Теперь выяснялось, что общины той'йтши получают официальный статус во всех мирах империи, но, одновременно, возрастает контроль над ними со стороны властей, а поддержание порядка в общинах перекладывается на собственные полицейские силы той'йтши, которые, однако, подчиняются имперской полиции и ею же контролируются. Лидеры общин - а это и были двенадцать стариков той'йтши - получали места в советах общин колоний, но лишь в качестве наблюдателей. В Тхолане учреждалось министерство по делам той'йтши, и «представитель» той'йтши входил на равных правах в Совет Миров, но и министр и представитель должны были быть гражданами империи, и назначал их лично император, а той'йтши могли выступать лишь как советники при этих высших должностных лицах. Возрастали налоги. Появлялись новые обязанности, такие, например, как служба во вспомогательных частях императорской армии. И, наконец, главное. Милость предусматривала создание двух протекторатов той'йтши: одного в системе Мухи и другого в системе Богомола. Обе системы находились на границах разведанного космоса, так что их освоение и заселение было выгодно и с экономической и с военной точек зрения. Кроме того, создание протекторатов должно было буквально вымести основные массы той'йтши из коренных миров империи, отправив их на отдаленные границы, в протектораты, которые в равной мере были удалены как от Той'йт, так и один от другого.
«Вот же жуки!» - почти с восхищением подумал Виктор, когда чтение параграфов Большой Милости подошло к концу. Той'йтши получили свободу, и от одного этого должны были чувствовать себя на седьмом небе, но империя-то приобретала гораздо больше. Много, много больше.
«А что же Меш? - встрепенулся Виктор. - Ведь не просто так его включили в «делегацию»?
Но о Меше ничего сказано не было, хотя для всякого, кто знал символику такого рода действ, было очевидно, без «подарков» - и, возможно, весьма ощутимых «подарков» - Меш не останется.
Между тем время императорских Милостей подошло к концу, и неумолимо приближалось время оглашения Большой Императорской Воли, но между тем и этим церемония дня Благословения Вод предусматривала минуту-другую для получения императорских Дач и Даров, согласно Малой Императорской Воле.
- Да будут отмечены достойные! - сказал левый глашатай.
- Да не будут забыты верные, - откликнулся правый глашатай.
- Воздаяние за вины, награда за рвение, - возвестил третий.
- Да будет так! - сказал император, и по рядам гостей императора прошла волна оживления. Слова Светоносного означали, что получившие перед началом церемонии золотые, серебряные, белые и черные конверты могут их, наконец, вскрыть.
«Ну-ну, - сказал себе Виктор, распечатывая свой конверт. - Посмотрим, чего это я заслужил, сидя в «узилище».
В его конверте оказался белый шелковый платок, на котором карминными буквами каллиграфическим почерком были выведены цитаты из приказа по гвардии, полный текст которого он сможет получить позже, «в рабочем порядке», так сказать. Но платок с «выписками из приказа» был наградой и сам по себе, поэтому, как того и требовали правила, Виктор сначала поднес его к губам и только после этого аккуратно развернул и прочел текст.
Приказом, который подписал начальник Аханского Гвардейского Корпуса, - то есть лично император, - черный полковник аназдар Абель Вараба производился в звание черного бригадного генерала и назначался вторым заместителем начальника означенного корпуса.
«Третье лицо в гвардии! - мысленно присвистнул Виктор. - Адмиральский чин… Очень неплохой рост. Знать бы еще, за что такая щедрость… Но ведь никто не скажет, вот в чем дело».
Додумать мысль до конца он, однако, не успел. Радостно улыбающийся Чойя уже сжимал его в своих медвежьих объятиях, и прочие офицеры штаба спешили поздравить Варабу, хотя, в отличие от генерал-адмирала, о содержании приказа осведомлены еще не были.
- Вот теперь, Гек, - прошептал ему на ухо Чойя, прижимая Виктора к своей широкой груди, - все снова будет как когда-то.
- В каком смысле? - не понял Виктор.
- В таком! - хохотнул под сурдинку адмирал. - Ты же теперь снова мой зам. Не верк, конечно, но все же зам.
«Вот черт! - охнул Виктор мысленно. - Как же это я мог забыть? Ведь второй зам в гвардии это одновременно командующий морской пехотой империи!
Да, - приходя в себя от услышанного и осознанного, сказал он себе. - Это вам не жук начихал. Так взлетали только при Хозяине…»
Занятый своими мыслями - и то сказать, ему было о чем подумать - Виктор едва не пропустил начала финальной части церемонии. Между тем именно оглашение Большой Императорской Воли, по традиции, являлось кульминацией дня Вод. Как ни крути, а даже самые тривиальные из императорских Воль, оглашенных в иные годы, имели тем не менее весьма серьезное влияние на жизнь империи. Какой же должна была быть Императорская Воля в день оглашения Большой Милости той'йтши? Было очевидно, что император их всех еще удивит. Так и вышло.
Как оказалось, на этот раз Большая Императорская Воля была целиком посвящена народу гегх. В преамбуле император подробно излагал историю взаимоотношений аханков и гегх; отмечал тот неоспоримый факт, что уже более двух тысячелетий оба народа вместе строят империю и ведут ее от победы к победе; перечислял великих гегх и их заслуги перед империей; рассказывал о страшной катастрофе, постигшей гегх восемь десятилетий назад, и наконец переходил к сути своей Воли. Содержательная часть императорской Воли практически целиком состояла из имматрикуляции и инвеститур и была такой длинной, что новоиспеченный черный бригадир едва снова не заскучал. Но если отвлечься от параграфов, пунктов и подпунктов, имен и прозваний, от многословных ритуальных оборотов, долженствующих подчеркнуть, выделить или разъяснить, речь шла о том, что восемьдесят три тысячи гегхских мечей вносились в списки дворян империи, а некоторые счастливцы получали и более высокие имперские титулы, среди которых фигурировали и баронские, и графские, и даже княжеские. Услышав мелькнувшее два раза кряду слово «князь» Виктор с сочувствием посмотрел на бедную Лику, по-прежнему неподвижно, с каменным лицом стоявшую за левым плечом императора. Теперь ее присутствие становилось понятным. С одной стороны, гегхская графиня, стоящая в императорской ложе в непосредственной близости к Блистающему, была символом изменения статуса гегх. Но с другой стороны, бедная Лика расплачивалась за свои прошлые поступки, присутствуя на этом празднике жизни в качестве простого статиста. На нее-то звездный дождь не пролился, и ей оставалось утешать себя только тем, что ее титул был все-таки древним, а все эти новоиспеченные князья и графы были, по сути, нуворишами.
«Ладно, - решил Виктор. - Бог с ними. У Лики есть Макс и мы с Викой. Не пропадем и без императорских щедрот».
Но, как оказалось, императорская Воля не ограничивалась раздачей титулов, она включала в себя также весьма своеобразный Дар, значение которого так, с ходу оценить было совсем не просто. Гегх снова получали собственный мир, на котором они могли и возрождать свою древнюю культуру, и жить по обычаям своих славных предков, оставаясь при этом плотью от плоти Аханской империи. Хитрость тут была в том, что новый мир гегх находился в той же системе Богомола, где часом раньше обрели свою новую родину имперские той'йтши. То есть на одной пригодной для освоения планете будут жить той'йтши, а на другой - гегх. Работящие и многочисленные той'йтши, на деньги гегх и под их мудрым руководством, поднимут обе планеты, создав на границе имперского космоса процветающую базу флота и форпост для дальнейшей экспансии; гегх, являющиеся полноправными имперскими гражданами, будут осуществлять политику протектората; а третья эскадра Второго флота, которая будет защищать систему, заодно присмотрит за теми и другими - особенно за гегх, разумеется, чтобы в мозгах, разогретых свободой и «независимостью» не завелись черви сепаратизма. Ну что тут скажешь? «Разделяй и властвуй», в имперском прочтении, оказывалось отнюдь не тривиальным ходом.
«А император-то наш не глуп, - с оттенком уважения к принцу Вашуму подумал Виктор. - Простенько, но со вкусом. Бараны довольны, что их стригут, а пастыри спокойны за тылы и при барыше. Очень неглупо!»
Он снова посмотрел на Лику.
«Молодец, девочка, - решил он. - Так держать!»
- Император нарекает новую коронную провинцию именем Ойг в память о столице гегхского королевства! - возвестил правый глашатай.
«Оригинально, - усмехнулся Виктор. - И дешево и сердито».
- Император возвращает гегх утраченные ими в прошлом права и наделяет коронную провинцию Ойг статусом гегхского королевства, - объявил левый глашатай.
«Что?! - опешил Виктор. - Он что?..»
- В неизреченной щедрости, достойной потомка богов, Блистающий возвращает народу гегх корону их древних королей! - снова вступил правый глашатай.
Виктор уже не знал, что и думать. Император смог удивить его по-настоящему. Можно было предположить, что дела в империи обстоят хреново, если басилевсу пришлось пойти на такие драматические шаги. Но с другой стороны, то, что он такие шаги предпринял - и неважно сейчас, сам додумался или подсказал кто - и решился на них, говорило в пользу молодого императора.
«Не прост, - решил Виктор. - Н-да, вам палец в рот не клади, гражданин император».
Сразу вслед за словами глашатая о «торжестве исторической справедливости» храмовые служки внесли в императорскую ложу высокий деревянный пюпитр, на котором лежал золотой обруч, украшенный огромными изумрудами и рубинами. Это и была древняя гегхская корона, две с половиной тысячи лет пролежавшая в сокровищнице аханских императоров.
- Графиня Ай Гель Нор, - сказал император, и по спине Виктора пробежали мурашки.
Лика вышла из-за плеча императора и, обогнув его, встала перед ним, спиной к амфитеатру.
- По знатности и древности рода вы первая из гегх, - сказал император.
«У меня сейчас будет инфаркт», - вяло подумал Виктор, не способный более ни удивляться, ни впечатляться.
- Сим объявляю вас своим Первым Вассалом, - произнес император в мертвой тишине, опустившейся на императорское Собрание.
Казалось, шевельнись кто-нибудь из десяти тысяч гостей, и звук, вызванный этим движением, будет подобен грохоту артиллерийского залпа.
Между тем Лика опустилась на колени, и шелест ее платья услышали все находившиеся в амфитеатре гости.
Император принял из рук храмовых жрецов Меч Империи и поочередно коснулся им левого и правого плеча графини Ай Гель Нор.
- Сим объявляю тебя , - император выделил голосом смену личного местоимения, - своей Правой рукой.
Император вернул Меч жрецам и принял из их рук гегхскую корону. Он поднял ее на вытянутых руках вверх, показывая всем присутствующим, и медленно, с должной торжественностью водрузил на голову коленопреклоненной женщины.
- Сим нарекаю тебя королевой гегх, - объявил он. - Встань, королева Нор!
Глава 2
ЧТО МОГУТ КОРОЛИ
Ночь, теплая тихая ночь опустилась на отроги Туманных гор, и свет двух лун льется с высоких небес на бескрайние девственные леса междуречья Ледяной и Серебряной. В давние времена именно здесь, в Медвежьем урочище, нашли убежище принцесса Сцлафш и девяносто девять ее спутников. В сотне километров отсюда, ниже по течению Ледяной, когда-то схватились насмерть аханки и гегх, чтобы решить вопрос гегемонии в Западном Ахане; а в ста пятидесяти километрах вниз по течению Серебряной до сих пор стоит замок Седого Льва. Это история, и на ее долгих и тернистых путях аханки четырежды сводили местные леса под корень и восстанавливали их снова. Нынешние леса шумят ветвями уже пять сотен лет. И лес этот кажется таким же первозданным, девственным и дремучим, каким он был во времена Сцлафш и Седого Льва. Таким он, вероятно, и был. И кажется, ничего существенного с тех давних пор в этих местах не произошло, и горящий в ночи костер ничем не отличается от костров, которые жгли здесь три тысячи лет назад.
Костер был разложен на опушке леса, на берегу тихого ручья. Веселое пламя уже охватило сложенные хитрым образом поленья, и свет живого огня, споря со светом Че и Аче - двух лун планеты Тхолан, - украл у ночного сумрака большой кусок речного берега, поросшего травой и мелким папоротником. Тем больше сгустилась тьма под кронами могучих сосен и кедров, близко подступивших к воде.
Виктор видел, их ожидает впереди почти непроницаемая тьма, но именно туда, во тьму древнего леса, уводила его от костра и от Макса Вика, которая в темноте видела много лучше, чем он. Он оглянулся, увидел опушку, костер, пару флаеров, стоявших в стороне от огня, и огромного мужчину, коловшего рядом с костром дрова иссинским боевым топором.
«Где Макс откопал иссинский шупал?» - спросил себя Виктор и, отвернувшись от Макса, пошел вслед за Викой в глубину леса…
- Федя… - Голос Вики, тихий, но насыщенный эмоциями, как никогда - «Почти никогда», - звучал из темноты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
«Вот же жуки!» - почти с восхищением подумал Виктор, когда чтение параграфов Большой Милости подошло к концу. Той'йтши получили свободу, и от одного этого должны были чувствовать себя на седьмом небе, но империя-то приобретала гораздо больше. Много, много больше.
«А что же Меш? - встрепенулся Виктор. - Ведь не просто так его включили в «делегацию»?
Но о Меше ничего сказано не было, хотя для всякого, кто знал символику такого рода действ, было очевидно, без «подарков» - и, возможно, весьма ощутимых «подарков» - Меш не останется.
Между тем время императорских Милостей подошло к концу, и неумолимо приближалось время оглашения Большой Императорской Воли, но между тем и этим церемония дня Благословения Вод предусматривала минуту-другую для получения императорских Дач и Даров, согласно Малой Императорской Воле.
- Да будут отмечены достойные! - сказал левый глашатай.
- Да не будут забыты верные, - откликнулся правый глашатай.
- Воздаяние за вины, награда за рвение, - возвестил третий.
- Да будет так! - сказал император, и по рядам гостей императора прошла волна оживления. Слова Светоносного означали, что получившие перед началом церемонии золотые, серебряные, белые и черные конверты могут их, наконец, вскрыть.
«Ну-ну, - сказал себе Виктор, распечатывая свой конверт. - Посмотрим, чего это я заслужил, сидя в «узилище».
В его конверте оказался белый шелковый платок, на котором карминными буквами каллиграфическим почерком были выведены цитаты из приказа по гвардии, полный текст которого он сможет получить позже, «в рабочем порядке», так сказать. Но платок с «выписками из приказа» был наградой и сам по себе, поэтому, как того и требовали правила, Виктор сначала поднес его к губам и только после этого аккуратно развернул и прочел текст.
Приказом, который подписал начальник Аханского Гвардейского Корпуса, - то есть лично император, - черный полковник аназдар Абель Вараба производился в звание черного бригадного генерала и назначался вторым заместителем начальника означенного корпуса.
«Третье лицо в гвардии! - мысленно присвистнул Виктор. - Адмиральский чин… Очень неплохой рост. Знать бы еще, за что такая щедрость… Но ведь никто не скажет, вот в чем дело».
Додумать мысль до конца он, однако, не успел. Радостно улыбающийся Чойя уже сжимал его в своих медвежьих объятиях, и прочие офицеры штаба спешили поздравить Варабу, хотя, в отличие от генерал-адмирала, о содержании приказа осведомлены еще не были.
- Вот теперь, Гек, - прошептал ему на ухо Чойя, прижимая Виктора к своей широкой груди, - все снова будет как когда-то.
- В каком смысле? - не понял Виктор.
- В таком! - хохотнул под сурдинку адмирал. - Ты же теперь снова мой зам. Не верк, конечно, но все же зам.
«Вот черт! - охнул Виктор мысленно. - Как же это я мог забыть? Ведь второй зам в гвардии это одновременно командующий морской пехотой империи!
Да, - приходя в себя от услышанного и осознанного, сказал он себе. - Это вам не жук начихал. Так взлетали только при Хозяине…»
Занятый своими мыслями - и то сказать, ему было о чем подумать - Виктор едва не пропустил начала финальной части церемонии. Между тем именно оглашение Большой Императорской Воли, по традиции, являлось кульминацией дня Вод. Как ни крути, а даже самые тривиальные из императорских Воль, оглашенных в иные годы, имели тем не менее весьма серьезное влияние на жизнь империи. Какой же должна была быть Императорская Воля в день оглашения Большой Милости той'йтши? Было очевидно, что император их всех еще удивит. Так и вышло.
Как оказалось, на этот раз Большая Императорская Воля была целиком посвящена народу гегх. В преамбуле император подробно излагал историю взаимоотношений аханков и гегх; отмечал тот неоспоримый факт, что уже более двух тысячелетий оба народа вместе строят империю и ведут ее от победы к победе; перечислял великих гегх и их заслуги перед империей; рассказывал о страшной катастрофе, постигшей гегх восемь десятилетий назад, и наконец переходил к сути своей Воли. Содержательная часть императорской Воли практически целиком состояла из имматрикуляции и инвеститур и была такой длинной, что новоиспеченный черный бригадир едва снова не заскучал. Но если отвлечься от параграфов, пунктов и подпунктов, имен и прозваний, от многословных ритуальных оборотов, долженствующих подчеркнуть, выделить или разъяснить, речь шла о том, что восемьдесят три тысячи гегхских мечей вносились в списки дворян империи, а некоторые счастливцы получали и более высокие имперские титулы, среди которых фигурировали и баронские, и графские, и даже княжеские. Услышав мелькнувшее два раза кряду слово «князь» Виктор с сочувствием посмотрел на бедную Лику, по-прежнему неподвижно, с каменным лицом стоявшую за левым плечом императора. Теперь ее присутствие становилось понятным. С одной стороны, гегхская графиня, стоящая в императорской ложе в непосредственной близости к Блистающему, была символом изменения статуса гегх. Но с другой стороны, бедная Лика расплачивалась за свои прошлые поступки, присутствуя на этом празднике жизни в качестве простого статиста. На нее-то звездный дождь не пролился, и ей оставалось утешать себя только тем, что ее титул был все-таки древним, а все эти новоиспеченные князья и графы были, по сути, нуворишами.
«Ладно, - решил Виктор. - Бог с ними. У Лики есть Макс и мы с Викой. Не пропадем и без императорских щедрот».
Но, как оказалось, императорская Воля не ограничивалась раздачей титулов, она включала в себя также весьма своеобразный Дар, значение которого так, с ходу оценить было совсем не просто. Гегх снова получали собственный мир, на котором они могли и возрождать свою древнюю культуру, и жить по обычаям своих славных предков, оставаясь при этом плотью от плоти Аханской империи. Хитрость тут была в том, что новый мир гегх находился в той же системе Богомола, где часом раньше обрели свою новую родину имперские той'йтши. То есть на одной пригодной для освоения планете будут жить той'йтши, а на другой - гегх. Работящие и многочисленные той'йтши, на деньги гегх и под их мудрым руководством, поднимут обе планеты, создав на границе имперского космоса процветающую базу флота и форпост для дальнейшей экспансии; гегх, являющиеся полноправными имперскими гражданами, будут осуществлять политику протектората; а третья эскадра Второго флота, которая будет защищать систему, заодно присмотрит за теми и другими - особенно за гегх, разумеется, чтобы в мозгах, разогретых свободой и «независимостью» не завелись черви сепаратизма. Ну что тут скажешь? «Разделяй и властвуй», в имперском прочтении, оказывалось отнюдь не тривиальным ходом.
«А император-то наш не глуп, - с оттенком уважения к принцу Вашуму подумал Виктор. - Простенько, но со вкусом. Бараны довольны, что их стригут, а пастыри спокойны за тылы и при барыше. Очень неглупо!»
Он снова посмотрел на Лику.
«Молодец, девочка, - решил он. - Так держать!»
- Император нарекает новую коронную провинцию именем Ойг в память о столице гегхского королевства! - возвестил правый глашатай.
«Оригинально, - усмехнулся Виктор. - И дешево и сердито».
- Император возвращает гегх утраченные ими в прошлом права и наделяет коронную провинцию Ойг статусом гегхского королевства, - объявил левый глашатай.
«Что?! - опешил Виктор. - Он что?..»
- В неизреченной щедрости, достойной потомка богов, Блистающий возвращает народу гегх корону их древних королей! - снова вступил правый глашатай.
Виктор уже не знал, что и думать. Император смог удивить его по-настоящему. Можно было предположить, что дела в империи обстоят хреново, если басилевсу пришлось пойти на такие драматические шаги. Но с другой стороны, то, что он такие шаги предпринял - и неважно сейчас, сам додумался или подсказал кто - и решился на них, говорило в пользу молодого императора.
«Не прост, - решил Виктор. - Н-да, вам палец в рот не клади, гражданин император».
Сразу вслед за словами глашатая о «торжестве исторической справедливости» храмовые служки внесли в императорскую ложу высокий деревянный пюпитр, на котором лежал золотой обруч, украшенный огромными изумрудами и рубинами. Это и была древняя гегхская корона, две с половиной тысячи лет пролежавшая в сокровищнице аханских императоров.
- Графиня Ай Гель Нор, - сказал император, и по спине Виктора пробежали мурашки.
Лика вышла из-за плеча императора и, обогнув его, встала перед ним, спиной к амфитеатру.
- По знатности и древности рода вы первая из гегх, - сказал император.
«У меня сейчас будет инфаркт», - вяло подумал Виктор, не способный более ни удивляться, ни впечатляться.
- Сим объявляю вас своим Первым Вассалом, - произнес император в мертвой тишине, опустившейся на императорское Собрание.
Казалось, шевельнись кто-нибудь из десяти тысяч гостей, и звук, вызванный этим движением, будет подобен грохоту артиллерийского залпа.
Между тем Лика опустилась на колени, и шелест ее платья услышали все находившиеся в амфитеатре гости.
Император принял из рук храмовых жрецов Меч Империи и поочередно коснулся им левого и правого плеча графини Ай Гель Нор.
- Сим объявляю тебя , - император выделил голосом смену личного местоимения, - своей Правой рукой.
Император вернул Меч жрецам и принял из их рук гегхскую корону. Он поднял ее на вытянутых руках вверх, показывая всем присутствующим, и медленно, с должной торжественностью водрузил на голову коленопреклоненной женщины.
- Сим нарекаю тебя королевой гегх, - объявил он. - Встань, королева Нор!
Глава 2
ЧТО МОГУТ КОРОЛИ
Ночь, теплая тихая ночь опустилась на отроги Туманных гор, и свет двух лун льется с высоких небес на бескрайние девственные леса междуречья Ледяной и Серебряной. В давние времена именно здесь, в Медвежьем урочище, нашли убежище принцесса Сцлафш и девяносто девять ее спутников. В сотне километров отсюда, ниже по течению Ледяной, когда-то схватились насмерть аханки и гегх, чтобы решить вопрос гегемонии в Западном Ахане; а в ста пятидесяти километрах вниз по течению Серебряной до сих пор стоит замок Седого Льва. Это история, и на ее долгих и тернистых путях аханки четырежды сводили местные леса под корень и восстанавливали их снова. Нынешние леса шумят ветвями уже пять сотен лет. И лес этот кажется таким же первозданным, девственным и дремучим, каким он был во времена Сцлафш и Седого Льва. Таким он, вероятно, и был. И кажется, ничего существенного с тех давних пор в этих местах не произошло, и горящий в ночи костер ничем не отличается от костров, которые жгли здесь три тысячи лет назад.
Костер был разложен на опушке леса, на берегу тихого ручья. Веселое пламя уже охватило сложенные хитрым образом поленья, и свет живого огня, споря со светом Че и Аче - двух лун планеты Тхолан, - украл у ночного сумрака большой кусок речного берега, поросшего травой и мелким папоротником. Тем больше сгустилась тьма под кронами могучих сосен и кедров, близко подступивших к воде.
Виктор видел, их ожидает впереди почти непроницаемая тьма, но именно туда, во тьму древнего леса, уводила его от костра и от Макса Вика, которая в темноте видела много лучше, чем он. Он оглянулся, увидел опушку, костер, пару флаеров, стоявших в стороне от огня, и огромного мужчину, коловшего рядом с костром дрова иссинским боевым топором.
«Где Макс откопал иссинский шупал?» - спросил себя Виктор и, отвернувшись от Макса, пошел вслед за Викой в глубину леса…
- Федя… - Голос Вики, тихий, но насыщенный эмоциями, как никогда - «Почти никогда», - звучал из темноты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76