Случай редкий. Почти невероятный. А встреча с князем Вайяр… Уникальное стечение обстоятельств. Он чувствовал сейчас женщину напротив не хуже, чем любого другого человека. Разволновавшись, она перестала себя контролировать, и Меш узнал: все правда, и девушка действительно та, о ком идет речь, и есть ведь еще одно доказательство, которое старая тварь решила ему не показывать.
Меш снова взял в руку карточку и поднес ее к глазам. По краю плотного мутного пластика, окрашенного в светло-зеленый цвет, шла тоненькая черная полоска - магнитный шов. Меш положил карточку в контейнер и посмотрел в глаза женщины.
- Вторую половину и футляр, - мягко сказал он. - Пожалуйста.
Н'Туар побледнела и, не сказав ни слова, встала с места, вернулась к шкафу, снова открыла сейф и принесла Мешу футляр и вторую часть объявления, на которой снова были два портрета - девочки и женщины, бывшей ее матерью, - и два отпечатка больших пальцев: одного - большого и другого - маленького. Меш соединил половинки, спрятал их в футляр и положил футляр вместе с другими реликвиями в контейнер.
- Что случилось с ее родителями? - спросил он.
- Они мертвы, - быстро ответила н'Туар. - И не спрашивайте меня о них. Я вам ничего не могу сказать. Даже за деньги. Да и вам это не принесет добра.
Женщина говорила правду. Во всяком случае, она искренне верила в то, что говорит. Меш кивнул.
- Покажи мне ее, - сказал он.
Н'Туар щелкнула клавишами на пульте, и в голубоватой сфере проекции перед ним возникло изображение женщины той'йтши. Меш увидел совершенную красавицу, фигура которой напомнила ему гравюры Ф'Скаяжа, хранившиеся в библиотеке Сиршей. Ф'Скаяж всю свою долгую жизнь искал идеал женской красоты. Он зарисовал с натуры сотни красавиц, известных в его время, а потом создал серию гравюр, прославивших его в веках. «Томление плоти, томление духа» назвал он свою серию, и уже три века она оставалась для других художников моделью для подражания и недостижимой целью совершенствования. В этих гравюрах Ф'Скаяж уже не отражал реальность, а отображал возникшие в его душе образы красоты. Женщина, вернее юная девушка, которую увидел Меш, была похожа на «Тварную Любовь» Ф'Скаяжа. Те же длинные, но полные ноги; те же широкие бедра и узкая талия; тот же слегка выпуклый живот; и покатые плечи, и полная грудь, и узкие запястья длинных рук. А еще у девушки было то, чего Ф'Скаяж не мог отобразить в своих черно-белых гравюрах: золотистые, как у Меша, и волнистые, как пшеничное поле под тихим ветром, волосы, узкие голубые глаза и белая, как снега вершин, кожа. Глаза, волосы, строение лица и узкие запястья просто кричали о ее происхождении.
Меш смотрел на девушку, и в его сердце плавилось какое-то до сих пор неизвестное чувство. Но одновременно из мутных глубин памяти поднималось страшное видение убитой им н'Цохи. Ужас уже подобрался к границе сознания, когда Меш остановил его движение неимоверным усилием воли. «Хватит! - сказал он себе. - Достаточно! Мой грех страшен, но если не я, то этой звездой все равно будет кто-то владеть. Сегодня ей выпал шанс, и я не имею права украсть его у нее и… у себя». Он понял - как ни тяжел груз прошлого, с ним надо жить, а не умирать. Он знал, что сделает для этой принцессы все и будет ей и защитником и опорой. Он чувствовал, это та, единственная женщина, которая предназначена ему богами. И он трезво оценивал вероятность случая, приведшего его сегодня сюда.
«Таких совпадений не бывает, - решил он. - По-видимому, боги спасают ее моими руками. Или, - добавил он, подумав, - боги спасают меня через нее или нас обоих. И не мне ломать планы Вечных».
Меш засунул руку за пазуху и достал кольцо Пина, висящее под ошейником на стальной цепочке.
- Приступим, - сказал он. - Где тут у тебя расчетный автомат?
Глава 9
КРОВАВЫЙ ОБЕТ
- Ты сумасшедшая, - спокойно сказала Вика и отвернулась к «окну». За «окном» - на самом деле это был экран внешнего обзора - шел дождь.
- Возможно. - Лика не собиралась спорить. - Но дело сделано. Я дала согласие и слова не нарушу.
Она тоже смотрела на дождь. Это был ее первый дождь на Сше и вообще первый дождь вне Земли. Этот дождь был медленным и печальным. Так его видела она. Возможно, только она и видела его таким, но кого спросишь?
В словах Вики была правда. «Имела место быть». Все, что делала Лика, было безумием, но ее вел не разум, а инстинкт. В этом она отдавала себе полный отчет.
«Ну и пусть!» - думала она, глядя на дождь, сеявшийся с низких сумрачных небес, на ставшее серым и мокрым бескрайнее стартовое блюдо порта.
«Ну и пусть!» - кричала девочка Лика, потерявшаяся в смятенной душе безумной графини Нор, потерявшая себя, но обретшая… Что? Холодный цинизм великосветской стервы? Или гонор сиятельной графини? Или гордую и безрассудную отвагу Несущей Свет?
«Ох, гегх недоделанная! - подумала она в сердцах. - Что же ты хочешь доказать? И кому?»
Неприятно сознаваться, но ответ на последний вопрос она, кажется, знала. «Назло маме отрежу уши!» - вот было ее кредо. «А слово-то какое! Кредо! Как говорит Федя, сразу узнаешь образованного человека». А все дело в том, что она просто не желала поступать так, как должна была, исходя из их ожиданий. Их. В этом было все дело. Кто она для них? Ребенок в компании умудренных жизнью старцев, супертяжеловесов шпионских игр, суперменов и суперменш имперского Олимпа? «Подотри сопли, девочка! И не забудь надеть теплые штанишки, а то застудишь сама знаешь что ».
«Знаю, - сказала она себе. - Все знаю. Вы хотите мне добра. Спасибо».
- Вика! - сказала она в спину дамы Йя. - Ты не должна обижаться.
- Я не обижаюсь, - ответила Вика, но не обернулась. - Но ты должна понимать, в какие игры играешь.
- Я понимаю, - устало ответила Лика. - Я все понимаю. Как большая. Но и ты должна понять! - Она не собиралась сдаваться. - Это моя игра. Мое дело!
- Твое, наше… Мы начали делить пирог? - Вика наконец повернулась к ней лицом и посмотрела в глаза. Строго посмотрела.
- Нет. - Лика почувствовала смысл вопроса и ответила не на выраженное словами, а на подразумевавшееся за ними.
- Отлично, - сказала Вика. - Тогда следующий вопрос. Ты понимаешь, в какое дерьмо мы вляпались?
- Понимаю. - Лика полагала, что понимает.
- Нет, не понимаешь! - возразила Вика. - И не обижайся. У тебя просто нет достаточного опыта. Имперского опыта . Дело наживное, как говорит Федя, но пока это факт.
- Я… мы пережили пять покушений, - сказала Лика.
- Шесть, - поправила Виктория. - И ты была на высоте. Кто же спорит! Но пойми, то, что происходит, перешло уже все допустимые рамки. Графиня гегх не может - понимаешь? - не может быть объектом такой охоты! Это похоже на политическую игру с очень большими ставками, но при чем тут ты? Я не понимаю. И наших мужчин здесь нет, чтобы помочь… - Она осеклась, увидев реакцию Лики.
«О да. Что тут скажешь? Я реагирую!»
Вчера пришла почта. Все новостные каналы империи сообщали - с комментариями, разумеется, и с какими комментариями! - о «фамильном деле Ё». Лика не могла без содрогания вспоминать финальный «взлет». Даже если бы не было замедленного показа, она видела все, что следовало, в реальном времени. Эта стерва Ё была круче крутых яиц! У нее была филигранная техника - Нор было до нее, как до неба, - помноженная на невероятную силу и пластичность мышц, - в этом они были теперь почти равны - и скорость - ну хоть в этом она Нор уступала. У Лики сжалось сердце, когда она увидела, что Макс недотягивает, провисает, и… Она предугадала дальнейшее за миг до того, как оно обрело силу свершившегося, но вот концовку боя она представить себе не могла. Такое - не могла. «Кошка драная!» - орала она, круша все, что попадалось под руку. «Козел старый!» - Она бесновалась, как будто Макс был ее мужем и она застукала его с другой женщиной.
«Но ведь так оно и есть, или нет?» - спросила она себя сейчас.
«Муж? - спросила она себя не в первый раз и ответила: - Да».
«А тогда… кто кому изменил первым?» - честно спросила она себя, и на душе стало муторно. Плохо стало.
- Не бойся, - сказала она Вике. - Мебель ломать не буду. Больше не буду.
- Не будешь так не будешь, - согласилась Вика. - Но что с нашим делом?
- Я пойду, - тихо сказала в ответ Лика. - Не мешай мне, пожалуйста, - попросила она. - Я все понимаю. Может быть, это и ловушка. Так что? Кисмет.
- Не поняла, - сказала Виктория. - Что есть кисмет?
- Судьба, - сказала Лика. - По-татарски, кажется. Сегодня я пойду одна - тебе все равно нельзя - и встречусь со своей судьбой.
- Суицид какой-то! - возмутилась Виктория, но неискренне. Лика видела, что Вика уже приняла ее решение. Трудно сказать, поняла ли она Лику - «А сама я себя понимаю?» - но приняла ее решение как факт.
- Суицид не суицид, а ехать надо! - улыбнулась Лика и, повинуясь внутреннему импульсу, подошла к Вике и поцеловала ее в щеку. И тут же отпрянула, испугавшись, что та поймет ее неверно. Но Виктория поняла.
- Я не розовая… - сказала Вика, ехидно улыбнувшись. - Впрочем, - она уже почти смеялась, глядя, как краска заливает лицо Лики, - впрочем, и ты, моя прелесть, насколько я понимаю, тоже. Так, легкий румянец на белизне гетеросексуальной девственности… - Она расхохоталась. - Не обижайся, - сказала Вика, отсмеявшись, и подойдя к Лике, крепко ее обняла. - Обещай, что будешь осторожна! - потребовала она, отпуская Лику.
- Буду, - пообещала Лика и пошла переодеваться. Время. Время уже поджимало, а поездка предстояла и в самом деле странная.
В два пополудни из госпиталя вернулись ее мечи, Фата и Эйк, целые и невредимые, и вполне здоровые, во всяком случае, на вид. Фата выглядела просто замечательно, но девочка прятала глаза, то ли стесняясь того, что произошло перед нападением, то ли переживая за то, что произошло в ходе схватки. А что, собственно, произошло? Она дралась, как… как отважная лиса. До конца. А вот Руй Эйк глаз не прятал. Он твердо знал, что сделал все, что мог, и даже сверх того, потому что ни опыта, ни подготовки, достаточных для такого боя, у него не было. Но Медведь справился. И по праву этим гордился.
Лика увидела, однако, и другое. Эйк не просто вернулся к своей госпоже, он что-то с собой принес. «Интересно, что бы это могло быть?» Впрочем, она его не торопила. Ждала и дождалась.
Поклонившись Нор, Эйк попросил ее о разговоре с глазу на глаз. Удивившись - не без этого - Лика согласилась. И вот, когда они остались в ее кабинете вдвоем, он передал ей послание от «Круга воев». Оказывается, в своей паранойе гегх зашли так далеко, что начали возрождать социальные институты такой древности, что, казалось, давно и прочно были забыты самими гегх. Таким, с позволения сказать, институтом и был «Круг воев». Когда-то, во времена королевства Гегх, то есть так давно, что и вспоминать не о чем, «Круг» играл роль социального буфера между свободными общинниками и феодалами, включая сюда, конечно, и королей гегх, чья корона хранилась теперь, как главная государственная реликвия, в сокровищнице императоров Ахана. Выступая в политических, и не только политических, битвах королевства как самостоятельная сила.
«Круг» то поддерживал короля против разъевшихся феодалов, то, напротив, поддерживал феодалов в борьбе против абсолютизма королей. Дело давнее, грязное и кровавое, но спустя три тысячи лет… Тем не менее Эйк уверял, что с ним говорили вполне вменяемые и серьезные люди: его лечащий врач, флотский офицер - «Не тот ли это капитан?» - спросила себя Нор - и виноторговец из Кой Сше. Они обратились к Эйку, как к старшему из мечей, воспользовавшись тем, что он оказался в госпитале и разговор мог проходить конфиденциально. Они просили передать графине Нор, что им очень не нравится то, что происходит вокруг нее. И еще они предлагали встретиться. Нет, не так. Они просили о встрече и предлагали встретиться сегодня в полночь, в имении виноторговца Вуа Седжа. То, что мечи будут ее сопровождать, было очевидно и для приглашавших и для мечей, так что Нор оставалось принять это как данность. Но вот относительно дамы Йя… «Круг воев» настаивал, что это дело гегх и только гегх и решаться соответственно должно между самими гегх.
Все это выглядело как «игры детсадовцев в конспирацию» (аутентичное определение Феди для таких вот ситуаций), но, с другой стороны, приглашение хорошо сочеталось с тем, что узнали они с Викой о генсеком возрождении из информационных сетей. Проведя две ночи кряду за вычислителями яхты, они пришли к выводу, что гегхское движение от его начала и до сегодняшнего дня было странным сплавом карнавала, местечкового политиканства и игры личных амбиций. Но за всем этим пестрым этнографическим праздником просматривались не совсем понятные пока интересы. И интересы эти, судя по некоторым признакам, были отнюдь не копеечными. Другой, совсем другой - тревожно высокий - просматривался уровень. Всплывали вдруг ни с того ни с сего немалые капиталы, и люди не из последних появлялись тут и там, чтобы немедленно скрыться в тени и анонимности. А уж события на Сше, тоже каким то боком связанные с движением гегх, хотя бы вовлеченностью в них графини Ай Гель Нор и тем, что происходили они не когда-нибудь, а в дни фестиваля;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76