* * *
И Чаша выпила Архимага.
Чаша.
Вожделенная Чаша Тьмы.
Предел мечтаний любого черного мага., любого, кто хоть когда-нибудь ходил по Темной Тропе.
Недостижимый предел.
Немыслимый, сказочный, страшный…
Головой достать до неба. В прямом, не в переносном смысле. Слышать шепот звезд, рвать их полными горстями, сотрясать небесную твердь, пугая богов… быть самым-самым, властелином всего сущего, превыше сил, сотворивших этот убогий мир, ибо осушившему Чашу вовсе не обязательно в нем оставаться. Всемогущество, всезнание, всеприсутствие… бессмертие… Сила… невероятная сила…
И ложь, столь же невероятная…
О да! Чаша Тьмы воистину была Силой. Вот только эта сила вовсе не предлагала себя любому желающему, буде у него достанет собственных силенок, решимости и желания до нее добраться. Напротив, она с радостью поглощала всех этих соискателей сама. Ведь и она нуждалась в Силе.
Любой вменяемый маг поостерегся бы связываться с неведомым, любой вменяемый маг задался бы вопросом, а с какой это стати кто-то неведомый столь настырно предлагает непомерную силу… да еще и задарма? Любой вменяемый маг… но магу не по силам было бы даже услышать Голос Чаши. А Архимаги редко бывают вменяемыми. Сильными, хитрыми, непомерно могущественными – да, а вот вменяемыми… Чересчур большая сила медленно, но верно размывает, подтачивает посредственный разум. Маги же яркие и талантливые редко интересуются властью как таковой. Век за веком занудно копить силу, чтоб в один прекрасный момент возвыситься надо всеми… обычно им это просто в голову не приходит. У них, как правило, и без того жизнь нескучная.
Расчет Чаши был безупречен. Ей доставалось все самое сильное и при этом настолько невменяемое, что обмануть его не составляло никакого труда.
Нечто древнее, жуткое, во веки веков развоплощенное, рвалось обратно, к свету и жизни. Рвалось, жадно впитывая в себя крохи чужого могущества. Становясь все сильнее… сильнее… сильнее…
Архимагу и во сне бы не приснилось, что он вовсе не могущественный вершитель судеб и потрясатель основ, а всего лишь необходимый для чужого воплощения последний глоток вожделенной Силы. Архимагам никогда такое не снится.
Архимагу не раз случалось поглощать кого-то другого, разных там неугодных магов и прочих убогих тварей, но вот чтобы поглотили его самого…
Архимаг даже закричать не смог. Он медленно падал куда-то вглубь себя самого, чувствуя, как его прежняя форма наливается невероятной и стремительной силой Чаши, как его прежнюю оболочку обживает и обминает под себя ее новый владелец, а он… он… он… Силы у него больше нет, тела тоже, Архимагом он быть перестал, предав свой орден, имени у него и вовсе никогда не было… нечто бессильное, бестелесное и безымянное падало в какую-то невыразимую бездну… он бы закричал от ужаса и тоски…
Кричать было нечем…
Удар в челюсть вернул ему ощущение себя самого! Хороший такой удар в челюсть!
«Как же это восхитительно – снова быть! Я даже прощу этого… того, кто меня ударил… Испепелять – не стану. Поглощать – не стану. Руки-ноги переломаю, язык вырву, чтоб не трепал где ни попадя, что Архимага посмел ударить, и пусть живет».
«А интересно, куда это я попал? Если я уже не в своем теле, то тогда в чьем? Проклятая Чаша похитила мою силу, мое тело. Ничего. Опять найду какой-нибудь орден, вновь стану Архимагом и отомщу. Страшно отомщу».
– Ну наконец-то! – радостно сказал кто-то. – Заждались мы тебя здесь…
Архимаг открыл глаза и тут же вновь их закрыл. Какой кошмар! Он продолжал пребывать внутри себя самого, поглощенный жуткой магией Чаши Тьмы, вот только он тут был не один.
Их было много. Очень много.
Еще два удара, сильней прежнего, обрушились на него.
– Уй! – обиженно взвыл Архимаг, прикусивший язык и губу одновременно. – Вы фто феретесь?!
– В очередь, – крикнул кто-то. – Не толкаться! Магию не применять! Иначе этого поганца на всех не хватит!
Архимаг содрогнулся от ужаса. Очередной удар, на сей раз по носу, сильный, безжалостный, до крови.
– Больно! – простонал Архимаг, закрывая лицо руками.
– Ну что ты, – тут же возразили ему. – Разве это больно?
– Погодите, – вмешался кто-то другой. – Дайте же ему понять, что происходит, а то эдак неинтересно…
Удары прекратились, и вновь открывший глаза Архимаг узрел перед собой дли-и-инную очередь. Все те, кого он когда-то поглотил… один за другим… один за другим…
Архимаг заскулил от страха.
– Ты понял, – удовлетворенно сказал кто-то. – Умереть здесь, конечно, невозможно, но морду мы тебе набьем так, как тебе и не снилось.
Пылающие яростью черные маги один за другим надвинулись на него.
– В очередь! – в ужасе закричал Архимаг. – В очередь, иначе от меня ничего не останется и на всех не хватит! И это… магию не применять!
Зыблющееся пространство вокруг сотряслось от омерзительного грохота. Это смеялись черные маги.

* * *
– Мы так и будем ходить, взявшись за руки, не позволяя себе ничего большего, нежели поцелуи?! – возмущенно спросила Агрэтта Илсене у Винка Соленые Пятки.
– До конца войны – да, – спокойно ответил он. – Так и будем.
– А я сейчас хочу! – обиженно протянула девушка. – Сейчас, понимаешь?
– А я запрещаю, – вздохнул Винк. – Думаешь, мне самому не хочется?
– Но… почему? – спросила она. – Почему мы обязаны ждать конца войны?
– Потому что беременных разведчиков не бывает, – ответил Винк Соленые Пятки. – А ты – слишком ценная боевая единица, чтобы таким образом выводить тебя из строя.
– Подхалим, – буркнула девушка, в глубине души очень довольная, что ее обозвали «ценной боевой единицей». Такое небось кому попало не скажут.
– Подхалим? Вот еще! – фыркнул Винк Соленые Пятки. – Ты же знаешь, я комплименты говорить не в состоянии. Слишком много я их произнес в свое время. Так что похвалу прими как данность, а в остальном – терпи. Любая война когда-нибудь кончается, и конец этой не за горами.
– А твой командир со своей королевой? – все ж таки возразила Агрэтта. – Они по ночам такое вытворяют… мимо палатки не пройти, аж дрожь по всему телу.
– А им можно, – ответил Винк. – Более того – нужно. Для короля ведь главное что? Чтоб наследник был. Он и без того чудесит, наш Эруэлл. Норовит то в бою вперед всех вырваться, то и вовсе в индивидуальный рейд уйти. А убьют его – и вся эта идея в клочья разлетится. Один Линард ее не удержит.
– Наследник – это да, – кивнула Агрэтта. – Это я понимаю.
– Было бы странно, если бы ты, наследница знатного рода, этого не понимала, – заметил Винк Соленые Пятки. – Как будущая графиня ты должна…
– Не хочу быть графиней, хочу быть твоей женой, – вздохнула девушка.
– Думаю, это совместимо, – подмигнул Винк Соленые Пятки. – Нужно лишь немного подождать. Вот забьем господина Архимага…
Девушка только вздохнула.

* * *
Близится ночь, и в Башне стоит синий сумрак.
Ночь наползает неторопливо, пропитывая собой мир. Радужные видения и сиреневые стоны переполняют эту ночь, смешиваясь с тайной магией, что от века струится вдоль всех ветров и дорог, шагает по рекам и берегам озер, улыбается открытыми глазами луж и бархатными ресницами звезд, шепчет травой…
Кто может сказать, что все это значит? Разве что сны…
– Мир еще никогда до такой степени не походил на ножны, – сам себе под нос бурчит Зикер Барла Тол-лен, из угла в угол расхаживая по своему кабинету. – И я знаю, что за меч будет выхвачен из этих ножен. Знаю, чьей руке выпадет честь это сделать. Вот только… хватит ли у нее сил? Даже если мы все поможем, даже если все-все навалимся – хватит ли?
И вновь он ходит из угла в угол, раздумывая, прислушиваясь к мирозданию…
Закатным серебром мерцает магический шар. Под чуткими пальцами Тенгере клубятся линии реальности.
– Это уже… не Архимаг, – отрываясь от шара и озадаченно глядя на учителя сказал Тенгере. – Это кто-то другой.
– Другой?! – тихо спросил Зикер.
– Другой, – кивнул Тенгере. – И убивать его сейчас ни в коем случае нельзя!
– А не убьем, так он весь мир сожрет, – буркнул Зикер. – Нельзя его в живых оставлять, кем бы он ни стал, окаянный…
– Сожрет, – кивнул Тенгере. – Не совсем весь, но то, что останется – не устоит.
– Да что ж с ним тогда делать-то? – с ненавистью выдохнул Зикер, мигом теряя весь свой философский настрой и с грохотом обрушиваясь в кресло.
– Уводить в межмирье, убивать там, – уверенно ответил Тенгере. – А убьем тут – и всему миру конец.
– Межмирье, – пробурчал Зикер. – Туда еще попасть надо. И этого… за собой утащить.
Он задумчиво уставился в стену.
Где-то там, в непредставимом, несуществующем месте, среди пустоты и отсутствия стояло нечто, уже не являющееся Архимагом. Нечто, являющееся отныне чем-то другим. Неведомым и оттого вдвое более опасным. Стояло, мерно шевеля губами в попытках отыскать утраченное, вернуть себе имя. Его губы как бы отсчитывали незримые песчинки мирового времени. Звук за звуком, буква за буквой… когда упадет последняя песчинка, тогда время мира кончится, и бесплотные губы шепнут то самое, заповедное, неназываемое имя…
Тогда и настанет Закат – время Последней Битвы. И от того, кто победит в ней, будет зависеть все. Действительно все.
«А Тенгере-то как вырос! – внезапно подумал Зикер. – Уже не я ему отвечаю, он мне ответы дает. Правильные ответы. Взвешенные. Какой же все-таки потрясающий маг из него вышел!»
И Зикер улыбнулся.
Прошлое было смутным, настоящее – темным, а в будущем клубился мрак, но Зикер улыбался, думая о своем ученике.

* * *
Имя. Заповедное, незапамятное имя… одним своим дыханием способное сокрушить вселенную. Имя, спрятанное в лабиринте других имен. Имен, так похожих на то, истинное… Их много, очень много. Почти бесконечно много. Кружащиеся в потоке времени, искрящиеся потаенной истиной, восхитительные в своей сокровенной сути… имена… имена… имена…
Не те.
Нет среди них того, которое отзовется сокровенной дрожью, потаенной радостью нового рождения, потому что только истинное имя дает силу и власть, право жить самому и отнимать жизнь у других.
Имена… имена… имена…
– Это… очень удачно, – пристально глядя в шар, промолвил великий белый маг Йоштре Туйен.
– И хвала всем Богам, это, кажется, надолго, – облегченно вздохнул великий черный маг Зикер. – У нас будет время приготовиться к битве. Но кто бы мог подумать… «Легенда о Чаше!» Ловушка. Самая настоящая ловушка. Да еще такая примитивная…
– Ну, если мы и в самом деле видим ее создателя, любезно поглотившего нашего прежнего противника, – начал Йоштре, – то он, так сказать…
– Он не выглядит слишком мудрым, – закончил за него Тенгере. – В самый раз по нему такую ловушку состряпать. Ловушку для Архимагов. Для таких же как он сам, только помельче.
Магический шар под его пальцами медленно покрывался изморозью. Чужая, чуждая сила невероятной твари, застывшей в пустоте, словно в куске янтаря, прорывалась наружу даже сквозь магический шар. Прорывалась неверным шелестящим эхо, одними лишь магами слышимым, да еще холодом, постепенно обволакивающим волшебный шар изморозью.
– А он и не мудр, – осторожно промолвил Зикер. – Не может быть мудрым утративший свое истинное имя. Можно сказать, что он сейчас полный дурачок, несмотря на свою устрашающую внешность. Но этот дурачок непомерно силен. Немыслимо силен. И он действительно способен сожрать наш мир. И сожрет, как только рот открывать научится.
– На наше счастье, сущность, заключенная в Чаше Тьмы, похоже, и впрямь оказалась не умней ныне покойного господина Архимага, – заметил Йоштре Туйен. – У нас действительно есть время подготовиться к битве.
– И прикончить его раньше, чем он откроет рот, – заключил Тенгере.
– Быть может… – вздохнул Зикер. – А может, и нет. Курт тоже пока не готов к этой битве. Кто знает, когда созреет его Сила? Успеет ли? А без него… мы, конечно, будем делать все, что можем, но ведь пробовали уже…
– У Архимага тогда была Сила всего Ордена Черных Башен, – возразил Йоштре Туйен. – А у вас ничего подобного не было.
– Так у нас и сейчас нет, – усмехнулся Зикер. – А без Курта и не будет. Я, конечно, могу поиграть с силой нашего противника, коллега… Но есть предел и у моих возможностей.
– Если понадобится… – Йоштре помолчал, потом решительно кивнул. – Если понадобится, Зикер, если не останется никакого другого выхода, я отдам всю Силу Джанхара. Все наши Стационарные Заклятья Больших Крепостей окажутся в твоих руках, Зикер.
– Именно в моих? – поразился Зикер. – А почему?
– Я не знаю лучшего бойца, чем ты, враг мой, – Йоштре церемонно поклонился. – Впрочем, я буду надеяться, что до этого не дойдет.
– Я тоже буду на это надеяться, – проворчал Зикер. – Ваши Джанхарские Кладовые Силы… упаси меня Черные Боги от общения с чем-либо подобным! У черных магов, знаешь, какая изжога от белой магии?
– У меня пальцы замерзли, – проворчал Тенгере, выключая шар и отряхивая руки от снега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58