Не складывается что-то. Мы же с Викой еще тогда объяснились и на Землю вместе собрались, а на Землю приехали, и ровно забыли. А мы ведь и здесь чудненько могли быть вместе. Я, конечно, не в великих званиях, но и не голодранец какой, вполне мог гуливать с младшей Йя, если ей нравится. Сплошные тайны мадридского двора.
- Да, - подтвердил Макс. - Создается впечатление, что кто-то сознательно вывел нас из игры, и…
- …и послал, - закончил за него Виктор. - Далеко. Знать бы за что… Ладно. Посидели, по… говорили, пора возвращаться на грешную землю. Переключаемся ?
- Ты прав, - сказал Макс. - Делу время, потехе час. Я правильно говорю?
- Правильно, - согласился Виктор. - И что у нас по плану?
- По плану у нас, - ответил Макс. - L'epaule d'Athos, le baudrier de Porthos et le mouchoir d'Aramis.
- Сам, что ли, будешь нарываться? - с интересом спросил Виктор.
- Ни в коем случае, - возразил Макс. - Каждый должен делать свою работу сам.
Глава 5
БЕЛАЯ ЛИЛИЯ
«Поздно, Клава, пить боржоми… что?! - встрепенулся внутри аназдара Варабы Виктор. - О чем это я?»
У него появилось неприятное чувство, что он что-то упустил, что-то важное, что-то такое… Но времени на самокопания не было, приключения этого вечера начинали приобретать очень нехороший оборот.
Полковник Вараба неодобрительно посмотрел на девушку, медленно идущую к ним через Дуэльное поле. Намерения фемины были самые прозаические и, учитывая контекст, понятные, как желание помочиться после выпивки.
Уже наступил вечер, и арену заливал прозрачный и яркий до крайности свет верхних светильников, погасивших звезды и превративших небо над амфитеатром в черную бездонную дыру.
Ё, только что завершивший свой седьмой бой, подошел к секундантской ложе, в которой сидели Вараба и Йёю со своей женщиной, и, облокотившись на барьер, пил вино.
«Семь поединков могут высушить даже слезы плакальщицы, - подумал Вараба, принимая у раба очередную чашу с ромовым пуншем. - Особенно в такую жару».
Конечно, семь побед это еще не рекорд - полковник помнил времена, когда его бирюзовая Йя отделала на главном Дуэльном поле Тхолана двенадцать соискателей подряд, - но все же и этот вечер не прошел зря. Особенно если учесть некоторые особенности поединков. Из семи противников Ё как минимум трое были наемными убийцами, крутыми мерзавцами, вращающимися в высшем свете Столицы и берущими на себя за деньги «долга» тех, кто не мог или не хотел выходить на арену сам. Остальные четверо были дураками, которые вообразили, что могут на равных помериться силами с самым знаменитым танцором прошлого столетия.
«Ну пусть не самым, - согласился полковник, любивший быть честным с самим собой. - Пусть он всего лишь один из лучших - младший Эй был, пожалуй, сильнее, и граф Юш тоже - но все равно, теперь таких игроков в Жизнь, как Ё Чжоййю, в империи нет».
«Мельчаем понемногу», - грустно подытожил верк и сделал новый глоток.
Но, как оказалось, он поспешил с выводами. Новая эпоха была украшена своими цветами зла. Неожиданно изменившийся характер звукового фона привлек его внимание. В слитном гуле голосов зрителей, живо обсуждавших последний бой Ё, появилась новая тревожная интонация. Абель Вараба перевел свой утомленный взгляд с чаши, которую держал в руке, на арену и увидел идущую к ним девушку.
Ни драгоценностей, ни одежды на ней уже не было. Черные, как ночь над их головами, волосы были туго зачесаны назад и заплетены в короткую толстую косу. В правой руке она держала белую лилию.
- Светлая госпожа младшая Ё, - сказал Йёю. Его интонация безупречно передала все, что он хотел этим сказать: удивление, восхищение, предупреждение . Впрочем, Вараба видел уже и сам.
В младшей Ё порода говорила, не стесняясь, во весь голос. Но не только жемчужная кровь светлых господ Ё пела сейчас для полковника Варабы свою горделивую песнь о жизни и смерти бесчисленных поколений изысканных танцоров и бестрепетных игроков в Жизнь. Причудливая игра шансов в колоде из двухсот сорока карт победила само всемогущее время, и из легенд «Ца Сахангал» на арену Дуэльного поля шагнула истинная Чьёр, в чьих темно-синих глазах проницательный взгляд мог разглядеть улыбку Сча Кшачшаан.
Ё повернул голову и посмотрел через плечо на свою внучатую племянницу. Ничто не изменилось в его позе, не дрогнул ни один мускул на его великолепном теле, но Вараба знал - Ё все увидел и все понял.
Девушка подошла, встала перед Ё и молча подала ему белую лилию. Вызов .
На Дуэльное поле упала тишина, и в этой мертвой тишине Ё Чжоййю выпрямился во весь свой рост и так же молча, как прежде младшая Ё Чьёр, принял цветок вместе с рукой дающей, поднес ее к губам, поцеловал тонкие длинные пальцы и, наконец, вынул из них лилию вызова. Вызов принят .
Затем Ё повернулся к Варабе и посмотрел ему в глаза.
«Позаботься о Лике», - попросили глаза Макса.
«Ты мог не просить, - ответили глаза Виктора. - Держись! Мы верим в тебя».
Ё улыбнулся улыбкой судьбы и покоя , и верк Вараба оскалился в ответ, как идущий в последнюю атаку . Так прощаются Гарретские Стрелки.
Все. Мужчина и женщина плечом к плечу направились к центру выложенной из светлого дерева арены. Она была высока, всего лишь на одну пядь ниже среднего Ё, и казалась еще стройнее рядом с его исполинской фигурой. У нее были длинные красивые ноги с тонкими лодыжками и узкими ступнями, чрезвычайно женственный рисунок бедер и плеч и длинная шея. Она была прекрасна в своей юной красоте и смертоносной силе, проявляющейся в текучей плавности стремительных и точных движений.
Они вышли в центр поля и встали лицом к лицу. Поклон. Шаг назад. Первая позиция . И вот, в полной тишине, два тела взметнулись ввысь, взлетев на два, а может быть, и три метра над землей.
«Не может быть! - с ужасом сказал себе Виктор. - Это невозможно!»
Но это было. Первые строфы двух самых прекрасных песен смерти были пропеты в невозможном, но ставшем реальностью полете.
Девушка пела редкую по красоте и изысканности и уже давно не исполняемую никем из-за ее технической сложности Песню любви и печали . Семьсот восемьдесят лет назад Йи Великолепная впервые спела ее для Седьмого императора, своего жениха, правление которого в результате оказалось самым коротким в истории Ахана. Теперь младшая Ё запела ее, после почти полуторавекового перерыва, для своего деда, среднего Ё Чжоййю. И он ответил ей равной по красоте и сложности песней Охотника, вышедшего против саблезубой кошки .
«Сукин сын!» - завопил мысленно Виктор, увидев, как Макс пропевает третий и четвертый куплеты песни, считавшиеся утерянными еще в эпоху Четвертого императора.
«Это безумие», - думал Виктор, наблюдая за тем, как, стремительно вращаясь вокруг своей оси, взлетает сквозь прозрачный воздух гигантское тело его друга, как выстреливают поочередно в летящую параллельно ему девушку его ноги и руки и как парирует его выпады ногами заваливающаяся на спину смуглая фигурка.
Виктор скосил глаза на электронное табло. Минута тридцать семь секунд.
«Невероятно! - констатировал Виктор. - Но факт».
Бой продолжался уже более полутора минут. Темп достиг такого уровня, что следить за соперниками могли теперь только очень тренированные люди. Чьёр нанесла уже пять смертельных ударов, которые Ё парировал, но как минимум один из них был отбит им с огромным трудом и буквально в последней стадии - «на волосок от конца». Сам он, однако, не провел ни одного удара из тех, что зовут «поцелуем смерти».
«Жалеет он ее, что ли? - удивился Виктор. - Баба не баба, а тварь такая, что надо ее к ногтю… если сможешь, конечно».
Чьёр снова бросила свое тело ввысь, и Ё Чжоййю метнул свое тело ей вслед. Виктор напрягся и, чуть ли не впервые в жизни, перескочил за верхний порог восприятия.
«От ужаса, наверно», - отстранение подумал он, не в силах оторвать взгляд от самой фантастической картины, которую он видел в своей долгой и богатой впечатлениями жизни.
Медленно-медленно ползло вверх изящное и одновременно смертоносное тело юной Ё. Медленно-медленно поднимался вслед за ней средний Ё. Два метра. Три.
«Этого не может быть!»
Четыре!
«Ну же, ну!»
Пять!
Ё Чжоййю достиг своего предела, и его тело замерло в высшей точке подъема, но тело младшей Ё, взметнувшееся на невероятную, невозможную высоту - «Шесть метров! Сойти с ума!» - начало складываться и забирать вперед.
«Все, - понял Виктор. - Теперь все».
Макс стремительно падал вниз, а сверху за ним неслась младшая Ё, принявшая позу «разящей стрелы». Она атаковала его в то же мгновение, когда ноги Макса коснулись земли. Мгновение из тех, что быстрее мысли, и Макс оказался лежащим на спине, а дева смерти, оседлавшая его, как будто собиралась станцевать танец любви, взметнула обе руки вверх, и…
«Сейчас», - обреченно подумал Виктор. Но девушка неожиданно опустила руки, нагнулась к самому лицу Макса и что-то сказала ему. Секунду ничего не происходило. Тишина в амфитеатре была такой, какой, вероятно, должна быть тишина космоса или тишина посмертных равнин. Потом Макс, лежащий на спине, сказал что-то младшей Ё, и та улыбнулась.
«Господи! - взмолился Виктор. - Что они там делают, черт их побери?!»
Девушка снова что-то шепнула смеющимися губами, и Макс, улыбнувшись ей, ответил, и тогда Чьёр нагнулась еще ниже и поцеловала его в губы.
Не размыкая губ, слившихся в поцелуе, Ё Чжоййю, невероятным образом оттолкнувшись от земли спиной, взлетел в воздух, одновременно подхватывая младшую Ё на руки, и через мгновение уже стоял на ногах. Девушка оторвалась от его губ, посмотрела ему в глаза и сказала что-то короткое, на что Ё ответил кивком и опустил ее на землю.
Они постояли секунду молча, потом Ё поклонился девушке, а та поклонилась ему, и, повернувшись друг к другу спинами, они пошли каждый своей дорогой. Шквал аплодисментов и крики восторга обрушились на них, как морская волна. Шум не прекращался до тех пор, пока оба соперника не скрылись за дверями своих уборных. Но и после этого еще некоторое время продолжали бесноваться фанатики и над амфитеатром стоял тяжелый гул.
Виктор покачал головой и, вновь становясь Варабой, взглянул на Йёю и его даму - «Хороша Маша, да не наша» - и сказал:
- Если не возражаете, герцог, встретимся в ресторане через полчаса.
- Благодарю вас, полковник, - ответил Йёю, а его дама улыбнулась.
Вараба встал, поклонился и пошел прочь, размышляя над тем, что происходит в его бедной голове и что на самом деле произошло только что у него на глазах на арене Дуэльного поля. Он вышел в коридор первого яруса, направляясь ко входу в уборную, в которой пару минут назад скрылся Ё, но в этот момент от противоположной стены отделился высокий офицер в серебристой форме ударных сил флота и, шагнув к Варабе, представился:
- Флаг-адъютант Гу Счшаакс, господин полковник.
- Слушаю вас, флаг-адъютант, - прожал сквозь зубы Абель Вараба и упер взгляд сузившихся глаз в лоб офицера.
- С вами желает приватно переговорить адмирал флота. - Флаг-адъютант не назвал адмирала по имени, из чего следовало, что таков был изначальный приказ.
«Тайны мадридского двора, елки!» - подумал Виктор, а аназдар Вараба выдержал паузу в пять ударов сердца и медленно процедил ответ:
- Проводите.
И флаг-адъютант щелкнул каблуками, сделал шаг назад, повернулся через левое плечо и зашагал вдоль коридора, показывая дорогу, но не оглядываясь.
Они прошли два десятка метров по пустому коридору - владельцы мест в первом ярусе обычно не торопятся покидать свои ложи - и остановились перед дверью, помеченной иероглифом «рука». Офицер постучал, дождался ответа и распахнул перед Варабой дверь. Вараба вошел и оказался в комнате отдыха большой гостевой ложи. Вдоль стен стояли слуги и офицеры в званиях не выше лейтенанта, а за большим столом расположились три адмирала и несколько старших офицеров. Охватив всю комнату одним быстрым взглядом из-под ресниц, полковник Вараба перевел его на того, кто, вероятнее всего, и позвал его сюда, «приватно переговорить». Бригадный генерал гвардейского корпуса, генерал-адмирал Чойя, сидевший напротив двери, встал сразу же, как только она открылась, и теперь шел к Варабе, обходя стол. Увидев адмирала, Вараба приподнял левую бровь и оскалился. А адмирал заорал, наполняя комнату своим могучим басом:
- Верк! Я не верю своим глазам! Как был сукиным сыном, так им и остался, - сказал адмирал тихо, обращаясь к одному Варабе, когда они обнялись. - Сам молодой, а мне остались одни печали старости.
На это Вараба ничего не ответил, только сильнее сжал своего командира в по-настоящему дружеских объятиях. Впрочем, несмотря на жалобы, объятия адмирала ничем существенно не отличались ни по силе, ни по дружеским чувствам от тех, какими были семьдесят лет назад объятия гвардии полковника Чойя, командира полка Гарретских Стрелков.
- Господа, - сказал Чойя, разрывая объятия и поворачиваясь к остальным присутствующим, - разрешите представить, мой друг и бывший верк, черный полковник Абель Вараба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
- Да, - подтвердил Макс. - Создается впечатление, что кто-то сознательно вывел нас из игры, и…
- …и послал, - закончил за него Виктор. - Далеко. Знать бы за что… Ладно. Посидели, по… говорили, пора возвращаться на грешную землю. Переключаемся ?
- Ты прав, - сказал Макс. - Делу время, потехе час. Я правильно говорю?
- Правильно, - согласился Виктор. - И что у нас по плану?
- По плану у нас, - ответил Макс. - L'epaule d'Athos, le baudrier de Porthos et le mouchoir d'Aramis.
- Сам, что ли, будешь нарываться? - с интересом спросил Виктор.
- Ни в коем случае, - возразил Макс. - Каждый должен делать свою работу сам.
Глава 5
БЕЛАЯ ЛИЛИЯ
«Поздно, Клава, пить боржоми… что?! - встрепенулся внутри аназдара Варабы Виктор. - О чем это я?»
У него появилось неприятное чувство, что он что-то упустил, что-то важное, что-то такое… Но времени на самокопания не было, приключения этого вечера начинали приобретать очень нехороший оборот.
Полковник Вараба неодобрительно посмотрел на девушку, медленно идущую к ним через Дуэльное поле. Намерения фемины были самые прозаические и, учитывая контекст, понятные, как желание помочиться после выпивки.
Уже наступил вечер, и арену заливал прозрачный и яркий до крайности свет верхних светильников, погасивших звезды и превративших небо над амфитеатром в черную бездонную дыру.
Ё, только что завершивший свой седьмой бой, подошел к секундантской ложе, в которой сидели Вараба и Йёю со своей женщиной, и, облокотившись на барьер, пил вино.
«Семь поединков могут высушить даже слезы плакальщицы, - подумал Вараба, принимая у раба очередную чашу с ромовым пуншем. - Особенно в такую жару».
Конечно, семь побед это еще не рекорд - полковник помнил времена, когда его бирюзовая Йя отделала на главном Дуэльном поле Тхолана двенадцать соискателей подряд, - но все же и этот вечер не прошел зря. Особенно если учесть некоторые особенности поединков. Из семи противников Ё как минимум трое были наемными убийцами, крутыми мерзавцами, вращающимися в высшем свете Столицы и берущими на себя за деньги «долга» тех, кто не мог или не хотел выходить на арену сам. Остальные четверо были дураками, которые вообразили, что могут на равных помериться силами с самым знаменитым танцором прошлого столетия.
«Ну пусть не самым, - согласился полковник, любивший быть честным с самим собой. - Пусть он всего лишь один из лучших - младший Эй был, пожалуй, сильнее, и граф Юш тоже - но все равно, теперь таких игроков в Жизнь, как Ё Чжоййю, в империи нет».
«Мельчаем понемногу», - грустно подытожил верк и сделал новый глоток.
Но, как оказалось, он поспешил с выводами. Новая эпоха была украшена своими цветами зла. Неожиданно изменившийся характер звукового фона привлек его внимание. В слитном гуле голосов зрителей, живо обсуждавших последний бой Ё, появилась новая тревожная интонация. Абель Вараба перевел свой утомленный взгляд с чаши, которую держал в руке, на арену и увидел идущую к ним девушку.
Ни драгоценностей, ни одежды на ней уже не было. Черные, как ночь над их головами, волосы были туго зачесаны назад и заплетены в короткую толстую косу. В правой руке она держала белую лилию.
- Светлая госпожа младшая Ё, - сказал Йёю. Его интонация безупречно передала все, что он хотел этим сказать: удивление, восхищение, предупреждение . Впрочем, Вараба видел уже и сам.
В младшей Ё порода говорила, не стесняясь, во весь голос. Но не только жемчужная кровь светлых господ Ё пела сейчас для полковника Варабы свою горделивую песнь о жизни и смерти бесчисленных поколений изысканных танцоров и бестрепетных игроков в Жизнь. Причудливая игра шансов в колоде из двухсот сорока карт победила само всемогущее время, и из легенд «Ца Сахангал» на арену Дуэльного поля шагнула истинная Чьёр, в чьих темно-синих глазах проницательный взгляд мог разглядеть улыбку Сча Кшачшаан.
Ё повернул голову и посмотрел через плечо на свою внучатую племянницу. Ничто не изменилось в его позе, не дрогнул ни один мускул на его великолепном теле, но Вараба знал - Ё все увидел и все понял.
Девушка подошла, встала перед Ё и молча подала ему белую лилию. Вызов .
На Дуэльное поле упала тишина, и в этой мертвой тишине Ё Чжоййю выпрямился во весь свой рост и так же молча, как прежде младшая Ё Чьёр, принял цветок вместе с рукой дающей, поднес ее к губам, поцеловал тонкие длинные пальцы и, наконец, вынул из них лилию вызова. Вызов принят .
Затем Ё повернулся к Варабе и посмотрел ему в глаза.
«Позаботься о Лике», - попросили глаза Макса.
«Ты мог не просить, - ответили глаза Виктора. - Держись! Мы верим в тебя».
Ё улыбнулся улыбкой судьбы и покоя , и верк Вараба оскалился в ответ, как идущий в последнюю атаку . Так прощаются Гарретские Стрелки.
Все. Мужчина и женщина плечом к плечу направились к центру выложенной из светлого дерева арены. Она была высока, всего лишь на одну пядь ниже среднего Ё, и казалась еще стройнее рядом с его исполинской фигурой. У нее были длинные красивые ноги с тонкими лодыжками и узкими ступнями, чрезвычайно женственный рисунок бедер и плеч и длинная шея. Она была прекрасна в своей юной красоте и смертоносной силе, проявляющейся в текучей плавности стремительных и точных движений.
Они вышли в центр поля и встали лицом к лицу. Поклон. Шаг назад. Первая позиция . И вот, в полной тишине, два тела взметнулись ввысь, взлетев на два, а может быть, и три метра над землей.
«Не может быть! - с ужасом сказал себе Виктор. - Это невозможно!»
Но это было. Первые строфы двух самых прекрасных песен смерти были пропеты в невозможном, но ставшем реальностью полете.
Девушка пела редкую по красоте и изысканности и уже давно не исполняемую никем из-за ее технической сложности Песню любви и печали . Семьсот восемьдесят лет назад Йи Великолепная впервые спела ее для Седьмого императора, своего жениха, правление которого в результате оказалось самым коротким в истории Ахана. Теперь младшая Ё запела ее, после почти полуторавекового перерыва, для своего деда, среднего Ё Чжоййю. И он ответил ей равной по красоте и сложности песней Охотника, вышедшего против саблезубой кошки .
«Сукин сын!» - завопил мысленно Виктор, увидев, как Макс пропевает третий и четвертый куплеты песни, считавшиеся утерянными еще в эпоху Четвертого императора.
«Это безумие», - думал Виктор, наблюдая за тем, как, стремительно вращаясь вокруг своей оси, взлетает сквозь прозрачный воздух гигантское тело его друга, как выстреливают поочередно в летящую параллельно ему девушку его ноги и руки и как парирует его выпады ногами заваливающаяся на спину смуглая фигурка.
Виктор скосил глаза на электронное табло. Минута тридцать семь секунд.
«Невероятно! - констатировал Виктор. - Но факт».
Бой продолжался уже более полутора минут. Темп достиг такого уровня, что следить за соперниками могли теперь только очень тренированные люди. Чьёр нанесла уже пять смертельных ударов, которые Ё парировал, но как минимум один из них был отбит им с огромным трудом и буквально в последней стадии - «на волосок от конца». Сам он, однако, не провел ни одного удара из тех, что зовут «поцелуем смерти».
«Жалеет он ее, что ли? - удивился Виктор. - Баба не баба, а тварь такая, что надо ее к ногтю… если сможешь, конечно».
Чьёр снова бросила свое тело ввысь, и Ё Чжоййю метнул свое тело ей вслед. Виктор напрягся и, чуть ли не впервые в жизни, перескочил за верхний порог восприятия.
«От ужаса, наверно», - отстранение подумал он, не в силах оторвать взгляд от самой фантастической картины, которую он видел в своей долгой и богатой впечатлениями жизни.
Медленно-медленно ползло вверх изящное и одновременно смертоносное тело юной Ё. Медленно-медленно поднимался вслед за ней средний Ё. Два метра. Три.
«Этого не может быть!»
Четыре!
«Ну же, ну!»
Пять!
Ё Чжоййю достиг своего предела, и его тело замерло в высшей точке подъема, но тело младшей Ё, взметнувшееся на невероятную, невозможную высоту - «Шесть метров! Сойти с ума!» - начало складываться и забирать вперед.
«Все, - понял Виктор. - Теперь все».
Макс стремительно падал вниз, а сверху за ним неслась младшая Ё, принявшая позу «разящей стрелы». Она атаковала его в то же мгновение, когда ноги Макса коснулись земли. Мгновение из тех, что быстрее мысли, и Макс оказался лежащим на спине, а дева смерти, оседлавшая его, как будто собиралась станцевать танец любви, взметнула обе руки вверх, и…
«Сейчас», - обреченно подумал Виктор. Но девушка неожиданно опустила руки, нагнулась к самому лицу Макса и что-то сказала ему. Секунду ничего не происходило. Тишина в амфитеатре была такой, какой, вероятно, должна быть тишина космоса или тишина посмертных равнин. Потом Макс, лежащий на спине, сказал что-то младшей Ё, и та улыбнулась.
«Господи! - взмолился Виктор. - Что они там делают, черт их побери?!»
Девушка снова что-то шепнула смеющимися губами, и Макс, улыбнувшись ей, ответил, и тогда Чьёр нагнулась еще ниже и поцеловала его в губы.
Не размыкая губ, слившихся в поцелуе, Ё Чжоййю, невероятным образом оттолкнувшись от земли спиной, взлетел в воздух, одновременно подхватывая младшую Ё на руки, и через мгновение уже стоял на ногах. Девушка оторвалась от его губ, посмотрела ему в глаза и сказала что-то короткое, на что Ё ответил кивком и опустил ее на землю.
Они постояли секунду молча, потом Ё поклонился девушке, а та поклонилась ему, и, повернувшись друг к другу спинами, они пошли каждый своей дорогой. Шквал аплодисментов и крики восторга обрушились на них, как морская волна. Шум не прекращался до тех пор, пока оба соперника не скрылись за дверями своих уборных. Но и после этого еще некоторое время продолжали бесноваться фанатики и над амфитеатром стоял тяжелый гул.
Виктор покачал головой и, вновь становясь Варабой, взглянул на Йёю и его даму - «Хороша Маша, да не наша» - и сказал:
- Если не возражаете, герцог, встретимся в ресторане через полчаса.
- Благодарю вас, полковник, - ответил Йёю, а его дама улыбнулась.
Вараба встал, поклонился и пошел прочь, размышляя над тем, что происходит в его бедной голове и что на самом деле произошло только что у него на глазах на арене Дуэльного поля. Он вышел в коридор первого яруса, направляясь ко входу в уборную, в которой пару минут назад скрылся Ё, но в этот момент от противоположной стены отделился высокий офицер в серебристой форме ударных сил флота и, шагнув к Варабе, представился:
- Флаг-адъютант Гу Счшаакс, господин полковник.
- Слушаю вас, флаг-адъютант, - прожал сквозь зубы Абель Вараба и упер взгляд сузившихся глаз в лоб офицера.
- С вами желает приватно переговорить адмирал флота. - Флаг-адъютант не назвал адмирала по имени, из чего следовало, что таков был изначальный приказ.
«Тайны мадридского двора, елки!» - подумал Виктор, а аназдар Вараба выдержал паузу в пять ударов сердца и медленно процедил ответ:
- Проводите.
И флаг-адъютант щелкнул каблуками, сделал шаг назад, повернулся через левое плечо и зашагал вдоль коридора, показывая дорогу, но не оглядываясь.
Они прошли два десятка метров по пустому коридору - владельцы мест в первом ярусе обычно не торопятся покидать свои ложи - и остановились перед дверью, помеченной иероглифом «рука». Офицер постучал, дождался ответа и распахнул перед Варабой дверь. Вараба вошел и оказался в комнате отдыха большой гостевой ложи. Вдоль стен стояли слуги и офицеры в званиях не выше лейтенанта, а за большим столом расположились три адмирала и несколько старших офицеров. Охватив всю комнату одним быстрым взглядом из-под ресниц, полковник Вараба перевел его на того, кто, вероятнее всего, и позвал его сюда, «приватно переговорить». Бригадный генерал гвардейского корпуса, генерал-адмирал Чойя, сидевший напротив двери, встал сразу же, как только она открылась, и теперь шел к Варабе, обходя стол. Увидев адмирала, Вараба приподнял левую бровь и оскалился. А адмирал заорал, наполняя комнату своим могучим басом:
- Верк! Я не верю своим глазам! Как был сукиным сыном, так им и остался, - сказал адмирал тихо, обращаясь к одному Варабе, когда они обнялись. - Сам молодой, а мне остались одни печали старости.
На это Вараба ничего не ответил, только сильнее сжал своего командира в по-настоящему дружеских объятиях. Впрочем, несмотря на жалобы, объятия адмирала ничем существенно не отличались ни по силе, ни по дружеским чувствам от тех, какими были семьдесят лет назад объятия гвардии полковника Чойя, командира полка Гарретских Стрелков.
- Господа, - сказал Чойя, разрывая объятия и поворачиваясь к остальным присутствующим, - разрешите представить, мой друг и бывший верк, черный полковник Абель Вараба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76