– Это правда, что он черный маг?
– Еще какой! – горделиво подтвердила ее дочь. – Самый что ни на есть черный! Чернее не бывает! Он даже зла не творит, представляешь? При его крутизне это совершенно не обязательно!
– Если Темные и Светлые Боги могут что-то делать сообща, о чем-то договариваться… – раздумчиво протянула Светлая Богиня Эрналь. – Верно, и такой брак возможен.
– Возможен?! – фыркнула Богиня, жена Тенгере. – Мам, ну ты прямо шедевр воспитанности! Возможен! Я в нем живу, в этом браке, уже сколько времени живу, а ты рассуждаешь о его возможности!
– Ты в самом деле… чего-то не того, любимая, – поддержал дочку Фарин. – Может тебе… топталовки выпить? Прочищает сознание, укрепляет божественную силу и все такое прочее…
* * *
– Пойдем, Курт, с тобой хотят побеседовать Боги, – сказал Зикер, появляясь из портала прямо в рабочем кабинете Курта.
– Что?! Уже?! – испугался Курт. – Но я же еще с Архимагом не сражался! С любимой девушкой недоцеловался и недо… Я даже бумаги до конца разобрать не успел! – возмущенно добавил он, невежливо толкая бумажную гору. – Я не хочу умирать!
Гора накренилась с ужасающим шелестом.
– Какие еще на фиг боги? – возмущенно пробурчала Аглария, развязывая очередную пачку с деловой корреспонденцией. – Зикер, не обламывай нам бюрократическую оргию!
– Да-а-а, Курт, – протянул Зикер. – Совсем ты одурел от этих бумаг. По-твоему, с Богами можно побеседовать только мертвым? Ты же сам недавно был Богом. И с себе подобными, сколько я помню, тоже общался.
– Да. То есть нет. То есть… – пробормотал Курт и замолк.
Зикер усмехнулся, покачал головой и постучал Курта по лбу согнутым пальцем. Словно в дверь постучался. И принялся ждать. Он ждал до тех пор, пока из глубин Курта не вынырнуло древнее существо – много больше и старше самого Зикера. Существо поглядело на Зикера всезнающими глазами, крутануло на пальце тускло мерцающее кольцо и так повелительно протянуло руку Агларии, что та, пискнув от потрясения, мигом оказалась на ногах и ухватилась за протянутую руку без единого слова.
Деловая корреспонденция посыпалась на пол.
Зикер улыбнулся и первым шагнул в портал. Нечто, бывшее Куртом, последовало за ним, ведя за руку свою девушку, онемевшую и покорную.
* * *
– А вот и тот, о ком мы с вами сейчас говорили, – появляясь из портала, сказал Зикер.
Вслед за ним из портала вышли Курт с Агларией.
– Он двойной? – удивился кто-то из Младших Темных Богов.
– Он со своей девушкой, – пояснил ему кто-то из Старших Светлых. – Не шуми, а то он услышит и обидится. А с ним, знаешь ли, шутки плохи.
– Что может смертный против Бога? – удивился Младший Темный.
– Этот – может, – посулил Старший Светлый. – Так что – или заткнись, или отодвинься от меня. Не хочу, чтоб за твою глупость и мне перепало.
– Да молчу уж, – проворчал Младший Темный.
– Ну что, господа Боги, – спросил Фарин. – Повторим в лицо смертному то, о чем в его отсутствие говорили? Кто первый?
Последовала небольшая заминка.
Боги переглядывались, мялись, кивали друг другу.
Заминка увеличилась в размерах.
Теперь Боги уже с тревогой смотрели друг на друга, моргая, кивая, всячески пытаясь переложить неподъемный груз на чужие плечи.
Заминка возросла просто катастрофически.
Наконец из двойного круга богов вышла Судьба.
– Я не принадлежу ни к Темным, ни к Светлым, – сказала она. – А значит, могу говорить и за тех и за Других…
– Вот еще! – возмутился Темный Владыка. – Тьма неподвластна судьбе!
– Тьма промолчала, – возразила Судьба – и Темный Владыка сник, не нашелся что сказать… видно и впрямь не было у него слов.
– Быть может. Тьма сейчас что-нибудь скажет? – продолжила Судьба.
Темный Владыка не ответил.
Тогда Судьба перевела взгляд на Светлого Патриарха.
Тот вздохнул и опустил голову.
– Свет также молчит, – констатировала Судьба. – Когда Свет и Тьма молчат – самое время для Судьбы сказать свое слово.
– Говори, – выдохнул Курт, вцепляясь в руку Агларии, точно в спасительный якорь. Стоять перед такой ослепительно-прекрасной Богиней ему еще не доводилось.
Аглария все правильно поняла и мигом отреагировала, нежно прижавшись к Курту.
«А могла бы и по роже дать за то, что на чужую девушку эдак вылупился», – подумал Курт.
«По роже я тебе потом дам, – в ответ подумала Аглария. – Дома».
– По правде говоря, Курт, мы все собрались здесь с единственной целью – удостовериться, что все идет так, как нам хочется, и порадоваться, что гибнуть, спасая мир, предстоит не нам. – промолвила Судьба. – Мы долго размышляли, на кого взвалить эту тяжесть, и наконец решили, что твоя шея достаточно прочна для этого.
– Для того, чтобы умереть… спасая мир… – чужими губами промолвил Курт.
– Именно для этого, – кивнула Судьба. – Когда мы узнали, что группа земных магов готовит тебя с этой же целью, мы были немало обрадованы. Хуже нет, когда два спасителя мира пересекаются между собой. Еще страшнее, когда они видят друг в друге врага Сражаясь друг с другом, они утрачивают хрупкий шанс все-таки спасти мир. И мир гибнет, погребая под обломками незадачливых героев.
– А погибать, спасая мир – это обязательно? – спросил Курт.
– Нет, – покачала головой Судьба. – Не обязательно. Просто… чаще всего именно так и случается. Когда противоборствующие силы настолько велики… шансов уцелеть практически нет.
– И у меня их… тоже нет? – спросил Курт.
Судьба внимательно посмотрела на него. Долго смотрела. Все глубже и глубже заглядывая. Ее губы мерно шевелились, словно она читала какой-то, одной ей видимый, текст или подсчитывала что-то.
– По правде говоря, Курт, шансов у тебя немного, – наконец проговорила Судьба. – Даже если я тебе подыграю – немного. А я никогда не подыгрываю.
– Ты что, не можешь хоть раз изменить своим дурацким правилам?! – взорвался Темный Владыка. – Для спасения всего мира и себя самой в том числе?!
– Это Удача изменяет, – отозвалась Судьба. – Кому, когда и с кем попало. А Судьба неизменна. Все произойдет так, как должно случиться. Крепись, Курт. Есть под этим небом такое дело – весь мир защищать.
С этими словами она коснулась руки Курта.
«Все шансы этого мира – твои, Курт! – услышал он голос в голове. – А Удаче ты по-прежнему нравишься, так что…»
«А почему ты тогда им сказала…» – мелькнуло в голове у Курта.
«Потому что среди Богов есть предатель. Союзник Голора», – последовал мгновенный ответ.
«Кто он?» – подумал Курт, но Судьба не знала.
Есть вещи, скрытые даже от Судьбы.
«Берегись его. И молчи обо всем, что ты хотел бы скрыть, – мысленно шептала Судьба, – у него везде глаза, везде уши…»
Нет ничего сильнее Судьбы? От Судьбы не уйдешь? По-разному бывает, знаете ли…
– Что ж, будем считать, что этот вопрос мы прояснили, – вздохнул Зикер.
– Одну минутку, – возразил Светлый Патриарх. – Мы так и не услышали согласия от самого Героя.
Он произнес это слово как-то так, что оно само по себе прозвучало с заглавной буквы. Прозвучало и осталось. Повисло в воздухе.
«Так. Мало того, что я великий маг и начальник департамента разведки, так я теперь вдобавок еще и герой, – подумал Курт. – Плохо дело. Столько громких имен живому человеку не полагается».
– А тебе очень нужно, чтоб он произнес это вслух? – вздохнул Зикер.
– Очень, – кивнул Светлый Патриарх. – Моя совесть должна быть чиста Я же как-никак – Светлый Патриарх. Я должен знать, что он делает это добровольно. Что мы не вынуждаем и не заставляем его.
– Так ведь вынуждаем. И заставляем, – усмехнулся Зикер.
– Вот поэтому я и хочу услышать его «да», – сказал Светлый Патриарх.
– Забавно, но понятно, – усмехнулся Темный Владыка. – Впрочем, лично мне безразлично его «да», лишь бы самому мир спасать не пришлось…
– Курт, скажи «да», – попросил Зикер.
– Да, – сказал Курт.
– Да пребудут с тобою Сила и Слава, отважный Герой, да спасешь ты Мир, да низвергаешь исчадие Тьмы! – в благословляющем жесте поднял руку Светлый Патриарх.
– Протестую! – возмутился Темный Владыка. – Исчадие Тьмы – это я! А я не сделал ему ничего плохого! Почему это он должен меня низвергать? Это, между прочим, ужасно больно, когда низвергают!
– Ох, простите, коллега! – схватился за голову Светлый Патриарх. – Дурная привычка!
– Что значит – простите? – продолжал возмущаться Темный Владыка. – Извольте переделать ваше благословение!
– Сию минуту, – кивнул Светлый Патриарх. – Да осенит тебя Свет, Герой! Да пребудут с тобой Сила и Слава! Да сразишь ты, Голора, нашего общего врага! Да вернешься обратно целым и невредимым!
– Спасибо, – кивнул Курт. – Особенно за последнее…
– Да озарит тебя Тьма, герой! – подхватил Темный Владыка. – Да исполнишься ты Яростью и Тайной! Да сразишь ты Голора, нашего общего врага! Да вернешься обратно целым и невредимым, разве что ногу сломаешь…
Курт вытаращился на него в немом изумлении.
– Прости, Курт! – радостно расхохотался Темный Владыка. – Общее дело общим делом, но совсем никакой гадости не сделать… это не по мне!
– Запомню, при случае отвечу тем же, – вежливо поблагодарил Курт.
И улыбнулся. Демоны с ней, с ногой сломанной. Главное, если все сбудется – он же вернется живым! А нога… срастется нога. У великих магов быстро все заживает. Или даже еще быстрее.
– Что ж, продолжим, – кивнул Йоштре Туйен. – Тут, кажется, шла речь о наложении некоего общего заклятия… приступим?
И тут Судьба вновь взяла Курта за руку.
«Это был один большой спектакль, Курт, – вновь услышал он ее голос у себя в голове. – Все действительно важное начнется сейчас. Все считают, что заклятье будет наложено на то кольцо, которое ты сам сделал. На самом деле настоящее заклятье будет наложено на Вэйэрн Лаанрон. Именно для этого он и был дан тебе в свое время. А на то кольцо, что ты сделал сам, будет наложена мощнейшая иллюзия, для того, чтобы Голор охотился именно за ним».
«То есть, когда станет совсем жарко, я могу спокойно отдать его Голору», – подумал Курт.
«Ты должен отдать его Голору, – услышал он в ответ. – Пусть ему покажется, что он победил. У тебя будет время передохнуть. Ему не понравится то, что он Получит вместе с этим кольцом. Мы все очень старались, чтоб не понравилось. Я и оба Властелина. Светлый Патриарх и Темный Владыка не часто что-нибудь делают вместе. Кроме того, ты ведь сможешь освободить также и то, что упрятал когда-то в этом кольце. То, из чего оно, собственно, и создано. То заклятие магов Ордена Черных Башен было сделано не для битвы с Голором. но черной магии все равно, что уничтожать, если ей позволяют это делать. Так пусть же одна черная сила пожрет другую».
«Пусть», – подумал Курт.
Рука Судьбы разжалась.
У нее были очень красивые руки. И глаза. И губы. И волосы. И…
Курт подумал, что он слишком много об этом думает.
Аглария подумала, что он правильно подумал, но подзатыльник все равно заработал.
* * *
Курт посмотрел на Вэйэрн Лаанрон у себя на пальце. Вроде бы он ни в чем не переменился. И все же… Множество незримых нитей привязывало его ко всему миру, а весь мир к нему. Ни крупицы мира нельзя было забрать, не завладев этим кольцом, но тот, кому бы это удалось, получал весь мир.
– Можно сказать, что ты теперь властелин мира, – хихикнула Аглария.
– Не властелин, – строго поправил ее Мур. – Хранитель.
Но оба они смотрели на совсем другое кольцо. Никто, кроме Курта, не знал тайну. Никто. Только Властители Небес и Судьба
Курт хмурился и думал, что и этого слишком много. И ведь в наложении заклятья такая куча Богов участие принимала. Вдруг кто догадался, как именно распорядились их силами Старшие? А с другой стороны – как обидно, что нельзя поделиться с другом и любимой девушкой. И какой же для них будет шок, когда он швырнет это кольцо Голору!
Они решат, что он предатель. Они решат, что все кончено. Что все погибло. Ужасно это все. А что делать? Курт не знал. Он лишь надеялся, что сможет предупредить их в последний момент, перед боем. Когда рядом останутся только свои. Когда некому будет подслушать.
«Тоже мне – Боги называются! – вновь с досадой подумал Курт. – Союзник Голорау них там, видите ли, завелся! Да еще такой пронырливый, что везде у него глаза и уши. А сами они теми самыми ушами хлопают, вместо того чтоб этого самого союзника поймать и оборвать ему все, что обрывается, дабы неповадно было. Отдувайся теперь за этих лоботрясов!»
* * *
Был день, ярко светило солнце, но в башне Зикера стояла ночь. Ночью, когда все дневное засыпает, гораздо легче работать с волшебным шаром. Обычно опытные маги пренебрегают этим условием, работая тогда, когда им нужно, а не тогда, когда небо усыпано звездами. Искусственную ночь тоже редко устраивают, это требует дополнительных сил. По ночам чаще всего работают ученики. А также те, кому приспичило во что бы то ни стало заглянуть за грань дозволенного. За грань возможного обычным способом. Запретную, сочащуюся темным ужасом тайного знания грань…
Был день, ярко светило солнце, но в башне Зикера стояла ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
– Еще какой! – горделиво подтвердила ее дочь. – Самый что ни на есть черный! Чернее не бывает! Он даже зла не творит, представляешь? При его крутизне это совершенно не обязательно!
– Если Темные и Светлые Боги могут что-то делать сообща, о чем-то договариваться… – раздумчиво протянула Светлая Богиня Эрналь. – Верно, и такой брак возможен.
– Возможен?! – фыркнула Богиня, жена Тенгере. – Мам, ну ты прямо шедевр воспитанности! Возможен! Я в нем живу, в этом браке, уже сколько времени живу, а ты рассуждаешь о его возможности!
– Ты в самом деле… чего-то не того, любимая, – поддержал дочку Фарин. – Может тебе… топталовки выпить? Прочищает сознание, укрепляет божественную силу и все такое прочее…
* * *
– Пойдем, Курт, с тобой хотят побеседовать Боги, – сказал Зикер, появляясь из портала прямо в рабочем кабинете Курта.
– Что?! Уже?! – испугался Курт. – Но я же еще с Архимагом не сражался! С любимой девушкой недоцеловался и недо… Я даже бумаги до конца разобрать не успел! – возмущенно добавил он, невежливо толкая бумажную гору. – Я не хочу умирать!
Гора накренилась с ужасающим шелестом.
– Какие еще на фиг боги? – возмущенно пробурчала Аглария, развязывая очередную пачку с деловой корреспонденцией. – Зикер, не обламывай нам бюрократическую оргию!
– Да-а-а, Курт, – протянул Зикер. – Совсем ты одурел от этих бумаг. По-твоему, с Богами можно побеседовать только мертвым? Ты же сам недавно был Богом. И с себе подобными, сколько я помню, тоже общался.
– Да. То есть нет. То есть… – пробормотал Курт и замолк.
Зикер усмехнулся, покачал головой и постучал Курта по лбу согнутым пальцем. Словно в дверь постучался. И принялся ждать. Он ждал до тех пор, пока из глубин Курта не вынырнуло древнее существо – много больше и старше самого Зикера. Существо поглядело на Зикера всезнающими глазами, крутануло на пальце тускло мерцающее кольцо и так повелительно протянуло руку Агларии, что та, пискнув от потрясения, мигом оказалась на ногах и ухватилась за протянутую руку без единого слова.
Деловая корреспонденция посыпалась на пол.
Зикер улыбнулся и первым шагнул в портал. Нечто, бывшее Куртом, последовало за ним, ведя за руку свою девушку, онемевшую и покорную.
* * *
– А вот и тот, о ком мы с вами сейчас говорили, – появляясь из портала, сказал Зикер.
Вслед за ним из портала вышли Курт с Агларией.
– Он двойной? – удивился кто-то из Младших Темных Богов.
– Он со своей девушкой, – пояснил ему кто-то из Старших Светлых. – Не шуми, а то он услышит и обидится. А с ним, знаешь ли, шутки плохи.
– Что может смертный против Бога? – удивился Младший Темный.
– Этот – может, – посулил Старший Светлый. – Так что – или заткнись, или отодвинься от меня. Не хочу, чтоб за твою глупость и мне перепало.
– Да молчу уж, – проворчал Младший Темный.
– Ну что, господа Боги, – спросил Фарин. – Повторим в лицо смертному то, о чем в его отсутствие говорили? Кто первый?
Последовала небольшая заминка.
Боги переглядывались, мялись, кивали друг другу.
Заминка увеличилась в размерах.
Теперь Боги уже с тревогой смотрели друг на друга, моргая, кивая, всячески пытаясь переложить неподъемный груз на чужие плечи.
Заминка возросла просто катастрофически.
Наконец из двойного круга богов вышла Судьба.
– Я не принадлежу ни к Темным, ни к Светлым, – сказала она. – А значит, могу говорить и за тех и за Других…
– Вот еще! – возмутился Темный Владыка. – Тьма неподвластна судьбе!
– Тьма промолчала, – возразила Судьба – и Темный Владыка сник, не нашелся что сказать… видно и впрямь не было у него слов.
– Быть может. Тьма сейчас что-нибудь скажет? – продолжила Судьба.
Темный Владыка не ответил.
Тогда Судьба перевела взгляд на Светлого Патриарха.
Тот вздохнул и опустил голову.
– Свет также молчит, – констатировала Судьба. – Когда Свет и Тьма молчат – самое время для Судьбы сказать свое слово.
– Говори, – выдохнул Курт, вцепляясь в руку Агларии, точно в спасительный якорь. Стоять перед такой ослепительно-прекрасной Богиней ему еще не доводилось.
Аглария все правильно поняла и мигом отреагировала, нежно прижавшись к Курту.
«А могла бы и по роже дать за то, что на чужую девушку эдак вылупился», – подумал Курт.
«По роже я тебе потом дам, – в ответ подумала Аглария. – Дома».
– По правде говоря, Курт, мы все собрались здесь с единственной целью – удостовериться, что все идет так, как нам хочется, и порадоваться, что гибнуть, спасая мир, предстоит не нам. – промолвила Судьба. – Мы долго размышляли, на кого взвалить эту тяжесть, и наконец решили, что твоя шея достаточно прочна для этого.
– Для того, чтобы умереть… спасая мир… – чужими губами промолвил Курт.
– Именно для этого, – кивнула Судьба. – Когда мы узнали, что группа земных магов готовит тебя с этой же целью, мы были немало обрадованы. Хуже нет, когда два спасителя мира пересекаются между собой. Еще страшнее, когда они видят друг в друге врага Сражаясь друг с другом, они утрачивают хрупкий шанс все-таки спасти мир. И мир гибнет, погребая под обломками незадачливых героев.
– А погибать, спасая мир – это обязательно? – спросил Курт.
– Нет, – покачала головой Судьба. – Не обязательно. Просто… чаще всего именно так и случается. Когда противоборствующие силы настолько велики… шансов уцелеть практически нет.
– И у меня их… тоже нет? – спросил Курт.
Судьба внимательно посмотрела на него. Долго смотрела. Все глубже и глубже заглядывая. Ее губы мерно шевелились, словно она читала какой-то, одной ей видимый, текст или подсчитывала что-то.
– По правде говоря, Курт, шансов у тебя немного, – наконец проговорила Судьба. – Даже если я тебе подыграю – немного. А я никогда не подыгрываю.
– Ты что, не можешь хоть раз изменить своим дурацким правилам?! – взорвался Темный Владыка. – Для спасения всего мира и себя самой в том числе?!
– Это Удача изменяет, – отозвалась Судьба. – Кому, когда и с кем попало. А Судьба неизменна. Все произойдет так, как должно случиться. Крепись, Курт. Есть под этим небом такое дело – весь мир защищать.
С этими словами она коснулась руки Курта.
«Все шансы этого мира – твои, Курт! – услышал он голос в голове. – А Удаче ты по-прежнему нравишься, так что…»
«А почему ты тогда им сказала…» – мелькнуло в голове у Курта.
«Потому что среди Богов есть предатель. Союзник Голора», – последовал мгновенный ответ.
«Кто он?» – подумал Курт, но Судьба не знала.
Есть вещи, скрытые даже от Судьбы.
«Берегись его. И молчи обо всем, что ты хотел бы скрыть, – мысленно шептала Судьба, – у него везде глаза, везде уши…»
Нет ничего сильнее Судьбы? От Судьбы не уйдешь? По-разному бывает, знаете ли…
– Что ж, будем считать, что этот вопрос мы прояснили, – вздохнул Зикер.
– Одну минутку, – возразил Светлый Патриарх. – Мы так и не услышали согласия от самого Героя.
Он произнес это слово как-то так, что оно само по себе прозвучало с заглавной буквы. Прозвучало и осталось. Повисло в воздухе.
«Так. Мало того, что я великий маг и начальник департамента разведки, так я теперь вдобавок еще и герой, – подумал Курт. – Плохо дело. Столько громких имен живому человеку не полагается».
– А тебе очень нужно, чтоб он произнес это вслух? – вздохнул Зикер.
– Очень, – кивнул Светлый Патриарх. – Моя совесть должна быть чиста Я же как-никак – Светлый Патриарх. Я должен знать, что он делает это добровольно. Что мы не вынуждаем и не заставляем его.
– Так ведь вынуждаем. И заставляем, – усмехнулся Зикер.
– Вот поэтому я и хочу услышать его «да», – сказал Светлый Патриарх.
– Забавно, но понятно, – усмехнулся Темный Владыка. – Впрочем, лично мне безразлично его «да», лишь бы самому мир спасать не пришлось…
– Курт, скажи «да», – попросил Зикер.
– Да, – сказал Курт.
– Да пребудут с тобою Сила и Слава, отважный Герой, да спасешь ты Мир, да низвергаешь исчадие Тьмы! – в благословляющем жесте поднял руку Светлый Патриарх.
– Протестую! – возмутился Темный Владыка. – Исчадие Тьмы – это я! А я не сделал ему ничего плохого! Почему это он должен меня низвергать? Это, между прочим, ужасно больно, когда низвергают!
– Ох, простите, коллега! – схватился за голову Светлый Патриарх. – Дурная привычка!
– Что значит – простите? – продолжал возмущаться Темный Владыка. – Извольте переделать ваше благословение!
– Сию минуту, – кивнул Светлый Патриарх. – Да осенит тебя Свет, Герой! Да пребудут с тобой Сила и Слава! Да сразишь ты, Голора, нашего общего врага! Да вернешься обратно целым и невредимым!
– Спасибо, – кивнул Курт. – Особенно за последнее…
– Да озарит тебя Тьма, герой! – подхватил Темный Владыка. – Да исполнишься ты Яростью и Тайной! Да сразишь ты Голора, нашего общего врага! Да вернешься обратно целым и невредимым, разве что ногу сломаешь…
Курт вытаращился на него в немом изумлении.
– Прости, Курт! – радостно расхохотался Темный Владыка. – Общее дело общим делом, но совсем никакой гадости не сделать… это не по мне!
– Запомню, при случае отвечу тем же, – вежливо поблагодарил Курт.
И улыбнулся. Демоны с ней, с ногой сломанной. Главное, если все сбудется – он же вернется живым! А нога… срастется нога. У великих магов быстро все заживает. Или даже еще быстрее.
– Что ж, продолжим, – кивнул Йоштре Туйен. – Тут, кажется, шла речь о наложении некоего общего заклятия… приступим?
И тут Судьба вновь взяла Курта за руку.
«Это был один большой спектакль, Курт, – вновь услышал он ее голос у себя в голове. – Все действительно важное начнется сейчас. Все считают, что заклятье будет наложено на то кольцо, которое ты сам сделал. На самом деле настоящее заклятье будет наложено на Вэйэрн Лаанрон. Именно для этого он и был дан тебе в свое время. А на то кольцо, что ты сделал сам, будет наложена мощнейшая иллюзия, для того, чтобы Голор охотился именно за ним».
«То есть, когда станет совсем жарко, я могу спокойно отдать его Голору», – подумал Курт.
«Ты должен отдать его Голору, – услышал он в ответ. – Пусть ему покажется, что он победил. У тебя будет время передохнуть. Ему не понравится то, что он Получит вместе с этим кольцом. Мы все очень старались, чтоб не понравилось. Я и оба Властелина. Светлый Патриарх и Темный Владыка не часто что-нибудь делают вместе. Кроме того, ты ведь сможешь освободить также и то, что упрятал когда-то в этом кольце. То, из чего оно, собственно, и создано. То заклятие магов Ордена Черных Башен было сделано не для битвы с Голором. но черной магии все равно, что уничтожать, если ей позволяют это делать. Так пусть же одна черная сила пожрет другую».
«Пусть», – подумал Курт.
Рука Судьбы разжалась.
У нее были очень красивые руки. И глаза. И губы. И волосы. И…
Курт подумал, что он слишком много об этом думает.
Аглария подумала, что он правильно подумал, но подзатыльник все равно заработал.
* * *
Курт посмотрел на Вэйэрн Лаанрон у себя на пальце. Вроде бы он ни в чем не переменился. И все же… Множество незримых нитей привязывало его ко всему миру, а весь мир к нему. Ни крупицы мира нельзя было забрать, не завладев этим кольцом, но тот, кому бы это удалось, получал весь мир.
– Можно сказать, что ты теперь властелин мира, – хихикнула Аглария.
– Не властелин, – строго поправил ее Мур. – Хранитель.
Но оба они смотрели на совсем другое кольцо. Никто, кроме Курта, не знал тайну. Никто. Только Властители Небес и Судьба
Курт хмурился и думал, что и этого слишком много. И ведь в наложении заклятья такая куча Богов участие принимала. Вдруг кто догадался, как именно распорядились их силами Старшие? А с другой стороны – как обидно, что нельзя поделиться с другом и любимой девушкой. И какой же для них будет шок, когда он швырнет это кольцо Голору!
Они решат, что он предатель. Они решат, что все кончено. Что все погибло. Ужасно это все. А что делать? Курт не знал. Он лишь надеялся, что сможет предупредить их в последний момент, перед боем. Когда рядом останутся только свои. Когда некому будет подслушать.
«Тоже мне – Боги называются! – вновь с досадой подумал Курт. – Союзник Голорау них там, видите ли, завелся! Да еще такой пронырливый, что везде у него глаза и уши. А сами они теми самыми ушами хлопают, вместо того чтоб этого самого союзника поймать и оборвать ему все, что обрывается, дабы неповадно было. Отдувайся теперь за этих лоботрясов!»
* * *
Был день, ярко светило солнце, но в башне Зикера стояла ночь. Ночью, когда все дневное засыпает, гораздо легче работать с волшебным шаром. Обычно опытные маги пренебрегают этим условием, работая тогда, когда им нужно, а не тогда, когда небо усыпано звездами. Искусственную ночь тоже редко устраивают, это требует дополнительных сил. По ночам чаще всего работают ученики. А также те, кому приспичило во что бы то ни стало заглянуть за грань дозволенного. За грань возможного обычным способом. Запретную, сочащуюся темным ужасом тайного знания грань…
Был день, ярко светило солнце, но в башне Зикера стояла ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58