события эти были из ряда вон выходящими. Что-то здесь было, ведь так? Что-то очень гадкое и именно поэтому серьезное. И почему бы не заполучить в такой ситуации новых союзников, - «А что, были старые?» - если те сами предлагают помощь и поддержку?
«Разве нам что-нибудь предлагают? - удивилась Нор. - Об этом я ничего не слышала».
«Ладно, - сказала себе Лика. - Решила ехать, значит, поехаем !»
Служанка помогла ей натянуть узкие, как чулки, штаны из рыжей замши, высокие сапоги, чуть более темного тона, изумрудного цвета рубашку и длинный пиджак, больше похожий на камзол из темно-бронзовой кожи с золотым шитьем по рукавам, стоячему воротнику и подолу. Волосы она скрепила витым золотым шнурком с большим изумрудом прямо на лбу, а на шею надела Барса Норов, выполненного из черных алмазов. Подумав с минуту, Лика сняла пиджак и надела под него две перевязи из золоченой кожи, с бластером - под левую руку и реком - под правую. Осмотрев себя в зеркале, она осталась довольна и вышла из гардеробной в салон, где ее уже дожидались Фата, одетая в точно такой же, как у Лики, костюм, но в серо-стальных тонах, и Эйк, затянутый в черную кожу.
«Маскарад!» - радостно сообщила себе Лика и двинулась вперед.
До имения Вуа Седжа, как и обещал информаторий, было около часа лета, так что добрались они вовремя. До полуночи оставалось всего три минуты. С высоты птичьего полета имение, а попросту говоря, небольшой замок в горах, залитый светом полной луны и окруженный древними дубами и кедрами, смотрелся, как иллюстрация к историческому роману. Тем более что замок был и в самом деле старый. Он был выкуплен Седжем у какого-то местного аристократа, предки которого построились здесь, в горах, еще четыреста лет назад. Флаер приземлился прямо у ворот замка, и Лика вышла в ночь, под призрачный свет луны, к деревянным, обитым бронзовыми полосами воротам замка, а навстречу ей уже спешили мужчины и женщины в старинных гегхских костюмах, опоясанные мечами и кинжалами. Ну и пламя факелов, конечно. В общем, очень зрелищно, таинственно и… стильно.
Нор сделала шаг вперед и остановилась. За ее плечами встали Фата и Эйк. Люди, спешившие к Нор, плавно разделились на два потока, открывая проход посередине, по которому уже шла к ней группа из нескольких человек. В центре и несколько опережая остальных, шел Дей Саар, тот самый капитан из разведки флота, а за ним еще двое мужчин и женщина. Все они были в гегхских плащах, темных шерстяных штанах и коротких сапогах, как будто сошли с полотен старых живописцев, воспевающих седую гегхскую старину.
- Добрый вечер, графиня, - сказал, подходя и останавливаясь в двух шагах от нее, капитан Саар. - Благодарю вас за то, что вы пришли на наш зов.
Он низко поклонился, и сопровождающие его люди поклонились тоже. Вслед за ними склонили головы и все остальные гегх, вставшие сейчас полукругом за спиной капитана. «Человек полтораста, не меньше», - отметила Лика.
- Добрый вечер, капитан, - пропела Нор. - Добрый вечер, друзья. - Она обвела взглядом мужчин и женщин, стоявших вокруг. - Я вижу, воины снова в походе. - Она понизила тон голоса, и в нем зазвучала уже не песня веселой кошки, а баллада охотящегося барса. - Спасибо. Вы пригласили меня в полночь, в мой час! Я ценю старинное вежество, как глоток водки в ледяную метель.
Она снова обвела взглядом собравшихся, оценивая эффект, произведенный ее словами. Он был впечатляюще зрим.
- Вы звали, - сказала она, и голос ее снова стал чист и холоден, как сталь клинка. - Вот я.
Она увидела, что ее слова произвели на людей гегх неожиданно сильное впечатление. Один за другим люди начали опускаться на колени, причем первыми это сделали женщины.
«Интересно, - подумала отстранение Лика. - Что же я такого сказала? И кто из нас больший безумец, я или они?»
На лице Саара было отчетливо видно смущение.
«О нет, - поняла Нор. - Он не смущен, он растерян и раздражен».
Она посмотрела прямо в его глаза, и не прошло и секунды, как Саар и три его спутника тоже стояли на коленях.
«И что теперь?» - запаниковала Лика, но Нор уже несло волной власти, которая текла в ее жилах вместо крови.
- Мастер Саар, - сказала Нор тихо. - Будьте любезны, подойдите ближе.
Он встал с колен, посмотрел ей в глаза и шагнул вперед.
- Что вы хотели мне сказать? - Она говорила, почти не разжимая губ.
- Я хотел сказать вам, что не понял вас при нашей первой встрече, - сказал он очень тихо. - И недооценил. Надеюсь, вы знаете, что делаете, ваша светлость. В любом случае для меня обратной дороги нет, так что я всецело ваш. Вы можете рассчитывать на меня.
- Спасибо, капитан, - ответила Нор. - Я уважаю искренних людей и ценю правду. Если вам потребуется моя помощь, моя рука по-прежнему лежит на рукояти меча.
И опять она сказала что-то такое, что заставило капитана Саара едва ли не вздрогнуть.
- Прикажете начинать церемонию? - спросил он после короткой паузы, потребовавшейся ему, чтобы справиться с волнением. - Я полагаю, уже никто не будет возражать.
- Начинайте, - разрешила Нор, а спрятавшаяся за ее спину Лика могла только удивленно хлопать глазами и задавать себе один и тот же вопрос: «А о чем мы, собственно, говорим?» Но ответа не было. Его не знала даже Нор, которая, сама не ведая того, дала толчок камнепаду.
Капитан повернулся и пошел к своим людям, а Нор и ее мечи - Медведь и Лиса - остались стоять около флаера.
Текли медленные мгновения, светила луна, наполняя прохладный воздух гор своим желтовато-бронзовым светом, безмолвно стояли деревья и люди. Нор вынула из внутреннего кармана камзола кожаный портсигар, неторопливо открыла, выбрала пахитосу и, спрятав портсигар обратно, повернулась к Эйку, в руках которого почувствовала оживший огонь. Прикурив, она поблагодарила его кивком и снова повернулась к людям из «Круга воев». Они совещались.
- Госпожа, - тихо сказала Фата (в ее голосе звучали ужас и восхищение). - Вы примете Кровавый Обет?
«Кровавый Обет? - спросила себя Нор. - А что! Пожалуй, девочка права».
«Кровавый Обет? - ужаснулась Лика. - Силы небесные! Я даже подумать о таком не могла!» Но, по-видимому, Фата была права, и выражение лица Эйка, когда он подавал огонь, говорило о том же.
- Потерпи. Увидишь, - ответила Лика устами Нор, а сама в это время с оторопью, переходящей в панику, думала о том, что эти люди - вой гегхского круга - действительно свихнулись, если готовы вернуть к жизни обряд, существовавший… - «Дайте подумать!» - существовавший… «Боги, сколько тысячелетий гегх не клялись на крови?»
«Но, - сказала себе Нор, - ведь если это так, то это означает…» Что это означает, Лика знала. В трудные времена - гегх говорили «последние», - когда выбор стоял между смертью и смертью, а мерилом выбора была одна только честь, круг выбирал «Зовущего Зарю», отрекаясь в его пользу от своей примитивной, но действенной демократии. «Великие боги! Они что, думают, что наступили последние времена? Зачем им «Зовущий Зарю?» - Нор была напугана и обескуражена. Такой поворот событий был совершенно внезапен и вопиюще неуместен.
«Анахронизм! - ужасалась Лика. - Каменный век! Они же современные люди…»
«Не все так просто, - подсказывала ей Маска. - Рассмотри проблему со всех сторон».
«Да, - согласилась Нор. - Подумаем. Зачем вообще они пригласили меня сюда?»
«Они говорили о поддержке, кажется», - предположила Лика.
«О нет, - усмехнулась Нор. - Они хотели поговорить. Посмотреть, прицениться и определиться. Возможно, договориться о союзе, сотрудничестве, взаимодействии. Да, пожалуй, именно так. Взаимодействие . Они же не поспешили мне на помощь, когда эта стахг начала охотиться на меня, как на какую-нибудь куропатку!» В этом была правда. Но если дела обстояли именно так, то что же изменилось теперь? «Похоже, - решила Нор, - они зашли слишком далеко в своем путешествии вспять. Они стали воспринимать как истинные речения стандартные речевые обороты, которым учат с ранних лет каждого дворянина, но лишь как фигурам речи, давно лишенным какого-либо практического смысла». Но тогда выходило, что она, не ведая того, сломала весь заранее выстроенный Сааром и его друзьями план и подвигла воев на какой-то острый спонтанный шаг. Вопрос - какой? Какую интерпретацию в их головах могла получить традиция кровавого обета, ведь истинное значение этого ритуала по любому не укладывалось в нынешний контекст. Ведь не собираются же они на самом деле поднять мятеж против императора? Нет, конечно.
Нор докурила пахитосу и раздавила окурок каблуком. Маска не вмешивалась, позволив Лике вполне насладиться «процессом табакокурения». «Я бы и от рюмочки не отказалась, но это был бы уже перебор», - подумала Лика, чувствуя, как приятно холодит кожу лица ночной воздух.
«Будем рассуждать здраво, - решила она. - Какова может быть функция «Зовущего Зарю» в современных условиях? Партийный лидер? Это связано с борьбой интересов в гегхской среде? Они определяются в своей позиции?»
«Вот! - поняла она. - Они выбирают платформу».
«Бедные, - пожалела она воев. - Вы думаете, что я принадлежу к какой-то из партий, а я не принадлежала никогда, и не…»
«Господи!» - снова оторопела Лика, набредя наконец на что-то очень сильно смахивающее на ответ.
«Не принадлежала, - сказала она себе через минуту, обдумав происходящее со всей возможной тщательностью. - А теперь принадлежу, потому что только что я инициировала создание новой партии. Моей партии».
«Тушите свет!» - пискнула спрятавшаяся в глубине души Нор Лика, но Нор лишь хищно улыбнулась полной луне. Это был ее час, час Властелина Полуночи. Это была ее ночь. Ночь графини Ай Гель Нор, и игра начинала ей нравиться. Если бы позволяли приличия, Нор зарычала бы сейчас на луну, как рычит барс, объявляя, что он вышел на ночную охоту.
Обряд Кровавого Обета был несложен в исполнении, несмотря на глубокий сакральный смысл, который вкладывали в него древние гегх. Все, что требовалось, так это лесная поляна, ритуальная чаша - а это могла быть на самом деле любая емкость, сделанная из природного материала, - да ночь на дворе. Так что приготовления много времени не заняли. Большую часть времени, как догадывалась Лика, вои обсуждали сам факт проведения ритуала, но опять-таки, судя по тому, что уже через полчаса Нор стояла на лесной поляне, дискуссии были короткими, и решение вои приняли быстро.
Это была большая поляна в настоящем горном лесу. Она находилась всего в пяти минутах неторопливой ходьбы от замка, но замок, скрытый высокими деревьями, отсюда виден не был, и создавалось полное впечатление, что находишься в глубине первозданного леса. Мужчины - а ведь среди них, напомнила себе Лика, были люди совсем не простые - быстро сложили и разожгли пять больших костров, а в центре образованного ими круга, там, где стояла Нор, поставили дубовую колоду, на которую водрузили тяжелую даже на вид каменную чашу. Нор подошла к чаше, а люди «Круга» отступили за костры и как будто растворились в ночной тьме. Взглянув на чашу - она была грубо высечена из темно-красного гранита, - Нор быстро разделась и, оставив себе только рек, передала вещи Фате, и та тоже отступила в непроглядный мрак за костром. Теперь Нор осталась одна. И в то же мгновение, когда Нор ощутила себя в одиночестве, во мраке ночи родилась песня. Это был старинный гегхский напев, ритуальная песня воев и, по сути, единственный, освященный временем или даже священный, текст «Круга». Сейчас в ночной тишине звучали только высокие женские голоса. Женщины гегх пели на обрядовом наречии, которое нечасто можно было услышать и сто лет назад на Сцлогхжу, и уж тем более странно было слышать теперь на Сше. Нор прислушалась. Женщины пели о любви и расставании, о рождении и смерти, о радости и печали. На втором куплете в женский напев начали вплетать свои низкие ноты отдельные мужские голоса, и вскоре два потока - высокий, рвущий сердце своим эмоциональным накалом, и низкий, в котором звучали грозные ноты воли и мужества, - слились, и песня «Круга воев» зазвучала во всей своей красоте и мощи. Мужчины пели о войне, о крови, пролитой не напрасно, о мужестве и чести, о праве встретить свой последний час с мечом в руке.
Вершилось волшебство ночи. В огне ритуальных костров сгорало само время, и не было уже здесь ни юристов, ни виноторговцев, ни офицеров флота, ни врачей; опали, как листья осени, приметы новой эпохи, и сквозь мглу тысячелетий всплыла и растеклась по округе другая эпоха. И снова в ночной тиши, в глухом первозданном лесу, за границей света, рождаемого живым огнем, стояли плечом к плечу вои гегх. Это были точно такие же вои, что и те, кто две тысячи восемьсот лет назад встретил грудью армию королевства Ахан. Тогда аханцев было вчетверо больше, но сражение продолжалось почти двое суток, и цена победы была такой, что и до сих пор аханцы зовут долину в среднем течении Ледяной Смертным полем.
Звучала песня. В ней уже не было слов, и только плели сложный узор напева низкие голоса мужчин, и вплетали в него высокие ноты голоса женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
«Разве нам что-нибудь предлагают? - удивилась Нор. - Об этом я ничего не слышала».
«Ладно, - сказала себе Лика. - Решила ехать, значит, поехаем !»
Служанка помогла ей натянуть узкие, как чулки, штаны из рыжей замши, высокие сапоги, чуть более темного тона, изумрудного цвета рубашку и длинный пиджак, больше похожий на камзол из темно-бронзовой кожи с золотым шитьем по рукавам, стоячему воротнику и подолу. Волосы она скрепила витым золотым шнурком с большим изумрудом прямо на лбу, а на шею надела Барса Норов, выполненного из черных алмазов. Подумав с минуту, Лика сняла пиджак и надела под него две перевязи из золоченой кожи, с бластером - под левую руку и реком - под правую. Осмотрев себя в зеркале, она осталась довольна и вышла из гардеробной в салон, где ее уже дожидались Фата, одетая в точно такой же, как у Лики, костюм, но в серо-стальных тонах, и Эйк, затянутый в черную кожу.
«Маскарад!» - радостно сообщила себе Лика и двинулась вперед.
До имения Вуа Седжа, как и обещал информаторий, было около часа лета, так что добрались они вовремя. До полуночи оставалось всего три минуты. С высоты птичьего полета имение, а попросту говоря, небольшой замок в горах, залитый светом полной луны и окруженный древними дубами и кедрами, смотрелся, как иллюстрация к историческому роману. Тем более что замок был и в самом деле старый. Он был выкуплен Седжем у какого-то местного аристократа, предки которого построились здесь, в горах, еще четыреста лет назад. Флаер приземлился прямо у ворот замка, и Лика вышла в ночь, под призрачный свет луны, к деревянным, обитым бронзовыми полосами воротам замка, а навстречу ей уже спешили мужчины и женщины в старинных гегхских костюмах, опоясанные мечами и кинжалами. Ну и пламя факелов, конечно. В общем, очень зрелищно, таинственно и… стильно.
Нор сделала шаг вперед и остановилась. За ее плечами встали Фата и Эйк. Люди, спешившие к Нор, плавно разделились на два потока, открывая проход посередине, по которому уже шла к ней группа из нескольких человек. В центре и несколько опережая остальных, шел Дей Саар, тот самый капитан из разведки флота, а за ним еще двое мужчин и женщина. Все они были в гегхских плащах, темных шерстяных штанах и коротких сапогах, как будто сошли с полотен старых живописцев, воспевающих седую гегхскую старину.
- Добрый вечер, графиня, - сказал, подходя и останавливаясь в двух шагах от нее, капитан Саар. - Благодарю вас за то, что вы пришли на наш зов.
Он низко поклонился, и сопровождающие его люди поклонились тоже. Вслед за ними склонили головы и все остальные гегх, вставшие сейчас полукругом за спиной капитана. «Человек полтораста, не меньше», - отметила Лика.
- Добрый вечер, капитан, - пропела Нор. - Добрый вечер, друзья. - Она обвела взглядом мужчин и женщин, стоявших вокруг. - Я вижу, воины снова в походе. - Она понизила тон голоса, и в нем зазвучала уже не песня веселой кошки, а баллада охотящегося барса. - Спасибо. Вы пригласили меня в полночь, в мой час! Я ценю старинное вежество, как глоток водки в ледяную метель.
Она снова обвела взглядом собравшихся, оценивая эффект, произведенный ее словами. Он был впечатляюще зрим.
- Вы звали, - сказала она, и голос ее снова стал чист и холоден, как сталь клинка. - Вот я.
Она увидела, что ее слова произвели на людей гегх неожиданно сильное впечатление. Один за другим люди начали опускаться на колени, причем первыми это сделали женщины.
«Интересно, - подумала отстранение Лика. - Что же я такого сказала? И кто из нас больший безумец, я или они?»
На лице Саара было отчетливо видно смущение.
«О нет, - поняла Нор. - Он не смущен, он растерян и раздражен».
Она посмотрела прямо в его глаза, и не прошло и секунды, как Саар и три его спутника тоже стояли на коленях.
«И что теперь?» - запаниковала Лика, но Нор уже несло волной власти, которая текла в ее жилах вместо крови.
- Мастер Саар, - сказала Нор тихо. - Будьте любезны, подойдите ближе.
Он встал с колен, посмотрел ей в глаза и шагнул вперед.
- Что вы хотели мне сказать? - Она говорила, почти не разжимая губ.
- Я хотел сказать вам, что не понял вас при нашей первой встрече, - сказал он очень тихо. - И недооценил. Надеюсь, вы знаете, что делаете, ваша светлость. В любом случае для меня обратной дороги нет, так что я всецело ваш. Вы можете рассчитывать на меня.
- Спасибо, капитан, - ответила Нор. - Я уважаю искренних людей и ценю правду. Если вам потребуется моя помощь, моя рука по-прежнему лежит на рукояти меча.
И опять она сказала что-то такое, что заставило капитана Саара едва ли не вздрогнуть.
- Прикажете начинать церемонию? - спросил он после короткой паузы, потребовавшейся ему, чтобы справиться с волнением. - Я полагаю, уже никто не будет возражать.
- Начинайте, - разрешила Нор, а спрятавшаяся за ее спину Лика могла только удивленно хлопать глазами и задавать себе один и тот же вопрос: «А о чем мы, собственно, говорим?» Но ответа не было. Его не знала даже Нор, которая, сама не ведая того, дала толчок камнепаду.
Капитан повернулся и пошел к своим людям, а Нор и ее мечи - Медведь и Лиса - остались стоять около флаера.
Текли медленные мгновения, светила луна, наполняя прохладный воздух гор своим желтовато-бронзовым светом, безмолвно стояли деревья и люди. Нор вынула из внутреннего кармана камзола кожаный портсигар, неторопливо открыла, выбрала пахитосу и, спрятав портсигар обратно, повернулась к Эйку, в руках которого почувствовала оживший огонь. Прикурив, она поблагодарила его кивком и снова повернулась к людям из «Круга воев». Они совещались.
- Госпожа, - тихо сказала Фата (в ее голосе звучали ужас и восхищение). - Вы примете Кровавый Обет?
«Кровавый Обет? - спросила себя Нор. - А что! Пожалуй, девочка права».
«Кровавый Обет? - ужаснулась Лика. - Силы небесные! Я даже подумать о таком не могла!» Но, по-видимому, Фата была права, и выражение лица Эйка, когда он подавал огонь, говорило о том же.
- Потерпи. Увидишь, - ответила Лика устами Нор, а сама в это время с оторопью, переходящей в панику, думала о том, что эти люди - вой гегхского круга - действительно свихнулись, если готовы вернуть к жизни обряд, существовавший… - «Дайте подумать!» - существовавший… «Боги, сколько тысячелетий гегх не клялись на крови?»
«Но, - сказала себе Нор, - ведь если это так, то это означает…» Что это означает, Лика знала. В трудные времена - гегх говорили «последние», - когда выбор стоял между смертью и смертью, а мерилом выбора была одна только честь, круг выбирал «Зовущего Зарю», отрекаясь в его пользу от своей примитивной, но действенной демократии. «Великие боги! Они что, думают, что наступили последние времена? Зачем им «Зовущий Зарю?» - Нор была напугана и обескуражена. Такой поворот событий был совершенно внезапен и вопиюще неуместен.
«Анахронизм! - ужасалась Лика. - Каменный век! Они же современные люди…»
«Не все так просто, - подсказывала ей Маска. - Рассмотри проблему со всех сторон».
«Да, - согласилась Нор. - Подумаем. Зачем вообще они пригласили меня сюда?»
«Они говорили о поддержке, кажется», - предположила Лика.
«О нет, - усмехнулась Нор. - Они хотели поговорить. Посмотреть, прицениться и определиться. Возможно, договориться о союзе, сотрудничестве, взаимодействии. Да, пожалуй, именно так. Взаимодействие . Они же не поспешили мне на помощь, когда эта стахг начала охотиться на меня, как на какую-нибудь куропатку!» В этом была правда. Но если дела обстояли именно так, то что же изменилось теперь? «Похоже, - решила Нор, - они зашли слишком далеко в своем путешествии вспять. Они стали воспринимать как истинные речения стандартные речевые обороты, которым учат с ранних лет каждого дворянина, но лишь как фигурам речи, давно лишенным какого-либо практического смысла». Но тогда выходило, что она, не ведая того, сломала весь заранее выстроенный Сааром и его друзьями план и подвигла воев на какой-то острый спонтанный шаг. Вопрос - какой? Какую интерпретацию в их головах могла получить традиция кровавого обета, ведь истинное значение этого ритуала по любому не укладывалось в нынешний контекст. Ведь не собираются же они на самом деле поднять мятеж против императора? Нет, конечно.
Нор докурила пахитосу и раздавила окурок каблуком. Маска не вмешивалась, позволив Лике вполне насладиться «процессом табакокурения». «Я бы и от рюмочки не отказалась, но это был бы уже перебор», - подумала Лика, чувствуя, как приятно холодит кожу лица ночной воздух.
«Будем рассуждать здраво, - решила она. - Какова может быть функция «Зовущего Зарю» в современных условиях? Партийный лидер? Это связано с борьбой интересов в гегхской среде? Они определяются в своей позиции?»
«Вот! - поняла она. - Они выбирают платформу».
«Бедные, - пожалела она воев. - Вы думаете, что я принадлежу к какой-то из партий, а я не принадлежала никогда, и не…»
«Господи!» - снова оторопела Лика, набредя наконец на что-то очень сильно смахивающее на ответ.
«Не принадлежала, - сказала она себе через минуту, обдумав происходящее со всей возможной тщательностью. - А теперь принадлежу, потому что только что я инициировала создание новой партии. Моей партии».
«Тушите свет!» - пискнула спрятавшаяся в глубине души Нор Лика, но Нор лишь хищно улыбнулась полной луне. Это был ее час, час Властелина Полуночи. Это была ее ночь. Ночь графини Ай Гель Нор, и игра начинала ей нравиться. Если бы позволяли приличия, Нор зарычала бы сейчас на луну, как рычит барс, объявляя, что он вышел на ночную охоту.
Обряд Кровавого Обета был несложен в исполнении, несмотря на глубокий сакральный смысл, который вкладывали в него древние гегх. Все, что требовалось, так это лесная поляна, ритуальная чаша - а это могла быть на самом деле любая емкость, сделанная из природного материала, - да ночь на дворе. Так что приготовления много времени не заняли. Большую часть времени, как догадывалась Лика, вои обсуждали сам факт проведения ритуала, но опять-таки, судя по тому, что уже через полчаса Нор стояла на лесной поляне, дискуссии были короткими, и решение вои приняли быстро.
Это была большая поляна в настоящем горном лесу. Она находилась всего в пяти минутах неторопливой ходьбы от замка, но замок, скрытый высокими деревьями, отсюда виден не был, и создавалось полное впечатление, что находишься в глубине первозданного леса. Мужчины - а ведь среди них, напомнила себе Лика, были люди совсем не простые - быстро сложили и разожгли пять больших костров, а в центре образованного ими круга, там, где стояла Нор, поставили дубовую колоду, на которую водрузили тяжелую даже на вид каменную чашу. Нор подошла к чаше, а люди «Круга» отступили за костры и как будто растворились в ночной тьме. Взглянув на чашу - она была грубо высечена из темно-красного гранита, - Нор быстро разделась и, оставив себе только рек, передала вещи Фате, и та тоже отступила в непроглядный мрак за костром. Теперь Нор осталась одна. И в то же мгновение, когда Нор ощутила себя в одиночестве, во мраке ночи родилась песня. Это был старинный гегхский напев, ритуальная песня воев и, по сути, единственный, освященный временем или даже священный, текст «Круга». Сейчас в ночной тишине звучали только высокие женские голоса. Женщины гегх пели на обрядовом наречии, которое нечасто можно было услышать и сто лет назад на Сцлогхжу, и уж тем более странно было слышать теперь на Сше. Нор прислушалась. Женщины пели о любви и расставании, о рождении и смерти, о радости и печали. На втором куплете в женский напев начали вплетать свои низкие ноты отдельные мужские голоса, и вскоре два потока - высокий, рвущий сердце своим эмоциональным накалом, и низкий, в котором звучали грозные ноты воли и мужества, - слились, и песня «Круга воев» зазвучала во всей своей красоте и мощи. Мужчины пели о войне, о крови, пролитой не напрасно, о мужестве и чести, о праве встретить свой последний час с мечом в руке.
Вершилось волшебство ночи. В огне ритуальных костров сгорало само время, и не было уже здесь ни юристов, ни виноторговцев, ни офицеров флота, ни врачей; опали, как листья осени, приметы новой эпохи, и сквозь мглу тысячелетий всплыла и растеклась по округе другая эпоха. И снова в ночной тиши, в глухом первозданном лесу, за границей света, рождаемого живым огнем, стояли плечом к плечу вои гегх. Это были точно такие же вои, что и те, кто две тысячи восемьсот лет назад встретил грудью армию королевства Ахан. Тогда аханцев было вчетверо больше, но сражение продолжалось почти двое суток, и цена победы была такой, что и до сих пор аханцы зовут долину в среднем течении Ледяной Смертным полем.
Звучала песня. В ней уже не было слов, и только плели сложный узор напева низкие голоса мужчин, и вплетали в него высокие ноты голоса женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76