязание было не уклоняться от летящей в тебя смерти, а, поймав ее, метнуть в мишень с максимальной точностью. Соответственно выигрывал не тот, кто уцелел (хотя это и было существенным компонентом победы), а тот, кто вогнал больше чужих ножей в центр своей мишени.
Судя по электронному табло, состязание длилось уже пятьдесят семь секунд, а состояние арсеналов, оставшихся в распоряжении игроков, указывало на то, что дело стремительно приближается к развязке. Темп уже достиг максимума, принятого для игр подобного рода в приличном обществе. Ножи летели с огромной скоростью, но никто из игроков не был ранен, и штрафных очков - не взятых с лета ножей - не было ни у того, ни у другого. Ё метал свои ножи левой рукой, а правой ловил ножи полковника и посылал их в мишень. Верк работал одной рукой, левой, демонстрируя великолепные технику и скорость реакции. Он оказался настоящим мастером-виртуозом.
- У аназдара гвардейская подготовка, - сказала Цо. - Думаю, что и в точности он опережает его светлость.
«Да, - согласился с женщиной Йёю. - Верк владеет уникальной техникой. Школа Гарретских Стрелков всегда славилась именно техникой использования метательного оружия».
Итак, свистели ножи, игроки улыбались, довольные жизнью, их руки работали с невероятной скоростью, а точность и выверенность движений напомнили бы о роботах, если бы не особая грация, которая всегда отличает тренированного человека от самой совершенной в мире машины. При всем при том ни один из них даже не вспотел.
«Хорошо быть молодым, потому что старым быть плохо, - подумал Йёю, наблюдая за тем, как последние ножи втыкаются в деревянные мишени. - И как же это вам удалось, господин Ё? И что на самом деле произошло тогда, семьдесят лет назад?»
Аназдар Вараба взял из воздуха короткий с узким лезвием нож и хитрым движением кисти метнул в мишень, вбив по самую рукоятку посередине между пятью другими ножами этого типа, образующими круг.
«Виртуоз, - мысленно поаплодировал Варабе Йёю. - И ты тоже не тот, за кого себя выдаешь? Или все-таки ты настоящий? А младшая Йя? А графиня? Весьма неординарная ситуация».
- Прелестно, - сказал Йёю, и сделал знак столовому рабу.
Раб моментально подал ему новую чашечку и сменил также, на всякий случай, чашечку Цо.
- Да, впечатляет, - равнодушно похвалила игроков Цо.
- Умеешь играть? - спросил заинтересовавшийся Йёю, наблюдая между тем, как обнимаются игроки, выражая друг другу уважение и благодарность за удавшийся на славу поединок.
- Умею, но проиграла бы любому из них. - Ее голос был прохладен, как первый осенний дождь.
«Забавно, - отметил Йёю. - А она, оказывается, заражена тем же чувством нетерпимости к конкурентам, что и весь флот. Забавно».
Он сделал движение пальцем, и к ним снова приблизился секретарь.
- Узнай, заказали ли господа Ё и Вараба столик в ресторане, и если да, зарезервируй места и нам.
Хочу побеседовать с ним снова, - улыбнулся Йёю. - Если удастся, конечно. Он ведь сейчас похож на громоотвод.
- Что такое громоотвод? - спросила Цо.
- В старину были такие приборы, они отводили молнии.
- Ах вот вы о чем! - оживилась Цо. - Я буду счастлива познакомиться с таким интересным человеком.
В голосе ее, однако, не было радости, а только скука. Большая скука.
История третья
ЖЕНЩИНЫ БЕЗ МУЖЧИН
Достойная пантеры красота,
Взгляд шлюхи с сожаленьем и мольбою.
Моя великолепная, тогда
Мне чудилось, что даже над судьбою
Всевластны эти горькие уста.
Гийом Аполлинер
Королева играла - в башне замка - Шопена,
И, внимая Шопену, полюбил ее паж…
Игорь Северянин
Глава 3
ВРАГИ И ДРУЗЬЯ
Ее второй меч, Фата Руй, неслышно ступая, вошла в спальню. Девочка думала, что госпожа спит, и не хотела ее тревожить, совершая свой бесполезный, но освященный традицией ночной дозор. Но Лика не спала. Маска почувствовала человека еще до того, как Фата бесшумно сдвинула в сторону дверную панель. Лика узнала ее по горьковатому запаху степных трав, - «Надо сказать Лисичке, что охотники не пользуются духами» - по идущему от нее особому теплу, по мягкому, но полному скрытой силы нервному фону. Девушка была одета в легкую голубую тунику - серую в полумраке спальни, - не ограничивающую движений, но и не особенно скрывающую прелести юного тренированного тела. Лика с интересом следила за поведением своей Лисички - «Ну какая же ты Лиса, моя прелесть, ты самая настоящая Лисичка».
У Фаты были рыжеватые волосы и простенькое, но милое личико, серые глаза и как бы припухшие детские губы большого рта. Сейчас она была «в поиске», хотя ее меч оставался в ножнах, подвешенных на серебряном пояске, охватывавшем бедра девушки. Еще два шага, грациозный поворот через левое плечо, и их глаза встретились.
Зрачки Фаты расширились, и участившийся ритм сердца выдал ее испуг, но меч графини Ай Гель Нор умела держать удар. Она застыла в той позе, в которой ее застала неожиданная встреча их глаз, и мгновение оставалась меж двух миров - мира ДО и мира ПОСЛЕ, - балансируя на «лезвии меча». Длилось мгновение вне времени и уже, по-видимому, вне пространства, и, завороженная мистическим очарованием момента, Лика погружалась вслед за Фатой в межмирье и безвременье жизни меж двух ударов сердца. Расширившиеся зрачки Фаты открыли Нор дорогу в глубины души ее второго меча. Соблазн был велик, а о риске она не подумала. И Нор вошла… Сердце Лисы ударило ей навстречу и окатило с ног до головы горячей кровью преданности и любви, безумного мужества и формирующейся женственности, затаенной нежности и фанатичного обожествления, и Нор захлебнулась в этом бурлящем потоке. Горячая волна прошла по всему ее телу и зажгла томительное пламя внизу живота.
- Иди ко мне, - сказали губы Нор, и девушка шагнула ей навстречу.
- Отстегни меч, - прошептала Нор, но Фата услышала ее и слаженным движением обеих рук одновременно расстегнула и пряжку пояса, и брошь на левом плече. Шаг, и движение двух белых рук, как неуверенный взмах двух крыльев; еще шаг, и с тихим стуком падает на ковер меч, и распахивается туника, обнажая левую грудь Фаты - маленькую, аккуратную грудь со вздернутым вверх соском; и еще один шаг, когда меч освобождается из ножен, и нагая девушка попадает в объятия Нор. Все! Волна за волной сотрясают тело Нор, и тело Фаты отзывается на ее зов, и две женщины становятся одной…
Когда она бывала с Максом, ей почти всегда удавалось перехватить инициативу и не дать Маске вмешаться в самое-самое, что у нее было и что она в глубине души полагала единственным признаком человечности, который еще у нее оставался. Она успевала. Почти всегда. Но один раз она опоздала, потеряла контроль над собой, а значит, и над Маской, и, предоставленная сама себе, Маска взметнула ее на такую высоту, что Лика уже окончательно забыла обо всем на свете. Маска подарила ей одно из самых сильных ощущений в ее жизни. Да что там! Самое сильное. Это был миг, растянувшийся на годы, воспоминание, даже мимолетное, о котором моментально бросало ее в жар. Однако Лику эти воспоминания не радовали. Ее волновал вопрос, было ли это естественное человеческое переживание, или случившееся с ней было чем-то напоминающим наркотический сон?
Все в ее жизни было теперь очень сложно. Любая, еще недавно казавшаяся безделицей вещь требовала тщательного контроля и осмысления. Лика бесконечно балансировала между страхом перестать быть человеком и реальностью, которая говорила ей внятно, на понятном ей языке, ты есть то, что ты есть.
И вот снова. Кто взял верх на этот раз? Маска или графиня Нор, без устали формирующаяся внутри Лики и формирующая ее саму, меняющая ее, создающая из нее кого-то другого? Знать бы только кого? Или вырвались из тисков социальных запретов ее собственные затаенные желания? На миг она испугалась, но воспоминание о Максе принесло вместе с чувством вины ощущения вполне определенного свойства, которые недвусмысленно сказали ей, что мужчины отнюдь не перестали ее волновать, во всяком случае, один, конкретный мужчина. Мужчина, которому она только что изменила. Или нет? То, что произошло между ней и Фатой («То, что происходит», - поправила она себя, ощутив рядом с собой тепло другого человека) - это измена или не измена? Что вообще является изменой? Впустить в себя другого мужчину - это измена. Тут и обсуждать нечего. А впустить другое существо к себе в душу это как?
От размышлений ее отвлекло внезапное чувство опасности. В голове ударил набат, и сердце рывком перешло на тревожный темп, и ожили, напряглись боевые рефлексы Маски.
Сад. Терраса. Люди. Много. Опасны. - Она перетекла через спящую, и посапывающую во сне, Фату. - Лестница. Люди. Не менее трех. Опасны. - Она швырнула не успевшую проснуться девушку в сторону, интуитивно чувствуя, что с кровати надо убираться как можно скорее. - Сверху. Опасность! - Она уже летела на ковер к брошенному Лисичкой мечу. С оглушительным треском лопнули потолочные балки, и опустевшая кровать вспыхнула, охваченная жарким пламенем. Тишина в коридоре взорвалась звоном мечей, и чей-то тоскливый предсмертный вопль проводил прыгнувшую вверх Нор. Она уловила паузу между двумя выстрелами, и взмыв сквозь медленно падающие сверху щепки и мусор, пронзив своим обретшим сладостную силу телом пролом в перекрытии, взлетела почти до потолка верхней комнаты, перевернулась, оценивая обстановку - двое, бластеры, среагировать не успели, - оттолкнулась ногами от потолка и полетела вниз, нацеливаясь в центр неряшливой дыры в полу. Она летела вниз, а стрелки еще только начинали реагировать на то, как она ворвалась к ним снизу, и они не успевали, и меч в ее левой руке развалил надвое голову одного из них, а правая рука вырвала лицо у другого. Уже уходя через пролом вниз, она выхватила окровавленными пальцами из воздуха оставшийся бесхозным бластер и, ворвавшись обратно в спальню, выстрелила в окно, выходящее на террасу, прежде чем ее ноги коснулись пола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76