— Здесь никого нет, благородный господин, — произнес кто-то.
Ибн-Саран стоял на пороге моей камеры.
— Он здесь!
Я смотрел на его ятаган. Зловеще изогнутая сталь поблескивала в полутьме моей камеры. Я знал такие ятаганы. Брошенный сверху шелковый платок разваливается пополам. Легкий удар клинка по руке разрезает плоть и на четверть дюйма разрубает кость.
— Самое опасное начнется, когда мы войдем в камеру, — сказал Ибн-Саран. — Сразу же строиться в шеренгу спиной к ближайшей стене.
— Давайте лучше запрем дверь, и он окажется в ловушке! — предложил кто-то.
— Он выломает решетку и убежит, — возразил Ибн-Саран.
— Как же он сумеет выломать решетку? — изумился солдат.
Я понял, что эти люди не имеют представления о силе курии. Интересно, что ответит Ибн-Саран.
— Мы не можем позволить, чтобы труп этого зверя нашли в камере. Его надо уничтожить.
Вполне логично. На Горе мало кто знал о тайной войне между Царствующими Жрецами и Другими, куриями. Труп курии вызовет ненужное любопытство и массу лишних вопросов и домыслов. К тому же он может привлечь месть курий на всю округу.
— Я войду в камеру первым, — объявил Ибн-Саран. — Вы идете следом.
Куда только подевалась его лень и мягкость. При необходимости люди пустыни могут двигаться стремительно и бесшумно. Это составляет разительный контраст с их неторопливыми, размеренными манерами в обычной жизни. Я убедился в том, что Ибн-Саран был отважным человеком.
С боевым кличем он перепрыгнул через порог, нанося вокруг себя разящие удары. Его люди осторожно вошли в камеру и выстроились у дальней стены. Внешнюю дверь, за которой начиналась лестница, никто не охранял.
— Здесь никого нет, господин! — истерически выкрикнул кто-то. — Это безумие!
— Он ушел, — сказал я Ибн-Сарану.
— Нет, — улыбнулся тот. — Он здесь. Он где-то здесь! — Обернувшись к перепуганной шеренге, Ибн-Саран прошипел: — А ну, тихо! Слушайте!
Я не мог расслышать даже звука человеческого дыхания. Из зарешеченного окошка на серые камни камеры падал тусклый свет. Я смотрел на людей, на стены, на сухие, покоробленные стебли корта, валяющиеся возле металлической чашки. Забравшиеся на стебли пауки продолжали пожирать винтсов.
Снаружи донесся крик торговца дынями. Прошли, позвякивая колокольчиками, два кайила.
— В камере никого нет, — прошептал кто-то.
Неожиданно один из людей Ибн-Сарана издал дикий вопль. Я дернулся, ошейник впился мне в шею, цепи на руках зазвенели.
— Спасите меня! — прохрипел стражник. — Помогите!
Тело его оторвалось от земли, он засучил ногами и истошно завопил:
— Спасите меня! На помощь!
— Держать строй! — заревел Ибн-Саран. — Никому не высовываться!
— Умоляю! — кричал несчастный.
— Держать строй!
Кричащий человек шлепнулся на пол.
— Умоляю! — прохрипел он.
Раздался короткий крик, затем мягкий, булькающий звук, словно большой пузырь воздуха вырвался на поверхность воды. Половина шеи была откушена, артериальная кровь толчками выплескивалась на пол.
— Держать строй! — крикнул Ибн-Саран.
Я восхитился его военным талантом. Стоило им сразу же броситься выручать товарища, курия швырнул бы его в нападавших и без труда бы ускользнул в возникшей свалке.
Отважный Ибн-Саран сам занял позицию в дверях.
— Ятаганы к бою! — крикнул он. — Хо!
Шеренга пошла в атаку по залитой кровью соломе. Ибн-Саран стоял в дверях, описывая ятаганом смертоносные круги. Кровь текла по полу, образуя маленькие ручейки.
— Ай! — дико заорал один из нападавших и метнулся назад. На лезвии его ятагана была кровь. — Джинн!*
В ту же секунду Ибн-Саран прыгнул вперед и нанес страшный, глубокий удар.
Раздался яростный вой, крик боли и бешенства. Я увидел, как шесть дюймов его ятагана окрасились кровью курии.
— Попался! — кричал Ибн-Саран. — Рубите! Рубите! Стражники растерянно озирались.
— Там, где кровь, идиоты! Рубите по крови!
Я увидел на полу полоску крови, затем красный след огромной, когтистой лапы. Непонятно, откуда на камни капали густые капли.
— Рубите там, где кровь! — кричал Ибн-Саран. Воины принялись тыкать ятаганами туда, куда показывал Ибн-Саран. Я услышал еще два диких вопля, похоже, они дважды поразили зверя. Затем один из нападавших отлетел назад. Кожу с его лица сорвали, как маску.
Воины следили за каплями крови. Неожиданно раздался жуткий скрежет, прутья в решетке маленького окошка выгнулись, а один выскочил из паза. Посыпались каменная крошка и пыль.
— Все к окну! Он может уйти! — заорал Ибн-Саран и бросился к стене, рассекая воздух ятаганом. Воины кинулись следом, отчаянно рубя все вокруг и подбадривая себя дикими криками.
Я с улыбкой следил, как в поднявшейся суматохе капельки крови пересекли камеру, порог, соседнее помещение и исчезли возле винтовой лестницы. Это был великолепный ход со стороны курии. Он прекрасно понимал, что, прежде чем он расшатает все прутья в узеньком окошке, его изрубят в куски. Но хитрость удалась. Ибн-Саран бросил свой пост у двери. Он сгоряча рубанул ятаганом по стене, посыпалась каменная крошка, лезвие зазубрилось, и Ибн-Саран наконец огляделся. Увидев ведущие к двери следы крови, он издал яростный крик и бросился вон из камеры.
На засохших стеблях корта пауки пожирали винтсов.
— Мы убили его, — провозгласил Ибн-Саран. — Он мертв.
Я понял, что найти зверя по кровавому следу оказалось нетрудно. Животное получило как минимум четыре удара острых как бритва тахарских ятаганов. Нанесенный Ибн-Сараном удар мог оказаться смертельным. Я сам видел, как кровь залила сток ятагана на шесть дюймов. Неудивительно, что с такими ранениями животное скорее всего погибло. Даже если они его не добили, оно спряталось где-нибудь в темном месте и истекло кровью.
— Мы уничтожили его труп, — сказал Ибн-Саран.
Я пожал плечами.
— Он хотел тебя убить, — продолжал он. — Мы тебя спасли.
— Премного благодарен.
Стояла глухая полночь. Снаружи сияли три полных луны.
Камеру прибрали, старую солому и нечистоты вынесли, с камней соскоблили кровь, лишь в нескольких местах остались темно-бурые пятна. Стебли корта тоже унесли. Ничто не напоминало о недавнем происшествии. Даже решетки на окне заменили. К моему величайшему разочарованию, эти работы произвели охранники, а не обнаженные рабыни, как я изначально предполагал. Я надеялся посмотреть, как они будут ползать вокруг меня на коленях и тереть пол щетками, но меня уже готовили к соляным копям Клима. Там в качестве одной из мер наказания людей лишают вида обнаженного женского тела. Случается, что мужчины не выдерживают и пытаются бежать через пустыню. Все дело в том, что в радиусе тысячи пасангов вокруг Клима нет источников воды. Мне очень хотелось посмотреть на рабыню, прежде чем меня закуют в железо и отправят в Клим, но меня лишили и этой радости.
Временами мне стоило огромных усилий прогнать из памяти выражение лица рабыни по имени Велла, когда, это маленькое похотливое создание развязали и она спрыгнула с пыточного стола на пол. В обращенном на меня взгляде сияло искреннее торжество. Она знала, что после того, как она подтвердила признание первой рабыни, я точно попаду на соляные копи. Ее это радовало. Я загремлю в Клим. Рабыня мне отомстила. Солгав, она окончательно меня добила. Ее улыбка до сих пор стоит у меня перед глазами.
Ну, мы еще посчитаемся.
Я поднял голову. Рядом с Ибн-Сараном стояло четыре человека. Один из них держал в руках лампу на жире тарлариона.
— Ты знаешь, что такое быть соляным рабом в Климе? — спросил меня Ибн-Саран.
— Знаю, — ответил я.
— Идти туда придется пешком, через страну дюн, в цепях. Многие умирают по дороге.
Я промолчал.
— А если тебе не повезет и ты все-таки доберешься до Клима, тебе обмотают ноги кожей до колен. Люди проваливаются сквозь соляные корки и сдирают кожу. Потом соль выедает мясо до костей.
Я отвернулся.
— В самих копях, — продолжал Ибн-Саран, — тебя заставят выкачивать подземную воду на поверхность, где из нее выпаривают соль, а потом закачивать ту же самую воду обратно. Очень многие умирают на насосах. Есть и другие работы. Можно таскать ведра с отвалом, можно собирать соль и варить из нее соляные цилиндры. — Ибн-Саран улыбнулся. — Часто люди убивают друг друга, чтобы получить более легкую должность.
Я смотрел в стену.
— Только тебе, человеку, пытавшемуся убить благородного Сулейман-пашу, легкая работа не грозит.
Я дернул цепи.
— Это очень хорошая сталь, — заметил он. — Из Ара. Ее доставляют караванами.
Я боролся с наручниками.
— Дергай сильнее, — сказал он, — Тэрл Кэбот. Я посмотрел на Ибн-Сарана.
— Прохлаждаясь в прохладе своего дворца, мне будет приятно думать о том, как Тэрл Кэбот ишачит на соляных приисках. Я стану лакомиться кремом из молока и яиц, есть ягоды и потягивать напитки, мне будут угождать прекрасные рабыни, в том числе и твоя Велла, а я постараюсь обязательно вспомнить о тебе, Тэрл Кэбот Я рванул цепи.
— Прославленный агент Царствующих Жрецов Тэрл Кэбот гниет в соляных шахтах. Прекрасно! Великолепно! — Он расхохотался. — Ты уже не выберешься. Твоя песенка спета.
Я обессиленно опустил скованные руки.
— В Климе день начинается очень рано, — продолжал Ибн-Саран, — а заканчивается, когда уже темно. На камнях Клима можно поджаривать пищу. А соляные корки очень белые. Их блеск может надолго ослепить человека. В Климе нет кайилов. Со всех сторон его окружает безводная пустыня. Она тянется на тысячи пасангов во все стороны. Еще ни один раб не сбежал из Клима. Самым же неприятным является полное отсутствие женщин. Если ты обратил внимание, то после вынесения приговора тебя уже лишили женского общества. С другой стороны, ты всегда можешь вспомнить красотку Веллу.
Я до боли стиснул кулаки.
— Когда она станет услаждать меня, я обязательно подумаю о тебе.
— Где вы ее нашли? — спросил я.
— У нее великолепное тело, правда?
— Обыкновенная самка. Где вы ее нашли?
— В таверне в Лидиусе. Самое интересное, что вначале ее купили просто как рабыню. Мы стараемся не пропускать красивых девочек. Иногда они помогают проникнуть в нужный дом или выведать секрет у военных или вырших чиновников. Кроме того, это неплохая награда для оказавших нам услугу. Я уже не говорю о том, что рабыню можно считать живой монетой, торговля девушками стала самым обычным делом, так что натренированная и обученная рабыня представляет истинное богатство.
— Не только для вас.
— Правильно.
— И давно Велла…
— Ты имеешь в виду мисс Элизабет Кардуэл из города Нью-Йорка на планете Земля?
— Вижу, вы неплохо информированы
— Землянка многому нас научила. Она оказалась настоящей находкой. Большая удача, что мы накинули на ее ошейник наши цепи
— Что она вам рассказала?
— Все, что мы пожелали узнать.
— О, — сказал я, — понятно.
— Нам даже не пришлось ее пытать. Хватило одной угрозы. Она ведь просто женщина. Мы приковали ее голую к стене в подвале с уртами. Спустя час она уже рыдала и просила с ней поговорить. Мы допрашивали ее всю ночь. И очень многое узнали.
— Не сомневаюсь, что за такую услугу ее освободили? — насмешливо спросил я.
— Если не ошибаюсь, мы ей это пообещали, — улыбнулся Ибн-Саран. — А потом как-то забыли. Она осталась рабыней.
— Да, я знаю. Что же конкретно рассказала вам бывшая мисс Кардуэл с планеты Земля?
— Многое, — пожал плечами Ибн-Саран, — но самое главное, она рассказала о слабости Роя.
— И вы намерены нападать?
— В этом нет необходимости.
— Альтернативный план?
— Возможно.
— То, что она сказала, может оказаться и неправдой.
— Ее информация совпадает с тем, что рассказывали другие бежавшие с Сардара люди.
Речь шла о людях из Роя, решивших вследствие войны вернуться на Гор.
— Они, безусловно, искренне верят тому, что говорят, но так ли это на самом деле?
— Мы допускаем, что можем иметь дело с пересаженной памятью, — кивнул Ибн-Саран. — К таким трюкам прибегают, чтобы спровоцировать нападение и заманить противника в ловушку. Я промолчал.
— У нас нет оснований для подобных предположений, — сказал он. — Мы делаем все с величайшей осторожностью.
— Разработали новую стратегию?
— Возможно, — улыбнулся он.
— Боитесь поделиться с человеком, отбывающим на соляные прииски Клима?
Ибн-Саран рассмеялся:
— Ты можешь рассказать стражникам или еще кому-нибудь.
— А вы можете отрезать мне язык, — предложил я.
— И руки тоже? — расхохотался Ибн-Саран. — Какой же из тебя будет работник в шахтах?
— Откуда вы узнали, что рабыня, которую вы купили, прельстившись ее внешностью, и есть Элизабет Кардуэл? — спросил я.
— По отпечаткам пальцев. Акцент и некоторые манеры выдавали в ней жительницу Земли. Из любопытства мы взяли у нее отпечатки пальцев. Они совпали с отпечатками некой мисс Элизабет Кардуэл из города Нью-Йорка, планета Земля, которую доставили на Гор для того, чтобы тачаки надели на нее ошейник с секретным сообщением.
Я помнил этот ошейник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52