Сейчас такого топорика у нас в селе уже не сделать, потому что
Визимар от чумы умер.

СТАРАЯ КУЗНИЦА
До чумы в нашем селе был кузнец. Кузница и сейчас стоит, кузнец же
умер. Я помню нашего кузнеца, хотя был совсем мал, когда кузнец жил. Я
боялся его, потому что ликом черен он был, а глаза, волосы, борода были у
него белые. Волосом, помню, буен был, шею имел бычью, ручищи огромные.
Волосы обрезал, не в пример остальным, и ремешок на голове носил -
длинными патлами у горна не помашешь. Вмиг займутся.
Я потом только узнал, что кузнец тоже готом был, как и мы, и верить
не хотел, все думал, что он из тех подземных великанов, о которых дядя
Агигульф любит рассказывать.
Помню, как к нам в дом он заходил и с Рагнарисом о чем-то беседовал.
Точно гудело что-то в доме.
Звали кузнеца Визимар. Родом он из того села был, что по ту сторону
бурга, если от нас глядеть. В том селе много родни нашей матери Гизелы, но
кузнец нам не родич.
Кузница не в селе стоит, а поодаль, вверх по речке. Дедушка Рагнарис
говорит, что кузнецы всегда поодаль от села селятся и ничто им не страшно,
ибо они близко знаются с Вотаном. И поверье есть, что если кузнеца убить,
то это навлечет проклятие на весь род - разгневается Вотан. А Вотан долго
гневается, порой дети внуками сменятся, а он все сердит и не успокоится,
пока весь род не изведет.
От того места, где мы глину для обмазки домов берем, она видна.
Точнее, то, что осталось от нее, ибо с тех пор, как Визимар умер, другого
кузнеца близ села нет. Есть кузнец в том селе, откуда дедушка Рагнарис
родом, но мы в то село не ходим, а за лемехами, ножами, серпами в бург
ездим. В бурге они дороже стоят, потому что кузнецы там лучше и
заносчивее, но дедушка Рагнарис говорит: лучше больше отдать, но с
поднятой головой ходить, чем ради малого сбережения принижаться. И если
сломается что, тоже в бург едем.
В бурге кузнецы хорошие, спору нет, но и Визимар не уступал им. В том
селе, откуда дедушка родом, мечи ковать да закаливать не умели. И посейчас
не умеют. А вот Визимар умел. Только брался, говорят, неохотно. Мудреное
это дело.
В наше село Визимар пришел, когда Алариха, старого военного вождя,
уже убили и Теодобад, сын Алариха, военным вождем стал. Визимар там сел,
где и в прежние времена кузница стояла. Подновил ее и жить начал. Жил
один, к себе никого не брал, ни женщин, ни рабов. Поведения был
степенного, а нрава незлого, но необщительного.
В селе его почти и не видели. Только иногда к Хродомеру и дедушке
Рагнарису захаживал.
Тарасмунд рассказывал, что только раз в году веселился кузнец -
правда, от души, богатырским весельем, - на зимнем празднике, когда солнце
на лето поворачивает. Ставили в селе большое чучело зимы из прошлогодней
соломы, и кузнец молотом сокрушал это чучело; после же, козлом нарядясь,
везде по дворам скакал и Вотана неистово славил.
Обычай этот старейшины наши из прежнего своего села принесли, а у нас
прижился.
Потом, когда кузнеца не стало, наш дядя Агигульф стал козлом
наряжаться. Любо-дорого смотреть было, как дядя Агигульф рядится в козла,
потому что он перед тем сажей лицо мазал.
Дедушка Рагнарис всегда ворчит, что с Визимаром оно лучше было, ибо
кузнец был настоящий и обычай правильно блюл, с умом скакал, а не как
козел. Хотя бы нынешний праздник вспомнить, когда Агигульф, разгорячась,
во двор к годье заскочил, неистово Вотана славя. Годья же смутился и не
знал, что делать, ибо обычай был дедовский и обижать все село не хотел.
Столбом стоял. И Одвульф стоял рядом. Один только пес дворовый годьи
Винитара не стоял и без всякого позора для себя и села нашего дядю
Агигульфа со двора изгнал.
Только раз в году и радовался кузнец тот Визимар, остальное же время
будто гнело его что-то и оттого был он как бы печален.
Уже потом, когда мы с Гизульфом подросли, а кузнеца не было в живых,
рассказал нам дедушка, как все с этим Визимаром вышло.
У Визимара в роду были кузнецы. Самого Визимара тоже кузнецом сделать
хотели и даже отдали в учение брату матери его, который слыл в бурге
отменным кузнецом.
Пожив в бурге, решил Визимар воином стать, а ремесло оставить.
Увлекало его буйство дружинное. Когда Аларих, наш военный вождь, в поход
свой славнейший на аланов пошел, в котором сложили голову и сам Аларих, и
половина дружины его, Визимар тоже с Аларихом пошел. Не хотел Аларих его
брать, но умолил его Визимар.
И согласился, наконец, Аларих и взял его с собой.
В стычках с аланами удальцом себя показал Визимар. Перед более
опытными воинами выхвалялся и потому безрассуден был. Покуда за аланами
гонялись, пощипали заодно и несколько сел вандальских (не тех, откуда
Велемуд и родичи его, а других, дальних). Те вандалы дружественны аланам
были, а с нами, даже когда не враждовали, дружбы не водили. В набегах на
села эти особенную доблесть Визимар показывал.
Несколько дней Аларих преследовал аланов. Наконец, недалеко от нашего
села, по ту сторону реки, решили аланы бой принять.
Сошлись с аланами в бою. С обеих сторон много воинов было.
Визимар Алариху глянулся. Зная, однако, что нрав у юнца безрассудный,
и не желая терять его, поставил Визимара Аларих в задние ряды.
Ударили аланы. Сплошной лавой с дикими криками понеслись. Кони
громадные и всадники громадные. Копья тяжеленные. Смяли готские ряды,
вдавили передние ряды в задние, чтобы свалку затеять. И оказался Визимар
рядом с Аларихом.
Слева от него оказался Визимар. И надо такому было случиться, что
именно со стороны Визимара ударило Алариха копье аланское. Не успел
отразить его Визимар, хотя и находился рядом, так что мог щитом отбить.
Аларих от удара с коня упал и под копытами умер. Произошла беда на глазах
ближайших соратников Алариха, верной его дружины. Уже тогда понял Визимар,
что не быть ему дружинником, и ярость свою умножив, изрубил множество
врагов.
В конце концов одолели готы аланов и многих взяли в плен. Стали
убитых собирать и плач великий подняли, когда нашли изуродованное тело
вождя своего. Визимар же исчез. Ни среди мертвых не было, ни среди живых.
Те, кто видел, как погиб Аларих, говорили, что от позора Визимар бежал и
что лучше бы быть ему сейчас мертвым, чем живым. Другие же, помнившие, как
он бился, возражали.
Дедушка Рагнарис в той битве не сражался, потому что единоборствовал
с берсерком Арбром.
Похоронили Алариха, пленных аланов зарубили на могиле этой, после
курган насыпали. Теодобад на место Алариха встал. Никто не сказал слова
против того, чтобы Теодобад военным вождем стал, ибо мало того, что
Теодобад был родным сыном Алариха, был он так же доблестен, как его отец,
и уже тогда видно было, что совершит немало подвигов.
Мудрым правителем показал себя Теодобад, несмотря на молодость свою.
С аланами мир почетный заключил, с дальними вандалами замирился малой
кровью (всего лишь один, особо злокозненный вандальский род, вырезал).
И пошло все своим чередом. Только о Визимаре ни слуху ни духу.
А год спустя в заброшенной кузнице вновь молотом стучать стали.
Сперва те, кто заметил, подумали, что духи там куролесят, ибо кузница -
такое место, что вечно в подземное царство распахнуто. Туда часто духи
наведываются.
И пошли отважные воины во главе со старейшинами, Хродомером и
Рагнарисом, - поглядеть, кто это в кузнице хозяйничает.
Вышел им навстречу человек. Хродомер долго вглядывался в того
человека, после за сказал, засмеявшись:
- Никак Визимар пожаловал?
Хродомер Визимара в бурге видел, дядю его, кузнеца, знал. Историю же
Визимара во всех селах готских знали.
Видя, что Хродомер смеется, засмеялся и Визимар. Пригласил в кузницу
зайти. Сказал кстати, что и мечи ковать умеет.
Недолго старейшины у Визимара пробыли. Наутро от Хродомера в кузницу
человек приходил, принес мешок муки в дар, а вместе с даром и добрые
пожелания. После же у Визимара никогда не было надобности в подарках - его
все село кормило и еще спасибо говорило.
Из нашей семьи с Визимаром дедушка охотно беседовал, а потом и Ульф,
когда подрос. Визимар Ульфу многое рассказывал, в том числе и такого, о
чем Ульф никогда не говорил даже братьям своим.
И вот как получилось, что Ульф с кузнецом дружбу свел. Ульфу с
Аргаспом, дружком его - еще совсем мальчишками были - запало подглядеть,
как кузнец с подземными духами и с Вотаном разговаривает. Хоронились за
кузницей, подслушивали и подглядывали. Видели, как кузнец серпы ковал,
лемехи, снова серпы... В конце концов, соскучился Аргасп, надоело ему за
кузнецом следить и другую забаву себе нашел; Ульф же упрямый был.
Возле кузницы густо крапива росла. Ульф терпение воинское в себе
взращивал и потому в самой крапиве сидел. И однажды дождался Ульф.
Дверь в кузницу настежь была распахнута. Голос кузнеца доносился -
разговаривал он с наковальней как с женой и с молотом как с братом; просил
помочь сделать ему волшебный железный клык, чтобы клыком этим врагов своих
убивать. После же выть стал кузнец волком, ухать филином и по кузнице
козлом скакать. При этом кричал он страшным голосом, что крови ему нужно -
клык закалить. Крови человеческой, крови того, кто еще не стал воином и не
касался женщины.
Трижды молотом по наковальне ударил и благодарить их стал за то, что
послали ему такого человека, для жертвы необходимого.
Ульфа в крапиве ужас сковал. Не мог ни рукой ни ногой пошевелить. Из
кузницы кузнец выскочил, в одной руке серп, в другой серп, в зубах нож
зажат. Высоко ноги вскидывая, вокруг кузницы посолонь бегать начал. Раз
обежал, второй обежал, затем, серпы и нож уронив, в крапиву метнулся и
Ульфа из зарослей извлек. Ульф отбиваться пытался, но какое там! Визимар
здоровенный был. Хохоча преужасно, в кузницу поволок.
Там молока Ульфу дал, сказал - драконье молоко; наказал домой сейчас
идти, никому об увиденном не рассказывать, назавтра же явиться.
Ульф домой прибежал, лица на нем не было. Брата старшего, Тарасмунда,
нашел, кинжал ему свой подарил. Тарасмунд удивился, но Ульф объяснять
ничего не стал.
Назавтра Ульф в кузницу явился - на верную смерть пришел. Тут Визимар
ему и рассказал, что слежку за собой давно приметил и решил не обмануть
надежды соглядатаев своих. Ульфу же урок был: следить взялся - незаметно
следи. Какой же ты воин, ежели следя, как пугало на огороде, торчишь?
И похвалил за то, что на смерть явился, как обещал, - слово сдержал.
Так и стал Ульф к кузнецу Визимару захаживать, дома же про это никому
не говорил. Дедушка Рагнарис случайно узнал. Столкнулись как-то раз у
кузнеца.
Потом уже, когда кузнеца Визимара в живых не было, дедушка Рагнарис
рассказал ему о том, как Аларих погиб и как Визимар не сумел спасти
Алариха. И еще сказал, что когда они с Ульфом у кузнеца встретились и
Рагнарис Ульфа домой отослал, Визимар рассказал ему, как мальчишку
выследил и какое испытание ему устроил. Так его, Рагнариса, развеселил,
что тот со смеху чуть в горн не упал.
Умер же Визимар от чумы. Когда умер, неведомо, ибо нашли его уже
мертвого. Кузницу сжечь хотели, но не удалось ее сжечь, потому что
зарядили дожди. Дедушка Рагнарис сказал, что Доннар не хочет, чтобы
кузницу сожгли, если дождь посылает. Да и когда нашли Визимара, дождь шел,
гроза началась. Дедушка говорил, что перед этим сушь стояла и сушь чуму с
собой принесла, а дожди чуму смоют. И не стали кузницу жечь. Визимар
последний у нас был, кто от чумы умер и больше никто не умирал.
Дедушка Рагнарис с Хродомером говорили потом, что чума по селу
бродила - Визимара искала, а как нашла, так успокоилась. Видать,
Аларих-курганный чуму эту за Визимаром посылал. Люди-то Визимара простили,
что Алариха не уберег, а сам Аларих, по всему ясно, не простил.
Только я думаю, что не так все было, потому что чума по всему краю
была и многих погубила и в соседних селах и даже в дальних, и в бурге. И
не только у нас она была. И у гепидов чума была, и у вандалов была.
Еще я думаю, что дедушка тоже Визимара не простил, потому что слышал
как-то разговор дедушки Рагнариса с Хродомером. Хродомер сетовал, что
из-за сломанного серпа в бург приходится посылать, ибо нет у нас своего
кузнеца, а в ТО село никто не ездит. И о кончине Визимара сетовал. Дедушка
же Рагнарис отвечал, что, мол, Визимар потому от чумы умер, что не
настоящим кузнецом был. Настоящий кузнец от чумы не умирает, ибо огню
служит.

Кузница с той поры, как кузнец Визимар умер, заброшенная стоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33