С удивлением узнала Лика, что семнадцать миллионов гегх объединены в общины и ведут активную общинную жизнь. Ежегодный же фестиваль на Сше был по-настоящему крупным событием, собиравшим большинство богатых и знаменитых гегх, и позволявшим гегх напомнить аханкам, да и самим себе тоже, что они не аханки - в чем, собственно, большинство аханков и не сомневалось, - и что они, гегх, все еще существуют.
Разговор этот и полученная в ходе него информация очень заинтересовали и Макса, и Виктора, и Викторию и имели далеко идущие последствия. «Очень далеко», - с грустью констатировала Лика. Но на «военном совете» было высказано мнение, что такая крупная фигура, как графиня Ай Гель Нор, не может игнорировать столь важное общественное событие, как фестиваль. Особенно после своего неожиданного, но вполне сенсационного «воскрешения». Так она попала на Сше.
От мыслей о гегх, о себе родной, путях империи и всем, что произошло и еще могло произойти, ее отвлек флотский офицер. Он был одет в броню, но сейчас его шлем был откинут за плечо, и было видно, что у него голубые глаза и русые коротко-стриженые волосы.
- Примите мои сожаления, графиня, - сказал он, поклонившись, насколько позволяла ему броня. У него был приятный баритон и мужественные черты лица. - Я капитан Дей Саар. К сожалению, нас не было здесь раньше, а сейчас нам уже не от кого вас защищать. - Он грустно улыбнулся, а в это время его холодные голубые глаза сказали Нор: «Не верь!»
- И мы отбываем, - снова поклонился капитан. - Позвольте поцеловать вашу руку, графиня. Мне будет завидовать весь флот, - сказал Дей Саар, увидев, что Нор протягивает ему руку.
Он наклонился к ее руке и в этот момент, улучив паузу в хаотичном движении людей вокруг, быстро проговорил:
- Задействовали ПЭС. Двое - люди Тей Иль Чаер. Маска - ее секретарь.
Его губы на мгновение коснулись ее пальцев, и вот он уже выпрямился, повернулся и идет прочь, сопровождаемый группой крепких людей в броне флотского образца.
Лика проводила его взглядом, думая о том, что у нее здесь есть, оказывается, не только враги, но и друзья.
Между тем суета в доме стала спадать. Один за другим отбывали ответственные, менее ответственные и вовсе безответственные и никчемные лица, прибывшие засвидетельствовать, освидетельствовать или просто отметиться. Уехала, смущенно пожав плечами, полиция; ретировалась, браво распушив усы, жандармерия; увезли трупы, отправили в госпиталь раненых, и в доме наступила тишина.
Лика оглядела разгромленную резиденцию - она сняла этот особняк всего три дня назад - и поняла, что оставаться здесь далее невозможно.
- Летим в Тхолан? - спросила подошедшая к ней Вика. В вопросе ощущался подтекст, и Лике показалось, что она поняла истинный смысл вопроса правильно.
- Ни в коем случае, - улыбнулась она и получила в ответ лучезарную улыбку дамы Йя.
- Но нам, вероятно, следует перебраться на яхту, - добавила она, и Вика одобрительно кивнула, соглашаясь с ее предложением.
- Пожалуй, - сказала Вика. - Там уютнее. - Она снова улыбнулась и сделала жест в сторону разбитых витражей холла.
- И спокойнее, - хмуро добавил Меш.
- И спокойнее, - согласилась Лика.
Она задумалась на секунду, но потом решилась и спросила прямо, хотя уже произнося первые слова, поняла, что сморозила очередную глупость.
- Я могу надеяться на вашу помощь? - спросила она.
Меш обнажил клыки, а дама Йя подняла левую бровь, но ни один из них не произнес ни единого слова. В холле повисла тишина.
«Ну когда я научусь говорить по-человечески?» - спросила себя Лика и неуверенно улыбнулась своим… друзьям?
«Да, - решила она. - Это называется так. Но, главное, что так оно и есть».
- Ну извините! - сказала она.
- Извинения принимаются, - улыбнулась Вика.
- Гхм, - сказал Меш и спрятал клыки.
- Дама Йя, помогите мне, пожалуйста, разобраться во внутренних делах гегх, - попросила Лика, сразу представив, какой объем работы им предстоит проделать за оставшуюся часть ночи и утро. Следовало прошерстить все информационные системы империи, чтобы понять, хотя бы вчерне, какая каша варится в гегхском котле и каким боком замешана во все это она, графиня Ай Гель Нор. С чего вдруг такая теплая встреча? У нее было нехорошее подозрение, что дело не в деньгах, ведь ее счета не были аннулированы. Они пролежали восемьдесят лет, и никто не потрудился прибрать их к рукам. Что же такого произошло теперь, когда она «вернулась»?
- Меш, - попросила она. - Попробуй разузнать в городе все, что можно, о Тей Иль Чаер. Кто, что, как? Хорошо?
Вика быстро взглянула ей в глаза, как бы спрашивая: «Ты что-то знаешь?», но от вопросов вслух воздержалась. А Меш просто кивнул.
- Спасибо, - сказала она. - Едем!

История четвертая
МУЖЧИНЫ БЕЗ ЖЕНЩИН
Их мечи из лучшей стали,
Их щиты, как серебро,
И у каждого в забрале
Лебединое перо.
Н. Гумилев. Путь конквистадоров
Глава 4
ТЕТ-А-ТЕТ
- Карл, - сказал Макс, отправляя в рот очередную порцию орешков. - Его смерть не укладывается в общую схему.
Виктор проследил за тем, как мощные челюсти перемалывают орехи, и покачал головой.
- Ты когда-нибудь бываешь сыт? - спросил он.
- Бываю, - спокойно ответил Макс. - Иногда. Так что ты скажешь по поводу Карла?
Они сидели в ресторане уже второй час, неторопливо обсуждая наболевшие вопросы и напрочь игнорируя те вопросы, которые «сидели» в ожидании своего часа за другими столиками Лилового зала. Их стол располагался на одном из возвышений зала, имевшего сложную геометрическую структуру. Виктор мог себе живо представить, как полнятся нетерпением сердца ожидавших Макса людей, которые могут видеть своего трижды жемчужного господина Ё практически из любой точки огромного ресторана, но не могут не то что приблизиться - этикет! - но даже подслушать, о чем говорят его светлость средний Ё и аназдар Вараба. О бабах они говорят, о деньгах или обсуждают военно-политические секреты империи, останется между ними двумя, потому что поляризующее поле вокруг их стола позволяет видеть их, но читать по их губам не дает, а универсальная глушилка, стоящая как раз посередине стола, делает невозможной и любую форму электронного прослушивания. Так что, сидя на виду у всех, они практически ото всех изолированы. У них тет-а-тет, и пошли бы вы все… далеко!
- Так что ты, Федя, скажешь по поводу Карла? - спросил Макс.
- То же, что я говорил вам всем уже много раз. Здесь не одна операция, а две или даже три. Поэтому пасьянс и не раскладывается.
Разговоры, подобные этому, они вели часто и в разном составе, и не то чтобы в этих «спорах» проклюнулась какая-никакая истина, но и не говорить об этом они не могли.
- Разве я с тобой спорю? - удивился Макс. - Нет, Федя, я с тобой не спорю.
«Возможно, - сказал себе Виктор. - Все дело в том, что мы не спорим. Спорили бы, может, и накопали чего».
- Я просто не понимаю, при чем здесь Карл? - между тем продолжал свою мысль Макс. - Ну посуди сам! Если исходить из стандартного времени, его убили за пять месяцев до переворота.
- Так, - согласился Виктор. А что ему оставалось? Спорить-то было действительно не о чем. Карла убили за пять месяцев до переворота.
- К делам и заботам Сиршей его убийство отношения не имеет?
- Абсолютно, - подтвердил Виктор и, взяв со стола кружку с вином, сделал большой глоток. День был жаркий («Как тогда в Праге», - вспомнил он), а вино - превосходным. Оно немного напоминало красные испанские вина, но именно немного. Особый горьковатый привкус, может быть, а в остальном было много лучше, ароматнее. И вкусовая гамма богаче, и содержание алкоголя ниже. Что-то среднее между вином и соком. Уже не сок, еще не вино, если судить по земным меркам.
- Абсолютно, - подтвердил он. - Я же рассказывал, князь провел самое тщательное расследование, а они, Макс, когда хотят, умеют. Ничего. Князь в полном недоумении. Непонятно как, непонятно за что и неизвестно кто. Сюда надо Пуаро выдергивать или отца Брауна, да и то… Ни мотива внятного, ни оружия, ни следов.
- У Карла была хорошая подготовка, ведь он не проходил декондиционирования, - вставил свои пять копеек Макс. - И ведь он был не стар еще. Так?
- Так, - согласился Виктор.
- Следов борьбы нет, - продолжил Макс.
- Никаких, - снова подтвердил Виктор. - Его убил кто-то, кого он подпустил на расстояние удара.
- Свой, - резюмировал Макс.
- Наш, - озвучил давнюю зубную боль Виктор. - Кого бы он еще пустил за спину? И потом удар… Той'йтши ударил бы в печень или горло, но убийца, по-видимому, знал, что от такой раны Карл сразу не умрет и сможет нанести ответный удар.
- Ты прав, - нехотя согласился Макс. - Удар кинжалом в основание черепа обычным приемом не назовешь.
Он высыпал на ладонь остатки орехов, забросил их в рот и жестом показал стоявшему в отдалении рабу, чтобы принес еще. Быстрый взмах кисти, сплетение пальцев, стремительная вязь сочетаний, и раб опрометью бросился выполнять заказ его светлости среднего Ё: орехи, лесные ягоды, кислые яблоки в меду.
- Но тогда непонятно, какое отношение его смерть имеет ко всему остальному? - продолжил Макс, закуривая свою крохотную трубочку.
- Вот и я о том же, - кивнул Виктор. - Только то, что он землянин. Ничего другого просто в голову не приходит. И ведь крейсер тоже готовили люди и, заметь, для людей, - добавил он.
- Когда ты говоришь люди, ты имеешь в виду землян? - на всякий случай уточнил Макс.
- Да, - коротко ответил Виктор.
Два месяца, проведенные ими на «Шаисе», не оставили и тени сомнения относительно того, кто и для кого готовил и снаряжал крейсер. И ведь были еще и коды доступа, заточенные конкретно под Виктора. А уж если и этого мало, то был ведь еще и контейнер. Макс, по-видимому, думал о том же самом.
- Н-да, - сказал Макс. Он подождал, пока возвратившийся слуга расставит на столе золотые и серебряные корзинки и вазочки с «орешками да ягодками». - Люди. Земляне. Это хорошо согласуется с историей контейнера, но, увы, плохо согласуется с поведением Олафа и Хельги.
И с этим Виктор мог согласиться без какого-либо внутреннего сопротивления. Это ведь были и его мысли тоже. И разговоры, подобные этому, возникали часто, хотя оба не раз давали себе слово «записать все непонятное в загадки» и до времени забыть, именно потому, что каждому из них в отдельности и обоим вместе, было тревожно оттого, что они не понимали, в какую, собственно, игру их пригласили играть.
История с контейнером была того же рода, что и история с кодами к курсу на Курорт, и могла быть записана в пользу теории «заговора». В том смысле, что Легион готовился к эвакуации на Землю и делал ставку на тех землян, что находились в резерве. Правда, тут тоже не все сходилось. Например то, что их не поставили в известность. Да и с датами не все было понятно.
Когда «Шаис» добрался до Курорта, одного беглого взгляда с орбиты стало достаточно, чтобы понять - на планете случился Армагеддон. По-видимому, по Курорту работала целая эскадра. Не меньше. Но даже при этом императорский флот потерял здесь не менее четырех тяжелых кораблей. Курорт - главная и наиболее секретная база Легиона - отчаянно защищался. Однако силы были не равны.
«Против лома нет приема, - грустно подумал Виктор, вспоминая выжженные пространства Курорта. Флот пустил в дело все, что имел: и ядерные заряды, и рентгеновские лазеры, и плазменные бомбы.
Наглядевшись на этот случившийся всего-то несколько месяцев назад апокалипсис, они тем не менее с упорством фанатиков полезли на планету в робкой надежде хоть что-нибудь найти. И, естественно, ничего не нашли. Ну что могут найти три человека на миллионах квадратных километров сильно пересеченной местности, топографию которой до неузнаваемости изуродовали атомные и тепловые взрывы большой мощности? Ничего.
«Вбомбили, елки, в мезозой», - с тоской подумал тогда Виктор, смотря на то, что осталось от Скалы Прощания.
А потом они вспомнили о «кладбище» и решили, что уж «могилки»-то они просто обязаны проверить, прежде чем навсегда покинуть Курорт. На самом деле никакого такого кладбища в природе не существовало. Просто на сленге легионеров-землян так назывались личные клады отставников. Схроны эти по-другому назывались «могилами», отсюда и «кладбище». Это была, в сущности, безобидная традиция. Уходившие навсегда из Легиона и возвращавшиеся на Землю люди хоронили в каком-нибудь одним им известном месте контейнер с личными вещами. У кого что было. Виктор, например, положил в контейнер свою парадную форму черного полковника, свой «фамильный» меч и сложил свои кровью и потом заработанные на службе императору награды и прочие не подлежащие ввозу на Землю и никому, кроме него самого, не нужные вещи. Набралось чуть не двести килограммов, еле допер. Но допер. И другие клали в «могилки» порой самые фантастические вещи, в том числе уникальные сокровища. Поэтому и ходили по Легиону слухи, что командование бдит, и в контейнеры заложены радиомаяки, позволяющие их после всего втихую изымать. И слухи эти подтвердились самым неожиданным образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76