Арвалирен, который должен был находиться там, где его оставили, дабы не вмешиваться в ход военных действий, да и вообще ни во что не вмешиваться. Арвалирен…
Он был тут. Стоял перед Эруэллом, и в руке его были окровавленные вилы, а на поясе короткий крестьянский топорик. И это он так решительно рявкнул на подъехавших анмелеров, это он теперь ожидал ответа.
– Ты что здесь делаешь? – вместо ответа вырвалось у Эруэлла.
– Я-то? Людей спасаю, душегубов казню! А вот вы все… – Арвалирен вдруг замолк.
И уставился на Эруэлла.
– Ваше Величество! – воскликнул он. И, оборотившись, рявкнул на своих:
– Отставить вешать! Король здесь!
– Король! – раздались восклицания из толпы. – Наш Король! Его Величество Эруэлл!
– Что здесь происходит? – спросил Эруэлл. Он и сам видел – что, но надо же спросить для порядку?
– Так что душегубов вешаем, Ваше Величество, – вытянувшись на военный манер, отрапортовал король-водонос.
И Эруэлл заметил, как он переменился. Работа на свежем воздухе явно пошла ему на пользу. И не только работа. Король Арвалирен, побывав водоносом, в трудную минуту превратился в воина.
– Хорошее дело, – одобрил Эруэлл и дружина короля-водоноса разразилась радостными криками. – Кстати, а как ты здесь оказался?
– А… вы… вы меня запомнили, Ваше Величество? – потрясенно выдохнул король-водонос. – Я ж один только раз вам кружку воды и поднес…
Эруэлл и впрямь купил кружку воды у своего царственного собрата, проверяя, в самом ли деле работает Зикерово колдовство.
– Еще как запомнил, – кивнул Эруэлл. – Так почему ты не у себя в городе? Как вышло, что ты здесь оказался? От Нарелля до Танионны путь не близкий.
– Да разве ж можно в такое время дома-то сидеть! – в ответ выдохнул водонос. – Когда с нашей землей такое делают! Когда людей всячески обижают! Вот я тогда и сказал ребятам: неужто один король всю работу делать должен, а мы так и станем сидеть сложа руки?
Говорят именно с этого момента и пошла молва, что Верховный Король помнит в лицо всех своих подданных.
– Потрясающе! – шепнул Эруэллу на ухо Линард. – И все же… нельзя его здесь оставлять! Если он, не доведи боги, погибнет в какой заварушке… у него наследников нет.
– Поехали со мной, – приказал Эруэлл королю Арвалирену. – Расскажешь мне, что здесь творится…
– В нашем войске нет коней, – ответил король-водонос. – Если Его Величество прикажет, я побегу, держась за стремя.
– Садись за моей спиной, – ответил Эруэлл.
– Как можно… я не посмею… – испуганно выдохнул водонос.
– Садись быстрей, пока Его Величество не разгневался! – воскликнул Линард, и Арвалирен сам не заметил, как оказался в седле позади Эруэлла.
* * *
Король-водонос подробно и со знанием дела повествовал Эруэллу о подвигах своей маленькой армии, а Линард сбегал тем временем за Зикером.
– Ух ты! Вот это да! – потрясенно выдохнул Зикер, едва завидев Арвалирена. – Скажите мне, что я сплю!
– У меня было точно такое же желание, – фыркнул Линард. – Но меня так никто и не разбудил. Это действительно он, можешь мне поверить…
– Сам вижу, – покачал головой Зикер. – Но…
– Королем он губил собственную страну, – сказал Линард. – А превратившись в водоноса, отправился защищать чужую… и у него хорошо это выходило! Вот только… что, если он погибнет?
– А если я сниму чары и сотру память обо всем, что с ним происходило, он превратится в прежнего Арвалирена, только охрипшего, с мозолями на руках и сбитыми ногами, – возразил Зикер. – Хотя… что, если не стирать память? Рискованно, конечно, никогда не знаешь, какая часть личности возобладает, но…
Зикер вздохнул и решительно произвел несколько магических пассов.
Какое-то время ничего не происходило. Король Арвалирен замолчал и застыл, точно статуя. Потом он нахмурился и недоверчиво посмотрел на Эруэлла и остальных.
– Быть того не может… – пробормотал он.
– Может, Ваше Величество, – ответил Зикер.
– Я – заколдованный принц? Как в сказке? – ошарашенно спросил Арвалирен.
– Заколдованный король, Ваше Величество, – поправил его Линард.
– Заколдованный король? – повторил Арвалирен. – А почему меня…
Он вновь замолчал. Прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания.
– Вижу, почему, – сказал он наконец. И решительно потребовал: – Заколдуйте меня обратно!
– Обратно? – переспросил Линард.
– Обратно, – решительно кивнул король-водонос. – Мне к моим ребятам надо. Война ж еще не кончена А этот… я этому типу – Арвалирену – ни на грош не верю. Подведет он меня, а я всех остальных подведу! Нельзя так. Бессовестно получится.
– Не подведет, – сказал Зикер. – Он – это всего лишь память. Вы теперь совсем другой человек, Ваше Величество!
– И мне бы хотелось, чтоб вы отправились с нами, – добавил Линард.
– А как же мои ребята? – возмутился король-водонос. – Что я их – бросить должен? Нет уж, раз я и в самом деле король, так вот вам: нет на то моей королевской воли!
– Мы и в самом деле не можем вас заставить, – вздохнул Линард.
– Разве что связать… – пробурчал он сам себе поднос.
– Но подумайте вот о чем, Ваше Величество, – продолжил он, – у вас ведь нет наследников… что если с вами что-то случится?
– А кто сейчас управляет Лангиари? – вопросом на вопрос ответил Арвалирен.
– Один из самых лучших ваших советников, – ответил Линард. – Третий Министр Фарнилен.
– Все, должно быть, развалил, – насупившись проворчал Арвалирен. – В стране не иначе как сплошной хаос.
– Можете мне поверить, Ваше Величество, он отлично справляется, – возразил Линард. – Никакого хаоса.
– Вот ему и передадите власть, если со мной что случится, – блеснув глазами, с усмешкой ответил Арвалирен.
– У него нет права на престол, – сообразив, в какую западню угодил, попробовал защищаться Линард.
– У Роади его тоже не было, – усмехнулся Арвалирен. – Но вы возвели его. А если серьезно… я, может, впервые человеком себя чувствую… неужто вы и вправду хотите отнять у меня это право – просто быть человеком?
Мгновение он вслушивался в тишину, возникшую после его последних слов, а потом повернулся и пошел прочь широкой и ровной походкой городского водоноса.
– Вот и пойми, с кем труднее приходится, – пробурчал Линард, глядя в спину удаляющемуся Арвалирену. – С человеком ли, вдруг ставшим королем, или с королем, вдруг ставшим человеком?
– Пусть идет, – сказал Зикер. – Тем более что он прав. Каждый имеет право быть собой, и никто не смеет мешать тому, у кого это наконец получилось.
– Он хоть после войны на престол вернется? – Линард задумчиво теребил край плаща.
– Ты же на свое место вернулся, – ответил Зикер. – Чем он хуже?
– Я вернулся, когда понадобилось, – вздохнул Линард. – Иногда мне кажется, что здорово опоздал… раньше надо было…
– Вот и он вернется, когда понадобится, – ответил Зикер. – И не опоздает. У городских водоносов, знаешь ли, отличное чувство времени…
* * *
Стоял вечер. Сумерки уже пролились в мир своим звонким серебром, а в темных чащах лесов, просыпаясь, тяжело ворочалась ночь. Где-то далеко вовсю голосили петухи, да стрекотали ночные сверчки, соревнуясь с лягушачьим многоголосьем.
К походному лагерю короля Эруэлла крался человек в неприметном сером плаще. Он, вероятно, слышал что-то о самом короле, равно как и о его прославленных разведчиках, так как передвигался очень осторожно, используя для маскировки все, что только возможно. Вот он в очередной раз остановился, замер, раздувая ноздри. Встречный ветер доносил до него запахи костра, готовящейся пищи, обрывки разговоров, легкий звон стали, тихое ржание коней… и еще чего-то.
Человек сжался, присел, обшаривая сумерки настороженным взглядом. Легкая призрачная тень мелькнула слева от него. Мелькнула и пропала. Легкая, как мотылек. Беззвучная, как все ночные мороки.
Было?
Не было?
Или это только показалось, что было?
Сумрак наливался ознобной темнотой. Наваливался. Теснил дыхание. Еще немного и впору закричать от ужаса. Вот только… пришедший в сумерках человек давно забыл, как это делается. Как это – кричать от страха? Разве от страха кричат? Страх – это молчание. От страха нужно молчать, молчать и прятаться, а не оповещать всякими глупыми криками весь мир о собственном существовании. Мир и без того догадается, как тебя найти и сожрать. Так и стоит ли помогать ему в этой работе?
Молчание.
Молчание – второе имя страха. Молчание и короткий, стремительный рывок в ночи. Рывок и удар. Незримый удар, смертельный.
Легкая призрачная тень мелькнула вновь. На сей раз справа. Человек замер. Слился с неподвижностью сумерек, пропитался накатывающими от земли ночными тенями, стал частью медленно надвигающейся ночи. И словно от легкого ветра колыхнулась его правая рука, неотличимая от теней и туманов, и словно бы сам собой оказался в его руке короткий метательный нож, нож с зачерненным лезвием, незримым в темноте. И когда призрачная тень возникла вновь, возникла, соткалась из сумерек и туманов, стремительной черной рыбиной мелькнул ей навстречу ронский метательный нож, мелькнул и вызвал внезапный отчетливый стон, на миг нарушивший гармонию приходящей ночи.
«Есть!» – подумал человек, пришедший в сумерках, на миг преисполнясь гордостью за то, что ему удалось подловить кого-то из прославленных разведчиков короля Эруэлла.
И тут же почувствовал опасность. Опасность столь неминучую и страшную, что он и впрямь чуть было не закричал. Он успел еще рывком развернуться, выхватывая второй нож, а потом ночные небеса стремительно рухнули ему на голову. Рухнули и оказались свинцово-черными.
– Отлично, – похвалил Винк Соленые Пятки, подходя к поверженному вражескому разведчику.
– Ты не ранен?! – встревоженно спросила его Агрэтта Илсене, сноровисто связывая поверженного.
– С чего бы? – усмехнулся Винк Соленые Пятки, проверяя качество узлов.
– Ты так застонал… – прошептала она, отрываясь от неподвижного противника.
– Мы ж об этом и договаривались, – удивленно нахмурился Винк. – Что я буду стонать именно таким образом. Неужто забыла? Ни в жизнь не поверю!
– Я просто испугалась, вдруг ты и на самом деле… – виновато пробормотала она. – Больно уж похоже…
– Я бы тебе сразу так и сказал, если б «на самом деле», – ответил Винк Соленые Пятки. – И вообще, хватит обо мне. Позволь сообщить тебе, что окончательную проверку ты прошла, так что можешь считать себя полноправным разведчиком. А кроме того, позволю себе добавить, что работать с тобой в паре одно удовольствие.
– Это потому что ты – такой потрясающий учитель… – сказала она.
– Нет, это потому что у меня такая талантливая ученица… – улыбнулся он.
– А говорил, комплиментов делать не умеешь, – прошептала Агрэтта Илсене. – Говорил, актерские наработки мешают…
– Так разве ж это комплимент? Это правда, – не расслышать улыбку в голосе Винка Соленые Пятки было невозможно.
– А разве неправда может быть комплиментом? – ответно улыбнулась Агрэтта. – Эх ты, «великий учитель», таких простых вещей не знаешь. Только правда и может быть комплиментом, а за все остальное на дуэль вызывать нужно!
– Хорошо, что сейчас сумерки, и тебе не видно, как я покраснел, – шутливо промолвил Винк Соленые Пятки.
– Ничего, тебе очень идет этот цвет, – успокоила его Агрэтта Илсене. – Я никогда тебе не говорила, что у меня отличное ночное зрение?
– У тебя и должно быть отличное ночное зрение, иначе какой из тебя разведчик? – промолвил Винк Соленые Пятки. – Но не до такой же степени!
– Ну, если девушка способна различить блеск вражеского кинжала в свете луны, за полет стрелы отсюда, то неужели ты думаешь, она не разглядит, как мило краснеет ее любимый мужчина? – промолвила Агрэтта Илсене.
– Боги, значит всегда, когда я…
– Ты был прекрасен, возлюбленный мой…
– Ладно, – промолвил Винк Соленые Пятки, – берем нашего пленника и тащим его к себе. Эруэлл с ним побеседует.
– А поцеловать красивую девушку, совершившую подвиг? – игриво поинтересовалась Агрэтта.
– Задание выполним – поцелую. Хоть тысячу раз, – пообещал Винк Соленые Пятки. – А пока – не расслабляйся. Мы еще не дома.
Ночные шорохи провожали разведчиков до самого лагеря. Впрочем, шорохи с кинжалом не бросаются, из арбалетов не стреляют, так что дошли Винк и Агрэтта без приключений и вражеского разведчика доставили в целости и сохранности.
* * *
Прилетевшая с глухим гудением арбалетная стрела хищно клюнула Шит Оннера и свалилась в траву. Взлетела и погасла горсть огненных шаров. Еще одна стрела отскочила от кольчужного плаща Герцога Седого.
Грохот, лязг, звон, щиты ударились в щиты, мечи скрестились с мечами, копья с треском отскочили от брони, грозно взлетели боевые топоры и молоты, дружный рев сражающихся воинов сотряс воздух.
– Он-нер! Он-нер! Он-нер-р-р!!! – взмахивая мечами, ревело дружное многоголосье.
– Ар-ргелл! Ар-ргелл! – вторило ему другое эхо, созвучное злому посвисту стрел.
– Ри-онн! Ри-онн!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Он был тут. Стоял перед Эруэллом, и в руке его были окровавленные вилы, а на поясе короткий крестьянский топорик. И это он так решительно рявкнул на подъехавших анмелеров, это он теперь ожидал ответа.
– Ты что здесь делаешь? – вместо ответа вырвалось у Эруэлла.
– Я-то? Людей спасаю, душегубов казню! А вот вы все… – Арвалирен вдруг замолк.
И уставился на Эруэлла.
– Ваше Величество! – воскликнул он. И, оборотившись, рявкнул на своих:
– Отставить вешать! Король здесь!
– Король! – раздались восклицания из толпы. – Наш Король! Его Величество Эруэлл!
– Что здесь происходит? – спросил Эруэлл. Он и сам видел – что, но надо же спросить для порядку?
– Так что душегубов вешаем, Ваше Величество, – вытянувшись на военный манер, отрапортовал король-водонос.
И Эруэлл заметил, как он переменился. Работа на свежем воздухе явно пошла ему на пользу. И не только работа. Король Арвалирен, побывав водоносом, в трудную минуту превратился в воина.
– Хорошее дело, – одобрил Эруэлл и дружина короля-водоноса разразилась радостными криками. – Кстати, а как ты здесь оказался?
– А… вы… вы меня запомнили, Ваше Величество? – потрясенно выдохнул король-водонос. – Я ж один только раз вам кружку воды и поднес…
Эруэлл и впрямь купил кружку воды у своего царственного собрата, проверяя, в самом ли деле работает Зикерово колдовство.
– Еще как запомнил, – кивнул Эруэлл. – Так почему ты не у себя в городе? Как вышло, что ты здесь оказался? От Нарелля до Танионны путь не близкий.
– Да разве ж можно в такое время дома-то сидеть! – в ответ выдохнул водонос. – Когда с нашей землей такое делают! Когда людей всячески обижают! Вот я тогда и сказал ребятам: неужто один король всю работу делать должен, а мы так и станем сидеть сложа руки?
Говорят именно с этого момента и пошла молва, что Верховный Король помнит в лицо всех своих подданных.
– Потрясающе! – шепнул Эруэллу на ухо Линард. – И все же… нельзя его здесь оставлять! Если он, не доведи боги, погибнет в какой заварушке… у него наследников нет.
– Поехали со мной, – приказал Эруэлл королю Арвалирену. – Расскажешь мне, что здесь творится…
– В нашем войске нет коней, – ответил король-водонос. – Если Его Величество прикажет, я побегу, держась за стремя.
– Садись за моей спиной, – ответил Эруэлл.
– Как можно… я не посмею… – испуганно выдохнул водонос.
– Садись быстрей, пока Его Величество не разгневался! – воскликнул Линард, и Арвалирен сам не заметил, как оказался в седле позади Эруэлла.
* * *
Король-водонос подробно и со знанием дела повествовал Эруэллу о подвигах своей маленькой армии, а Линард сбегал тем временем за Зикером.
– Ух ты! Вот это да! – потрясенно выдохнул Зикер, едва завидев Арвалирена. – Скажите мне, что я сплю!
– У меня было точно такое же желание, – фыркнул Линард. – Но меня так никто и не разбудил. Это действительно он, можешь мне поверить…
– Сам вижу, – покачал головой Зикер. – Но…
– Королем он губил собственную страну, – сказал Линард. – А превратившись в водоноса, отправился защищать чужую… и у него хорошо это выходило! Вот только… что, если он погибнет?
– А если я сниму чары и сотру память обо всем, что с ним происходило, он превратится в прежнего Арвалирена, только охрипшего, с мозолями на руках и сбитыми ногами, – возразил Зикер. – Хотя… что, если не стирать память? Рискованно, конечно, никогда не знаешь, какая часть личности возобладает, но…
Зикер вздохнул и решительно произвел несколько магических пассов.
Какое-то время ничего не происходило. Король Арвалирен замолчал и застыл, точно статуя. Потом он нахмурился и недоверчиво посмотрел на Эруэлла и остальных.
– Быть того не может… – пробормотал он.
– Может, Ваше Величество, – ответил Зикер.
– Я – заколдованный принц? Как в сказке? – ошарашенно спросил Арвалирен.
– Заколдованный король, Ваше Величество, – поправил его Линард.
– Заколдованный король? – повторил Арвалирен. – А почему меня…
Он вновь замолчал. Прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания.
– Вижу, почему, – сказал он наконец. И решительно потребовал: – Заколдуйте меня обратно!
– Обратно? – переспросил Линард.
– Обратно, – решительно кивнул король-водонос. – Мне к моим ребятам надо. Война ж еще не кончена А этот… я этому типу – Арвалирену – ни на грош не верю. Подведет он меня, а я всех остальных подведу! Нельзя так. Бессовестно получится.
– Не подведет, – сказал Зикер. – Он – это всего лишь память. Вы теперь совсем другой человек, Ваше Величество!
– И мне бы хотелось, чтоб вы отправились с нами, – добавил Линард.
– А как же мои ребята? – возмутился король-водонос. – Что я их – бросить должен? Нет уж, раз я и в самом деле король, так вот вам: нет на то моей королевской воли!
– Мы и в самом деле не можем вас заставить, – вздохнул Линард.
– Разве что связать… – пробурчал он сам себе поднос.
– Но подумайте вот о чем, Ваше Величество, – продолжил он, – у вас ведь нет наследников… что если с вами что-то случится?
– А кто сейчас управляет Лангиари? – вопросом на вопрос ответил Арвалирен.
– Один из самых лучших ваших советников, – ответил Линард. – Третий Министр Фарнилен.
– Все, должно быть, развалил, – насупившись проворчал Арвалирен. – В стране не иначе как сплошной хаос.
– Можете мне поверить, Ваше Величество, он отлично справляется, – возразил Линард. – Никакого хаоса.
– Вот ему и передадите власть, если со мной что случится, – блеснув глазами, с усмешкой ответил Арвалирен.
– У него нет права на престол, – сообразив, в какую западню угодил, попробовал защищаться Линард.
– У Роади его тоже не было, – усмехнулся Арвалирен. – Но вы возвели его. А если серьезно… я, может, впервые человеком себя чувствую… неужто вы и вправду хотите отнять у меня это право – просто быть человеком?
Мгновение он вслушивался в тишину, возникшую после его последних слов, а потом повернулся и пошел прочь широкой и ровной походкой городского водоноса.
– Вот и пойми, с кем труднее приходится, – пробурчал Линард, глядя в спину удаляющемуся Арвалирену. – С человеком ли, вдруг ставшим королем, или с королем, вдруг ставшим человеком?
– Пусть идет, – сказал Зикер. – Тем более что он прав. Каждый имеет право быть собой, и никто не смеет мешать тому, у кого это наконец получилось.
– Он хоть после войны на престол вернется? – Линард задумчиво теребил край плаща.
– Ты же на свое место вернулся, – ответил Зикер. – Чем он хуже?
– Я вернулся, когда понадобилось, – вздохнул Линард. – Иногда мне кажется, что здорово опоздал… раньше надо было…
– Вот и он вернется, когда понадобится, – ответил Зикер. – И не опоздает. У городских водоносов, знаешь ли, отличное чувство времени…
* * *
Стоял вечер. Сумерки уже пролились в мир своим звонким серебром, а в темных чащах лесов, просыпаясь, тяжело ворочалась ночь. Где-то далеко вовсю голосили петухи, да стрекотали ночные сверчки, соревнуясь с лягушачьим многоголосьем.
К походному лагерю короля Эруэлла крался человек в неприметном сером плаще. Он, вероятно, слышал что-то о самом короле, равно как и о его прославленных разведчиках, так как передвигался очень осторожно, используя для маскировки все, что только возможно. Вот он в очередной раз остановился, замер, раздувая ноздри. Встречный ветер доносил до него запахи костра, готовящейся пищи, обрывки разговоров, легкий звон стали, тихое ржание коней… и еще чего-то.
Человек сжался, присел, обшаривая сумерки настороженным взглядом. Легкая призрачная тень мелькнула слева от него. Мелькнула и пропала. Легкая, как мотылек. Беззвучная, как все ночные мороки.
Было?
Не было?
Или это только показалось, что было?
Сумрак наливался ознобной темнотой. Наваливался. Теснил дыхание. Еще немного и впору закричать от ужаса. Вот только… пришедший в сумерках человек давно забыл, как это делается. Как это – кричать от страха? Разве от страха кричат? Страх – это молчание. От страха нужно молчать, молчать и прятаться, а не оповещать всякими глупыми криками весь мир о собственном существовании. Мир и без того догадается, как тебя найти и сожрать. Так и стоит ли помогать ему в этой работе?
Молчание.
Молчание – второе имя страха. Молчание и короткий, стремительный рывок в ночи. Рывок и удар. Незримый удар, смертельный.
Легкая призрачная тень мелькнула вновь. На сей раз справа. Человек замер. Слился с неподвижностью сумерек, пропитался накатывающими от земли ночными тенями, стал частью медленно надвигающейся ночи. И словно от легкого ветра колыхнулась его правая рука, неотличимая от теней и туманов, и словно бы сам собой оказался в его руке короткий метательный нож, нож с зачерненным лезвием, незримым в темноте. И когда призрачная тень возникла вновь, возникла, соткалась из сумерек и туманов, стремительной черной рыбиной мелькнул ей навстречу ронский метательный нож, мелькнул и вызвал внезапный отчетливый стон, на миг нарушивший гармонию приходящей ночи.
«Есть!» – подумал человек, пришедший в сумерках, на миг преисполнясь гордостью за то, что ему удалось подловить кого-то из прославленных разведчиков короля Эруэлла.
И тут же почувствовал опасность. Опасность столь неминучую и страшную, что он и впрямь чуть было не закричал. Он успел еще рывком развернуться, выхватывая второй нож, а потом ночные небеса стремительно рухнули ему на голову. Рухнули и оказались свинцово-черными.
– Отлично, – похвалил Винк Соленые Пятки, подходя к поверженному вражескому разведчику.
– Ты не ранен?! – встревоженно спросила его Агрэтта Илсене, сноровисто связывая поверженного.
– С чего бы? – усмехнулся Винк Соленые Пятки, проверяя качество узлов.
– Ты так застонал… – прошептала она, отрываясь от неподвижного противника.
– Мы ж об этом и договаривались, – удивленно нахмурился Винк. – Что я буду стонать именно таким образом. Неужто забыла? Ни в жизнь не поверю!
– Я просто испугалась, вдруг ты и на самом деле… – виновато пробормотала она. – Больно уж похоже…
– Я бы тебе сразу так и сказал, если б «на самом деле», – ответил Винк Соленые Пятки. – И вообще, хватит обо мне. Позволь сообщить тебе, что окончательную проверку ты прошла, так что можешь считать себя полноправным разведчиком. А кроме того, позволю себе добавить, что работать с тобой в паре одно удовольствие.
– Это потому что ты – такой потрясающий учитель… – сказала она.
– Нет, это потому что у меня такая талантливая ученица… – улыбнулся он.
– А говорил, комплиментов делать не умеешь, – прошептала Агрэтта Илсене. – Говорил, актерские наработки мешают…
– Так разве ж это комплимент? Это правда, – не расслышать улыбку в голосе Винка Соленые Пятки было невозможно.
– А разве неправда может быть комплиментом? – ответно улыбнулась Агрэтта. – Эх ты, «великий учитель», таких простых вещей не знаешь. Только правда и может быть комплиментом, а за все остальное на дуэль вызывать нужно!
– Хорошо, что сейчас сумерки, и тебе не видно, как я покраснел, – шутливо промолвил Винк Соленые Пятки.
– Ничего, тебе очень идет этот цвет, – успокоила его Агрэтта Илсене. – Я никогда тебе не говорила, что у меня отличное ночное зрение?
– У тебя и должно быть отличное ночное зрение, иначе какой из тебя разведчик? – промолвил Винк Соленые Пятки. – Но не до такой же степени!
– Ну, если девушка способна различить блеск вражеского кинжала в свете луны, за полет стрелы отсюда, то неужели ты думаешь, она не разглядит, как мило краснеет ее любимый мужчина? – промолвила Агрэтта Илсене.
– Боги, значит всегда, когда я…
– Ты был прекрасен, возлюбленный мой…
– Ладно, – промолвил Винк Соленые Пятки, – берем нашего пленника и тащим его к себе. Эруэлл с ним побеседует.
– А поцеловать красивую девушку, совершившую подвиг? – игриво поинтересовалась Агрэтта.
– Задание выполним – поцелую. Хоть тысячу раз, – пообещал Винк Соленые Пятки. – А пока – не расслабляйся. Мы еще не дома.
Ночные шорохи провожали разведчиков до самого лагеря. Впрочем, шорохи с кинжалом не бросаются, из арбалетов не стреляют, так что дошли Винк и Агрэтта без приключений и вражеского разведчика доставили в целости и сохранности.
* * *
Прилетевшая с глухим гудением арбалетная стрела хищно клюнула Шит Оннера и свалилась в траву. Взлетела и погасла горсть огненных шаров. Еще одна стрела отскочила от кольчужного плаща Герцога Седого.
Грохот, лязг, звон, щиты ударились в щиты, мечи скрестились с мечами, копья с треском отскочили от брони, грозно взлетели боевые топоры и молоты, дружный рев сражающихся воинов сотряс воздух.
– Он-нер! Он-нер! Он-нер-р-р!!! – взмахивая мечами, ревело дружное многоголосье.
– Ар-ргелл! Ар-ргелл! – вторило ему другое эхо, созвучное злому посвисту стрел.
– Ри-онн! Ри-онн!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58