А уж если она настанет, то я хочу, чтобы она кончилась для меня в любом случае как можно… благоприятнее. Потому держись меня и Властелина.
— Но я… я не ваш!
— Ага. А кто тебя спросит? Ты задумался о нас — так получи все по полной, друг мой, — издевательски рассмеялся он. — Захочешь жить и благоденствовать — будешь молчать. А если все пойдет не так — сдохнешь вместе со всеми, так что мне говорить с тобой ну совершенно безопасно.
Он вышел, и больше я не видел его.
Ну, вот, оно и началось… Сайта погнал орков. Они идут, идут и идут. Они вымостят нам дорогу на Минас Тирит своими трупами. Не жаль. Мясо есть мясо. А потом мы по их трупам войдем в Город. Он будет уже очищен и готов для нас. И мой господин воссядет на престол Королем всех истинных потомков Нуменора и начнет строить свой Нуменор Обновленный на развалинах прежних сгнивших королевств.
Осталось недолго».
Последняя запись в тетради Секретаря. Написано корявым, торопливым почерком, свинцовым карандашом, писали явно на какой-то неровной поверхности — на колене, на камне, кто его знает…
«Вот все и кончилось. Действительно все. И действительно кончилось. И я не знаю, что мне делать. Как говорил господин Элвир, Девятый Бессмертный — где они теперь все? — каждому народу нужна своя легенда. А легенды, как ни странно, имеют тенденцию сбываться. У наших врагов была легенда о Короле, который вернется. Я честно думал, что этим самым Королем станет мой господин. Ошибся. Да, можно считать легенды всего лишь легендами — только вот этот Король взял да и вернулся. И как вернулся…
Мы настолько были ошарашены тем, как все это повернулось, что даже сражаться уже никто не мог — не за что. Ничего не осталось.
И куда мне деваться с моей свободой. И не привык к ней, не знаю, что мне делать. И ничей. Я не умею быть ничьим. Хотя этот самый новый Король помиловал нас всех, бросивших оружие — деваться-то куда? В Хараде глотку перережут или в рабство продадут. В Умбар — а что я там забыл, среди этих морэдайн? Среди этих полукровок?
В Гондор — да ни за что. Я их боюсь. Мы же с ними века воевали, да никогда! Они же меня в клочья порвут.
Но надо как-то жить, что-то есть. Собрать, что ли, банду? Не могу, я слово давал вместе с остальными — не воевать против победителей. Что делать? Землю пахать? Я не умею. Я ничего не умею. Я никому не нужен.
Что мне делать с этой проклятой свободой?»
На сем рукопись Секретаря обрывается.
Эпилог. ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗАПИСОК ГАЛДОРА
Я закрыл тетрадь со странным чувством. Оно было очень похоже на какую-то злость, досаду. Мне было мало. Я понимаю, я жаден, я хочу узнать все до самого конца. Наверное, я не прав, мне следует удовлетвориться тем, что я нашел. Но все равно — я узнал имена, я узнал, кто кем был, но я так и не узнал и никогда не узнаю, как они стали тем, чем стали, и почему. Я могу только предположить, что для своего временим они были лучшими каждый в своем деле.
Но они не сделались для меня живыми. Разве что последний, этот юноша из той самой Эс-Тэллиа. Из этой страны, которая казалась мне выдумкой, сказкой. И тем не менее она есть. Или была.
Зачем эта земля была нужна Мелькору? Зачем ему были те девять талисманов и девять их хранителей? Зачем искал их Саурон? Я так и не узнал этого. Я так и не узнал, погибли ли они или еще существуют, и ищет ли кто их еще, и зачем ищет.
Я так и не узнал.
И мне тревожно от этого — потому что нити прошлого тянутся и в настоящее. То, что считал давно забытой легендой, пустячной сказкой, вдруг становится страшной явью. И ты потом в ужасе дивишься — как же раньше не заметил, ведь все было прямо перед глазами! Ведь сто раз говорено!
Но таков, видимо, человек, что повторять свои ошибки ему просто на роду написано. Он не видит очевидного, он радостно лезет туда, куда не следовало бы лезть наобум, а то и вообще не следовало бы лезть. Он считает себя всезнающим — и оказывается неожиданно для себя в такой пропасти, в которую в здравом уме никто не сунулся бы. Как говорил один мудрый человек, если бы у рыб была своя наука, то раздел о крючках составлял бы в ней ничтожную часть. Сколько веков ловит рыбу человек, а они все кидаются и кидаются на крючок, и не впрок урок.
Может, и я сейчас лезу не туда. И никто мне не скажет. Остается только надеяться, что человек — не глупая рыба, в конце концов.
Одно лишь преимущество у меня есть — я верю в прошлое. Я не буду от него отмахиваться, я не буду над ним смеяться, чтобы не потерять своего будущего.
Я все же слишком мало узнал…
Но я нашел тоненькую ниточку, за которую могу потянуть, и хотя весь клубок я вряд ли размотаю, но хоть немного к истине приближусь.
Эта тоненькая ниточка — Харад. Не так уж давно эта самая Тень перестала стоять за престолом. Наверняка в нетронутых архивах храмов, в дворцовых записях я отыщу многое, что позволит мне найти ответы на мои вопросы и связать прошлое с настоящим. Нынешний их государь из того же рода, что и Мертвый принц, Пес. Назгул. Они должны помнить очень многое…
И другая тоненькая ниточка — Умбар. Я уверен, что когда-нибудь доберусь-таки до их драгоценных архивов, которые таким странным образом испарились. Ну, понятно, что испарились они не бесследно, и вот эта тетрадочка — весомое тому доказательство. А то, что мне ее вообще показали, тоже дает надежду.
Но я не уверен, что даже если соберу все, что мне удастся найти я пойму, как именно с ними случилось то, что случилось. Я буду иметь в руках только факты — но не причину. И сколько бы я ни думал, я никогда не буду знать подлинной истории этих бывших людей, никогда не узнаю, как это было. Я могу лишь попытаться представить — но это все равно не будет подлинной историей. Только одним из возможных ее путей.
Но, как бы то ни было, искать следует. Хотя бы для того, чтобы связать прошлое с настоящим.
Я снова погладил тонкую тетрадь. Вот кто был мне более-менее понятен, так это тот самый Секретарь, имя которого я все же вытяну из господина Нилузира. Даже из того, что я уже узнал, можно сказать, что это все же был стойкий человек. Он не просто выжил, но оказался достаточно сильным и кусачим, чтобы он, неудачник, побежденный, да еще и мордорец, смог войти в знатный умбарский род. Для этого и правда надо быть человеком очень незаурядным. Да и судя по тому, что он осмелился все это записать, он был достаточно отважен.
Если подумать, то передо мной в этой тоненькой тетрадочке лежит и история нашего народа. Корень — в Нуменоре, а вот ветви разделены временем, и разошлись они так далеко, но все же это одно дерево… Это наша общая история.
Этот Секретарь странным образом вызывает у меня уважение, и я хотел бы побольше узнать о нем. Это я могу сделать.
И это очередная ниточка из прошлого к настоящему. Прошлого не какого-то отдельного человека, прошлого всех нас.
Не понимаю, почему меня не оставляет чувство ожидания, томит какое-то предчувствие? Предчувствие какой-то огромной перемены в будущем, близком или далеком… Возможно, мы даже и не поймем, что случилось, просто не будем способны понять, пройдем мимо, мимоходом по долгу службы отметив скупой факт в каких-нибудь местных хрониках, и лишь потом обнаружим, что именно случилось со всеми нами…
И потому я должен связывать нити былого и настоящего — чтобы мы не пропустили чего-то важного в грядущем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
— Но я… я не ваш!
— Ага. А кто тебя спросит? Ты задумался о нас — так получи все по полной, друг мой, — издевательски рассмеялся он. — Захочешь жить и благоденствовать — будешь молчать. А если все пойдет не так — сдохнешь вместе со всеми, так что мне говорить с тобой ну совершенно безопасно.
Он вышел, и больше я не видел его.
Ну, вот, оно и началось… Сайта погнал орков. Они идут, идут и идут. Они вымостят нам дорогу на Минас Тирит своими трупами. Не жаль. Мясо есть мясо. А потом мы по их трупам войдем в Город. Он будет уже очищен и готов для нас. И мой господин воссядет на престол Королем всех истинных потомков Нуменора и начнет строить свой Нуменор Обновленный на развалинах прежних сгнивших королевств.
Осталось недолго».
Последняя запись в тетради Секретаря. Написано корявым, торопливым почерком, свинцовым карандашом, писали явно на какой-то неровной поверхности — на колене, на камне, кто его знает…
«Вот все и кончилось. Действительно все. И действительно кончилось. И я не знаю, что мне делать. Как говорил господин Элвир, Девятый Бессмертный — где они теперь все? — каждому народу нужна своя легенда. А легенды, как ни странно, имеют тенденцию сбываться. У наших врагов была легенда о Короле, который вернется. Я честно думал, что этим самым Королем станет мой господин. Ошибся. Да, можно считать легенды всего лишь легендами — только вот этот Король взял да и вернулся. И как вернулся…
Мы настолько были ошарашены тем, как все это повернулось, что даже сражаться уже никто не мог — не за что. Ничего не осталось.
И куда мне деваться с моей свободой. И не привык к ней, не знаю, что мне делать. И ничей. Я не умею быть ничьим. Хотя этот самый новый Король помиловал нас всех, бросивших оружие — деваться-то куда? В Хараде глотку перережут или в рабство продадут. В Умбар — а что я там забыл, среди этих морэдайн? Среди этих полукровок?
В Гондор — да ни за что. Я их боюсь. Мы же с ними века воевали, да никогда! Они же меня в клочья порвут.
Но надо как-то жить, что-то есть. Собрать, что ли, банду? Не могу, я слово давал вместе с остальными — не воевать против победителей. Что делать? Землю пахать? Я не умею. Я ничего не умею. Я никому не нужен.
Что мне делать с этой проклятой свободой?»
На сем рукопись Секретаря обрывается.
Эпилог. ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗАПИСОК ГАЛДОРА
Я закрыл тетрадь со странным чувством. Оно было очень похоже на какую-то злость, досаду. Мне было мало. Я понимаю, я жаден, я хочу узнать все до самого конца. Наверное, я не прав, мне следует удовлетвориться тем, что я нашел. Но все равно — я узнал имена, я узнал, кто кем был, но я так и не узнал и никогда не узнаю, как они стали тем, чем стали, и почему. Я могу только предположить, что для своего временим они были лучшими каждый в своем деле.
Но они не сделались для меня живыми. Разве что последний, этот юноша из той самой Эс-Тэллиа. Из этой страны, которая казалась мне выдумкой, сказкой. И тем не менее она есть. Или была.
Зачем эта земля была нужна Мелькору? Зачем ему были те девять талисманов и девять их хранителей? Зачем искал их Саурон? Я так и не узнал этого. Я так и не узнал, погибли ли они или еще существуют, и ищет ли кто их еще, и зачем ищет.
Я так и не узнал.
И мне тревожно от этого — потому что нити прошлого тянутся и в настоящее. То, что считал давно забытой легендой, пустячной сказкой, вдруг становится страшной явью. И ты потом в ужасе дивишься — как же раньше не заметил, ведь все было прямо перед глазами! Ведь сто раз говорено!
Но таков, видимо, человек, что повторять свои ошибки ему просто на роду написано. Он не видит очевидного, он радостно лезет туда, куда не следовало бы лезть наобум, а то и вообще не следовало бы лезть. Он считает себя всезнающим — и оказывается неожиданно для себя в такой пропасти, в которую в здравом уме никто не сунулся бы. Как говорил один мудрый человек, если бы у рыб была своя наука, то раздел о крючках составлял бы в ней ничтожную часть. Сколько веков ловит рыбу человек, а они все кидаются и кидаются на крючок, и не впрок урок.
Может, и я сейчас лезу не туда. И никто мне не скажет. Остается только надеяться, что человек — не глупая рыба, в конце концов.
Одно лишь преимущество у меня есть — я верю в прошлое. Я не буду от него отмахиваться, я не буду над ним смеяться, чтобы не потерять своего будущего.
Я все же слишком мало узнал…
Но я нашел тоненькую ниточку, за которую могу потянуть, и хотя весь клубок я вряд ли размотаю, но хоть немного к истине приближусь.
Эта тоненькая ниточка — Харад. Не так уж давно эта самая Тень перестала стоять за престолом. Наверняка в нетронутых архивах храмов, в дворцовых записях я отыщу многое, что позволит мне найти ответы на мои вопросы и связать прошлое с настоящим. Нынешний их государь из того же рода, что и Мертвый принц, Пес. Назгул. Они должны помнить очень многое…
И другая тоненькая ниточка — Умбар. Я уверен, что когда-нибудь доберусь-таки до их драгоценных архивов, которые таким странным образом испарились. Ну, понятно, что испарились они не бесследно, и вот эта тетрадочка — весомое тому доказательство. А то, что мне ее вообще показали, тоже дает надежду.
Но я не уверен, что даже если соберу все, что мне удастся найти я пойму, как именно с ними случилось то, что случилось. Я буду иметь в руках только факты — но не причину. И сколько бы я ни думал, я никогда не буду знать подлинной истории этих бывших людей, никогда не узнаю, как это было. Я могу лишь попытаться представить — но это все равно не будет подлинной историей. Только одним из возможных ее путей.
Но, как бы то ни было, искать следует. Хотя бы для того, чтобы связать прошлое с настоящим.
Я снова погладил тонкую тетрадь. Вот кто был мне более-менее понятен, так это тот самый Секретарь, имя которого я все же вытяну из господина Нилузира. Даже из того, что я уже узнал, можно сказать, что это все же был стойкий человек. Он не просто выжил, но оказался достаточно сильным и кусачим, чтобы он, неудачник, побежденный, да еще и мордорец, смог войти в знатный умбарский род. Для этого и правда надо быть человеком очень незаурядным. Да и судя по тому, что он осмелился все это записать, он был достаточно отважен.
Если подумать, то передо мной в этой тоненькой тетрадочке лежит и история нашего народа. Корень — в Нуменоре, а вот ветви разделены временем, и разошлись они так далеко, но все же это одно дерево… Это наша общая история.
Этот Секретарь странным образом вызывает у меня уважение, и я хотел бы побольше узнать о нем. Это я могу сделать.
И это очередная ниточка из прошлого к настоящему. Прошлого не какого-то отдельного человека, прошлого всех нас.
Не понимаю, почему меня не оставляет чувство ожидания, томит какое-то предчувствие? Предчувствие какой-то огромной перемены в будущем, близком или далеком… Возможно, мы даже и не поймем, что случилось, просто не будем способны понять, пройдем мимо, мимоходом по долгу службы отметив скупой факт в каких-нибудь местных хрониках, и лишь потом обнаружим, что именно случилось со всеми нами…
И потому я должен связывать нити былого и настоящего — чтобы мы не пропустили чего-то важного в грядущем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102